Найдите ведьму, или Бон вояж на метле

Глава 24

Флешрояль.

Карточная игра, в которой цель собрать удачную комбинацию и вынудить остальных игроков прекратить партию, используя только ложь. Тётка Кло обожала эту игру, потому что умудрялась нагревать соперников на искусном способе обмана, а банк иногда был непомерно большим. Элис вынесла из игорных вечеров в Витскрипе только одно: лги, говоря правду.

И сейчас она лгала. Смотрела в глаза Дмитрия и лгала. Как в последний раз. Как будто лжи и не было в её взглядах, словах и действиях. Элис несмело поднимала ресницы, которые рисовали тени на щеках, а губы норовили высохнуть, от этого острый язычок проходился по ним постоянно.

Она отчаянно цеплялась за мужскую руку, оступалась на высоких ступенях, что вели к гостиничному номеру, дышала излишне часто, а на бледных щеках проступал румянец. А ещё она смотрела князю с рот. В прямом смысле. Она не отрывала взгляда от слегка припухлых губ, пока Дмитрий рассказывал нюансы поимки барона Мишкина. Ей важно каждое его слово. Потому что Алисии надо влюбиться в этого мужчину.

Когда он помог Элис снять плащ и присесть на диван, она порывисто схватила князя за руку и дрогнувшим голосом попросила:

— Дмитрий, пожалуйста, не оставляй меня одну… — обращение на «ты» резануло слух, но Лиховской не заметил этого, лишь присел на корточки возле её коленей и, переплетая пальцы, заверил:

— Не оставлю, клянусь…

На диване появился несессер и много склянок с эликсирами, которые Элис смело смешивала и пила под изучающим взглядом. Но это было неважно, потому что сил, колдовства было на донышке, и если побег неотвратим как явление почивший прабабки Гортензии на Ночь Всех Мёртвых, то стоит обеспокоиться собственным состоянием.

— Чего вы боитесь? — Голос у Дмитрия мягкий и какой-то настораживающий. Алисия помнила последние слова императора и была готова к допросу, но вот к этому участию, не очень. И чтобы совладать с порывом вывалить правду на князя, она прикусила губу.

— Всего, Дмитрий.

Номер прибрали. Заменили выбитое стекло, унесли разорванную простынь, вернули все бокалы в бар. И князь несмело указал глазами на закрытую бутылку вина. Элис без раздумий согласилась. Рубиновая жидкость с пряным запахом сочных ягод и почти прозрачной дымкой кардамона с примесью цветочных нот.

А собеседник не стал дожидаться, когда вино из чёрного винограда раскроет все свои ароматы. Нервным, рваным движением Дмитрий отпил алкоголя, давая понять Элис, что предпочёл бы коньяк.

— Не стесняйтесь меня… Я не настолько благочестива. — Несмелая улыбка, которая как бы шептала, что сегодня и сейчас разговор не потерпит масок.

Алисия не знала точно, работало ли сейчас её очарование. Но судя по вполне вменяемому князю, оно испарилось вместе с магией, которая от зелий стала ворчать внутри и неуклюже ворочаться.

— Водки… Однозначно мне надо водки, — сам себе признался Дмитрий.

Водка нашлась в гостиничном номере. Элис не была уверена, что этот алкоголь сильно отличался от так любимого селянами самогона, поэтому воздержалась от возлияний, продолжая крутить в руках изящный бокал с вином.

В канделябрах горели, по веянию местной моды, тонкие витые свечи. От них воздух в номере приобрёл тяжёлое тягучее тепло, которое мешало дышать полной грудью. Но Элис давила в себе желание распахнуть окна, потому что тогда и атмосфера эта сонная, изначально обречённая на длинную ночь, развеется. А нельзя. Слишком рано.

— Надеюсь, император не сильно гневался из-за моего конфуза? — Именно это слово обозначало всечь кошмар, что случился на вечере.

— Он по три раза за день гневается, — отмахнулся князь. Выдохнул и снова опрокинул стопку алкоголя. Уткнулся носом в манжету рукава и протяжно вдохнул.

— У вас будут большие проблемы?

Дмитрий покачал головой и звякнул хрусталь графина.

— Если бы я из-за каждой проблемы переживал, давно бы ушёл на пенсию, — как-то раздражённо признался князь. — За свою службу я привык, что меня то казнят, то ссылают, то запирают в родовом поместье. Ни разу ещё не удалось отдохнуть нормально.

Элис округлила глаза и приоткрыла рот.

— Казнят?

— Да. И все казнить не могут, — усмехнулся Лиховской, отходя от бара, но стопку с алкоголем забирая с собой. — Я рос при дворе, учился. И слишком привык к императору, чтобы бояться его гнева. Почти все претенденты на престол верно служат императору. В нас это с детства вбивают. Слишком много вкладывают. Общее образование, светское воспитание, магическое, подготовка, шпионаж, разведка… Такими, как я империя не разбрасывается…

А вот маленькими иртанийскими ведьмами вполне.

У Элис был только один вариант. Бежать.

Почему-то вся эта ситуация очень больно колола. Последнее время приучило её к тому, что женщинам не место в играх мужчин. И это даже не время виновато. А Грегори. Который в своём слепом страхе старался спрятать её от мира и от всех проблем. И окажись с ним она в подобной ситуации, просто бы попросила спасти, помочь, решить всё вот это.

Дмитрий был не такой. Он воспринимал её как соратницу, да с послаблением на пол, но никогда не пытался спрятать от бед, потому что для него она лишь способ решить их с наименьшими потерями.

Стало мерзко.

Почему-то так выходило, что чем дальше Элис бежала от некроманта, тем сильнее нуждалась в нём. Нет, не нуждалась, а ценила его. С его непонятным пристрастием замалчивать проблемы, всё скрывать. Она ценила его мужество, которое позволяло ей оставаться глупой ведьмой, что может проклинать, топать ногами и психовать, потому что точно знает, что он, пусть молча, но позволяет ей всё это.

За осень она не один десяток раз корила себя за то, что поехала на тот проклятый бал. За то, что сбежала к отцу, за то, что не прокричала тогда Грегори, что…

Горло сдавала невидимая рука. Намёк, что слёзы вот-вот побегут из глаз, но нельзя. Не сейчас. Не с Дмитрием, потому что он должен верить ей, а не жалеть. Но он хотел допросить, поэтому, глядя через бокал с алкоголем, как будто не на неё даже, спросил:

— От кого вы сбежали, Алиса?