Никогда больше

Глава 15

Я могу с уверенностью заявить, что я ненавидел эти мероприятия.

У меня не было ни малейшего представления, с какой стати я согласился приехать сюда. Все притворялись, что пришли сюда ради благотворительности, но большинству из них было наплевать — точно так же, как семье Клемонте, они пришли сюда, чтобы уменьшить свои налоги.

Золотой гала — балл был просто коронацией элитных семей, которые в будущем изменят мир. Таких семей, как моя. Весь этот цирк подавался на серебряных блюдах, с исключительным обслуживанием и одежде на заказ.

— Аякс, я рад, что ты пришел. Мы не видели тебя целую вечность, — мой младший брат, Арчибальд, заключил меня в крепкие объятия, и мне ничего не оставалось, как подчиниться.

И вот причина моего появления — его постоянное нытье о воссоединении семьи спустя годы.

— Быть белой вороной в семье имеет свои привилегии.

Одна из них — не посещать эти мероприятия.

Мой брат был золотым мальчиком семьи Клемонте, талантливым хирургом с блестящей карьерой впереди, пронзительными голубыми глазами мамы, деньгами и поддержкой отца.

— Самое время нам загладить свою вину, тебе не кажется? — Арчибальд схватил бокал с шампанским, одарив официантов обворожительной улыбкой. Он ничуть не изменился. — Отец скучает по тебе.

— Под этим ты подразумеваешь, что он заинтригован тем, что его несостоявшийся сын сумел каким — то образом заработать больше денег, чем он, в чем — то столь бессмысленном, как искусство, — невозмутимо произнёс я, и мы погрузились в мероприятие, заняв места в дальнем конце для того, что должно было начаться.

Никто в моей семье не знал, что я Спектр, кроме моей матери. Они, конечно, думали, как и все остальные, кто искал моё имя в Интернете, что у меня была небольшая художественная галерея с Айзеком. Для моего отца всё, что связано с искусством, не было карьерой. Я на мгновение вынул карманные часы из кармана костюма. Я пробыл здесь всего пять минут. Вечер обещал быть долгим.

— Возможно, но завоевать уважение отца нелегко, — Арчибальд сжал челюсть. — С тех пор как ты ушел от нас, я закончил школу лучшим в своём классе, прошел лучшую стажировку, и ему всё ещё этого недостаточно.

— У меня не было выбора, — это был факт. Я оставил своего брата в пасти крокодила, на его милость. Того самого, который назвал нас обоих на букву А, потому что она была первой в алфавите.

— Всё в порядке, теперь я лучше его. Посмотри, каким я стал, — он раскрыл руки, как будто я должен был увидеть что — то новое за его акульей ухмылкой. — Что заставило тебя передумать и приехать сюда?

— Ты, — сказал я, анализируя толпу, которую не видел целую вечность. Они смотрели на меня так, словно сын Клемонте воскрес из мертвых.

— Всем привет, — сказала блондинка у микрофона слабым голосом, потирая свои пальцы. — Спасибо, что пришли сюда сегодня, чтобы поддержать госпитализированных детей и фонд L'espoir. Чтобы начать благотворительную акцию, мы с удовольствием сообщаем вам, что сегодня утром мы получили футболку с автографом футболиста Дерека Смитера и два уникальных произведения искусства, которые будут выставлены на аукцион. Одно от БДБ и последняя работа Спектра.

Некоторые люди в толпе ахнули. Благотворительная акция официально началась. Я был не против пожертвований на благотворительность, даже если мой отец являлся спонсором. Не то, чтобы у меня было много картин, которые я мог бы подарить. Большинство из них были выброшены в мусорное ведро или остались такими же пустыми, как и я.

— Если бы отец был здесь, он бы съежился, — сказал Арчи.

— Почему?

— Он ненавидит работы Спектра. Он говорит, что он издевается над нами, что он позорище, — это заставило меня улыбнуться. В этом не было ничего удивительного. — Мама, напротив, обожает его.

— А как насчет тебя? — спросил я, сосредоточив своё внимание на работе БДБ, которая в данный момент выставлялась на аукцион.

— Я…

Арчи был прерван голосом старика, перекрывшим все остальные.

— Двадцать тысяч!

Блондинка постучала раз, другой, и произведение искусства БДБ было продано за эту цену. Я поправил галстук. Я должен получить больше этого.

— А теперь последняя работа Спектра, — продолжила она со слишком большим энтузиазмом для чего — то столь скучного, как этот аукцион. Правда заключалась в том, что картина, которая была выставлена в этот момент, была незаконченной, датированной годом ранее, и называлась «Разочарование» — как сказала бы Аврора, довольно мрачно. — Льняной холст размером 40х30 см, написанный маслом.

— Пять тысяч! — закричала женщина.

— Как я уже говорил, когда это у меня было право иметь мнение, отличное от отцовского? — Арчи наконец закончил фразу, разглаживая галстук.

— Конечно, нет, с тех пор как ты прикоснулся к деньгам своего трастового фонда, — намекнул я.

— Я этого не делал. Мне не нужны его деньги, Аякс, — он изобразил ещё одну из своих язвительных улыбок. — Тем не менее, я многому научился у отца. Я понимаю, почему он был таким безжалостным ублюдком по отношению к нам.

— Двадцать тысяч! — крикнул кто — то ещё, что соответствовало ставке за БДБ

— Похоже, он делает из тебя свою собственную марионетку, — сказал я. — Тебе вообще нравится медицина?

— Я делаю это не ради него, и ты поблагодаришь меня, когда позже я спасу твою старую задницу.

Битва за картину продолжалась, прежде чем она была продана за тридцать пять тысяч.

— И вот, это наши пять одиноких женщин и мужчин, которые согласились принять участие в аукционе. Сделавший самую высокую ставку выиграет свидание. Не стесняйтесь тратить деньги; это на благое дело, и кто знает, возможно, вы встретите свою вторую половинку. Давайте начнем с дам! — ведущая блондинка, вероятно, была самым взволнованным человеком здесь, отчаянно пытаясь продать свои вещи.

Говоря об отчаянии. Насколько отчаянным нужно было быть, чтобы согласиться на аукцион в разгар…

— Ты. Чёрт. Возьми. Издеваешься. Надо. Мной? — громко взревел я, не сводя глаз с одной из этих пяти одиноких женщин.

Меня не удивило, что она оказалась втянутой в эту неразбериху.

— Что случилось? — спросил Арчи, не имея ни малейшего представления о том, что Аврора, моя муза, стоит на подиуме.

На ней было тёмно — синее платье, достаточно короткое, чтобы обнажить ноги и подчеркнуть изгибы фигуры. И всё же она не надела платье из своей коллекции, о которых она мне рассказывала. На ней была ало — красная помада и туфли на каблуках, из — за которых мой член болезненно затвердел, её волосы были собраны сзади в элегантный конский хвост.

Эта женщина стала бы моей хаотичной смертью.

У меня возникло внезапное желание запрыгнуть на эту чёртову сцену, закинуть её себе на плечо, словно пещерный человек, и вытащить нас обоих ко всем чертям из всего этого. Но вместо этого я проглотил это смертельное желание и изо всех сил старался сохранить самообладание.

Она казалась потерянной, разговаривая с пожилой леди, которой, должно быть, было почти девяносто лет. Она едва могла ходить, и её рука была сжата в руке Авроры. Женщина указала другой рукой на заколку Авроры, и секундой позже моя муза вступила с ней в спор, отчего пожилая леди надулась и обиженно стрельнула глазами в сторону Авроры. Затем моя муза достала шпильку из волос и отдала её пьяной пожилой леди с гримасой на лице, потому что она не могла сказать “нет”. Женщина победно улыбнулась, а Аврора так быстро топнула ногой по полу, что я испугался, как бы она не проделала дыру и не упала прямо со сцены и…

— Аякс? — снова позвал Арчи. — Кто — нибудь привлек твоё внимание?

— Нет, — я не оставил места для колебаний.

— Первая леди — мисс Дженкинс. Она здесь самая пожилая леди. Она умеет готовить, и у неё отличное чувство юмора. Мисс Дженкинс, дорогие гости!

Аврора помогла пожилой даме подняться на подиум, выгнув спину, чтобы она выглядела на свой рост. Помимо моей воли, тень улыбки растянула мои губы. Она сбросила свои каблуки, вероятно, испытывая слишком большие трудности при ходьбе в них и одновременно заботясь о мисс Дженкинс. Подойдя к концу подиума, Дженкинс пренебрежительно махнула рукой в сторону моей музы, желая, чтобы всё внимание было сосредоточено на ней. Аврора отпустила её и побежала обратно на своё место, придерживая рукой платье, чтобы оно не задралось.

Для других она, возможно, была неуместной.

Но для меня эта девушка была бабочками и радугами в дождливом, пасмурном городе.

— Чёрт возьми, она милая, ты так не думаешь?

Что — то горячее разлилось по моим венам, чувство ярости распространилось внутри меня от комментария моего брата.

— Я был не в настроении раздавать деньги, но, возможно, мне следует передумать. Я снял комнату, и, должен признать, вернуться с этой парой ног и ртом, завернутыми…

— Заткнись, Арчи, — рявкнул я на него. — Не говори о ней так, или у меня не будет другого выбора, кроме как переделать твой портрет так, что даже хирургия не помогла бы.

— Я так и знал, — ублюдок мрачно рассмеялся. — Это обещает быть забавным. Молодец, брат. Наконец — то ты заканчиваешь своё одинокое правление.

— Ты придурок, — прошипел я сквозь стиснутые зубы. — Ты тоже не ходишь на свидания.

— Но дело ведь не во мне, не так ли? Просто подумал, что странно, что твою даму собираются продать с аукциона какие — то жуткие чуваки

— Она не моя, — я почувствовал горечь на моём языке.

— Но ты хочешь, чтобы она ею была? — продолжил Арчи.

— Сто евро для мисс Дженкинс? Кто — нибудь? — улыбка блондинки погасла, и пожилая леди сжалась, осознание того, что никто не хотел делать на неё ставку, омрачило её черты.

— Тысяча евро! — закричал Арчи, привлекая к себе все внимание. — Я заберу эту красивую женщину.

Мой брат в кои — то веки проявил милосердие за мой счет, когда глаза Авроры увеличились вдвое и устремились на меня, выглядя довольно убийственно. Она стала пунцово — красной, прежде чем сверкнуть глазами на светловолосую ведущую. Они знают друг друга?

Пожилая леди подмигнула Арчи, который повернулся ко мне со своей кокетливой улыбкой.

— Я всегда умел обращаться с женщинами, по сравнению с тобой и твоим строгим характером.

— А я — то думал, у тебя нет сердца, — невозмутимо произнёс я.

— А я— то думал, что ты не способен на эмоции.

Он выиграл этот раунд.

— Вторая леди ночи — Аврора Бардо, — при одном звуке её имени мой член запульсировал в штанах, как будто я был возбужденным подростком. Жаклим. — Она писательница, которая может рассказать тысячи историй, настоящее солнышко.

Она прошла вперёд, всё еще кидая взгляды на ведущую, и что — то прошептала ей. Блондинка в ответ открыла глаза ещё шире и слегка кивнула в сторону подиума. Аврора прошла модельной походкой, всё ещё держа каблуки в руках. Я был очень благодарен судьбе за то, что не был в первом ряду, иначе, без сомнения, она швырнула бы ими в меня, и могу поспорить, что она не из тех, кто промахивается мимо своей цели. Она переводила взгляд с меня на кого — то в первом ряду и остановилась в конце подиума, уперев руки в бёдра и холодно улыбаясь.

— Кто — нибудь хочет предложить сто евро?

Кто — то поднял руку. Я повернул голову, чтобы посмотреть, кем, чёрт возьми, был этот мужчина в первом ряду. Всё, что я мог сказать с того места, где я находился, это то, что он был блондином. Аврора улыбнулась ему. Что за…

— Двести, — другой мужчина в возрасте, судя по его седоватым волосам, заметным сзади, поднял руку.

— Триста, — перебил его назойливый блондин.

Мои губы дернулись. Она посмотрела на него странными щенячьими глазами, полными надежды, как будто он был каким — то гребаным рыцарем в сверкающем жемчужно — белом костюме. Мой кулак сжался.

Предполагалось, что я буду осторожен. Здесь была одна из моих картин — я не мог рисковать и привлекать к себе внимание, тем более что все присутствующие потенциально знали, что я сын Леона Клемонте, и вдобавок ко всему, здесь был Бернард. Я не мог сделать ничего глупого или иррационального.

— Тысячу! — мужчина постарше продолжал ставить на мою музу.

Блондин заколебался, обменявшись взглядом с Авророй, которая уставилась на него так, что это означало: “Не смей мне задерживаться здесь, идиот”.

— Тысяча пятьсот!

Ставки становились всё выше, пока её галантный рыцарь не выиграл на ставке в три тысячи, от которой мужчина постарше отказался.

— Три тысячи? Раз, два…

— Пять тысяч, — не подумав, выпалил я, и глаза Авроры расширились ещё больше, как у социопатки, собирающейся убить меня.

Я должен был наблюдать, а не действовать. Я даже не знал, безопасно ли мне было бы пойти с ней на свидание, стать к ней ближе, точно так же, как я понятия не имел, почему я её поцеловал. Она пробудила во мне импульс. Чтобы сохранить рассудок, мне нужно было держаться подальше. И всё же мы были здесь, не в силах отступить. Я не мог позволить ей оказаться во власти одного из этих придурков.

Все взгляды толпы были устремлены на меня, и Арчи не помогал, демонстрируя свои ямочки на щеках с идиотской ухмылкой, похожей на отцовскую — той, которая показывала, что он жил только ради денег, финансовых вложений и эмоциональной отстраненности. Не то, чтобы я его винил.

Мои мышцы напряглись, и я сверкнул глазами на рыцаря Авроры, который сглотнул. Он не выиграл бы этот раунд. В этом заключалось преимущество наличия денег.

— Пять тысяч двести, — тем не менее продолжил он, решительно улыбаясь мне.

Я уничтожу его.

— Семь тысяч.

Он заколебался, оглянувшись на Аврору, которая умоляющим взглядом смотрела на него. Она хотела этого.

— Восемь тысяч.

Я устал от этой игры, на моей челюсти задергался нерв. Я поправил манжеты, галстук и заговорил достаточно громко, чтобы все услышали и в комнате воцарилась тишина.

— Двадцать тысяч.

Толпа ахнула, а блондин захлопнул рот, признавая поражение, и опустился обратно на свой стул.

— И подумать только, что я мог это пропустить, — Арчи всё ещё был в восторге.

На лице ведущей — блондинки была широкая улыбка, когда она посмотрела на меня, что заставило меня с сомнением нахмуриться.

— И мисс Бардо уходит Аяк… — она прочистила горло. Интересно. Она знала моё имя, и по тому, как Аврора закрыла глаза, словно она вот — вот вспыхнет, я сделал вывод, что она, вероятно, одна из её подруг. Итак, она рассказала обо мне, отчего я почувствовал себя идиотом. — Мужчине в сером костюме сзади.

Я поправил свой лампасно — черный, а не серый костюм, ожидая, когда Аврора подойдет ко мне тяжёлыми шагами.

— Однако у меня есть вопрос. Как тебе удалось иметь возможность себе это позволить? — Арчи был серьезным. — Много лет назад ты остался практически без крова. Леон лишил тебя наследства.

— Я работал, Арчи, — у меня не было никакого интереса продолжать эту дискуссию, сосредоточившись на Авроре, которая, словно фейерверк, приближалась ко мне с пламенем, бушующим в её глазах.

Когда она подошла, то указала пальцем в мою сторону.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Я хрустнул костяшками пальцев.

— Я мог бы спросить тебя о том же. Я не знал, что одно из твоих увлечений — время от времени выставляться на аукцион.

— Точно так же, как я не знала, что тебе нравится покупать дам в свободное время.

— Ты имеешь в виду спасать тебя. Это моя работа на полный рабочий день.

— Меня не нужно было спасать. Кое — кто поставил на меня, и он должен был выиграть, — теперь я действительно горел желанием что — нибудь разбить. Это было непривычно. — Ты потратил на меня двадцать тысяч евро. С какой стати!

— Кто он? — в моём голосе звучали ревность и жалость, собственническая потребность захлестывала меня подобно приливу, который невозможно было обуздать. У меня не было воображения для моей следующей картины, но его хватило, чтобы представить, как этот мужчина прикасается к ней, и от одной этой мысли все мои мышцы напряглись. Ни один из них не был для неё достаточно хорош. Не Август, не он. Не я. Никто.

— Я не думаю, что это тебя касается, — набралась смелости ответить она, скрестив руки на груди.

Её взгляд метнулся в сторону мужчины, о котором шла речь, и она покачала головой, как будто предупреждая его о чём — то. Я резко обернулась, чтобы посмотреть в глаза мужчине, который продолжал смотреть на нее так, словно она принадлежала ему. Я сохранял невозмутимость. Чего хотел этот глупец? Он встал и направился к нам, и я был мысленно готов стереть его из поля её зрения.

— О чёрт, нет, — вздохнула она.

— Боишься представить меня? — поддразнил я.

К ней подошел белокурый рыцарь.

— Всё в порядке, Аврора?

Кровь пульсировала в моих венах.

— Да, Аврора. Ты не представишь нас?

— Я — хм, — помедлила она, сглатывая. — Это Лео, Эмма…я имею в виду, мой очень близкий друг. Мы очень близки. Ага, — его пристальный взгляд пронзил её, и в ответ она взяла его за руку, прежде чем сказать гораздо менее сладким тоном. — Это Аякс, мой бывший заклятый враг, а тот, у кого самодовольное выражение лица, должно быть, его брат. Семейное сходство вполне очевидно.

— Это он? — воскликнул Лео, и ноздри Авроры раздулись. — Я имею в виду, ты никогда не упоминала о нём до этого момента.

Она ещё сильнее сжала губы.

— Я очарован, — сказал Арчи, получая удовольствие от этой запутанной ситуации. — Но, между нами говоря, я более красивый брат.

Я закатил глаза.

— Всё в порядке, Лео. Я справлюсь с ним, — заверила она его.

Блондин кивнул и протянул мне руку.

— Это была хорошая битва, но я больше не мог рисковать, блефуя. Благодаря тебе, ты устроил вечер моей девушки, помогая ей собрать кучу денег.

Девушке. Вероятно, он про блондинку на сцене. Я принял его руку, что вызвало недовольство Авроры, заставив её нахмуриться.

— Хорошая игра. Я купился на это.

— Он мне нравится. Лучше иметь его в своей команде, чем в качестве врага, — указал он Авроре и удалился.

Она надулась, сжав губы.

— Это было неразумно — пытаться заставить меня ревновать. Лео кажется приятным человеком. Мне бы очень не хотелось поступать с ним неправильно, — сказал я.

— Я не пыталась заставить тебя ревновать, — эта улыбка, украсившая её губы, была большой ложью. — Я согласилась поучаствовать, потому что Лео, парень моей лучшей подруги, согласился сделать на меня ставку, чтобы я снова не оказалась в неловкой ситуации, когда мне придется идти на свидание с козлом.

— И здесь твой план снова провалился, — коварно произнёс я.

— Ты прав, потому что ты просто ничего не можешь с этим поделать, — затем она повернулась к моему брату. — Как ты терпел его в детстве? Должно быть, он бесил!

— Ну что сказать? Я святой, — ответил он деловым тоном, который я хотела бы проигнорировать. — Если ты дашь мне свой номер, я смогу рассказать тебе все истории об этом одиночке Аяксе.

— Хм, я вынуждена отказаться. Я едва могу вынести одного Клемонте, — она скрестила руки на груди. Хорошая девочка.

Арчи дернул головой назад.

— Ты права. Он лучший брат, и именно поэтому мне приятно слышать, как ты доставляешь ему столько хлопот. Мне это нравится.

— Тебе что, никуда не нужно, Арчи? — намекал я.

— На самом деле, нужно, в конце концов, у меня свидание со старушкой, — его внимание снова переключилось на меня. — Кстати, папа хочет, чтобы ты пришел на ужин, чтобы отпраздновать мою новообретенную карьеру хирурга, а мама была бы рада твоему возвращению. Если ты не сделаешь этого для меня, сделай это для неё. Её сердце было разбито с тех пор, как ты ушёл. Поэтому, пожалуйста, приходи вместе с Авророй.

Я уже собирался ответить вежливым "нет", когда он вмешался.

— Подумай об этом, хорошо? Я скажу им, что ты придёшь, вы оба, так что, надеюсь, ты поступишь правильно. Аврора, было приятно познакомиться.

Он отошел, чтобы смешаться с толпой, и Аврора вопросительно посмотрела на меня.

— Полагаю, если я спрошу тебя, что происходит между тобой и твоей семьей, ты сменишь тему, верно?

— Верно. Не хочешь потанцевать? — прямо спросил я её.

Ее губы приоткрылись.

— Что? Почему?

— Потому что на такого рода мероприятиях нужно танцевать, — аукцион закончился, и в задних рядах начала звучать музыка, уже образовывались пары.

— Ты хочешь потанцевать со мной? — она всё ещё делала вид, что не понимает.

— Да.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Хорошо.

Я подал ей руку, и мы вышли на середину. Я проигнорировал шепот вокруг нас, мой взгляд был прикован к ней. Я положил руку ей на поясницу и притянул ближе к себе, почувствовав покалывание в пальцах. Мне не нравились близость и физические прикосновения, и всё же я пригласил её на танец. Тем более, что ненавижу танцевать. Заиграл вальс, и нам ничего не оставалось, как закружиться.

— Я и не знала, что ты умеешь танцевать, — пробормотала она во время танца. — Но опять же, я почти ничего о тебе не знаю.

Она прижалась к моей груди, и я услышал неистовые удары её сердца.

— Ты знаешь обо мне больше, чем я когда — либо рассказывал другим людям.

— Должно быть, у тебя не было никаких связей с другими живыми существами на этой земле, — ответила она с сарказмом.

— Это правда, — моя рука обхватила её за талию, и я поднял её в воздух, чтобы она закружилась. — Я всегда был скрытным.

— Ты имеешь в виду невидимым, — её взгляд бросал мне вызов, и она изогнула руку во что — то похожее на корону. Это было бы изящное балетное движение, если бы мне не пришлось уворачиваться от её руки, чуть не ударившей меня при спуске, из — за инерции, которую она набрала, как волчок.

Затем она, вероятно, сбитая с толку тем, как я пытался интерпретировать её движения, на мгновение перевела взгляд на свои ноги и сглотнула.

— Это из — за твоей лодыжки?

— Ты помнишь, — конечно, я помнил её балетную историю, о которой она рассказала мне в тот вечер. — Нет, мне не больно. Я просто чувствую себя нелепо.

— Ты точно не нелепая.

— Как ты это делаешь, Аякс? — она назвала меня Аяксом. Не Спектром. — Как ты так легко заставляешь меня признаться во всём, что касается меня.

— Возможно, потому, что я вижу тебя.

Я вижу тебя такой, какой ты себя не видишь.

Мы шагали, скользили и снова шагали, вращаясь по кругу, её тело раскачивалось так, как я никогда раньше не видел, чтобы кто — нибудь танцевал. Её взгляд метнулся ко мне, и она пустила в ход приёмы, от которых мне приходилось уклоняться, поскольку я оставался безучастным, неспособным придумать что — либо подобное. Её танец был нетипичным и каким — то неописуемым — смесь детской беззаботности, взмахов руками, подобных тому, что, по моему представлению, делал бы осьминог, соблазняющий свою пару, и всё это в каком — то танцевальном стиле священного ритуала индейцев. Но, тем не менее, это был первый танец за всю мою жизнь, который я терпел, даже если в этот момент я всего лишь стоял и наблюдал, как она танцует рядом со мной.

— Что? — моя фея прекратила свой волшебный танец и гордо вздернула подбородок. — Что — то не так?

— Нет, мне нравится смотреть на тебя.

— Танец работает не так.

— Возможно, отсюда мне было лучше видно, — сказал я, только сейчас заметив, что мои губы всё это время были вытянуты в тонкую глупую линию. Моё дыхание коснулось её затылка.

— Как обычно проходит это благотворительное свидание?

— Участник торгов и его пара обычно отправляются на благотворительное свидание, где они устраивают что — нибудь весёлое для детей. В прошлом году это была благотворительная организация для животных, поэтому я проработала в приюте один день. Целью было — привлечь внимание богатых и бессердечных. Знаешь, людям нравятся такие, как ты, — она улыбнулась, и мы снова начали танцевать.

Моя рука скользнула ниже по её спине, кончики моих пальцев ощутили статическое электричество.

— Я хочу этого свидания с тобой.

— Это не обязательно должно быть настоящее свидание, — пробормотала она.

— Сходи со мной на это свидание.

— Сомневаюсь, что свидание — это твоё.

— Ты этого не знаешь, — её спина столкнулась с моей грудью после поворота, и я медленно приблизил губы к её затылку, положив руку ей на талию. Я почувствовал, как по её коже пробежали мурашки, и мои мышцы напряглись от прикосновения к ней.

— Нет, — она покачала головой, делая ещё один взмах, от которого её волосы упали бы мне прямо в лицо, если бы я успешно не уклонился от этого. — Ты не производишь впечатления человека, который ходит на свидания.

— Ты права. Свидания — это пустая трата времени, и у меня слишком высокие ожидания.

— О, я тебе верю. Тебе, должно быть, невозможно угодить, ты не желаешь ничего, кроме совершенства, — она изобразила насмешливую улыбку. — Должно быть, это так больно для тебя.

— Совершенство звучит правильно, — мои глаза встретились с её, пока мы продолжали занимать пространство.

— Никто не был бы достаточно хорош для тебя. Мы несовершенны и порочны.

— Должно быть, тяжело смотреть в зеркало, — сказал я в ответ. — Ты такая же требовательная, как и я.

Она приподняла бровь.

— Значит, нам обоим суждено умереть в одиночестве и стать злодеями наших историй?

— Я, возможно. Ты, нет, — я переплел свои пальцы с её. — Я говорил тебе, что у меня не получается быть человеком, так научи меня.

Она снова взмахнула руками, как будто у неё были крылья, на этот раз не позволяя мне взять инициативу в свои руки.

— На свидании?

— Да.

— Ты к этому не готов. Люди веселятся на свиданиях. Они смеются, иногда плачут и чувствуют многое другое.

— Большинство свиданий сводятся к простому ужину со скучными вежливыми вопросами, чтобы потом переспать, — я был стоиком⁵, но всё же каким — то образом заставил её рассмеяться.

— Ты прав. Романтика уже не та, что раньше, но что имеет значение, так это эмоциональная связь, биение твоего сердца, когда ваши пальцы соприкасаются, и… — её взгляд упал мне за плечо, и она нахмурила брови. Жизнь, которая была в неё, уходила.

Она приоткрыла губы, но не издала ни звука. Я повернулся, чтобы посмотреть, что заставило её перестать сверкать, и мельком увидел Бернарда, пробиравшегося сквозь толпу с довольной улыбкой на лице.

— Прости, мне нужно идти, — она отступила назад, песня затихла. — Я пойду на одиночное свидание; тебе не нужно беспокоиться. Мы не хотим размывать границы, и я…я скоро увижусь с тобой.

Она отстранилась от меня во второй раз менее чем за сутки. Мой самоконтроль покидал меня. Я не мог держаться от неё подальше.

И вот я, как идиот, остался посреди танцпола, гадая, что же, чёрт возьми, произошло, и в какой мир она увлекла меня за собой.