Нечаянный колдун

26

Матвеич перешел ручей по камням. Вброд уже страшновато, могло сбить потоком. По берегу шла звериная тропка, вполне пригодная для ходьбы. Правда, отводить ветки приходилось довольно часто. Деревья и кустарник становились гуще. А поток набирал мощь.

К концу дня русло лишь изредка вспарывалось большим валуном. Это хорошо, на Шергеше перекатов будет меньше. Плохо, что в голове возникло гудение. Неладно. Словно в центре черепа, где прежде гнездилась тошнота, образовался плотный комок. «Все-таки сотрясение не прошло даром. Скорее всего, кровоизлияние. Но как странно, без выпадения функций… Надо торопиться, пока неврология не прорезалась. Доберусь, сделаю томографию. Если успею…» — крепло убеждение, что жить осталось немного.

Распадок начал сужаться, заставляя прижиматься к скале. Продвижение замедлилось. Приличное место для ночлега все не попадалось. Матвеич приглядывал кусочек ровного бережка, чтобы не ютиться на камнях. Уже в настоящих сумерках ручей ушел влево, широко раскатившись по склону. Штриховка дождя не давала путем рассмотреть перспективу. Видно было, что ниже водопадики сливались, русло делало крюк, возвращаясь к хребту. Тот, разбитый на ступеньки, высотой по несколько метров, отступал полукруглым изгибом в расплывчатость. Слева из тайги смутно виднелась конусообразная сопка с каменной верхушкой, высотой всего-то метров пятьдесят. Вот ее и огибал ручей. Темнел деревянный городок за высоким забором. Настоящий острог Бийской казачьей линии, реставрацию которого Матвеич видел в детстве. А напротив — несколько больших палаток, маленькие, навес. Одним словом, стан.

Темнело быстро, но в палатках экспедиционного лагеря еще не было света. И людей не заметно. Наверняка, что-то случилось при полевых работах, вот все и убежали туда. Вывихи, переломы, порубы топором, самострелы, укусы змей, поножовщина. Чего только не бывало у чудиков! Зато крыша над головой, еда и связь — гарантированы. Может, и вертушку здесь дождаться?

Уже в темноте Матвеич спускался по скользкому склону, сдерживая нетерпение. Травмироваться сейчас — верх глупости! Внизу потащился сквозь чащобу березняка и малинника в сторону прорубленного вдоль забора прохода. Его он приметил в последнем свете и запомнил направление. Сверху низинка показалось легко преодолимой, но сейчас он вспотел, продираясь через эти несколько метров. Судя по всему, здесь лет десять-пятнадцать назад погулял пожар, пощадивший стены острога и тайгу за ручьем, и начисто спаливший все зрелые деревья здесь и на сопке.

Ну, вот и просека! Темнота была не абсолютной, но острые скосы невысоких пеньков почти не видны. Напарываться на них совсем не хотелось, поэтому Матвеич брел неторопливо, вглядываясь вниз и прощупывая дорогу ногами. Большой массив мрака ощущался впереди, но не гора, вроде? Опять опустил глаза, пытаясь рассмотреть путь. Тропинка расширилась, опасные пеньки кончились.

— Стой, — негромко сказали спереди. — Руки вверх.

Страх окатил врача: — «Вот это я попал!» Однако справился с собой, отозвался немудреной шуткой, давая понять, что не опасен…