Найдите ведьму, или Бон вояж на метле

Глава 49

Право Райнара. Безусловное право на ненаказуемое убийство, дарованное некромантам самой смертью. Потом, правда, отобранное сильными мира сего. Но, тем не менее, маги с даром слышать мёртвых могут убить, когда промедление смерти подобно. Но и решать обоснованность этого права теперь может только правитель страны, чей подданный воспользовался оным.

Грегори ещё не настолько обезумел, чтобы самому лезть в петлю королевской клятвы. Но никто в этой комнате, с пыльными полами и дерьмовой мебелью, этого не знал. И Стенли бравировал, припугивая капитана самим фактом его скорой кончины. Ибо на Иртан осталось всего с десяток некромантов, и цена каждого во много раз превышает купленного полицейского.

К слову, Хандинктона оттащили быстро. Даже не дали как следует напугать или, вот, додушить. Но в этой перепалке был один несомненный плюс — стальная булавка на обшлаге рукава формы капитана очень хорошо сошла за отмычку.

Отмычкой Грегори и занимался весь остаток дня. А к вечеру, когда пальцы уже не сгибались от постоянного напряжения, принесли ужин. Стенли как сидел, прижавшись спиной к сырой стене камеры, так и остался сидеть. Ближе к полуночи полицейские стали тихо переговариваться о ценах на оружие, злобной теще и пирожках из пекарни на Принстрит, а потом голоса стали отдаляться, затихать, а вскоре совсем растворились в коридорном эхо.

Кандалы по-прежнему сковывали руки. Плевать, их любой кузнец снимет, а вот решетка… Стенли слез с нар и присмотрелся к темным доскам. Что ж, все же придётся попортить государственное имущество. Грегори со всей силы ударил каблуком сапога в самое хрупкое место лежака, где не было металлических стоек. Бестолку. Дерево даже не прогнулось. Ещё один удар, и в коленной чашечке что-то хрустнуло. Но не беда. Опять удар.

Доску вытащить удалось. Даже пристроить ее рычагом в петли решетки, но когда Грегори приложил чуть больше сил, чтобы железо шевельнусь, дерево, противно скрипнув, плюнуло в лицо щепой. Стенли смотрел на сломанный рычаг и прикидывал ещё варианты.

Оставался один.

Грегори присел на пол. Осмотрелся. Вдавился спиной в оставшиеся после его вандализма доски лежака и крепко задумался. Посмотрел на свои руки. Поджал губы в невесёлой усмешке.

Слишком неприятно. И больно точно будет. Но какое это имеет значение?

Он потёр ладони друг о друга. Всмотрелся в металл кандалов.

Какое же кольцо с даоритом? Возможно, левое. Или правое?

Между браслетом и запястьем можно было просунуть полпальца. У Грегори были не такие массивные руки. Жилистые. Но жира лишнего не водилось. Он крутанул кольцо и даорит звякнул, оглашая всю камеру скрипучим звоном.

Наверно, левое.

Просто Грегори был правшой, и лишиться ведущей руки не особо хотелось. Он зажал запястье между коленей. Сдавил. Примерился, вспоминая как надо выбивать сустав. Выдохнул. Ещё раз потрогал большой палец.

Надо всего лишь выбить сустав, и тогда браслет кандалов спокойно слезет с руки. Ничего сложного. Просто взять…

Он дёрнул внезапно для самого себя. Резкая боль прострелила всю руку, и сквозь стиснутые зубы вырвался мат. Отборный.

Грегори сполз на пол, утыкаясь влажным лбом в камень. Он прижимал к груди левую руку, что повисла тряпкой. Дыхание не выравнивалось и норовило сойти на крики. В голове внутренний голос визжал и орал так, что Стенли почти глох от истерики. Во рту поселился острый привкус крови от прокушенной губы. Сознание кружилось и билось. В голове шумело. Грегори переводил дыхание, ещё не понимая — получилось у него или нет. Тот браслет удалось снять, или даорит был на правом кольце?

Каменный пол был холодным. Через пару лучин Грегори понял: его потряхивает от ледяного пота, что пропитал не только рубашку, но и грозил взяться за камзол. Стенли, превозмогая боль, все же сел. Оторвал от груди руку и аккуратно, стараясь не потревожить вывихнутый палец, стянул с себя браслет.

Ничего не происходило.

Любое движение ладонью отдавалось резкой болью, и Грегори дышал рвано, чтобы его мат не поднял всех постояльцев этого прекрасного заведения.

Взмах руки в сторону. Сила буркнула что-то нечленораздельное и снова свернулась в клубок. Грегори ошалел от такой наглости и вызверился. Рыкнул на свой вечно алчущий дар, призывая его к порядку. Вальяжная кошка потопталась мягким лапами по сознанию, и стало понятно, что у него получилось снять нужный браслет. Но сила…

Грегори забыл и о вывихнутом пальце, и о крови, что наполнила рот. Он опешил от наглости своего дара. Как-будто он не великий и ужасный некромант всего столетия, а гребаная цветочная фея в отпуске.

Подорваться с пола удалось со второй попытки, потому что от боли сознание хотело показать интернациональный жест и свалить в закат. Но, все же приняв стабильное положение, Грегори ещё раз коснулся вязкой тёмной пелены тлена и остался удивлённым. Сила ластилась, урчала, облизывалась. Она липла к рукам, касалась стен тонкими мягкими штрихами прикосновений. Грегори округлил глаза, не понимая — что такое нашло на его дар, и тут же разозлился.

Тлен подернулся пурпурными искрами. Глаза Грегори затянуло непроглядной тьмой, а улыбка превратилась в оскал. Одно прикосновение ко второму кольцу кандалов, и металл осыпался на пол горсткой мелкой пыли.

Стенли осмотрелся, выискивая проблески непокорности в своём даре. Не обнаружил. Вывихнутый сустав он одним движением вправил, сдерживая ругательство. Дар бросился зализывать место боли, даря лёгкую пьянящую поволоку удовлетворения.

Прикосновение длинных пальцев к стальной решетке камеры. Невесомое. Едва заметное. И металл с беззвучным всхлипом раскрошился. Тлен ворчал внутри, требуя своё, а не какой-то там кусок железа. И Грегори согласно кивал, но предупреждал, что позже.

Стенли перешагнул обсыпанный металлической стружкой порог. Повернул к выходу и не заметил, как из каменной кладки тихо прогрызая путь к свободе, появился бутон шиповника в тумане тьмы.

— Куда-то спешишь? — догнал голос Льюиса почти на выходе из подвала.