Ночной пасьянс

23

С отбором документов для передачи в соседнюю область Ярослав Романец провозился две недели. Теперь гора папок почти заполонила его комнатку и еще одну в конце коридора, где стояла газовая плита и куда сотрудники приходили вскипятить воду в коллективном белом чайнике с облупившейся эмалью.

Романец несколько раз проветривал помещение, но специфический запах старой иссохшейся бумаги и микроскопической пыли еще не выветрился, сухо щекотал в носу. До сих пор ныла поясница. Во дворе сколотят ящики, набьют их папками, и рабочие погрузят на машины. Когда это будет, — Ярослава уже не интересовало. И все же он как бы не ощущал себя освободившимся от нудной и утомительной работы, не было чувства облегчения при мысли, что все уже позади. Такое бывает, когда сразу же, без передышки, приходят угнетающие мысли о чем-то, что на время отодвинулось. Было отложено и писание реферата, и сейчас предстояло браться за него основательно.

Телефонный звонок прервал его мысли. Ярослав взял трубку и тут же нахмурился, услышав голос начальницы:

— Ярослав Федорович, зайдите ко мне, пожалуйста…

Когда он вошел, Надежда Францевна встретила его, стоя за столом; и без того ее аскетическое лицо было сейчас похоже на маску.

— У нас неприятности, — не садясь, а, значит, не предлагая и ему сесть, сказала она.

Он выжидательно промолчал.

— Мне звонили из райотдела милиции. Взломали двери нашего хранилища в Армянском соборе. И не только двери. Вскрыты ящики. Какие-то хулиганы. Прошу вас оставить все дела, нужно немедленно пойти туда и по описям проверить, все ли на месте, — она сделала паузу и уставилась ему в глаза.

— Сейчас? — бесстрастно спросил он.

— Немедленно. Вечером позвоните мне.

— Вы будете здесь?

— Да. Я буду ждать вашего звонка.

Романец направился к двери, но она остановила его:

— Две недели тому я передала вам запрос из Инюрколлегии. Вы до сих пор не приготовили эту справку. Не имея ее, они задерживают кого-то, а те в свою очередь еще кого-то, начинается цепная реакция безделья… В итоге кто-то страдает. Вы никогда не страдали?

— Вы же знаете, чем я был занят, Надежда Францевна, — как можно миролюбивее ответил Романец…

В тот же вечер, в половине одиннадцатого, Ярослав Романец, выйдя из подземелья Армянского собора, звонил из автомата в кабинет директору архива. Надежда Францевна устала ждать этого звонка, нервничала, в душе ругала Романца, что он так долго возится. Но будучи человеком степенным и по-старомодному, как считали ее подчиненные, справедливой, сейчас постаралась осадить себя, понимая, что отправила Романца в сырые подвалы собора не семечки лузгать.

— Ну что, Ярослав Федорович? Как вы там? Намучились?

— Все на месте, кроме одной папки, — ответил Романец, глядя сквозь стекло будки на темную пустынную улицу.

— Какой именно?

— Что-то из военных лет, — ответил Романец, и по памяти назвал полный текст архивной ссылки: номера фонда, описи и дела.

— Оригинал или копия?

— Оригинал. Так во всяком случае указано в описи, которая у меня.

— Придется оттуда забрать все ящики, — задумчиво, как бы размышляя, сказала Надежда Францевна. — Но куда? Ума не приложу, всюду теснота.

— Это уже, надеюсь, не моя забота, — произнес Романец. Справа стекло в будке было выбито, и он наблюдал, как собачка размером с котенка, спущенная женщиной с поводка, резво и радостно подпрыгивая, носилась от дерева к дереву, обнюхивала комель, а потом изящно задирала лапку. — А что спешить? Пришлите сюда завхоза, пусть набьет на дверь хорошие переплеты, поставит новые замки, — посоветовал Романец, заранее зная, что ящики отсюда она уберет. — Я могу идти спать?

— Да, конечно, Ярослав Федорович, — вздохнула огорченно Надежда Францевна и положила трубку.

Он усмехнулся и вышел из будки.