Ночной пасьянс

10

— Скотина он. Как был, так и остался. Значит у тебя забирать рабочих нельзя, а у кого-то можно, — Михаил Михайлович Щерба, откинувшись, сидел за письменным столом.

Окно выходило во двор-колодец, в кабинете было всегда сумеречно, и поэтому часто горела верхняя лампа дневного света.

Рабочий день кончился, но многие в областной прокуратуре оставались до семи, а то и до восьми вечера.

Сергей Ильич помнил об этом, и идя сюда по дороге домой, знал, что застанет приятеля.

— Да бог с ним, — сказал Сергей Ильич, вглядываясь в лицо Щербы. Зеленоватый свет резко выделял морщины и оттеки под глазами, вдавленную полосу на переносице от постоянного ношения очков. «Сдал Миня», — подумал Сергей Ильич. Они были ровесниками. Но Щербу старила тучность и почти совсем плешивая голова. Прокуратура находилась недалеко от дома Сергея Ильича, и он иногда заходил на десять-пятнадцать минут к Щербе поболтать. — Работы много?

— Полный сейф, — кивнул Щерба на высокий тяжелый ящик в углу, выкрашенный в серо-кирпичный казенный колер. — К концу месяца, как назло, повалило.

— Как Галя?

— Давление скачет. Слепнет над сочинениями своих недорослей.

Прогудел зуммер внутреннего телефона. Щерба снял трубку.

— Да, я… Что? Помню… Опять? Хорошо, сейчас зайду, — он как-то обреченно помотал головой и сказал Сергею Ильичу: — Извини, Сережа, надо идти.

Сергей Ильич поднялся.

— Заходи… Передай своим привет, — Щерба отпер сейф, долго рылся, вытащил папку из черного кожзаменителя, когда открывал ее, слежавшиеся створки потрескивали, как электрические разряды.

Из кабинета они вышли вместе.