Ночной пасьянс

48

О Зданевиче Щерба узнал, что машины не имеет, водительских прав в ГАИ не получал, не судим, жена его с дочерью, как выяснил Скорик, действительно получила путевку в профилакторий, который находится в селе Рудно, в пяти километрах от Кременца. Скорик, ездивший туда, сообщил, что от Рудно до Кременца и обратно один раз — в полдень — ходит «рафик», принадлежащий профилакторию; в Кременец из Подгорска есть два автобусных рейса — утром и вечером; вечерний автобус возвращается в Подгорск лишь утром следующего дня.

Щерба помнил те места, бывал там, знал, что Кременец — тупик, стоит не на трассе, а в стороне, от шоссейки до него двенадцать километров плохой, избитой ухабами проселочной дороги…

Но все это пока не имело никакого приложения, оставалось лишь иметь в виду. То, что Зданевича видели в профилактории в воскресенье, 16-го, ничего не значило: в субботу вечером убил, в воскресенье утром махнул к жене в профилакторий, пробыл с семьей сутки и утренним автобусом в понедельник вернулся в Подгорск…

Уже второй час Щерба занимался нудной работой: вытаскивал из картонной коробки кассеты с фотопленкой, изъятые при обыске у Зданевича, и просматривал каждый кадр. Глаза устали от света настольной лампы, перед которой он протягивал пленку. В основном запечатлены были чьи-то портретные снимки, групповые и отдельные фотографии школьников, пенсионеров, панорамные съемки улиц и домов старой части города, Зданевич фотографировал, их видимо, для буклетов, путеводителей или туристических справочников, имелось немало и фотокопий каких-то документов. Все это, как угадывал Щерба, побочный заработок Зданевича. Щерба не был ханжой, знал мизерную зарплату Зданевича, видел, как тот жил.

Наконец попалась кассета, очевидно та, которую, роясь в коробке, искала жена Зданевича, когда говорила: «Он даже фотографировал нас… Возле леса, там луг есть…» Опушка леса. Жена Зданевича с дочкой. Сидят под кустом. Вот они же стоят рядышком. Потом поляна, женщина и девочка собирают то ли ягоды, то ли грибы. Другой участок леса, тоже опушка, за нею луг, вдали вертолет. Девочка с матерью. Средний план. Они же в другой позе — мать присела на корточки, дочь прижалась к ней, обняла за шею, за ними вертолет, какие-то люди. Снято уже крупным планом, телеобъективом, широкоугольником. А вот с той же точки крупно снят сам Зданевич. Лежит на животе, подняв голову, уставился в объектив, а девочка уселась ему на спину и смеется. На втором плане вертолет…

Все кадры дублировались по два-три раза. Щерба хотел протянуть пленку дальше, но что-то вдруг задержало его пальцы. Он прикрыл глаза. Какая-то мысль, внезапно родившись, тут же четко оформилась. Держа двумя пальцами кассету со свернувшейся в рулончик пленкой, Щерба вышел и направился по пустынному коридору в кабинет криминалистики. Там из всех открыта была только дверь в фотолабораторию. Техник-криминалист Гена копался в вытащенном из оконной рамы кондиционере.

— Здравствуй, Гена.

— Здравствуйте, Михаил Михайлович.

— Где твое начальство?

— Шеф уехал в УВД, а…

— Ладно, они мне не нужны… Гена, с меня вобла и три бутылки чешского пива.

— Где возьмете воблу?

— Спроси, где я чешское пиво достану… Выручи, заложи в увеличитель эту пленочку, — Щерба положил на стол кассету. Тут есть кадры с вертолетом. «Вытяни» их так, чтоб можно было прочитать бортовой номер. И спечатай мне три-четыре снимка, чтоб контрастно, в фокусе.

— Если удастся… — Гена включил в розетку шнур увеличителя, заложил пленку и стал протягивать, регулируя размер изображения и фокусируя его. Получится, Михаил Михайлович.

— Когда зайти?

— Через час-полтора, пока просохнут.

Через полтора часа на столе Щербы лежали большие фотографии: жена Зданевича, дочь их, сам Зданевич, луг, а за ними кусок вертолетного борта с надписью «СССР 34211».

Щерба порылся в длинном истрепанном блокноте, где алфавитные буквы были замусолены, почти стерлись, но он уже привык к этому блокноту и сразу же нашел нужный номер, набрал его.

— Приемная командира отряда, — ответил женский голос.

— Беспокоит Щерба, из прокуратуры области. Здравствуйте. Это Мария Николаевна?.. Здравствуйте еще раз. Командир у себя?.. Пожалуйста, соедините… Алло! Евгений Васильевич?.. Привет! Есть просьба, — Щерба придвинул к себе листок — загодя составленный вопросник. — Нужна справочка… Хорошо… Можно диктовать?.. Пишите: кто арендует у вас вертолет для полетов в район Кременца, с какого времени, каково расписание его полетов, время вылета и время прилета, дни и часы прилета туда борта номер 34211… Пока все… Добро, жду звонка…

Ждал он минут сорок, складывал фотографии, раскладывал и разглядывал их снова. Наконец зазвонил телефон.

— Слушаю! Да, я! — громко сказал Щерба.

— По пунктам, Михаил Михайлович, — начал командир авиаотряда. Арендует «Укрзападгеология». С первого августа. Борт номер 34211. Летал туда первый раз 15 августа. По данным службы движения и магнитофонным записям вылет в 19 часов 15 минут, посадка в 20 часов. Обратный вылет в 5 часов 45 минут утра следующего дня, посадка на базе в 6 часов 30 минут… Этих данных достаточно?

— Да, вполне! Но мне их нужно иметь на официальной бумаге с вашей подписью.

— Сейчас распоряжусь, чтоб перепечатали и после перерыва пришлю со своим шофером.

— Спасибо, Евгений Васильевич, — Щерба опустил трубку, опять разложил фотографии. И только теперь по мелким деталям — закатный свет солнца, длинные (с запада на восток) тени от двух деревьев, темные кусты в левом углу снимка — уловил, что был уже вечер, снимать Зданевичу пришлось наверное на какую-нибудь высокочувствительную пленку. Но самым важным стало теперь то, что в роковую субботу, 15 августа, Олег Зданевич находился на лугу за Кременцом, почти за двести километров от Подгорска. Вот он, сфотографированный женой на фоне вертолета с бортовым номером 34211, прилетевшим на этот луг в восемь часов вечера!..

Еще одно алиби в еще одном из сотен дел, прошедших через его руки… И алиби это, словно ветерок, раздувало подспудно тлевшее под фактами сомнение: человек, столько лет пытавшийся восстановить доброе имя покойного отца, пробует достичь цели страшным средством — убийством ни в чем неповинного старика?..

«Подписку о невыезде придется аннулировать, — подумал Щерба. — И произнести „извините“ при этом».

Он снял трубку, позвонил в облархив, попросил Зданевича.

— Олег Иванович? Это Щерба… Да-да, из прокуратуры… Я хотел бы, чтоб вы зашли… Не валяйте дурака, никакую повестку я вам посылать не буду!.. Сейчас и приходите… По дороге повидайте жену, скажите, что все в порядке… Поторопитесь, я покажу вам лучшую вашу фотографию… Обыкновенную, которую сделала ваша жена…