(не) Жена для огненного ректора

ГЛАВА 22

Я снова стою в спальне Арэна, медленно одеваясь к предстоящему ужину. Его внимание к деталям не перестаёт поражать: украшения, платье, обувь, шаль — всё подобрано заранее. Это всё ещё кажется странным, но теперь не так сильно. К хорошему быстро привыкаешь.

Чулки скользят по коже, как шелковистый водопад, поднимаясь вверх по ногам. Платье — тонкое, нежное, розовая ткань светится в полумраке комнаты. Туфли — идеальны по размеру. Расшитая шаль, лежащая на кровати, завершает этот образ. Но мои мысли далеки от этой роскоши.

Лиара… Её молчание режет меня сильнее любого ножа. После ночного инцидента она затаила обиду и сознательно меня игнорирует. Каждый наш разговор заканчивается, не начавшись. Я столько раз мысленно репетировала, что могу ей сказать, не нарушая контракта, но… Очередная ложь её не устроит, а правду раскрыть невозможно.

Лиара вспомнила о старых слухах и прямо в лицо заявила, что они правдивы. Я пыталась оправдаться, но всё без толку. Она не хочет ничего слушать. Словно я в её глазах стала предателем, недостойным её доверия. Талия решила не вмешиваться в наши перепалки, сохраняя нейтралитет. Хоть что-то радует.

Тогда я решила поговорить с Захарией, больше мне было делать нечего. Полудемон, обладающий своим "уникальным" взглядом на жизнь и отношения, пытался дать мне советы. Советы, которые оказались невероятно глупыми, хотя чего я ожидала вообще?

Я решила воспользоваться лазейкой и начала рассказывать про несуществующую подругу. При этом я эмоционально ходила по саду, пересказывая хронологию, не вникая в подробности. В какой-то момент он остановил меня:

— Мора, — сказал он, размахивая рукой в воздухе. — Твоей подружке нужно просто ударить его, чтобы он в себя пришёл. Или ещё лучше взять всё в свои руки.

— Чего? — я резко остановилась, не понимая, о чём вообще шла речь.

На лице парня расцвела улыбка, и он продолжил объяснять, вальяжно устроившись на лавке:

— Если он ей нравится, то нужно просто завалить его, не дать двигаться. Вот так, знаешь, — он начал жестами показывать, как будто придушивает кого-то за шею. — Держишь крепко и не отпускаешь, пока не поговорите.

— Черт, Захария, что за бред?

— Ничего это не бред! — в его тоне слышалась нотка обиды. — Если демоница сильнее, то только так она может показать, что она хозяйка. Заставить его говорить.

Я просто остолбенела. Этот совет, мягко говоря, совсем не подходит. Даже представить себе не могу, как могла бы схватить Арэна за шею или повалить на землю — это полный абсурд. Хотя для Захарии это, видимо, обычное дело.

— Ты, кажется, не понимаешь, — пыталась возразить я. — Это не так просто. Это не вопрос силы или слабости.

— Всё просто, — отмахнулся он. — Ты усложняешь. В отношениях всегда кто-то сильнее. Либо ты, либо он. Так что пусть твоя подружка примет этот факт и действует.

Его слова звучали убедительно, но я знала, что это делу не поможет. Не могу же я просто силой заставить его говорить! Наши отношения намного сложнее и противоречивее. Тем более, даже если я попробую, он с лёгкостью скинет меня со своих плеч и прижмёт к земле.

Наконец, надев платье и туфли, я подхожу к зеркалу. Моё отражение смотрит на меня с некоторой неуверенностью, но и с решимостью, как бы странно это ни звучало. Лиара может не говорить со мной, а я с ней. Но может быть, я наконец смогу поговорить с ним?

Сегодня вечером я намерена поставить все точки над «i».

Мы с Арэном оказываемся у массивных ворот поместья Розенкранц. Попасть сюда не так просто из-за магического купола, окружающего здание. Поэтому мы перенеслись вначале к воротам, где нас встретили слуги, а теперь нам предстоит пройти через длинный сад.

Сад раскинулся перед нами, словно сказочное королевство. Вечерний свет мягко освещает дорожки, цветочные клумбы и аккуратно подстриженные кусты. Тихие звуки природы — шелест листьев, лёгкий ветерок и пение ночных птиц — создают спокойную, умиротворяющую атмосферу. Длинные тени деревьев ложатся на нас, обволакивая наши фигуры тёмными силуэтами.

Мы идём по гравийной дорожке, которая ведёт к главному входу. Арэн спокоен и абсолютно безмятежен, как обычно. Я же внутренне надеюсь, что не сойду с ума от волнения, даже когда большая тёплая ладонь мужчины держит мою. Мысли мечутся в голове, словно вихрь: «Не упади», «Не споткнись», «Не сделай глупость».

— Переживаешь? — слышу его тихий голос, и это вырывает меня из потока тревожных мыслей.

— Немного.

— Не стоит, я же рядом, — с этими словами он слегка сжимает мою руку.

Волнение не пропадает, становится даже сильнее. Хочется съязвить, сказать, что именно из-за его необдуманных действий я оказываюсь здесь, и именно из-за него и переживаю. Но я решаю промолчать, не нагнетать лишний раз.

Когда мы наконец достигаем порога, нас встречают слуги. Они быстро и бесшумно снимают пальто с плеч Арэна, а затем забирают у меня шаль. В этот момент перед нами появляются хозяева дома. Иладар и Пиония выглядят роскошно, как и всё вокруг них. Неужели они и дома носят изысканные костюмы и платья, или это только для ужина? Почему-то не могу представить Пионию в ночнушке с растрёпанной причёской.

— Добрый вечер, Иладар, Пиония, — говорит Арэн, кланяясь каждому из них в вежливом жесте.

— Добро пожаловать! — голос старого мага глубокий и уверенный, и он сразу же тянется за рукопожатием.

— Аэмора, как приятно вас видеть, — добавляет Пиония с ледяной улыбкой. — Какое у вас чудное платье.

— Благодарю, — отвечаю, а сама стараюсь не показывать раздражения.

Женщина всё ещё улыбается, но её глаза сверкают недобрым светом.

— Но должна сказать, такие фасоны уже не в моде. Вам нужно поискать модистку получше, моя дорогая.

Невероятно! Я еще зайти не успела, а она уже начинает представление. Сжимаю зубы, чтобы не сказать лишнего, но Арэн незаметно сжимает мою руку, предлагая поддержку. Всё, что могу сделать, — это кивнуть, словно приняла её слова к сведению.

Мы идём дальше, проходя через длинные коридоры поместья. Внутри всё сияет богатством и изысканностью: массивные люстры, старинные картины на стенах, мебель из тёмного дерева. Роскошь, утончённость, величие — вот как можно описать это место. Хотя этот дом больше похож на музей, только лишь стульев со смотрителями не хватает.

Нас приводят в не менее помпезную обеденную залу, и мой взгляд сразу же падает на большой, даже гигантский стол. Белоснежная скатерть, расшитые кружевом салфетки, столовое серебро и тарелки с золотой каёмочкой. На меня снова накатывает волна неуверенности, но, к счастью, никто этого не замечает. Мы садимся, и я могу только благодарить святых, что меня посадили рядом с Арэном, а не в другом конце стола. Напротив нас устроилась хозяйка дома, как это кстати, а её супруг, конечно же, во главе.

Слуги подают первое блюдо — закуску из лепестков какого-то цветка, фаршированных нежной пастой, по виду напоминающей паштет, и украшенных каплями светящегося соуса. Мда… И как они предлагают это есть? Я кидаю взгляд на Арэна, следя исподтишка, какие приборы он берёт, и мысленно возвращаюсь к нашему общему ужину. Сразу вспоминаю: спину нужно держать прямо и не наклоняться над тарелкой, хотя как я вообще увижу, что ем?

Иладар смотрит на Арэна с интересом, разглядывая каждую мелкую деталь.

— Как тебе пост ректора? Слышал, обязанностей выше крыши.

Я слегка поворачиваю голову, слушая их разговор. Мужчина же спокойно поднимает взгляд и едва заметно кивает.

— Ответственности действительно много, но это вполне меня устраивает, — отвечает он. — Руководство Академией — это честь и одновременно тяжелая ноша. Но я считаю, что справляюсь.

Бывший военачальник слегка улыбается в усы и прищуривает глаза.

— Конечно, друг мой. На тебя сейчас возложена важная миссия — воспитание нового поколения магов.

— Ты прав, — Арэн вздыхает и делает несколько глотков вина. — Хоть это и занимает всё моё время, должен признать, я доволен.

— Академия всегда нуждалась в сильном и мудром лидере.

Ректор на мгновение хмурится, но сразу же возвращается к спокойному выражению. В чём дело? Ему не хочется говорить про Академию? Мне всегда казалось, что он бесконечно горд возглавлять учебное заведение, но тут…

— А ты? Всё ещё на службе у его величества? — он меняет тему, переводя стрелки на старого мага.

— Да, да, — Иладар также делает глоток вина, прежде чем продолжить. — Старый пёс уже не так прыток, но что-то ещё могу.

Арэн улыбается, его взгляд становится чуть мягче.

— Ну-ну, друг мой, ты ещё не так стар, не стоит уничижать себя.

— Не льсти мне, Арэн, — хозяин дома добродушно смеётся. — В любом случае, я стараюсь не подводить корону.

На мгновение я задумываюсь, сколько же господину Розенкранцу лет? Я знаю, что маги живут куда дольше, чем люди, но на сколько? Внешне он выглядит лет эдак на 65–70, но это по человеческим меркам.

— Может, отложим тему работы, дорогой? — воздух разрезает высокий голос Пионии, и я слегка вздрагиваю от неожиданности.

Мужчины сразу же переходят на что-то отвлечённое. Я же стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, медленно ем закуску и молчу. Лепестки цветка оказываются нежными и ароматными, паста, похожая на паштет, оказывается мясной и буквально тает во рту.

Решив, что мне нужно хоть немного участвовать в разговоре, я поворачиваюсь к блондинке.

— Пиония, скажите, пожалуйста, из чего это приготовлено? Такой… необычный вкус.

Она кидает на меня пренебрежительный взгляд, её голос звучит с едва заметным сарказмом.

— О, это довольно простое блюдо. Лепестки лунного цветка собраны на закате в лесах Лонгэйра. Мясо дикого алозавра — редкий деликатес, его добывают на западных островах. А светящийся соус из кристальных ягод — это, конечно, особенность наших земель, — женщина по мере своего объяснения аккуратно показывает вилкой на отдельные кусочки.

Я киваю, стараясь не показать смущения. Для меня все эти названия звучат как вымышленные, придуманные на ходу. Дикий алозавр, как он выглядит? Что-то вроде медведя?

— Очень интересно, — отвечаю сдержанно, — спасибо за объяснение.

— Рада помочь. Я понимаю, что в человеческом мире вы вряд ли ели что-то изысканное.

Пиония улыбается, а со рта как будто капает яд, пока она явно наслаждается моим незнанием и делает всё, чтобы подчеркнуть своё превосходство. Арэн кидает на меня успокаивающий взгляд, словно говоря: «Ты справляешься».

Мы продолжаем ужинать, и я стараюсь не обращать внимания на язвительные замечания. Хотя внутри начинает подниматься раздражение, но я запрещаю себе поддаться желанию кинуть тарелку в лицо этой ведьме.

— Я тут припас бутылочку драконьего коньяка… — я резко оборачиваюсь, обращая внимание на разговор мужчин. — Шестидесятилетней выдержки, между прочим.

— О, не стоит, — отвечает Арэн, но, судя по лицу Иладара, это не было предложением.

— Теряешь хватку, Деван, — маг небрежно махнул руке слуге, и тот уже через минуту приносит бутылку спиртного.

При виде драконьего коньяка в животе что-то сжалось, и рот наполнился слюной. Надеюсь, он по вкусу не так же противен, как гномий самогон. Не успеваю я даже запротестовать, как Иладар добавляет:

— Не будем травить этим горючим прекрасных дам, для них — эльфийское красное.

С губ срывается облегчённый вздох, но это замечает только Арэн. Он кидает на меня многозначительный взгляд, и я вижу искры веселья в уголках его глаз. Мне становится как-то неудобно, понимая, что он тоже вспомнил все предыдущие моменты, когда я выпивала.

Слуги разливают тёмный коньяк по бокалам, передавая их в руки мужчинам. Ректор подносит бокал к лицу, вначале вдыхая аромат, явно оценивая напиток.

— За приятный вечер и интересные беседы, — поднимает тост Иладар, и все чокаются, в то время как мы довольствуемся вином.

Первое блюдо. Суп приносят в изящных фарфоровых чашах, каждая из которых украшена золотым ободком. Его аромат тонкий и аппетитный, хотя блюдо незнакомо. На вкус это что-то вроде обычного мясного бульона с овощами, но с добавлением каких-то специй, придающих ему необычный оттенок. Я чувствую себя всё ещё неуверенно, как и с закуской, но стараюсь держать лицо и спокойно есть.

Мужчины продолжают беседу, обсуждая интересы и политическую обстановку. Я ловлю каждое слово, пытаясь унять нервозность, но Пиония, видимо, заметив моё состояние, решает задать вопрос, от которого я напрягаюсь ещё сильнее.

— Аэмора, расскажите, как вы познакомились? — её голос звучит любопытно, но в нём явно слышна скрытая насмешка.

Этого мы с Арэном не обсуждали. Пробел в нашей легенде фальшивых отношений застает меня врасплох. Кажется, на том светском вечере я триста раз переврала нашу "историю любви", что теперь не знаю, какую выбрать. Уже хочу что-то сказать, но Арэн накрывает мою руку своей, останавливая.

— Мы познакомились, когда я прибыл в человеческий мир по делам, связанным с некоторыми моими студентами. В тот же день мы встретились, совершенно глупо: на улице. И… — он поворачивается ко мне и смотрит мне в глаза, произнося следующую фразу: — Я влюбился с первого взгляда.

Чувствую, как моё сердце бьётся сильнее, и это кажется таким странным и тёплым, даже если очередная порция лжи. Я тяжело сглатываю, всё ещё не прерывая зрительного контакта, и мои пальцы под его рукой слегка подрагивают. Мужской взгляд скользит по моему лицу, от глаз ниже, к губам.

Пиония, видимо, не удовлетворённая ответом, продолжает допытываться.

— А как состоялась ваша помолвка?

Помолвка… Мысли возвращают меня в тот день, когда Арэн появился на пороге моего дома впервые. Солнечный летний день, каникулы в университете, я как раз собиралась идти на встречу с друзьями, когда в дверь постучали. Я уже спускалась по лестнице, когда услышала голоса: мамы и ещё чей-то, низкий, незнакомый. Прошмыгнув вниз и остановившись за стеной, я прислушалась. Они обсуждали условия моего замужества, и Арэн предлагал щедрое вознаграждение, обещая, что я ни в чём не буду нуждаться. Голос матери был тихим, но я всё равно слышала, как она уточняла: «Сколько вы предлагаете?». Так цинично и холодно, как будто бы я просто игрушка на витрине магазина. Внутри всё рухнуло… Я поднялась в свою комнату, закрыла дверь и отменила все встречи. В тот день мы не поговорили, она сделала вид, что всё нормально, и тот, кто стучал, просто ошибся домом.

Арэн пришёл через пару дней снова, уже с цветами и подарками. Такой вежливый, но холодный и страшный. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что он опасен. Смотрел на меня свысока, и по его тону было ясно: он, как и все маги, считает людей глупыми и беспомощными. Хотелось плюнуть ему в лицо, накричать, но я держалась. Правда, ровно до момента, пока он не сказал: «Послезавтра мы сыграем свадьбу». Я не стала терпеть: из уст вылетали оскорбления, такие, что мне даже стыдно было бы повторить. Мать списала всё на волнение перед заключением брака, а я решила бежать. В этот же вечер, с одной лишь сумкой, небольшими накоплениями, и было плевать куда.

Из задумчивости меня вырывает голос Арэна, когда он продолжает нашу легенду.

— Помолвка была… довольно внезапной. Мы поняли, что не можем жить друг без друга. Это было что-то вроде судьбы.

Мужчина снова смотрит на меня с теплотой, а я лишь горько улыбаюсь. Слишком большой контраст между ним тогда и сейчас. Как будто бы это два разных человека.

— Очень романтично.

Госпожа Розенкранц сухо отвечает, но её взгляд продолжает выжигать во мне дыру. Неужели она что-то подозревает?

Иладар вновь увлекает Арэна в разговор, но это не спасает меня. Почему-то волнение не отступает, то ли от недавних воспоминаний, то ли из-за общего стресса за эту неделю. Решаю сделать глоток вина и замечаю, что мужчины медленно пьянеют.

Арэн становится всё более раскованным, и это необычно. Его лицо, обычно хмурое и сосредоточенное, теперь расслаблено. Брови не сходятся в строгих линиях, взгляд более мягкий. Неужели он разрешил себе наконец отпустить контроль, или это всего лишь его тактика?

Иладар, выпив очередной бокал, начинает вспоминать прошлое. Его голос становится громче и оживлённее, а я прислушиваюсь, желая узнать как можно больше деталей.

— Ах, ты знаешь, я ведь иногда скучаю по прежним временам. Когда мы оба были на поле боя… — мужчина взмахивает рукой так, как будто бы в ней есть меч. — Стоя спина к спине, в окружении грязных… — тут он замолкает, маскируя ругательство за неловким кашлем. — Хотя, конечно, мирное время — это хорошо, но сначала одна тёмноэльфийская война, потом вторая… Страшное время… Но памятное!

Вижу, как руки ректора напрягаются и как сжимается челюсть. Взгляд на мгновение становится туманным, будто он возвращается в те далёкие дни, и это не самое приятное воспоминание. Я, поддаваясь странному порыву, незаметно опускаю руку под стол и касаюсь пальцами его ноги. Что я делаю?!

— Согласен, трудные времена, — отвечает он, но я чувствую, что слова не полностью искренни.

Иладар подзывает слугу и просит принести вторую бутылку крепкого напитка. Он продолжает напиваться и рассказывать про их подвиги, всё больше погружаясь в воспоминания. Я слушаю с неподдельным интересом, периодически сдерживая удивлённые вздохи. Все остальные воспринимают рассказ так, словно слышали его уже тысячу раз, и, возможно, так и было.

— Помню, как ты спас меня в той битве у Скалы Смерти. Если бы не ты, не сидел бы я здесь сейчас. Тот дроу был готов воткнуть меч прямо мне в шею… — старик делает глоток коньяка и продолжает уже тише, горько. — Жаль, что ты ушёл со службы. Те обвинения были просто безумны и беспочвенны, уж я-то знаю.

Арэн напрягается ещё больше, его лицо становится суровым. Моя рука уже полностью легла на его колено, и тут он неожиданно опускает свою, накрывая мою сверху.

— Не стоит ворошить прошлое, Иладар. Хоть я и благодарен тебе и твоей семье за поддержку.

Но старый маг, не обращая внимания на слова Арэна, продолжает.

— Я-то тебе верю и знаю, как всё было на самом деле. Ты всегда был честным и умнее остальных, и точно не стал бы отдавать душу тёмным. Да умер бы скорее, чем позволил сущностям завладеть тобой! — бывший военачальник эмоционально опускает кулак на стол, заставляя посуду звенеть.

Пиония издаёт тихий испуганный вздох, и это приводит мужчину в чувства. Он тяжело дышит, пытаясь успокоиться после неожиданно накатившего гнева. Я поворачиваюсь к Арэну, который смотрит перед собой, кажется, не видя ничего. Мои пальцы медленно переплетаются с его, в надежде, что мой маленький жест сможет немного успокоить.

И кажется, это помогает, ведь он поворачивается. Его глаза застилает мутная дымка, то ли от алкоголя, то ли от воспоминаний. Я поджимаю губы, сжимая его руку чуть сильнее. Не знаю почему, но в этот момент мне не хочется ничего говорить, ничего спрашивать. Многое остаётся непонятным, но сейчас не подходящее время и место. Может быть, чуть позже я рискну и заведу эту тему, но пока…

— Ладно, что было, то прошло, — голос старого мага нарушает напряжённую тишину. — С тех пор время никого не пощадило, хотя… ты всё так же молод и свеж.

Арэн поднимает голову, и лукаво улыбается, так словно напряжённой темы и вовсе не было. Он тянется за бокалом и делает довольно большой глоток спиртного.

— Сколько лет прошло с последней войны? Около двадцати? Хоть бы один седой волос на твоей голове, эх!

— Наследственность, друг мой. Долго выгляжу молодо, хоть и пожил своё.

Иладар разразился хохотом, держась за живот, но я не вижу в этом ничего смешного. Свеж и молод спустя двадцать лет? Конечно, маги живут дольше, чем люди, но на сколько? Я хмурюсь, кидая взгляд то на одного, то на другого. Внешне, ректор выглядит около 35, но не мог же он воевать в 15 лет, и уж тем более две войны подряд…

Беседа медленно перетекает в более приятные темы, и наконец наступает время десерта. На тарелке передо мной очередной шедевр, который не ясно как есть. В небольшой чаше на длинной ножке покоится прозрачная сфера, заполненная голубой дымкой внутри. Сферу потребовалось разбить чайной ложкой, но так, чтобы карамельные осколки не разлетелись по всему столу.

Внутри оказывается густой мусс из ягод, который я с удовольствием уплетаю. И по правде говоря, я ждала десерта больше всего на свете. Так как ужин получился напряжённым, и я банально устала сидеть ровно, без возможности вздохнуть или развернуться так, как хочется мне.

Доедая, я вдруг слышу весёлый голос Иладара:

— Что насчёт охоты завтра, а? Ты, я, как в старые добрые времена! — лицо мага раскраснелось от выпивки, а голос стал куда громче.

— О, не-е-ет! — тянет в ответ Арэн и откидывается на спинку стула.

И только сейчас я замечаю, насколько он на самом деле пьян. Я была так сильно сосредоточена на этикете, ровной спине, что даже не заметила, как мужчины выпили уже и третью бутылку драконьего коньяка. О Пресвятые…

Щёки Арэна обрели лёгкий розовый оттенок, верхние пуговицы белоснежной рубашки расстегнуты, на губах играет довольная ухмылка. Его движения замедлились, и голос потерял ту самую стальную нотку, превращаясь в тихое низкое мурчание.

В горле как-то сразу пересохло: он никогда не был таким, никогда. И что он может сделать сейчас — остаётся для меня загадкой.

— Да, да! Мы отправимся с самого утра, как раз в горах идёт гон, и будет много дичи. О, Деван, как я скучал!

Голос господина Розенкранца наполняется энтузиазмом, когда он вновь подливает им выпить. Тут к игре подключается Пиония:

— Думаю, это прекрасная идея. К тому же, Арэн и Аэмора могут остаться у нас, чтобы не возвращаться в Академию. А поутру вас разбудят слуги, — она кладёт руку на плечо супруга, а внутри меня всё холодеет.

Что? Нет, нет, нет, мы не можем остаться тут, просто не можем. Я кидаю обеспокоенный взгляд на Арэна в надежде, что он поймёт, что я против, но, кажется, это гиблое дело. Он даже не смотрит на меня!

— А когда вы отбудете на охоту, — продолжает женщина, — мы с Аэморой сможем посекретничать, погулять по саду. Я дам ей несколько советов о супружеской жизни.

Пиония притворно смеётся, продолжая прожигать меня взглядом, а я хочу умереть прямо на месте. Чего мне только стоит сейчас сохранять на лице безмятежность и вежливо улыбаться. Я опускаю руку под стол и касаюсь ноги Арэна, призывая обратить на меня внимание.

— Ох, охота… — голос Арэна становится мечтательным, и я слышу, что он вот-вот согласится.

Я больно щипаю его сквозь ткань брюк, и он отпускает руку под стол, снова накрывая сверху мою ладонь. Держит крепко, но в то же время мягко, как будто успокаивая. Только вот это ему не поможет! Порываюсь ущипнуть его ещё раз, но не успеваю.

— Хорошо, охота так охота. И честно, я не уверен, что открою портал точно до Академии.

Ректор заливается низким бархатным смехом, подтверждая, что мы останемся ночевать. Чёрт возьми, нет…