Незримое пламя (СИ)

Глава двенадцатая

Победа над скарабеями была оглушительной, но наши неприятности отнюдь не закончились. Следующие два часа наша партия потратила на то, чтобы осторожно спуститься по склону километра на полтора. Лошади возвращаться не спешили, и я не стал бы их за это винить. Спали по очереди, всматриваясь в сторону чёртового прохода и вслушиваясь, не зашуршит ли трава под тысячами крохотных глиняных ножек. Обошлось. С ребром тоже обошлось — была трещина или нет, но после обычного заедания здоровья лечебным корнем и ночного сна боль исчезла.

— С римскими стереотипами ещё не разобрались, а уже попёрли египетские, — бурчал Ронан с раннего утра, наворачивая сваренную мной кашу. — Зуб даю, что эти говнюки повалили из гробницы.

— Ну да, — подтвердила Мила. — Как только в фэнтези проступает египетский колорит, так обязательно охранные скарабеи. В реале они, кстати, даже близко не роятся, и вообще, абсолютно безобидные твари.

— Травоядные?

— Навозоядные. Но всё ещё священные.

— Они же, видимо, в своё время прогнали отсюда имперцев, — сказал я. Не так уж мы с Милой были неправы насчёт Мории и балрогов, только размера те оказались не того.

— Тогда где вход? — спросила Мила. — Мы прошли тоннель насквозь, и там не было ничего похожего.

— Хер его знает, — сказал Ронан. — Я бы сказал, что туда больше не полезу, но делать нечего. Придётся топать и обшаривать каждую дыру.

Он был прав, других вариантов пока не предвиделось. Во время своего дежурства я расспросил Маэстуса, но он попросту не знал ничего об этом месте, лишь посоветовал искать что-то крупнее мышиной норы. Подобные охранные системы на его памяти не отличались интеллектом и лучше всего работали, когда существовала относительно чёткая дорога до цели, куда могла протиснуться большая часть роя. Это немного облегчало задачу, но лишь немного, учитывая критическую массу руин внутри прохода. Одно дело пройти насквозь, другое — осмотреть каждый угол, каждое разрушенное, полуразрушенное и заброшенное здание, из которого на тебя могли выпрыгнуть сотни плотоядных насекомых.

Тяжело вздохнув и запихнув в рот последнюю ложку абсолютно безвкусной каши, я поднялся на ноги. Утро выдалось сырым и промозглым, а перед тем, как рисковать жизнью в древнем тоннеле нам ещё предстоял полуторакилометровый подъём назад.

Сила повышена на 1!

Я вяло отмахнулся от всплывшего системного сообщения, в любое другое время немного поднявшего бы мне настроение. «Обшаривание каждой дыры» оказалось ровно настолько же «весёлым» занятием, насколько его назвал Ронан. Точнее, спустя полных три часа он называл это немного иначе, и никто ему не возражал.

Мы продвигались медленно, чудовищно медленно. Задание по поиску гробницы превратилось в нечто среднее между археологической экспедицией и спасательной операцией — методично разгрести завал возле очередного входа, внимательно осмотреть внутренние помещения, перейти к следующему зданию. К сожалению Империя умела когда-то строить на совесть, и каждый из хотя бы наполовину уцелевших домов с провалившейся крышей теоретически мог таить в себе нужный проход. В какой-то момент отчаявшийся Ронан попытался пролезть в здание через узенькое окно, больше напоминающее бойницу, тут же застрял и получил глиняным кирпичом по голове на добрый двадцатник урона. Следующий час мы не отступали от плана.

— Сделаем квест, говорили они, — подала голос Мила, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь окно дома, дверь в который оказалась погребена под упавшей стеной соседнего дома. — Будет весело, говорили они…

— Это Анима, детка, — в унисон ей отозвался Ронан. — Здесь никому не бывает весело. Перерыв?

— Перерыв. Может, скарабеи сжалятся над нами и полезут снова.

— Если нас сожрут, Дея снова припряжёт нас обчищать тот сраный провал, — уныло сказал Ронан.

— Балда. Полезут и тем самым обозначат дыру. Гранат у меня на них хватит.

Скупая порция вяленого мяса и вода из фляг — чтобы виртуальные организмы не вздумали откинуться от жажды и голода в неподходящий момент. Растаскивание кирпичей и камней наградило меня пунктиком силы, но при этом высасывало выносливость как не в себя. Ещё пара часов — и мой любимый дебаф «Усталость» даст знать, что раскопки на сегодня закончены. Я обернулся — от того места, где мы сидели, всё ещё был виден вход. Такими темпами полный осмотр тоннеля займёт у нас неделю. А то и не одну.

Ронан первым встал на ноги, без особого энтузиазма, мы с Милой последовали за ним. Я шагнул вглубь прохода, к следующему зданию, и услышал, как под ногами отчётливо хрустнула древняя сухая кость. В следующую секунду я ощутил себя полным идиотом.

— Я полный идиот. Тут же полно костей, а у меня в загашнике спелл на получение из них информации.

— Это как? — недоверчиво уточнила Мила.

— Могу увидеть последние секунды жизни того, кому принадлежат останки. Некромантия. Раньше постоянно юзал, но в последний месяц не пригождалось, вот из головы и вылетело.

— Так чё стоишь? — явно прибодрившись, спросил Ронан. — Давай, колдуй, а мы пока тебе костей натаскаем. Тут же всех скарабеи сожрали?

— Сейчас узнаем, — пробормотал я, усаживаясь в позу лотоса и осторожно подняв расколовшуюся кость. Она была такой лёгкой, словно сделана из бумаги, и я боялся раздробить её слишком сильным нажатием пальцев.

Всего двадцать маны, которые с гримуаром и посохом восстановятся менее чем за две минуты. Как я мог об этом забыть?

«Последний вздох».

Крики, плач, вой. Толпа окружает меня настолько плотно, что я еле успеваю переставлять ноги, вцепившись в руку отца. Я никогда не видела мир таким — заполненным бесконечностью обезумевших от страха людей. Я никогда не знала, что сама могу так бояться.

Отца оттесняют от меня, и я больше не держу его руку. Я больше не стою на ногах. Толпа идёт по мне, втаптывая в камень с каждым шагом. Я больше не…

Дьявол. Я вспомнил, за что я не любил это заклинание, хотя раньше такой жести не попадалось. Успокойся, Ардор, эта девочка погибла за столетия до того, как ты мог хоть как-то ей помочь. Долбаная «Анима» с её долбаной симуляцией жизни и смерти.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Ронан, дождавшись, пока я подниму глаза. Я отрицательно покачал головой.

— Не то.

— Ок, ща достанем тебе новых клиентов, — бодро сказал он. Они вместе с Милой направились вглубь тоннеля, пока я почти неосознанно баюкал в руках маленькую сломанную кость.

— Ребята, — негромко окликнул я их. — Если не сложно, посмотрите, чтобы это были не кости детей.

«Последний вздох».

Сумка с товарами намертво застряла под прилавком, и я никак не мог её достать. Нужно было бежать, но тогда я останусь не только без дома, но и без гроша, и Луция не захочет даже смотреть на меня.

После отчаянного рывка ткань треснула и порвалась, а мешочки с драгоценными специями посыпались на землю. Я бросился собирать их трясущимися руками, запихивая за пазуху — успеть, спасти хотя бы что-то! Содержимое сумки перекочевало ко мне за пару минут. Я смог! Я спасён.

Что-то пробежало по моим ногам и спине. Я попытался это стряхнуть, но боялся выронить специи. Ужасная боль пронзила основание шеи — я даже не смог закричать.

«Последний вздох».

Дверь отказывалась открываться — толпа заняла весь тоннель, и свободного места попросту не осталось. Я ударил в неё плечом раз, другой, проклиная день, когда решил заменить старую, слетающую с петель от любого пинка. Я собирался с утра выйти за дровами и сейчас мог бы два часа как быть там, снаружи! Если бы я не проспал…

Странный звук слева. Едва хватает сил обернуться. Они лезут через окна. Император милостивый, они лезут через окна!! Нет, нет, отстаньте, нет!!

«Последний вздох».

Сдохни, сдохни, сдохни! Сдохни!! Глиняная крошка разлетается во все стороны, икры кровоточат от десятков укусов, но боли нет. Моя ланцея сломалась, а гладиус почти затупился. Жукам-людоедам не было конца. Я знал, что мы прогневили Императора, когда… Почему я на коленях? Я не должен стоять на коленях…

После шестого или седьмого каста я дождался, когда Мила и Ронан отправятся за очередной порцией останков и просто лёг на пол тоннеля, опустив затылок на холодный камень. Мысли путались, эмоции исчезли, вытесненные криками боли и хрипами предсмертной агонии. Я был абсолютно опустошён. Если бы скарабеи решили вылезти в этот самый момент, они бы спокойно мной пообедали, добавив в бесконечный список своих жертв ещё один пункт.

— Эй, ты в порядке? — раздался вдруг из мешка обеспокоенный голос Маэстуса, который дрых с середины ночи и первую половину дня. — Не ранен?

— Не ранен, — безразлично ответил я.

Апатия усиливалась. Ничего не хотелось — ни говорить, ни думать, ни даже дышать. Слиться с камнем и остаться здесь навсегда, даже не возродившись где-то так далеко. Кто вообще решил, что мы должны возрождаться?

— Ясно, — коротко сказал некромант, не дождавшись от меня ответа на пару следующих вопросов. — А ведь старуха могла бы и предупредить когда обучала… А НУ ПОДЪЁМ!!

Последнюю фразу Маэстус не то что проорал — прогрохотал, впервые за долгие месяцы воспользовавшись своим иллюзорным голосом. В последний раз я слышал его в железной башне, ещё при нашем знакомстве, но сейчас он звучал раз в двадцать громче. Меня подбросило и поставило на колени, с которых я кое-как поднялся. Ноги дрожали.

— НЕ СМЕТЬ ПАДАТЬ! — гремел некромант. — БЕГОМ К ВЫХОДУ, ЖИВО! ПОШЁЛ!

Теперь мне хотелось зажать уши и убежать, оставив заплечный мешок валяться здесь. Через секунду я сообразил, что это были вполне осознанные желания, а значит, метод Маэстуса работал. Я рванул в указанном направлении на полной скорости, рискуя споткнуться об разобранные и полуразобранные груды кирпичей и камней. Пронёсся мимо нашего старого кострища и затормозил только когда каменный склон над головой сменился низкими облаками.

— А теперь просто дыши, — донёсся из мешка уже обычный голос моего компаньона. — Вдох, выдох, ну ты и сам знаешь. Справишься?

— Угу.

Я справился, и через пару-тройку минут наконец почувствовал себя собой. Обрывки чужих воспоминаний, боли и смерти постепенно выветривались, оседая в памяти обычными картинками. Это всего лишь тщательно сконструированная эмуляция людей, погибших триста лет назад. И что на меня нашло?

— Что на меня нашло? — повторил я вслух, доставая гримуар из мешка.

— Рядовой побочный эффект «Последнего вздоха», если использовать его без передышки. Думаю, ты и сам уже догадался.

— Мне казалось, что я могу просто прекратить дышать, — признался я. — Пришли бы ребята, а тут мой труп остывает…

— Некоторые так и умирали. Ты как чужак ещё долго продержался — обычно апатия наваливается уже после трёх «Вздохов» подряд. — Маэстус сделал паузу, а затем добавил как нечто неочевидное. — Некроманты не любят это заклятье.

— Что, правда? — усмехнулся я.

— Ты не понял. Не только потому, что оно может вызвать такой эффект. «Последний вздох» всегда заставляет… сопереживать. Я не рассказывал тебе, почему я не убивал людей, пока инквизиция не явилась по мою душу?

— Нет, — коротко сказал я. Мне случалось задаваться таким вопросом, но расспрашивать Маэстуса было бы грубовато. Эми ему доверяла, а значит, и я тоже, а затем доверие вошло в привычку.

— Я был… очень, очень злым ребёнком, — нехотя сказал некромант. — Или, скорее, озлобленным. Я видел, что творилось вокруг, в каком ужасе жила наша семья. Я мечтал, грубо говоря, сжечь весь мир. И когда Лия взялась учить меня чернокнижию, я сразу решил, что стану величайшим некромантом на свете и жестоко отомщу врагам. Любой ценой.

— Ну, первый пункт у тебя вполне удался, — заметил я почти всерьёз, в очередной раз вспоминая огненный смерч, уничтожающий Пепельную чащу. Когда Маэстуса убили, ему даже не исполнилось восемнадцати, а тот спелл тянул уровень эдак на шестидесятый.

— Чушь, — ещё более нехотя возразил он. — Мне было куда расти. Но суть не в этом, Лия сразу поняла мои намерения. Она вообще видела всех насквозь. И однажды просто привела меня на сельское кладбище и велела раскопать две случайные могилы.

— Ого. А крестьяне не возражали?

— Мы пришли ночью и под «Покровом». Две могилы — и два «Вздоха» на тех, кто в них лежал. После второго я рыдал, бился в истерике, но она просто молча смотрела. На следующую ночь мы пошли в другую деревню…

Эмпатия по-некромантски. Ну ни черта себе.

— Мы ходили так три месяца, пока не наступила зима, — продолжил Маэстус. — К тому моменту мне уже не хотелось убивать людей. Тех, кто этого не заслужил.

Теперь мне стало понятно, почему «Последний вздох» у чернокнижников был не в почёте.

— Эмпатия мешает, когда дело доходит до магии смерти, да?

— Мешает — это не то слово, — совершенно серьёзно сказал он. — Ты знаешь, у всех чернокнижников дурная репутация, но некроманты в народе считаются, как бы это сказать…

— Злодеями?

— Чудовищами. И некоторые вполне это заслужили. Но Лия не была чудовищем, и благодаря ей я тоже не стал. Мне… кажется, что не стал, — добавил он немного тише и замолчал.

Я не в первый раз подумал, что чужаки должны были прослыть здесь куда худшими чудовищами, чем любые некроманты. Даже наша маленькая гильдия, состоящая из хороших ребят, которые просто хотят вернуться домой. Бессмертие и полное равнодушие — крайне паршивое сочетание, когда на кону стоят жизни обитателей виртуального мира.

Я медленно опустился на траву, продолжая глубоко вдыхать воздух, до краёв наполненный запахом хвои.

День подошёл к концу, а новая порция скарабеев так и не соблаговолила появиться. За последние шесть часов я использовал «Последний вздох» двенадцать раз, делая получасовой перерыв после каждых двух кастов. Когда активная способность посоха откатилась, возникла шальная мысль использовать её на «Последний вздох», но в итоге я отказался от этой затеи. Не хватало ещё застрять в голове очередного несчастного не на минуту, а на пару часов, а то и дольше. Будить Маэстуса для консультации тоже не хотелось.

Купцы, ремесленники, стражники, легионеры, крестьяне, батраки — все они погибли в один день и по одной причине. Большинство было убито священными скарабеями, кто-то не пережил адскую давку, один прыгнул на свой меч. Но никто из них в свои последние мгновения понятия не имел, откуда взялась глиняная орда. Слишком неожиданным оказалось нападение, слишком велика паника после него. Некоторые думали, что скарабеи появились из-под земли, другим казалось, что они лезут из стен. Перед неминуемой смертью редко можно встретить логичные рассуждения.

Очередь готовки дошла до Милы, но та с головой погрузилась в крафт звуковых гранат, так что я без возражений занялся стряпнёй. Ронан снова отправился на поиск лошадей. В относительном будущем это могло стать проблемой — пешком отсюда до первого поселения, где можно разжиться транспортом, не меньше недели. Я ощутил укол совести — может, Дея была права и не стоило отправляться на эту авантюру? В худшем случае мы вернёмся не солоно хлебавши, потеряв массу драгоценного времени. Если из-за этого гильдия не успеет добраться до Незримого пламени в срок…

Мила отвлеклась от крафта и тут же заметила мою угрюмую физиономию. Ей потребовалась минута, чтобы вытянуть из меня все мои нехитрые размышления. К моему удивлению она их не разделила.

— Без обид, Макс, но глупость говоришь. Дея обычно знает что делает, но конкретно в этот раз ей, возможно, стоило забить на бомбы и отправиться с нами.

— Не доверяешь Марку?

— Не доверяю обходным решениям, — спокойно сказала она. — Слышал про «дверной вопрос»?

Я не слышал, так что качнул головой из стороны в сторону.

— Известный в узких кругах текст от Лиз Инглэнд, объясняющий непосвящённым профессию геймдизайнера на примере «дверного вопроса». Вот представь, что ты разрабатываешь игру.

— Без проблем. Но это точно была бы не ММО и точно не энвиар.

— Разумно! А теперь ряд вопросов: Есть ли в игре двери? Может ли игрок открывать двери? Каждая ли дверь может быть открыта игроком? Возможно, некоторые двери — декорации? Как игрок отличит одни от других? Можно ли запирать их и открывать? Как игрок отличит запертые от незапертых? Поймёт ли игрок, как нужно отпирать двери? Нужен ключ? Нужно взломать терминал? Решить головоломку? Продвинуться по сюжету?

Мила безошибочно шпарила вопросы по памяти, пока я наконец не рассмеялся и не замахал руками.

— Ладно, ладно, я понял! Геймдизайн — сложная штука, а уж двери — и подавно. Но при чём тут решение нашего «дверного вопроса»?

— Да при том, что на моей памяти квестовые двери в играх никогда не открывались неквестовой бомбой. Если помнишь другой пример — приведи.

— Некоторые можно было взломать, — задумчиво сказал я. — Или даже выбить. Но это относилось к обычным дверям в домах.

— Именно. Заколдованные врата нужно открывать подходящим квестовым ключом, а не взрывчаткой. Тот заряд вроде как подействовал, но откуда мы знаем, что десять зарядов точно справятся? Может, прочность Врат застынет на единичке, а потом снова пойдёт реген?

Подобный вариант действительно исключать было нельзя. Я медленно кивнул.

— Такой вот «дверной вопрос», Макс, который я бы не хотела проверять. Зато тебе дичайше повезло наткнуться на тот самый квест с правильным ключом в конце.

— Ну, мы этого ещё не знаем…

— Если в тексте задания написано «вы узнаете, как открыть Врата Безмолвия», значит, так оно и есть. Это же система, блин, чего уж проще.

За месяцы игры система подводила меня бессчётное число раз, но я не стал возражать. Рассуждения Милы были здравыми, и моя совесть на время затихла. Я взялся за это задание не только из личных амбиций, но чтобы в самом деле помочь всем нам выбраться. Жаль, что все ребята не отправились сюда, но пока что помощи Милы и Ронана было вполне достаточно. Главное — найти наконец этот чёртов вход.

Наш мародёр ожидаемо вернулся с пустыми руками, когда похлёбка уже почти остыла. Он решил разогреть её, подбрасывая в огонь сперва хворост, а затем сухие кости, найденные днём в тоннеле.

— Рон! — возмущённо вскрикнула Мила.

— Чего? — тут же насупился он. — Я проверенные уже кидаю, отбракованные. Считай, кремирую, чё им там, ещё сто лет лежать?

Мила только страдальчески закатила глаза и снова взялась за гранаты. Осознав, что недовольство возлюбленной может вылиться и в иные санкции, Ронан со вздохом поднялся и начал собирать хворост. В оставшейся несожжённой кучке костей что-то привлекло моё внимание, хотя сперва я не мог понять, что.

— Рон, а эту мы проверяли? — спросил наконец я, указывая на одну из костей, которая немного выделялась по цвету.

— Эту? — переспросил он, доставая кость из кучи. — Не, эту я подобрал полчаса назад, у подножия. Она свежее других лет эдак на двести.

— Можно?

— Не вопрос.

Он протянул мне кость, и я осторожно её осмотрел. Судя по всему, человеческая кость ноги, большеберцовая, и в самом деле значительно более свежая, чем остальные. Её владелец расстался с жизнью далеко не вчера, но и не триста лет назад.

— Будешь проверять? — спросила Мила.

Да, пожалуй, ещё один раз не повредит. Я кивнул и сосредоточился, положив кость себе на колени. Чем эта смерть отличается от остальных? Подскажет ли она нам хоть что-то?

«Последний вздох».

Перо, слегка поскрипывая, скользит по бумаге.

«Подошёл к концу третий день моего наблюдения за печально знаменитым «коридором смерти». Хотя погода оставляет желать лучшего, я не рискую проводить внутри дольше, чем полчаса — стража засекает чужое присутствие и выходит на охоту примерно за час. На данный момент мне удалось идентифицировать две дюжины офицеров Империи периода Первой войны, но многие знаки отличия были потеряны под руинами…»

Перо отчего-то дрожит в пальцах, и я сжимаю его крепче. Нужно закончить заметки и вернуться в лагерь до темноты.

«Судя по косвенным признакам, причиной бедствия и гибели форпоста внутри тоннеля стала попытка расширения потолка в центральной части. Именно там строители повредили часть небезызвестной гробницы Фраата III , до сих пор считавшейся утерянной. Защитная система среагир…»

Текст расплывается перед глазами, правая рука опускается, не в силах больше писать. Поднимаюсь на ноги, пытаясь взять тело под контроль, но голова идёт кругом. Так не вовремя… я же не успел даже закончить…

Земля летит навстречу глазам.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Ронан, когда я судорожно вздохнул и отложил кость в сторону. — И этого сожрали?

— Нет, тут было что-то другое… похоже на инсульт, — пробормотал я, потирая лоб. — У меня две новости, ребята.

— Хорошая есть? — усмехнулась Мила.

— Есть. Похоже, теперь мы знаем, где искать гробницу.

— Давай тогда плохую.

— Нам понадобится лестница. Очень длинная лестница.