Нечаянный колдун

60

— Нет, допрашивать буду я! — Прокурор закусил удила.

Грушник с «чекистом» переглянулись. Толстый дурак мог своей гражданской манерой общения с подозреваемыми спутать все карты. Расколоть этих троих можно быстро, пока они в тайге, пока они грязные и мокрые, но «колоть» надо умеючи! В крайнем случае можно американца вербануть, без протокола, под нажимом, «взяв на голос». Но «прокурорский» настаивал, пришлось согласиться.

— Меня зовут Дмитрий Валентинович Реутов, я старший советник юстиции, заместитель городского прокурора. Вы допрашиваетесь по факту срабатывания аварийного маяка системы Каспас, зарегистрированного за археологической экспедицией К…. го университета. Назовите свое имя, отчество, фамилию, должность, место работы и жительства.

— Вон на столе мое удостоверение, — пожал плечами врач. — Правда, оно просрочено. Александр Матвеевич Горлов, врач краевого отделения «Санавиации», улица Луговая 12. Как попал в район экспедиции? Так с этого надо начинать! Я полчаса прошу передать в штаб санавиации, где это! Наш самолет разбился, оба пилота погибли, а вы допросы устраиваете! Там ребят обглодали, хоронить нечего будет!

— Не надо кричать, все своим чередом. Как попали в расположение экспедиции? — Прокурор старательно записывал ответы на линованной бумаге.

Матвеич спешил рассказать, не понимая, что происходит. Пять человек сидели с ним в кабине пилотов, и пялились в упор. Особенно неприятными были двое — смуглый офицер без погон, но с пистолетом на поясе, сияющий свежим багровым синяком под глазом, и белобрысый в майорских погонах. Эти были в камуфляже, а прокурор с милиционером в мундирах. Пятый, сухощавый, лысый, с темными умными глазами, поблескивающими из-за дымчатых очков, внимательно слушал.

— Меня задержал Арнольд, отвел в здание скита. Там я встретился с членами экспедиции, оказал медицинскую помощь, узнал о стычке с ойротами, жертвой которой пали трое человек.

«Чешет, как по писаному. Выучил версию назубок» — отметили военнослужащие. Прокурору думать было некогда, он вел допрос:

— Что значит — вооруженная стычка?

— Со слов мало что понял. Лена знает точно, да и Дик тоже, он там был. Вроде археологи влезли в святое место ойротов, а там стали обороняться и кого-то убили. Егор Васильевич, начальник экспедиции, был ранен в спину. Ребра сломаны и почка. Потом его убили. А он ожил, и пришлось убить второй раз…

«Спятил? Убить ожившего мертвеца — чистые сказки. Крышу сорвало у мужика, перебил археологов, и дал деру…» — нарисовалась версия у вояк. Милиционер подался вперед, глянул на лицо Горлова. Эксперт саркастически хмыкнул. Прокурор заволновался:

— Не спешите! С кем встретились в расположении экспедиции?

— Да передайте вы в штаб! Там же люди с ума сходят. Начнут поисковые работы по площадям, у нас же связь пропала перед падением! — возмутился врач, еще не понимающий своего положения.

По приказу армейца пилот запросил санавиацию. Те обрадовались, что хоть Горлов жив. Но прокурор не смягчился, тряс мешочком с самородками, спрашивал, зачем все паспорта в одном пакете. Матвеич пытался объяснить:

— …погибшие позже Арнольд, Валентин и Егор Васильевич, начальник… молодая женщина, кажется Венди, раненая в голову…

Тут вошел ещё один штатский, плотный и невысокий. Он выглядел совершенным интеллигентом из-за чеховской бородки и произвел на Матвеича впечатление коллеги. Верное, как выяснилось с первых его слов:

— У женщины несколько сильнейших ушибов, перелом двух ребер, и пиелонефрит. У мужчины растяжение связок, вправленный вывих плеча, несколько царапин, мелкие ушибы трехдневной давности. Похоже, пневмония или тяжеленный бронхит. Дал лекарство…

Оба майора крикнули:

— Тебя просили?

Невысокий «Чехов» спокойно парировал:

— И просить не надо, сам знаю, что давать. Так вот, оба нуждаются в срочной госпитализации.

Помпрокурора махнул рукой, и продолжил допрос. Матвеич пояснил:

— …похоже на огнестрельное, касательное. Вот здесь. Кусок скальпа, как наждаком, до кости. Обрабатывать не стал, выстриг, залил струп клеем.

«Чехов» с уважением глянул на Матвеича.

— Дальше? — спросил прокурор.

— Оказал помощь, поел, как человек. А потом напали люди, замаскированные под гигантских росомах. Они убили… Нет, не в костюмах… Как наваждение, массовый гипноз, что ли… Я знаю? — Матвеич начал понимать, что ему не верят, а потому лукавил, применял слова Лены и Арнольда. — Потом, когда их убили, гипноз рассеялся, стали видны люди, ойроты. А пока живые, настоящие лохматые зверюги, вот с такими когтями и зубами…

Прокурор Реутов не выдержал, сорвался, повысил голос:

— А может, хватит сказки рассказывать, Александр Матвеевич? Давайте, мы все сказанное раньше отбросим, а? Начните с правды, для разнообразия!

Матвеич встал (оба майора и милиционер придвинулись, но это лишь придало ему духу), набрал в грудь воздуха, осмотрелся. Лены нигде не видно, хорошо, можно не сдерживаться. Для начала предложил прокурору вместе с прочими скептиками прогуляться по широко известному пешеходному маршруту. То бишь, по мужским половым органам с заходом в женские. Странно, насколько легко нашла применение давненько не используемая уличная терминология. Память оказалась на диво цепкой, запас покойного Юрия Алексеевича тоже пошел в ход, так что речь удалась. Допрос на этом окончился, хотя из вредности Горлов попросил внести его слова в протокол. С чего бы это прокурор отказался, да еще и обиженно покраснел?

Машинное отделение представляло собой тесный проход вдоль мощного мотора. Пилот предложил Матвеичу устраиваться поудобнее и ушел. Врач осмотрелся. Вещей не было, значит, их свалили у второго мотора. А здесь, стало быть, карцер, где держат арестованных. М-да, хреноватое место, ни сесть, ни лечь. Впрочем, почему не лечь? Врач присел, потрогал пол — толстая губчатая резина.

Что примиряло с узилищем, это тепло, шедшее от двигателя. Ему не дали переодеться перед допросом, поэтому сырая одежда неприятно липла к телу. Сел на пол, разулся, попробовал выжать носки. Не получилось, разложил их на горячем кожухе. Разлегся на полу, задрал ноги, пристроил ступни. Белая разопревшая кожа ног вздохнула с облегчением, как показалось Матвеичу.

«Сколько уже дней в мокрой обуви? Пятый? Обалдеть! Так и обезножить можно… Хотя, походов не предвидится. Если этот боров-переросток вообще ходить разрешит. Чего я на него взъелся? Похоже, крышу у меня сорвало, совсем страх потерял. Ну, правильно. Невроз, реактивное состояние, потом паранойя, и привет, дурдом, «я твой тонкий колосок»… А что там с Леной? Тоже допрашивают девчонку. Отлежаться бы ей, еще массаж принять, чтобы отек спал. Господи, какая она красивая, а тело роскошное, упругое и нежное…» — мысли врача потекли по странному, несообразному его положению подозреваемого, руслу. Но в полном соответствии с чаяниями оголодавшего по женской ласке мужика. А что? Тепло, лежать удобно, отдохнувшие ноги пришли в норму.

Приятное томление в паху, тишина и горизонтальное положение сделали свое дело — врач уснул.