Некромантия. Практическое пособие

Глава 14

Это было словно зачерпнуть из океана — такой он сильный. И это чувство! Я теперь могу все. Мы можем все. Мы можем все? Не все, но многое. Ухмыляется. Это… шекотно и… приятно. Внутри опять скрутило, но по-другому. Будоражит. Тьма изначальная… Следи за эмоциями. Меня обдало прохладой, словно осень швырнула в лицо пригоршню мелкого дождя вперемешку с желто-бурыми листьями, но все равно… Что? Да-да, мастер Холин, как скажете, мастер Холин… Следить за эмоциями. Ой. Меня же слышно. А если слышно меня…

Ментальные оплеухи ничуть не легче реальных.

— Работаем, — сказал(а) он(я).

Очень странно. В мой первый раз все было не так. В первый раз все не так. Тогда я четко понимала, где я, а где партнер. Зависит от много, от уровня силы, например. А вот если…

— Холин! Опять? Или может мы выйдем, пока вы тут… наобщаетесь?

Став пыхтел и нервничал, но поделать ничего не мог, мертвый отзывался только мне, игнорируя всех прочих, пытавшихся спрашивать. Мне откуда-то (хотя, почему “откуда-то”, ясно откуда) было известно, что Став в настоящий момент лучший в Нодлуте по части подобных допросов, чтобы там себе семейство Холин в лице его теперешнего главы не воображало. Не лезь. Однако… А я думала у меня с родственниками помидоры вянут.

— Следующий вопрос, — невозмутимо напомнил со скамьи инквизитор.

— Опишите тех, кто был в доме? — читает(ю) я(он) начиная с первой строки на втором листе списка. В ответ — клубок спутанных образов и нужно угадать, за какую нитку тянуть. Став бы знал

— Мужчина. Человек. Плащ в. Сила, как ты. Тень. Темень. Человек оттуда. Другой нет. Голос. Прячет плащ в. Как тень. Ты как тень. Другой. Младше. Два человек нет. И маленькая. Чужая. Вода яблоко и. Жить чтобы. Нужен свет. Зеленый. Рука на. Сила ты как. Человек.

Мертвый выплевывает слова. А я не успеваю обрадоваться, что слышу, пусть и не понимаю, как гадкий Холин исправляет оплошность.

Все поднятые для посметрного допроса говорят непоследовательно, путают порядок слов, не могут четко определить время, когда происходило событие. Чем дальше от момента смерти, тем бессвязнее речь. Самый эффективный допрос в первые сутки, если только мозг критически не поврежден. И то не всегда выходит. Некоторые просто не отзываются. А еще шок от смерти и шок от поднятия — не всякое сознание выдержит. Раньше не использовали ментальный щит. Образы, возникающие с произнесенными поднятым словами, были куда более информативны и считывались некромантом напрямую, но слишком частыми были случаи, когда после процедуры доблестным стражам приходилось ловить допрашиваемого, обзаведшегося новым телом, причем телом, одаренным магическими способностями. Теперь приходилось играть в слова. Не думайте, что я такая прилежная студентка, просто фильм, что нам показывали очень впечатлил. Причем не только меня. Геттар молчал весь день, а потом вдруг записался на практический курс.

Цепочка выстроилась неожиданно и меня продрало ознобом: их было трое, тех, кто держал несчастного. Первый — мужчина, человек в плаще, возможно, некромант, потому что “сила, как ты”. Другой — нет. Не некромант, не человек? И у него запоминающийся голос. Или голос, как у сирена? И плащ опять. От зеленого света на руке тянется воспоминание о моей беготне по улице, после которой я оказалась у кладбища. Я так и не вспомнила как. У типа в плаще был перстень с изумрудом — из них выходят самые сильные фокусирующие амулеты, а у типа в подворотне голос, после которого у меня дыры в памяти. Был кто-то третий, но явно не та “маленькая”, о которой говорил поднятый. Кто-то, пустивший в типа с колечком боевое проклятие.

— Хватит, — вдруг сказал Холин и резко разорвал контакт.

Я покачнулась, оборвала очередной вопрос на полуслове и схватилась за край каталки, чтоб не свалиться в позорный обморок. Щит схлопнулся, вызвав нытье в ушах. Пока я ловила мотыльков перед глазами, некроманты и инквизитор собачились. Мне было не до словесных экзерсисов. Организм вопил от переизбытка силы и одновременно хотел упасть и полежать. Вот хоть на каталку. Особенно чувствительный к моим мысленнвм посылам мертвый отодвинулся к краю и в его блеклых зрачках явно читалось приглашение. Не-не, даже такая фанатичная любительница эльфов, как Вельта, вряд ли воспользовалась бы случаем. Смерть никого не красит, а этого еще и знаками изрезали. Вон даже на подошвах есть. Только из-за деформации тканей уже не разобрать, что за знаки. Ночнушка эта в горошек… Лучше бы просто простыней прикрыли, а то лежит бедолага коленками наружу, причем от края сорочки до коленок куча места. Серовато-синяя рука с остриженными когтями попыталась стыдливо обтянуть подол, и вот тогда наше с ним общение заметили, и оплеуху, теперь уже не ментальную, шлепок сжатым воздухом по затылку, я от мастера получила. В голове мгновенно прояснилось, но возмутиться все равно хотелось.

— За что? — может вышло не слишком оскорбленно, зато достаточно жалобно, вон даже инквизитор с укором на Холина глянул.

— За открытый ментальный контакт с сущностью умершего без щита. Это тебе не безобидное домашнее привидение, за возможность побегать в твоей тушке от прикинется и сочувствующим, и стыдливым.

Став солидарно кашлянул.

— На выход, — скомандовал мне мастер

— А как же допрос? Мы не закончили, — сурово сдвинул брови дознаватель.

— Сами поиграйте. Став, я там поправил.

Потом Холин толкнул тяжелую дверь в коридорчик и меня с ней до кучи. Одновременно с этим открылась соседняя дверь, и в помещеньице мгновенно стало тесно. Тут и с одним Холином было не просторно, а с двумя и подавно.

— Ясен. Это было ожидаемо. Ты всегда любил наблюдать.

— Марек, рад видеть. А не только узнавать о тебе от общих знакомых.

Я отошла, насколько это было возможно. Чтобы выти, нужна была отпирающая длань с допуском, поэтому я занялась сравнительным анализом. Они были похожи и внешне, и силой. Младший был чуть выше, смазливее и держался ровнее и выглядел холеным домашним кошаком перед таким же, но только дворовым, собратом. Не люблю слащавых мажоров, и нечего так покровительственно на моего мастера смотреть, словно не он старший брат, а наоборот.

— Слышал о твоей ученице, — ясный взор ясных зеленовато-карих глаз младшенького удостоил меня вниманием, подвинул брата плечиком и поклонился. — Ясен Май Холин, к вашим услугам, мисс Ливиу.

— У меня есть к кому обратиться за услугами, если вдруг не смогу оказать их себе самостоятельно, магистр Холин. — Я не делала никаких ответных жестов и даже руки за спину спрятала от греха, потому что вбитое воспитанием меня иногда подводит. Протянутая для приветствия ладонь, украшенная таким же, как осталось у меня в ванной, кольцом, опустилась.

— Теперь я понимаю, — улыбнулся младший, обращаясь к моему некроманту, глядящему на нас, как на воробьев в песочнице. — Она похожа на Хасина, так же колется и пойдет за тобой в бездну

— Раз уж ты сделался знатоком человеческих и не только порывов, может просветишь, с какого перепуга представитель славного дома Эфар взъелся на отца, а из-за невозможности достать его, портит нервы мне?

— Ты так демонстративно не интересуешься родом, что это похоже на анекдот. Мне отвечать при ней? У вас настолько близкие отношения? Не опасаешься за честь семьи?

— Только не за то, что отец считает честью.

— Если ты о своем начальнике Альвине Эфареле, то дело в матери. Скажем, так, наш отец увел ее у него из-под носа. А теперь представь, каково ему было, когда дитя его дамы сердца и гнусного соперника явилось заменить почтенного мастера. А еще и хамит.

— С чего ты взял, что хамлю?

— Ты всем хамишь. Ты еще долго будешь в героя играть или вернешься? Отец возлагал на тебя определенного рода надежды.

— Пусть возложит на тебя и утешится, а я пойду дальше играть в героя.

Холин открыл дверь, выдернул меня из угла и пинком выставил в коридор.

— О каком уставе вам Став говорил? — спросила я, когда мы уселись в магмобиль.

— Про Хасина не спросишь?

— Это не мое дело.

— Устав — это такой свод негласных правил об отношениях наставник-ученик. Мы в ответе за тех, кого приняли и обучили. — Холин откинулся на сиденьи, смотрел куда-то вперед и не спешил прикладывать амулет-ключ к активатору хода. Подкрадывались сумерки, наверное, сделалось прохладнее, но я так замерзла в подвале УМН, что сейчас блаженствовала. И тепло и уютно было не только телу, но и душе. Внутри еще бродили отголоски чужой силы, огромной, как океан. Холин, хмурый и отстраненный, казался таким… милым.

— А поедемте к нам, на ужин. Приглашаю, — выдала я. Опять же, можно будет бабку подразнить и Эфареля за одно.

Холин скосил на меня глаза, смотрел так, словно я вознамерилась над ним гнусно пошутить.

— Это просто повышенный уровень эмпатии после работы в тандеме, — сказал он. — Возможно, завтра вы пожалеете.

— Да плевать. — Я уже мысленно нарисовала в голове картинку явления некроманта у нас в доме, выходило хорошо, в меру эксцентрично и вызывающе. Вельта бы оценила.

— Не стану отрицать, что устал и хочу есть, но это будет неуместно, — продолжал ломаться Холин и меня отчего-то это ужасно раздражало. Я постаралась отвлечься и подумать о грустном.

— А я занятия в Академии прогуляла… Важные.

— Я тебе справку выдам, за пропуск по уважительной причине со своей подписью, — я обрадовалась сначала, а потом поняла, что он прикалывается.

— Она будет иметь вес?

— Моя личная подпись? Нет, но фамилия рядом, как ни печально, да.

Кстати, о личном…

— Вы имеете какое-то отношение к фонду исследований и инноваций имени вашего имени, вернее, фамилии, — путанно поинтересовалась я, глаза у Холина сделались слегка ошалевшие, пришлось пояснить про письмо. Некромант вяло отмахался от чести, так что точно был ни при чем, но отомстил мне, дернув заурчавший магмобиль с места вверх.

Почему в вечерний час пик тут так просторно мы сообразили одновременно с завопившей тревожной сигнализацией, залившей салон кроваво-красным светом, но было поздно. Мы влетели в край мигрировавшего к городу Пятна и начались чудеса. Сначала вырубило ход и мобиль провалился вниз, выдавив из легких воздух и вопль. Мой естественно. Сработали предохранители, нас снова дернуло, черный, нет, уже малиновый, магмобиль завис. Сиденья, пол и много где еще проросло шерстью, на приборной доске сидела жаба.

— Попробуете завести мобиль?

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Как быть? Мы высоко, а левитировать на подручных средствах, как моя бабка, я не умею.

— Я, знаете ли, тоже, — немного нервно отозвался некромант, и зарылся пальцами в мех, пытаясь нащупать защелку бардачка. Жаба взирала скептически, но Холину удалось. Была извлечена матовая в прожилках вытянутая округлая штука, в красном свете выглядевшая, как чей-то орган.

— Фуу, — протянула я.

— Это спас-сфера. Рассчитана на одного достаточно крупного пассажира, так что если ты прижмешься…

Мы уже достаточно прижимались, чтобы это меня как-то особенно смутило, но лезть на колени к куратору было все же неловко. Тем более поза лицом к нему (не моя идея) была достаточно двусмысленной.

— Ладно, — сказал он, когда я кое-как устроилась, — надеюсь, мы вышли из зоны поражения. — Пнул куда-то ногой, вероятно, отключая предохранитель, и раздавил капсулу.

Есть в мире справедливость — нас выкинуло в сквере у моего дома, но по закону подлости мы все же зацепили гадское поле Пятна и после приземления, вместо того чтобы тихо развеяться, силовая оболочка спас-сферы превратилась в желе.

— Лимонное, — задумчиво произнесла я, принюхавшись, и поспешила покинуть коленки мастера.

Холин выбрался из недр сиденья, которое спаслось вместе с нами, и поскользнулся на усыпанной полупрозрачными комками траве. В качестве опоры имелась только я и дерево прямо за мной. Когда некромантские ладони облапили мою грудь, я ему вломила.

Если девушка долго нервничает, ей особо некогда обдумывать свои поступки и в ход идут инстинкты.

— Иштеришка, — сквозь подбитые зубы прошипел Холин, глаза налились тьмой, скулы заострились.

— Эксплуататор! — в тон ему ответила я, упираясь лопатками в дерево и замирая от сладостной жути.

Сердце грохотало в ушах, он был слишком близко, непозволительно, волнующе близко, невероятно суровый, восхитительно мрачный, упоительно угрожающий, такой притягательный в облаке силы и… желе. Умереть и встать! И я притянулась. Не очень-то он и сопротивлялся.