Нечаянный колдун

97

С трепетом ждал Николай приговора старшего кама. Руки Тегенюра поглаживали гладкую обечайку, постукивали костяшками пальцев по желтой полупрозрачной коже. Сомнение читалось на лице. Еще бы! Оценивался бубен-тунгур. Сделать его непросто, а пользоваться — еще сложнее. Будущие камы вместе с братьями и дядьками корпели над ними. И только самый младший делал его самостоятельно — мужчин в семье не осталось. Чем может помочь мальчонке слабая женщина? Только советом. И страшился Николай, что допустил роковую ошибку, испортил бубен.

Так считали семьи потомственных шаманов, но Тегенюр видел — истово, по старинке обрабатывала кожу лося мать нежданного кама. О, она не просто выскоблила мездру, нет! Она выжевала весь лоскут, остатками зубов и слюной удалив жир. И дубила корой ивы, которую тщательно размолола в ступке. По запаху готовой шкуры Тегенюр понял, что и перекисшая моча мальчонки принимала участие в дублении. Это уже серьезно говорило в пользу потенциального кама — тунгур будет нести в себе часть его тела, джулы лося и кама срастутся вместе!

Мало кто знает об этом, но удостоверением, верительной грамотой, что ли, для кама является его бубен, врученный божествами и духами. Тунгур, исключительно он один, свидетельствует о квалификации шамана. Облачение такой роли не играет. Пусть потомственные шаманы получали от семей роскошные манчаки, обильно украшенные кистями, жгутами, бляхами — духам все равно. Они покоряются звуку. Бубном кам должен владеть виртуозно. По ходу камлания ему предстоит демонстрировать зрителям и духам — что важнее! — свободное владение главным своим инструментом.

Заблуждается тот, кто ищет символику в жестах, мимике камлающего шамана. С дивной непредсказуемостью импровизирует кам, превращая тунгур в ездовое животное. И как выгодно скажется мощь бубна, обтянутого шкурой могучего лося! А проквашенный в моче хозяина и вылощенный лоскут кожи послужит прекрасной ловушкой для заблудившегося или украденного двойника несчастного соплеменника, неосторожно уснувшего в горах. В такой живой бубен легко поймать найденную джулу и поднеся к беспамятному телу — сильным ударом вколотить найденную душу на место через правое ухо хозяина!

Тегенюр одобрительно повертел почти готовый, но еще не расписанный красками обруч с натянутой и прошитой кожей. Постучал легонько, послушал. Сыровата шкура. Надо еще выдержать. Потом он обучит мальчишек, уже инициированных камов, как сочетать частоту ударов в бубен с пением. Он знает тонкости обращения к божествам и духам. Это таинство похоже на диалог, когда бубен поет в разной тональности, отражая голос божества и поддерживая кама. Настоящие камы умеют подражать голосам зверей и птиц, в образе которых выступают его духи-помощники. Тегенюр мог, его учил дед. А он научит молодежь, представит весь пантеон божеств и духов, опишет их внешний вид, привычки.

И каждый алкыш, которые слышал от старших, которые сочинил сам — тоже передаст. Ничего не утаит. Это очень важно для выполнение главной задачи рода. В гимнах, которые поют камы рода ойротов, используется определенная ритуальная лексика. Кам обязан говорить с духами на их языке, умело призывать их, используя алкыш. Дед Тегенюра, камлая тому или иному духу, обращался к каждому с особыми восхвалениями. При этом он всякий раз импровизировал свои гимны-обращения и молитвенные просьбы. А внук пошел дальше. Он сам сочинял алкыш, всегда новый, начиная с Матушки — Огонь Ат-ана, а потом к Ульнену, а затем — к Эрлику. И боги отзывались, охотно шли на контакт. Значит, стоило научить импровизации новых камов.

Тегенюр еще разок стукнул по тугой шкуре бубна раздвоенной веточкой. А что, она вполне годится для колотушки!