Нечаянный колдун

53

— Подъем, Леночка, — шершавая ладонь коснулась ее щеки.

— Уже? — удивилась она, потягиваясь внутри спального мешка.

— Да, время дорого. Вы пока укладывайтесь, а я весла вырублю, — и врач переместился левее, тормоша Дика.

Через несколько минут застучал топор. Натягивая носки и обуваясь, Лена подивилась энергии этого неказистого на первый взгляд человека. Почти одного роста с нею, ну, может, чуть выше, Александр Матвеевич на поверку оказался очень сильным человеком. Он с легкостью поднимал и таскал бревна, которые с трудом двигал Дик. А ведь высокий американец лишь немного уступил в армрестлинге Арнольду, первому силачу института. И еще, рядом с Матвеичем было уютно, не страшно. Он производил впечатление человека, умеющего все: и срубить плот, и развести костер, и спилить дерево, и вылечить человека, и… — Лена сделала усилие, честно вспомнив прошлую ночь, — …и убить человека.

Отойдя от палатки под непрестанным дождём, она подумала, что вчера врач не стал смеяться над ее страхами, а деликатно помог разрешить ту проблему, которая сейчас, при свете, и проблемой-то не стала. Дура, какая дура! Не поняла, что анекдот был нужен, чтобы снять возникшую неловкость. И никакой он не пошлый, тот анекдот. И нет у Саши профессиональной деформации, ерунда это все! Подойдя к реке, Лена ужаснулась скорости потока и его силе. Вода, грязно-коричневая вблизи, неслась по руслу, вздымаясь горбами высоких волн. Порой в волнах проносились стволы вывернутых с корнем деревьев. Это безумие — плыть на жалком плоту! Самоубийство! Нет, она должна сказать!

Дик неумело скатывал палатку. Матвеич прилаживал весло, вытесанное из цельного березового ствола, к треноге. Второе весло уже торчало на другом торце плота. Врач поднял голову, радостно улыбнулся:

— Здорово вода поднялась, да? Домчимся дня за два, я думаю. Главное, Сторожевые пороги залило, камни не страшны, пролетим, как на крыльях!

Заготовленная речь Лены испарилась от теплоты и искренности улыбки. Чего бояться, ведь Саша знает, куда и как плыть. Она бросилась собирать имущество. Минут за двадцать все было готово. Матвеич дал всем в руки длинные сосновые жерди, заставил взойти на плот.

— Лена, слушай и переводи: это шест, им надо оттолкнуться от берега, потом уложить сбоку плота, если успеете. Нет — бросайте, есть запасные. А это гребь, рулевое весло, правило. С ударением на второй слог. Им правят в потоке. Я стою на носу, впереди. Если развернет, немедленно меняемся местами. Дик, понял?

Американец кивнул.

— Вы вдвоем на корме. Грести надо так, — врач налег на весло, поднимая лопасть, занося и делая гребок. — Суетиться и рвать изо всех сил не надо. Резкие движения сломают правило, а запасное ставить некогда. И всего две команды: вправо и влево. Потренируйтесь!

Матвеич заставил их ворочать веслом. Дик сначала не мог приноровиться, плечо болело, потом стал наваливаться животом, щадя руку. Минут через пять оба пыхтели, от них валил пар. На робкое сомнение Лены, дескать, сил не хватит, последовал ответ:

— Зато не замерзнете. Не паникуй, на воде будет легче, — и врач ушел в чащу, где вскоре свалилась еще лесина.

Запасное весло и шест легли у краев плота, под завязки. Отрезки полиэтиленовой трубы приняли имущество сплавщиков. Врач сам собрал немногочисленное имущество, обернув острые углы одеждой и спальниками. Концы пластика перевязал шнуром, стянул вместе. Получившиеся упаковки бережно уложил вязками вниз.

Поддевая хвостовую часть шестами, втроем дотолкали конструкцию до уреза воды. Переставить пришлось три осиновых бревнышка, на которых плот довольно легко ехал, даже по мокрой земле. Спустив плот в поток до половины, остановились. Матвеич обернул самую толстую веревку вокруг ближайшего дерева, продел один конец между бревнами, закрепил на поперечине. Второй конец тоже продел, но завязал хитрым узлом, с торчащим хвостиком:

— Смотрите. Этот узел распускается одним движением. Я все, что надо быстро схватить, привязываю так. Дернул, и все! Усекли?

Матвеич уложил полиэтиленовые мешки в центре плота, в узкую городушку из жердей. Закрепил репшнуром. Уместилось все — чемоданчик с пилой, канистра, веревка, медицинская сумка, второй топор и карабин.

— Ну, с богом! — Шагнул на конец плота, захлестываемый потоком почти на полметра. Схватил гребь, занес, налег. Плот шевельнулся. Еще гребок, еще. С каждым движением его конец плота все дальше выходил в поток, который радостно рвал бревна на себя, стаскивая их с берега.

— Лена, — закричал Матвеич, — когда нас снимет с берега совсем, распусти узел, толкнитесь от берега шестами, бросьте их и начинайте грести на глубину, поняла? Потом, когда скажу, собери веревку! Ах, черт, забыл показать, как! Ладно, просто собери кольцами, брось к центру. Ну, готовы? Держись!

Его последний гребок сдернул плот с уклона. Дик и Лена едва устояли на ногах, так силен оказался рывок, когда веревка натянулась.

— Гребём влево! — крикнул врач.

Лена потянула мокрый хвостик веревки. Пальцы соскользнули. Она крепче ухватила и дернула изо всех сил. Кончик вырвался из рук и стремительно шмыгнул в воду.

— Шестись! Гребь взяли!

Ободранные руки Лены помогали Дику надавить на весло, задрав лопасть, занести в сторону, и потянуть на себя, ощутимо отодвигая плот от берега. Они уже неслись почти по центру потока, который захлестывал их до пояса. Ледяная вода залилась в сапоги, пропитала одежду до пояса, но думать о ней было некогда.

— Держи ровно! Молодцы!

Лена смогла перевести дух. Плот летел в бешеной воде с такой же бешеной скоростью. Тайга мелькала по берегам, неразличимо мрачная в серой штриховке дождя.

— Веревка! Собери кольцами!

Она спохватилась, нашла узел, отступила назад и стала вытаскивать, пытаясь укладывать кольцом. Плот мотало на волнах, веревка ложилась как попало, и все не заканчивалась. Матвеич подруливал, постоянно взмахивая гребью то вправо, то влево, отчего бревна под ногами шевелились. Лене стало страшно. Показалось, что плот сейчас рассыплется на части, и они упадут в воду, и их разнесет потоком в разные стороны, и они никогда не найдут друг друга и утонут…

— Греби вправо! Вправо!

Наступив на недовытащенную веревку, Лена вцепилась в правило. Дик запутался в командах и сделал гребок влево.

— …твою мать, Дик! Вправо! — Закричал Матвеич. — Ту райт!

Лена с Диком успели сделать еще два гребка, когда слева вплотную к ним промчалась скала, накрыв с головой высокой отбойной волной. И началось! Они судорожно уклонялись то вправо, то влево, уходя от встреч с коварными берегами, так внезапно выросшими в высоту. Сколько времени длился этот водный слалом, Лена не поняла, но скалы расступились, волны опали, раскатившись на широкий плес. Скорость резко упала. Матвеич бросил свое весло и подошел к ним.

— Господи, я так испугался! — Дик радостно сверкнул зубами в своей прежней фирменной американской улыбке. — Неужели вы, русские, получаете удовольствие от такого экстремального туризма? Это самоубийство! Саша, ты гениальный лоцман, респект!

Лена перевела. Врач хмыкнул:

— Кстати, как плечо? Терпимо, говоришь? Молодец! Вот и работай гребью быстрее. Еще раз ошибешься, вмажет нас в скалу, и будет полный экстрим. А пока нормально, вторая — третья категория сложности… Я думаю, при такой скорости мы к вечеру до Шергеша домчим. А там будет спокойнее. Сторожевой порог проскочим, и в селе заночуем.

— Какое село? — едва успела спросить Лена, как Матвеич метнулся к веслу.

— Влево! Раз! Влево! Раз! Мутное! Раз! Ты его знаешь? Раз!

— Нет! А большое? — начавшие было замерзать в мокрой насквозь одежде, они быстро разогрелись в гребле.

— Было семей двадцать, сейчас — не знаю! Вправо! Раз! Раз! Прямо!

Миновав два поворота, снова начали замерзать на плесе. Затем разогрелись в очередной скальной трубе. День длился, не давая скучать…