Некромантия. Практическое пособие

Междуглавие

Холодно…

Холодно…

Мне холодно…

Где?

Помню, как кричал, но мне заперли крик, и он метался внутри и рвал меня на части, на куски, на ошметки…

Помню твердый кипящий камень под лопатками и влажный стилет, режущий по коже льдом и ужасом.

Помню, как умолял, но мне заперли слова, и они разливались внутри меня озерами, дробились лужами, рассыпались каплями, оседали моросью…

Помню невесомый гнет чужой силы, выламывающий волю, и липкие спицы, пронзающие живое.

Помню, как умирал, но мне не позволили, заперли крик и слова, резали по коже и протыкали живое.

Ааааааааааааааааа…

Отпустите…

Отпустите…

Отпуститедайтеуйти…

Помню…

Помню…

Помню, как я.

Где?

Холодно…

Лежащее в рунном круге тело было неподвижно, яркие прозрачно бирюзовые, как подсвеченная солнцем морская волна, глаза с сузившимися в маковое зерно зрачком смотрели в темный потолок. Волосы разметались по каменному кругу и выглядели на черном потеками серебра. “Эста” на ровной белой коже смотрелась татуировкой. Тонкая струйка крови пересекла висок, испачкала вытянутое ухо и собралась в раковине. Впрочем, иных знаков на теле тоже было полно, правда, они не кровили.

Черномаг смотрел на тело удовлетворенно. Рунный круг был полон до краев и даже больше: контур светился черным с вкраплением изумрудных искр, из обращенных вверх ладоней жертвы торчали тонкие каменные иглы, такие же иглы наискось пронзали ступни и, если наклониться, то можно заметить, что все тело словно насажено на множество подобных игл. Черномагу не нужно было наклоняться, он и так знал. Забавный эффект. Столько жизни, что камень, теперь оникс, а не обсидиан, как в первых двух случаях, стал расти не только в стороны, но и вверх. А вот молодой единомышленник, нагловатый, но сильный и целеустремленный, так похожий на него самого в студенческие годы, не поленился присесть и посмотреть. Не ясно, что он думал, глухой капюшон надежно скрывал лицо, да и не важно, важно чтобы он выполнял поставленные задачи четко и грамотно.

Раздались шаги. Из темноты коридора в круглое помещение, бывшее когда-то частью подвала сторожевой башни, вошел человек. Тоже в плаще. Плащ был и на черномаге, как и положено хрестоматийному злодею, черный и зловещий. Они тут блюли инкогнито, но это не значит, что он не знал, кем являются оба его союзника, главное, чтоб они не знали, кто он.

— Какой красивый мальчик. Был, пока вы ему лицо не испортили, — произнес вошедший, останавливаясь в шаге от круга.

Присел, поглядел на ониксовые иглы, чисто и быстро снял скан магического фона. Матерый, сильный, опасный, на поводке. Даже хорошо, что он — только прикрытие и интерес к задаче имеет чисто исследовательский. С ним было бы сложно, стал бы одеяло на себя тянуть почти сразу. Но советы порой давал стоящие и хорошо скрывал их подсудную и опасную магическую деятельность.

— Хорошо, что я с запасом радиус взял. Организовать темный всплеск так, чтобы это выглядело естественно, довольно трудоемкая задача. Будет серия, через разные промежутки времени и в разных частях города.

— К чему сложности, можно было опять выпустить мертвых побегать. — Это молодой.

— Как я говорил раньше, если будем повторяться, вас раскроют очень быстро.

— А вас нет?

Юнец реагировал на провокации слишком охотно. Переигрывает.

— А я всегда могу сказать, что вы меня вынудили, шантажом, — гость улыбается, судя по интонации, и он прав.

— Вам не выгодно, чтобы ваши милые шалости стали известны обществу, — сказал колдун.

— И только поэтому я с вами. А еще мне любопытно.

Молодому тоже было любопытно, чем таким он удерживал мага уровня магистра в их кружке по интересам, но знание это было для него лишним.

— Он уже мертв? Я не могу понять, слишком сильный фон, — поинтересовался соратник поневоле.

— Почти, — отозвался черномаг. — Эльфы живучи. Именно поэтому мне нужен был молодой и чистокровный. Практически бескрайний источник энергии жизни. Он заполнил этот круг и значительно подпитал два других. Теперь они равнозначны по силе. Осталось дождаться нужного времени и найти проводник. С ним будет легче в стократ, но и без него мощности хватит.

— Этак он у вас встанет. Вон как перекорежило. Никогда такого не видел — снаружи мертв, внутри — еще нет, как будто два независимых энергетических потока.

— Не встанет. Эльфы не встают.

— Ну-ну, как скажете, а охранку я бы на всякий случай поставил. А то пойдет погулять, а вы его так экзотично пометили… Кстати, почему “эста”? Он же не первый.

— Не совсем первый, уважаемый, — отзывается чарующий голос. — Нужное слово — начало. Вы плохо знакомы с Изначальной речью.

— Зато представитель конгрегации, который ведет дело, знаком с ней хорошо.

— Для этого вы с нами, разве нет? — поинтересовался черномаг.

— Я, если вдруг вы забыли, отвлекаю магнадзор. В конгрегации у меня влияния нет. Но есть идея, как сместить фокус внимания, воспользовавшись ударной силой общественного мнения.

— И что это будет?

— Не желаете ли немного известности, уважаемый?

Ждать долго. И ходить долго. Пусть. Колдун забрал эльфика, велел усыпить и забрал. Эльфик даже сам идти не мог, так уснул. Она не хотела сильно — колдун заставил. Поймал злой силой слабое тело за шею, к самым губам притянул и приказал, как только темные колдуны приказывают, и она сделала два глотка, а потом еще два. Пусть, зато она смогла за ним пойти и ждать. Долго. Устала. Тело замерзло ждать.

Колдун пришел к большому дому первый, за ним еще двое, одного с голосом, она знала, другой был похож на колдуна, но другой. Опять ждала. Пришла кошка и грела колени. Делилась. Кошке тоже было холодно, жалко, что погреть не получилось, но кошка погрелась сама и ее погрела.

Кажется, она уснула. Первый раз. Не как эльфики спали, а как колдун. Он становился другой, светлее. А она тоже так? Ей бы хотелось, чтобы у нее свой свет был и кошки, обязательно, чтоб были кошки. И эльфик.

Это радость? Вот так? Когда внутри дрожит, и подпрыгивает, и брызжет? Когда больше не надо ждать? Она не нежить, если есть такое, как это, и можно уснуть. А эльфик… Колдун вышел один и последний. Остальные перед. Колдун, что-то делал вокруг дома. Она вспомнит, такое жгучее, которое не пускает внутрь или внаружу из внутри. Он такое не сделал в том, другом доме, и она смогла за ним пойти, спрятаться в тенях. Надо посмотреть… А вот это холодное и липкое, будто голод, слабость? Это как?

Она закрыла телу глаза, как делали живые, когда не хотели видеть мир перед собой и пошла в это жгучее. Эльфик был там, надо быстро, а то она не успеет за колдуном и забудет, как идти к другому дому.

Кошка свалилась с коленей, но не обиделась, пошла рядом, шипела, и жгучее пропустило, даже не кололось, только телу было немножко больно и странно, но она знала, куда идти, слышала. И кошка шла рядом, трогала пушистым хвостом кожу на ногах.

Живой! И нет… нет… нет… Как я. Как я. Как я. Свет ушел, осталась капля. Такая капля на лице. Это радость или это холодное и липкое? И капля, вода. Откуда здесь вода? Иногда вода падала с неба — это дождь. Иногда была в чашке, это чтобы жить, она помнит. А на лице бывает вода?