Некромантия. Практическое пособие

Междуглавие

Холодно…

Холодно…

Мне холодно…

Потолок, стены, пол. Я помню это. Это потолок, это стены, это пол.

Люди, живые. Где стена. Они видят, я — нет.

Я — нет. Не живой. Нужен свет.

Алассе… Радость, моя радость, мой свет.

Не будет света — придет голод. Если отнять свет силой, он померкнет и тьмы станет больше. Не понимал. Теперь поздно. Осталась искра.

От меня осталась искра. Я — искра. Эхо.

Она найдет. Маленькая. Найдет. Нашла раньше, найдет теперь. Это — вера. Я помню. Потолок, стены, пол. Это потолок, это стены, это пол. Это дверь. Я жду у двери.

Я кричу в тишину. Я — эхо.

Холодно…

Холодно…

Мне холодно…

Жду. Я жду у двери, того, кто услышал.

Сейчас.

— Там, в доме, зачем? — спросила она и поделилась светом. И крошечная искра там, где ее не должно было быть, стала больше.

— Проходи, в лаборатории поговорим, мне нужно наблюдать, а ты скажешь, что хотела, хотя, мы все уже и так всё оговорили.

Францеска шла следом по ступеням вниз и поражалась, в очередной раз поражалась, каким старым был этот дом. Каменные ступени, чуть вогнутые, с округлым краем — стерлись от мириадов шагов. Стены ноздреватые, в свете свет-сфер поблескивают крупинки кварца. На уровне плеча гладкая, словно отполированная полоса — сколько рук касались камня здесь?

Лаборатория больше была похожа на пещеру, стены серые, местами серо-фиолетовые. Логово потомственных некромантов. Длинные, обитые железом столы торцами друг к другу. Колбы и реторты на одном, части конструкта на другом и рунические схемы. Тянет бальзамирующим раствором. Один стол пуст. Рядом с ним каталка, накрытая простыней. На алтарной доске готовой к работе тлеют красным черные свечи, и белым — красные. Лейка с меловой суспензией, банка с ярко-оранжевым нейтрализатором. В центре — фигура. Францеска почти не знала Истинную речь, но по начертанию знаков могла опознать, что это она.

Сюда ее еще не приглашали и Рани чувствовала себя так же неуместно, как мим на заседании в магистрате.

— Собираешь взывать? А как же защита?

— Железная руда, — пояснил Холин, улыбнулся. — И семейные секреты.

— Что это будет?

— Семейные секреты.

Еще одна улыбка. Они как близнецы, Марек и Ясен, старший и младший. Хотя разница в полтора года не так и велика. Свет творения, иногда оторопь берет. Если бы они не были так похожи… Во всем.

— Говори, что хотела, — глаза смотрят в экран планшета, взмах рукой, Францеска не видит, но чувствует истечение силы и в схеме на полу что-то неуловимо меняется.

— Я хочу его вернуть, — говорит и с трудом отводит взгляд от пола, смотрит на руки, красивые, мама бы сказала, музыкальные. Мама была прикладной маг, она, Францеска, воздушник, Фейн — темный. Каша, а не набор генов.

— Ты у меня собралась помощи просить? Неожиданно. Мы, знаешь ли, поспорили. Из-за тебя. До рукоприкладства дошло. Думаешь, отец рад, что видит сыновей по очереди, а не одновременно?

— Поговори с братом, это все, о чем я прошу.

Глаза блеснули, улыбка, прежняя, теплая. Сердце дрогнуло и забилось. Каруселью — память о бархате ночи, жарком шепоте и ласках, слаще меда. Тело отзывалось. Он видел и улыбался. Глазами блестел. Если бы они не были так похожи… Во всем.

— Я помогу. Но… Мне нужна ответная услуга. Небольшая. Прямо сейчас. Иди сюда.

Рани подошла. Холин отошел от алтарной доски, приглашая ее встать между, приобнял со спины и своей рукой подвел ее руку к схеме, повторяющей ту, что на полу, опустил раскрытой ладонью на рисунок. По линиям пробежали колкие искры, очертили ладонь контуром. Знаки на полу тоже отозвались.

— Что мы делаем? — спросила Францеска нарочито беспечным тоном.

— Мне нужно, чтобы ты подержала узел. Я хотел воспользоваться конструктом, но придется тратить время на матрицу сознания, а раз уж ты здесь… Мы ведь были близки, а это практически то же самое, что тандем. Поднимай ладонь. Теперь схема тебя запомнила. Можешь встать вон там?

Холин указал на большой рисунок, и Рани обошла пустой стол и тело на каталке, подошла к вычерченной фигуре.

— В центре?

— Глупенькая, — улыбнулся некромант, — ты же не фокус, ты просто подержишь узел. Вот туда вставай. Треугольник. Твой угол — острый. Там знак “феа”.

— Ты поможешь мне? Поговоришь с братом?

— Да, как и обещал. Поговорю, — сказал некромант и отпустил силу.

Стало горячо. Стало темно. И словно дверь распахнулась. А Рани — не стало.

Колдун снова принимал гостей. Пока никто не пришел. Он сварил кофе на маленькой плите. Подумал и добавил дольку апельсина. Потрясающий аромат. Мама всегда готовит изумительный кофе с апельсином. Да, да, у злодеев тоже бывают мамы. Должны же злодеи откуда-то браться. Мамы, папы, братья. Привязанности. Увлечения. Все, как у всех. С друзьями не так везло. Но друзья такое дело… временное. Их либо наживаешь, либо переживаешь. Он усмехнулся каламбуру и пригубил напиток. За дверью послышался шум. Черномаг набросил капюшон и устроился в темном углу, куда свет не доставал. Сегодня его очередь прятаться в тени.

— Не слишком ли опрометчиво было оставлять магмобиль у входа? — вместо приветствия заявил вольно-невольный соратник.

— На Звонца народ нелюбопытный, и что существенно, немногочисленный, — отозвался из тени колдун. Определенно, в этом что-то было, сидеть вот здесь. Уютно.

— Очень уж приметное у вас, коллега, средство передвижения.

— Зато цвет немаркий. Кофе?

— Не откажусь.

— Тогда налейте сами.

Соратник пожал плечами. Ему определенно мешал край капюшона, но он справился. Сел напротив. Темный глазурованный фарфор, длинные, подвижные пальцы мага, неизменный атрибут — артефакт-накопитель, фокус, в некотором роде проводник, связь. Хороший камень, шесть прожилок. Но у него лучше. У него — три. Три — хорошее число. Три круга, три соратника. Шесть раз по три — цикл созревания связи перехода. Проводник почти осознал себя. Почувствовал связь, встал на путь, осталось только дверь открыть. Он и сам откроет, он делал это множество раз, но ему придется потратить время, чтобы найти путь, а проводник… На то и проводник, чтобы вести. А он просто откроет дверь.

— Вам ли говорить об излишнем внимании, — подал голос черномаг. — Ваш показательный темный всплеск превратился едва не в стихийное бедствие.

— Совпал с естественным выбросом, случился резонанс. Невозможно просчитать все.

— Все — нет, но многое.

— Если бы магистрат не переносил мероприятия по зачистке несколько раз подряд, коллапса бы не случилось. Просто нужно работать по плану, а не ныть, что специалистов не хватает. Нашли же, как припекло.

— Согласен, планы — это важный элемент порядка. Но проводник мог пострадать. Разве не было возможности… оградить?

— Вы же не любите привлекать внимание, — хмыкнул коллега по цеху. — Но я видел проводник в деле. — Поток, пульс и голод. Три компонента.

— Хорошее сочетание, правильное, я бы сказал, идеальное.

— Где наш сладкоголосый товарищ?

— Немного задерживается.

— Вам не кажется, что он может нас…

— Предать? — усмехнулся черномаг. — Это так же естественно, как встающее на востоке солнце. Слишком привязан к объекту наблюдения. Чувства всегда вмешиваются. Можно пренебречь. Я учел и это. Он свою роль выполнил. Даже если предаст… Что он может предложить в качестве обмена тем, к кому он пойдет? Догадки? Поверьте, все уже обо всем догадались. Конгрегация, надзор. Я же говорил, теперь — только ждать. Система активна. Когда проводник осознанно войдет в поле фигуры…

Колдун почти физически ощутил жадное любопытство соратника. Не стал договаривать. Пусть сам подумает. Хоть он больше теоретик, но выводы-то сделать способен?

— Где ваша тварь? Наконец-то избавились?

— Обрывать связи бывает неприятно, но пришлось.

— Зачем приглашали? Просто поговорить? — уточнил теоретик темной магии.

— Сказать, что эта встреча, перед финальной сценой, последняя. И напомнить, что вам нужно быть в оговоренном месте вовремя. Не опаздывайте, иначе пропустите все веселье.

Магистр ушел так и не пригубив кофе. Не любит апельсины? А вот и юный соратник, хотя не такой уж он и юный, у нелюдей возраст считается иначе, как бы они не выглядели. Даже с плащом выделился. Позер. Дорогая ткань. настолько темная, что свет теряется, словно сгусток тьмы, а не живое существо. Было любопытно наблюдать за его метаниями. Он определенно вычислил личность магистра, но не его, до сих пор варианты перебирает.

— Зачем? — спросил он, едва вошел, голос звенит струной. Сегодня все пренебрегают вежливостью.

— Встречный вопрос. И точно такой же. Я не обижен вашим отступлением, просто не вижу в нем смысла и мне любопытно. Вы в любом случае уже связаны с системой, вы ее часть, так что, несмотря на все ваши усилия, вы прибудете в нужное время в нужное место. Не вашей волей, так волей мироздания и волей магии, пронизывающей его.

Со двора послышался шум и торопливые шаги.

— Ждете кого-то еще? — голос насторожен.

— Нет, наш третий товарищ уже был здесь. О! Изумительно! Это еще раз доказывает, что все идет, как должно, — рассмеялся черномаг, направился к выходу и распахнул дверь.