Ночной пасьянс

47

В субботу, в час дня, как и было оговорено, Сергей Ильич отправился с визитом к Григорию Мироновичу Ковалю. Жил Коваль в небольшом коттедже.

— Тут все мои Ковали: я с женой, дочка с мужем и сын с невесткой, ну и внуки, понятно… Может, в садике расположимся? — сказал Коваль.

— Как вам удобней, — согласился Сергей Ильич.

Сад был ухоженный, аккуратные, уже опустевшие грядки, на яблонях еще висели осенние сорта яблок, к могучей старой орешине была приставлена стремянка и прислонена длинная палка с хитро закрученным проволочным крюком.

— Вот здесь хорошо будет, — сказал Коваль, усаживаясь на деревянную скамью, вкопанную, как и стол перед нею, в землю.

Был Коваль невысок, худощав, подвижен, на морщинистом лице быстрые, в зорком прищуре карие глаза.

Едва сели, тут же появилась жена его, накрыла стол целлофановой скатеркой, поставила бутылку водки, соленья, пахнувшую чесноком колбасу и миску с варениками, над которыми еще вился пар.

Сергей Ильич церемониться не стал, поняв, что его ждали: как ни как, — он человек от Кухаря.

Сперва были общие разговоры о жизни — о детях, о ценах, о международных делах. Когда бутылку наполовину осушили, и Сергей Ильич оценил вареники, домашние соленья и домашнюю колбасу, Коваль, потерев щеки с покрасневшими жилочками на скулах, спросил:

— Так какая там у вас забота?

Рассказав, кто он, чем занимается и что в круг поисков попал Александр Бучинский, который якобы был в подполье и вроде ходил из города в отряд и обратно, Сергей Ильич закончил:

— Может, вы знали его или слышали о его судьбе?

— Знать не знал. Таких людей по нашим правилам не очень показывали. А слышать слышал, от командира. И не раз. Ходил Бучинский в Уделичи, там был наш «маячок», вроде как передаточный почтовый ящик. Двое их там жило: Остап Ляховецкий и Вася Кунчич. Однажды не явился к ним Бучинский. А ждали. Знали, что должен в такой-то день прийти. И не пришел. Уж потом, через сколько там месяцев, узнал командир, что на засаду полицаев напоролся он. И то ли убили они его, то ли увели. Так и сгинул… А этот, ваш, который в Америке помер, и в самом деле брат ему родной?

— Родной.

— И много денег оставил?

— Прилично… Григорий Миронович, а люди эти, Ляховецкий и Кунчич, так и живут в Уделичах? Может от них я хоть что-то узнаю? Как найти их?

— Не найдете, — нахмурился старик. — Расстрелял их один гад, осенью сорок первого. Самосуд сотворил… Вот так оно, ваше дело поворачивается…

Потом они пили душистый травяной чай с вишневым вареньем. В общем все было вкусно — еда, пахучий чай, варенье. Но уходил Сергей Ильич с ощущением уксуса во рту — опять тупик…