Офсайд

ГЛАВА 46 САМАЯ ГРЯЗНАЯ

В какой-то момент по дороге домой настроение сменилось с игривого на торжественное. Что-то давило на разум Чейза, и чем бы оно ни было, вероятно, это могло объяснить его многочисленные ссоры в игре сегодня вечером. У меня было искушение спросить, но, когда он был таким сдержанным, любопытство ни к чему меня не привело, так что я продержалась.

После нескольких минут молчания Чейз заговорил:

— Ты недавно разговаривала с Дереком?

Он подал сигнал и вырулил на мою улицу. Вены на его предплечьях вздулись, когда он сильнее сжал руль. Внезапно он напрягся, а теперь и я тоже. Мы редко обсуждали моего брата по понятным причинам.

— О чем?

— Я встречался с ним на днях.

В моей голове зазвенели тревожные звоночки. Когда Чейз был расплывчатым в деталях и медленно переходил к делу, это было похоже на рыбалку, чтобы определить то, что я уже знала. Что, в данном случае, было пустяком, так как это откровение застало меня врасплох.

Хотя Дерек вел себя странно, когда мы в последний раз разговаривали.

— Почему ты это сделал?

Чейз параллельно припарковался у бордюра и заглушил двигатель. Он отстегнул ремень безопасности и повернулся ко мне с непроницаемым выражением лица. Если бы мне пришлось угадывать, я могла бы сказать, что он нервничал, а такой взгляд был мне незнаком. Чейз всегда был уверен в себе, почти всегда открыт.

Волна беспокойства захлестнула меня. Пожалуйста, скажи мне, что у них не было никаких споров обо мне или Люке.

Он опустил взгляд на руль, опустив бровь. — Может быть, я одолжил ему немного денег.

— Ты что ? — Я смотрела на него, не мигая. Это было даже отдаленно не похоже на то, что я ожидал от него. — Почему я слышу об этом только сейчас?

Но… Тогда все сошлось. Это объясняло уклончивое поведение Дерека по телефону. Он сказал мне, что Рождество снова у наших родителей, и сказал, что в финансовом плане дела обстоят не так ужасно, но не смог объяснить, почему. После нескольких уклончивых попыток получить от него ответы я сдалась. Дерек был ужасным лжецом, но когда он поставил меня в тупик, его невозможно было сломить.

— Я попросил Дерека не говорить тебе. Но это прогресс, потому что мы смогли поладить. Верно? — Чейз поднял темные брови, пытаясь изобразить невинность. Он все еще был в угольно-сером костюме из предыдущей игры, со снятым галстуком и расстегнутыми верхними пуговицами белой классической рубашки. Было чертовски трудно злиться на него, когда он выглядел так. И он это знал.

— Не меняй тему.

Опять же, он был прав. Дерек и Чейз согласились встретиться, вступили в дискуссию, которая должна была быть как минимум вежливой, и пришли к какому-то соглашению. Это было странно обнадеживающим, даже если я не была уверена, как я отношусь к денежной части.

Я нахмурилась, вертя в руках кожаный ремешок. — Вот почему Рождество снова в доме моих родителей? Я ломала голову, пытаясь понять, как это вдруг стало возможным с финансовой точки зрения. Ты хочешь сказать, что это был ты?

— Возможно? — Чейз одарил меня застенчивым взглядом, который пронзил мою защиту, как горячий нож сквозь масло.

Он великолепно вызывал во мне определенную комбинацию эмоций — разочарование, смешанное с весельем и привязанностью. К счастью для него, это обычно приводило к горячему сексу. Если бы я не была осторожна, он бы уклонился от ответов на мои вопросы, и мы бы сразу перешли к сексу.

— Было ли это? — повторила я, стараясь оставаться твердым. Слава богу, мы были в его грузовике и еще не внутри, если бы этот разговор происходил в моей спальне, он пошел бы совершенно по другой траектории.

— Технически я предложил ему долгосрочный кредит. Что он сделал с ним после этого, я не могу сказать.

Я кивнула, но ничего не сказал. Мой разум пытался обработать ситуацию, но я ходила по кругу, не зная, что я чувствую.

— Джеймс. — Чейз подтолкнул меня. — Ты безумна?

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Я не знаю?

Безумие — не то слово. Разозлился, наверное. И вдобавок к этому в моей голове бушевала война других эмоций. Вся эта ситуация заставляла меня чувствовать себя уязвимой, поэтому я и не решалась сказать ему об этом.

Помимо всего остального, я простила Люка за то, что он поступал гораздо хуже — неоднократно. Бездумные вещи, обидные вещи, ужасные вещи. У меня было искаженное представление о том, что правильно, а что неправильно. Я не знала, что было и не стоило расстраиваться. Особенно что-то с добрыми намерениями от кого-то, кто был только заботливым и вдумчивым.

— Я вижу, что ты пытался сделать. Но я не могу поверить, что ты это сделал.

Последние слова были резкими, но мой тон — нет. Проведя рукой по волосам, я нервно расчесала колтуны на концах. Я запоздала со стрижкой, которую не могла себе позволить, что было иронично, учитывая обсуждаемую тему.

— Что бы это ни стоило, мне жаль, что я действовал за твоей спиной. — Перегнувшись через центральную консоль, Чейз взял мою руку в свою. Его кожа была теплой и грубой, когда он поглаживал мою ладонь большим пальцем, двигаясь взад и вперед.

— Я ценю извинения. — Мои плечи расслабились в ответ на сочетание его слов и телесного контакта. — Сколько именно ты дал Дереку?

— Пятнадцать штук.

У меня перехватило дыхание. Например, пятнадцать с тремя нулями?

— Картер. — Я поморщилась. — Это много денег.

Я могла бы жить на эту сумму очень долго. На самом деле я жила значительно меньше.

— Я тратил деньги на вещи похуже.

Я расширил глаза.

— На пятнадцать тысяч долларов?

— Ну нет, — признался он. — Я знаю, что шучу о том, что я идиот, но я несу ответственность, когда дело касается финансов. Я не собираюсь быть одним из тех спортсменов, которые прожигают свою зарплату и в итоге разоряются. Отец вбил мне в голову, что нужно быть бережливым, еще до того, как я научился считать.

— Это не то, что я бы назвала бережливостью.

Но из-за упоминания его отца было гораздо труднее склониться к тому, чтобы разозлиться на него. Каждый раз, когда поднималась эта тема, всплывали намеки на уязвимость. И они так редко делали это, что я не хотел рисковать, закрывая его эмоционально.

— Хочешь заняться деньгами? — спросил он мягким тоном. — Потому что мы можем. Меня это устраивает, но я не хочу доставлять тебе неудобства.

Сделать меня неудобной? Я уже была ею. Закусив нижнюю губу, я осмотрела свой многоквартирный дом. Большинство окон были темными. Холодок просачивался в салон грузовика теперь, когда двигатель был выключен. Я не была уверена, почему мы все еще припарковались снаружи, а не вошли внутрь, но теперь, когда мы начали разговор, было трудно прервать разговор.

— Мне не нужны подробности, — сказала я, оглядываясь на него. — Я просто в замешательстве.

— Допустим, этой суммы денег недостаточно, чтобы о ней беспокоиться. Обещаю.

Я покачала головой.

— Пятнадцать тысяч долларов — это много , как ни крути.

Чейз издал нечто среднее между вздохом и разочарованным рычанием, откинувшись на спинку сиденья.

— У меня нет возможности возразить этому, не вдаваясь в подробности.

Я не хотела выглядеть так, будто спрашиваю остаток на его банковском счете, потому что на самом деле это было не так, поэтому я сменила тему.

— Почему ты не пришла ко мне с просьбой о помощи?

— Ты бы сказала «нет».

Меня охватила оборонительная готовность, и я открыла рот, чтобы возразить.

Но он взглянул на меня, прервав меня своим голосом, завершающим дискуссию.

— Скажи мне, что это неправда.

Это было правдой. Сто процентов правда. И мы оба это знали.

Я ущипнула себя за переносицу.

— Ты самый упрямый человек, которого я знаю. Ты буквально делаешь все, что хочешь, не так ли?

— Вроде, да. Делал это почти десятилетие. — Он посмотрел вниз, туда, где наши руки были переплетены на черной кожаной консоли между нами. Его брови нахмурились, и он глубоко вздохнул, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. — После того, как мой отец умер, моя мама умственно отстала. К двенадцати годам я подделывал подписи на школьных разрешениях и самостоятельно регистрировался в хоккее онлайн. Я командовал почти столько, сколько себя помню.

Мой желудок сжался. Больше уязвимости, больше трудностей с гневом на него. И, честно говоря, это многое объясняло в том, каким был Чейз. Упрямый, независимый и настроенный по-своему.

В глубине души я знала, что он сделал это, потому что заботился и думал, что это правильно. Проблема заключалась в том, чтобы командовать без меня.

— Мы должны быть командой. Знаешь, вместе принимай важные решения.

— Я знаю. — Чейз схватил меня за руку и притянул ближе к себе. — Думаю, от некоторых привычек трудно избавиться. Я сделаю лучше.

— Хорошо. — Я кивнула. — Это честно.

Он вздернул мой подбородок, и его глубокие карие глаза встретились с моими, такими полными любви, что мое сердце чуть не разорвалось. — Я тебя люблю.

— Я тебя люблю.

Он склонился над консолью и на мгновение прикоснулся своими губами к моим. Достаточно долго, чтобы заставить меня растаять, но достаточно коротко, чтобы заставить меня хотеть большего. Он знал, что делает — это простое действие заставило меня меньше злиться и больше отвлекаться. Дрожь пробежала по моему телу, то ли от холода, то ли от его поцелуя, я не была уверена. Вероятно, и то, и другое — температура внутри грузовика упала до невыносимой отметки, и у меня чуть не стучали зубы. Поскольку Чейз все время бежал при температуре в миллион градусов, он не заметил, как я превратилась в сосульку.

— Я замерзаю, — сказала я. — Давай пройдем внутрь и закончим разговор там.

Или молчать, как я и подозревала, вскоре так и будет.

Как только мы благополучно оказались в моей квартире — с роскошью изоляции и центрального отопления — я сняла ботинки и направилась в гостиную, ожидая, что он последует за мной. Вместо этого Чейз схватил меня за бедра, останавливая. Он отвел меня на несколько шагов назад, так что я оказалась у стены перед входом. Его губы растянулись в ухмылке, сдержать которую было невозможно.

— Знаешь… — он наклонил голову, оставляя мягкие поцелуи у основания моего горла. Одна рука скользнула по моей спине и сжала. Прилив жара пробежал по моему телу с головы до пят, устраняя оставшиеся следы холода. — Я мог бы загладить вину перед тобой.

— Ой? Как это?

Его губы скользнули вверх по изгибу моей шеи, зависнув над ушной раковиной. — Это требует, чтобы ты была обнажена.

То, что Бэйли сидит на мне в грузовике, было лучшей из возможных шуток, но теперь пришло время для настоящего.

Я сбросил пиджак и бросил его на стул, а затем и галстук. Не сводя с нее глаз, я прошел через комнату туда, где она стояла. Ее зрачки расширились, когда я провел рукой по ее нижней части спины, направляя ее к кровати. Задняя часть ее ног ударилась о край матраса, и мы остановились.

Она бросила на меня игривый взгляд, моргая глазами. — Итак, что ты имел в виду?

— Я не знаю. Насколько ты зла?

— О, совсем с ума. Она нахмурила брови и попыталась свирепо посмотреть, но уголки ее рта дернулись.

— Тогда, думаю, у меня есть работа. К тому времени, как я заканчивал с ней, она забывала все, о чем мы говорили в грузовике. — Я подошел, чтобы снова поцеловать ее, но остановился, когда она остановилась в ответ, ее улыбка исчезла.

— А как насчет твоего, — она прикусила нижнюю губу, осторожно проводя холодными пальцами от моего лба к подбородку, твоего лица. — Это больно? Я не хочу причинять тебе боль.

Я покачал головой.

— Неа. Я сейчас так отвлекусь, что даже не вспомню, что они там.

На самом деле, я уже давно забыл об обеих травмах. И игра.

Прямо сейчас я был сосредоточен на одном и только на одном.

Бэйли расстегнул мою рубашку, затем расстегнул ремень и брюки. Мои пальцы приземлились на подол ее мягкого черного свитера, и я потянул его вверх через ее голову. Ее кружевной черный лифчик идеально демонстрировал ее маленькую грудь и намекал, что она может быть одета в облегающее нижнее белье, которое подходит к ней. В тумане мы были наполовину раздеты, и я был чертовски возбужден, готовый наклонить ее над кроватью, но у меня были планы, прежде чем я зайду так далеко. Я расстегнул пуговицу на ее джинсах и встал на колени, чтобы снять их с ее тела, прежде чем отбросить в сторону ее штаны и носки. Я был прав — на ней не было ничего, кроме чертовски горячего крошечного кусочка черного кружева, сидевшего на ее бедрах. Как, черт возьми, мне так повезло?

— Мне нравится раздевать тебя, — пробормотал я, все еще стоя перед ней на коленях. — Это как развернуть подарок.

Медленно я поцеловал мягкую кожу между ее ног. Раздвинув их немного шире, я схватил ее внутреннюю часть бедер и развел их для доступа. Она издала мягкий, гортанный вздох, когда мои губы нашли место соединения ее внутренней стороны бедра, и я обвел внешний периметр. Напряжение свернулось в ее теле, и ее дыхание стало прерывистым. Она ждала, когда я перейду к ее самому чувствительному месту, но я не торопился. Дразнить ее было половиной удовольствия.

— Это очень, очень сексуально. — Я провел пальцем по краю ее кружевного белья.

Мой рот приземлился на ее центр над тонким материалом, и она издала тихий вздох. Она запустила руки мне в волосы, дергая и притягивая ближе.

— Я надела их для тебя, — сказала Бейли напряженным голосом.

— В таком случае, мы можем оставить их пока.

Я оттащил их в сторону и сомкнул рот на ее клиторе, нежно посасывая.

Она застонала, откинув голову назад, когда мой язык ласкал ее, и я наслаждался каждой минутой. Быть между ее ног было одной из моих самых любимых вещей в мире.

— Чейз… — Мое имя было дрожащим дыханием на ее губах. — Не думаю, что смогу удержаться, если ты так поступаешь.

Положив руки ей на бедра, я потянул ее вниз, чтобы она села на край кровати, раздвинув ее ноги. Она оперлась на локти, ошеломленно наблюдая за мной. Был момент, когда она чувствовала бы себя полностью застенчивой, демонстрируя это. Теперь она была полностью уверена передо мной, и мне это нравилось. Иногда я не мог поверить, как мне повезло.

Мой взгляд упал на ремень, лежавший на полу рядом с коленями, и я схватил его.

— Веришь мне? — спросил я ее, сжимая полоску кожи обеими руками.

Бэйли какое-то время изучала его, и ее глаза встретились с моими

. — Всегда.

Взглянув вниз, я продела хвост через пряжку, чтобы получилась первая манжета, и снова сделала петлю, чтобы сделать вторую. В мгновение ока у нас был импровизированный набор ограничителей, и я собирался немного повеселиться.

— Впечатляет, — сказала она.

— Я сделал домашнее задание.

Она смотрела, как я встаю, глядя на меня со смесью желания и обожания в глазах. Я подхватил ее и переместил у изголовья кровати, прежде чем взять ее запястья в свои руки и приколоть их над ее головой.

— Зеленый? — спросил я, прежде чем идти дальше.

Ее рот растянулся в улыбке.

— Зеленый.

Одно за другим я просовывал ее запястья в ремень, а затем затягивал его, пока она не смогла вырваться. Как только ее запястья были закреплены, я опустился на колени рядом с ней.

— Твоя игрушка заряжена?

Глаза Бейли слегка расширились.

— Да.

Я взял силиконовый вибратор с ее тумбочки и включил его, установив интенсивность на один из низких уровней. Это означало, что у меня было место, чтобы увеличить его, постепенно сводя ее с ума все больше и больше.

Пальцами, языком и игрушкой я дразнил ее, пока она не задрожала. Бейли вскрикнул, натягивая кожаные наручники. Я скользнул пальцем внутрь ее пропитанного влажным жаром, а затем еще одного. Она двигалась в такт моим движениям, ее таз наклонялся, и ее стенки сжимались вокруг моих пальцев, когда она приближалась к пику.

Она вздохнула.

— Желтый.

У меня в тревоге закружилась голова. Я немедленно выключил вибратор, пополз по ее телу, чтобы проверить ее.

— У тебя все нормально?

Нижняя губа Бейли надулась.

— Я хочу поцелуй.

Я подавил смех. Как кто-то может быть таким милым и таким непослушным одновременно?

— Я думал, ты слишком возбуждена.

— Нет, мне здесь было одиноко.

— Ну, этого у нас быть не может. — Опустив голову, я приблизил свои губы к ее губам. Она вздохнула, когда мой язык скользнул в ее рот, и мы слились в глубоком поцелуе.

— Хочешь, я тебя развяжу? — пробормотал я, оставляя на ее шее дорожку поцелуев с открытым ртом.

— Еще нет. Но мне нужно, чтобы ты поскорее покончил со всеми этими поддразниваниями, иначе я сойду с ума.

О, теперь она пыталась командовать? Мило.

Я надавил большим пальцем на то место, где был мой язык, и сделал им небольшие круговые движения.

— Ты хочешь кончить?

— Да. — Она захныкала, щеки порозовели, а глаза остекленели.

— Скажи пожалуйста.

— Пожалуйста.

Включив вибратор, я поместил его в ее центр, и ее тело вздрогнуло. Я поднес губы к ее набухшему пучку нервов, пожирая ее с помощью игрушки. Еще несколько движений моего языка, и ее спина выгнулась дугой, а ноги неудержимо задрожали. Она закричала, на этот раз громче, умоляя меня не останавливаться, разорвавшись у меня во рту. Ее бедра качались против меня снова и снова. В конце концов, она понемногу замедлилась, пока полностью не перестала двигаться против меня. Я отстранился от нее, как только вытянул из нее всю доступную унцию удовольствия, отстранился и дал ей передышку, пока она не стала слишком чувствительной.

Опираясь на локоть рядом с ней, я изучал ее лицо.

— Все еще сердишься на меня?

Ее кожа была влажной, выражение лица ошеломленным, а волосы спутались. Она всегда выглядела чертовски горячей после оргазма.

Она смеялась.

— Нет, но я чувствую себя немного странно из-за того, насколько шумным я была.

— Не. Это было так горячо, что я буду вспоминать об этом каждый день.

Поднявшись, я расстегнул ремень и освободил ее запястья. Я погладил нежную кожу, внимательно осматривая ее на наличие следов ссадин или кровоподтеков и не находя их.

— А как насчет тебя? — Она провела пальцами вниз по моему телу и под мой пояс, затем обняла меня рукой. Удовольствие пронзило меня в ответ на ее прикосновение.

— Я хочу наклонить тебя над этой кроватью и заставить снова кончить.

Бэйли злобно улыбнулась мне и толкнула меня на спину. Ее груди коснулись моей кожи, пока она оставляла дорожку поцелуев на моей груди и прессе и опускалась ниже, пока я помогал ей стянуть мои черные трусы-боксеры.

— Но мне нравится идея объезда по пути, если ты это предлагаешь.

Она схватила меня одной рукой и взяла в рот, ее язык скользнул по кончику так, что меня пронзила мучительная вспышка эйфории.

— Блядь. — Я резко вдохнула, запустив руку в ее длинные волосы. — У тебя во рту так чертовски приятно.

Она тихо засмеялась, ее рот вибрировал рядом со мной. После еще одной или двух минут наблюдения за ней я был опасно близок к тому, чтобы сойти с ума.

— Малыш. — Я сжал ее плечо. — Тебе придется остановиться, если ты хочешь, чтобы я справился с остальным.

Бэйли подняла глаза с сексуальной ухмылкой.

— Хорошо.

Она подползла к изголовью кровати рядом со мной, и я с новой силой стянул с нее нижнее белье. Я снова навис над ней, наши губы слились. Мой план состоял в том, чтобы трахнуть ее сзади, но внезапно мне захотелось увидеть ее лицо, когда я снова заставлю ее кончить.

Эмоции захватили меня, и я провел рукой по ее горлу, отстраняясь от нашего поцелуя. — Посмотри на меня.

Бэйли открыла глаза и посмотрела на меня. Ее взгляд был прикован к моему, и она вздохнула, когда я вошел в нее. Я сделал толчок раз, другой, и она издала гортанный стон; звук был женственным и беззащитным, и каким-то образом он почти сломил меня.

Я застыл над ней, наблюдая за ней, бесчисленные мысли крутились в моей голове.

— Что случилось? — прошептала она.

Все было в порядке. Все было правильно. Все.

— Я просто люблю тебя. — Я наклонил голову и нежно укусил ее за шею. — И я люблю трахать тебя.