Некромантия. Практическое пособие

Глава 12

— Как это понимать? — папа шлепнул разноцветные бумажки посреди чашек, уперся руками в стол. Я прижала уши и настороженно наблюдала за миграцией папиных бровей, как за индикатором закипания по шкале Ливиу. Холин был с этим явлением знаком очень мало и потому ничего не опасался, вид имел расслабленный и нагловатый. Впрочем, так он часто выглядел, так что не показатель.

— Мика?

— Что? — спросила я, чтобы случайно не признаться в чем-нибудь ненужном.

— Холин? — тут же перевел стрелки папа. — Вы сказали “небольшой” инцидент. Если это, — он обличающе ткнул пальцем в квитанции, — небольшой, то что, по-вашему, большой? Упавшая на Нодлут луна? Всемирный потоп? Магапокалипсис? Как, объясните мне, можно было натворить на полмиллиона чаров?

— Ну, это они загнули, — уверенно протянул Мар, — четыре магскана не стоят полмиллиона, максимум — четверть. Откуда остальное?

— Разбитые машины, витрины, ушибленные головы и прочее всякое упавшее на и от. А, чуть не забыл! Моральная, демоны б ее драли, компенсация! — разорялся папа. Ррови у него сошлись клином и продолжали сходится, значит молнии были уже на подходе. У меня же, по ощущениям, дыбились волосы и, кажется, я приподнималась над стулом. А вцепившись в ускользающую мебель, и сообразив, что поднимаюсь уже вместе с ним, обхватила ногами ножку стола. Для надежности.

— Компенсация за что? — как ни в чем не бывало уточнил Холин.

— За то, что то, что упало, не встает! — воздел руки папа и для наглядности по столешнице ладонями шлепнул.

— Не встает — подымем, — авторитетно заявил некромант. — Адрес есть?

Моя челюсть брякнулась на стол. А, нет, это ложечка. Свалилась с потолка и плюхнулась в чашку, усеяв скатерть очередной россыпью капель. Стул тоже вроде ровно утвердился на полу, и я отклеилась от стола с явным облегчением. Папа решил повременить с молниями и уселся.

— Выпить есть?

— Извиняться не планировал. Но могу организовать.

— Повод для извинений?

— Выпить.

Папа кивнул и успокоился даже слегка. По крайней мере, мне уже не чесалось спрятаться под кровать или еще в какое-либо тихое спокойное место. Мар пальцем подманил с полочки у двери терминал и потыкал в меню заказов.

— Что произошло, Холин? — спросил папа, когда он закончил.

— Ничего экстраординарного. Обычный выброс. С каскадно развивающимся даром, тем более смешанным, при переходе на новый уровень такое случается.

— Но полмиллиона же!

— Значит Митика больше не станет забывать надевать артефакт.

— Но у нее нет.

— У нее есть. Мисс Ливиу? — Некромант вперился в меня своими черными гляделками с жиданием изъявлений в покорности.

— Да, мастер Холин, — ответила я и очень выразительно, чтоб наверняка услышал, подумала все остальное, и про “как скажете”, и про “лес”.

Вошла горничная, поставила на стол два кофе, чашку с чаем и печенье и удалилась. Некромант подвинул чай папе.

— Это что?

— Успокоительный сбор, советник. Говорил же, рано еще для извинений.

— Холин, почему мне слышится в ваших словах какой-то подтекст?

— Это просто нервы. А чай хороший.

Хороший, это и я могла подтвердить. По запаху. Дома в синей банке — такой же.

— Но полмиллиона! Где я возьму полмиллиона? — Тут папе пришла в голову ясная мысль, и он с воодушевлением воззрился на некроманта. — Холин! Вы ведь наставник и несете ответственность…

— Ваша дочь была предельно ясно предупреждена о последствиях, — заявил тот на честном глазу. Это его “не провоцируй” считать за предупреждение или как?

— Холин, — упорствовал папа, среагировав на мой возмущенный вид, — у вас один номер.

— А спальни разные. И запираются на замок. Обычный и магический. Нервы, советник.

Папа отхлебнул из чашки, расслабился, а еще через несколько глотков окончательно пришел в себя, потому следующую новость он выдал едва не с улыбкой. Выдал в прямом смысле слова, протянув мне очередной пафосный конверт из фонда имени, вернее фамилии, моего чудовища. Чудовище при виде конверта нахмурилось, а я и вовсе впала в уныние, когда заглянула внутрь. Предыдущие плюшки от фонда оказались с подвохом. В том первом официальном письме, извещавшем о стипендии, было что-то внизу мелким шрифтом со ссылками на пункты приложений, но искать я их, конечно же, не полезла, а теперь вот — обязательная отработка по специальности. Холин выдернул письмо из рук, ознакомился и передал эстафетой папе.

— А может быть как-то, — заблеяла я, надеясь на сочувствие и понимание, но в теперешней компании с этим был полный катафалк.

— Нет, — единогласно отозвались оба, как я и предполагала.

— Можно забирать? — спросил у Холина папа, когда они с совершенно одинаковыми лицами (надо же как спелись, паразиты!) стоически переждали поток моих стенаний, упреков и угроз.

Некромант кивнул, и мне ничего не оставалось, как направиться на выход. У двери он меня окликнул.

— Мисс Ливиу, на два слова.

Я старалась идти не слишком торопливо и даже унылый вид на себя надела. И он мне даже пригодился.

— Не забудь, что у тебя сегодня по графику ночное дежурство.

— Мастер Холин, а что я буду делать? — игриво поинтересовалась я.

— Копать, — осклабился некромант.

— Что!?

— Заполнять дневник по практике, стажер Ливиу.

— Всю ночь? — ужаснулась я.

— Всю ночь, — подтвердил Мар.

В его словах, прямо как папе, мне почудился подтекст, и я на всякий случай сцепила пальцы на удачу и… не стала бормотать оберег от сглаза. Чтоб не только почудился, но и определенно точно произошел. Стопроцентно инициированная я теперь ведьма или где? Ну а как еще по-другому интерпретировать произошедшее магическое безобразие и явное нежелание Холина признаваться в том, о чем папа наверняка догадывался, а подозревал уж точно еще за долго до того, как все на самом деле произошло.

Традиционно проспав до обеда, я, потирая глаза, сразу направилась на кухню и застала там картину, должную быть воспетой в балладах. Принаряженная в пух и прах Годица поучала временную свою замену. В качестве пуха был, собственно, пух по краю корсета, а в качестве праха — браслетик на мужественном запястье из бусинок, камешков, кусочков кожи и неизменных как мироздание курьих костей. Брошка крендельком была на самом почетном и видном месте — на груди у сердца.

— Не боись, ведьмы как ведьмы, с недосыпу молоньями сыплют и проклясть случайно могут, но я тебе амулетиков оставила. Ты только не путай, что от чего, а то конфуз выйдет, как с младшей нашей. Только пс, по секрету, как кухарка кухарке. Я ее от некромантии отвадить хотела, а оно наоборот — привадилось. Он, вернее. А хотя… А и хорошо вышло! Хоть и темный, что подвальный мрак, а с понятием. И извинения нужные приносит, за младшей в оба глаза. Не то что дивный жених, хоть и светлый, что глаз слепит, а все равно мутный тип. Ты за ним приглядывай, если явится, и мне потом все как по полкам разложишь. А то с ним компота не сваришь. Сразу видно — нелюдь. И правила у них дурные. Это где это видано, девку сватать, а жениться только через двадцать лет. Надо чтоб вот как у меня. Пришел, поел и сразу все. Чтоб понятно было, годное оно в мужья, или так, рядом полежать! А еще вот! Если вдруг мадам заявится со свитой, свиту гнать с кухни в три шеи и не бояться, советник сам ее не шибко выносит. Хоть она ему и мать, а такая ведьма, что я и слов не придумаю. А что это вы, барышня, по коридорам хрюкаете? Идите уже сюда. И нечего на меня глазами сверкать, все равно, как у батюшки вашего не выйдет, да и он мне в кухне не указ. Сядьте вон лучше и чаю с пирогом, лимонный. Вам же нравится.

И счастливая новобрачная, расплываясь в довольной улыбке, собственноручно мне чай налила и пирог на стол поставила. И смотрела умильно, пока я все не съем, не подобрею и не забуду, что она там про приворот ляпнула. И торопливо делилась новостями о недельном путешествии в Лучезарию с мужем.

К вечеру я, дрожа поджилками и предвкушая, явилась к месту назначения. Но мне с порога вручили этот кошмарный дневник и усадили за стол без всякого намека на более тесное общение. Сам Холин тоже что-то писал, заполнял, черкал и шипел, только что ядом не плевался. А может и плевался, просто до меня не долетало. А вот укоризненные взгляды за отлынивание от работы — вполне. Спустя пару часов, обнаружив меня в той же стадии раздумий и пустым взглядом в качестве помощи умственно скорбящим набросал план и удалился. С планом Холина и без самого Холина, на профиль которого я бесконечно залипала, дело пошло быстрее, а когда я закончила себя жалеть и увлеклась — так вообще с огоньком.

— Меня в завещании упомянешь? — подкрадываясь со спины поинтересовался некромант. Темные… Любят они это дело — подкрадываться. Потом хрясь, и полруки нет..

— Разве только недобрым словом.

— Закончила? — Я поставила точку, дату и закорючку подписи и кивнула. — Тогда идем.

— Куда?

— На кладбище конечно!

— Копать?

Холин заржал, бросил в меня комком мантии и предложил взять лопату, а то вечно со мной что-то случается и лопата лишней не будет. Я оценила глумливую физиономию и решила, что да, лопата пригодится.

Помните, я мечтала о романтичных некромантах, свиданиях на кладбище и сетовала, что Холин — занят? Он и сейчас был занят. Только исключительно мной. Блестел глазами, улыбался и коварно подливал в бокальчик… компота. А вы чего подумали? Мы же на дежурстве. Кладбище вот инспектируем. То самое, с шиповниковыми кустами, которые уже совсем отцвели, но опавшие лепестки еще хранили легкий, едва уловимый аромат, смешивающийся с запахом влажной земли и травы. Мар не торопился с объятиями, на которые я совершенно определенно рассчитывала, но инициативу не проявляла. В конце концов я воспитанная барышня из приличной семьи. А он — привороженный курьими костями темный. И некромант. И чудовище, каких поискать.

— Мы не станем никому рассказывать, верно? — сделала я вывод, опираясь на таинственность, выбранное для встречи место и маскирующий купол.

— А есть кому рассказать? И много? — Холин опирался спиной на надгробный камень и покусывал сорванную тут же, у камня, травинку. Я хищно следила за его губами.

— Папа и так догадывается, но есть еще двое… — я осеклась и поправилась. — Одна. И ей бы я рассказала. И ему рассказала бы тоже, если бы могла.

— Мика, я уже говорил. Не смей себя винить. Ясен виноват, не ты.

— Не я, но почему так больно и обидно, и горько? И я ведь до последнего думала о нем куда хуже, чем было на самом деле.

— Это пройдет, — уверенно заявил Мар, вынул бокал у меня из рук и притянул к себе. Обнял, овеяв леденцовым запахом, жарко подышал в волосы. Стало спокойно и неспокойно одновременно.

— Но ведь догадаются же…

— Возможно, когда-нибудь. Но умный промолчит, а глупому веры нет.

Отстранился, убрал волосы со спины, открывая шею, провел пальцами по груди и вверх едва касаясь кожи, обхватил ладонью снизу под подбородком и горячим влажным языком прошелся по торчащим над спущенным воротом рубашки позвонкам.

— Мар, — застонала я от пронзившего тело острого приступа желания.

— Шшш, — он коснулся пальцами моих губ, удерживая очередной стон, — как считаешь, здесь достаточно темно, чтобы показать могущество?