Ограбление

ГЛАВА 8

ТРИС

Этот гладко говорящий, пышногубый, невыносимо высокий ублюдок испортил еще один вечер свидания. Несмотря на то, что я была смутно уверена в том, что Оливер неплохой любовник, как только Джон вышел за дверь с этой распутной сучкой Джени, я потеряла к нему интерес.

Ладно. Это было несправедливо. Джени была прекрасной девушкой, и я лучше знала, что не стоит злословить в адрес другой женщины, чтобы успокоить свои собственные странные проблемы с ревностью. Я даже не интересовалась Джоном, так что какого черта меня волновало, с кем он пошел домой, я не знала.

Может быть, я просто беспокоилась о своей собственной безопасности на работе? Да, конечно, так оно и было. Я не ревновала, я беспокоилась. Потому что если Джона уволят за то, что он переспал со студенткой, то я могу потерять должность ассистентки, а я этого очень не хотела.

Именно этой истории я придерживалась в своих мыслях, пока придумывала неубедительное оправдание для окончания свидания — полностью одетая — и направлялась обратно в свой лофт.

Хэнк возвращался домой одновременно со мной, и он бросил на меня укоризненный взгляд, когда я нажала на кнопку вызова лифта чуть сильнее, чем нужно.

— Сегодня неудачное свидание с сексуальным британцем? — спросил он, выгнув бровь.

Я бросила на него ответный взгляд.

— Я бы не стала встречаться с этим самодовольным, высокомерным придурком, даже если бы он был последним мужчиной на Земле.

Хэнк склонил голову набок, явно смущенный. Потом я поняла, что он говорит о моем спутнике, Оливере. А не о Джоне. Черт возьми, может, у меня галочка на акценты?

— Извини, — пробормотала я. — Эм, Оливер. Да, если честно, когда я трезвая, он менее интересен.

Хэнк был чертовски проницателен.

— О, я вижу… таинственный Джон Смит — британец? Ты упустила эту часть тогда вечером.

Я закатила глаза и сменила тему.

— Ты сегодня поздно. Неприятности на работе?

Он покачал головой.

— Вовсе нет, просто у меня была поздняя встреча с клиентом из Австралии. — Хэнк был дизайнером интерьеров, поэтому наши квартиры были такими великолепными. Он часто работал с клиентами со всего мира, совершая международные перелеты чаще, чем торговец оружием.

Я просто кивнула, молча вошла в лифт и нажала на кнопку нашего общего этажа. Он смотрел на меня искоса, его взгляд был как лазер.

— Ты выглядишь напряженной, Айви, — прокомментировал он после долгого молчания. — Что-то еще случилось?

— Что-то еще?

Он тепло улыбнулся мне.

— Кроме столкновения с Джоном.

Я скривилась, вспомнив сцену у РБД и то, как я упрямо отказывалась опаздывать на занятия, поэтому я притворилась, что кровь на моей блузке была частью узора.

— Просто… красочный день на работе

Брови Хэнка нахмурились.

— О?

Одарив его натянутой улыбкой, я пожала плечами.

— Ты знаешь, как это работает. То, что происходит в РБД…

— Остается там, — пробормотал он. — Я знаю. Он не выглядел даже отдаленно успокоенный этим. Если уж на то пошло, он был более обеспокоен, несмотря на тот факт, что я начала работать с Гримальди с широко открытыми глазами. Я знала о рисках и принимала их. Такие инциденты, как сегодня, когда на моих глазах застрелили человека, случались редко.

Двери нашего лифта открылись, и Хэнк осторожно коснулся своей рукой моей руки, когда я направилась к своей двери.

— Почему бы тебе не зайти на поздний ужин? Я уверен, что Нельсон будет ждать меня в любом случае.

— Не сомневаюсь, — согласилась я, — Но нет, я в порядке. Мне нужно попасть в студию сегодня вечером, пока я не уснула. Рисование успокаивало меня. Приземляло меня. И, черт возьми, мне нужно было принять душ; то малое, что я успела вытереть перед занятием с помощью детских салфеток, не помогло мне почувствовать себя чистой.

Хэнк все еще выглядел обеспокоенным, поэтому я крепко обняла его.

— Я в порядке, волновашка. Я обещаю. Скажи Нельсону, чтобы продолжал работать над кольцом. Пока что это не лучшая его работа.

Он разразился смехом, сжимая меня в ответ.

— Ты сама напрашиваешься на неприятности с такими комментариями, Айвз.

Я усмехнулась и пожелала ему спокойной ночи, прежде чем войти в свою квартиру. Дверь захлопнулась за мной, и я по привычке заперла ее. Двадцатичетырехлетняя женщина, живущая одна, не может быть слишком осторожной в наши дни, а Нельсон был медведем, который следил за тем, чтобы я оставалась в безопасности. Такое дерьмо, как запирание двери, в наши дни стало второй натурой.

Просто нахождение дома в своем собственном пространстве сняло огромное напряжение с моих плеч, и я глубоко вздохнула, направляясь в душ. Я выбросила свою испачканную кровью одежду в мусорное ведро, но мне нужно было полностью вымыться, чтобы почувствовать себя действительно чистой.

Я сделала паузу, чтобы включить стереосистему, музыка из которой звучала на всю квартиру, а затем продолжила свой путь в огромную ванную комнату. Не было никакой необходимости быстро выходить из душа, поэтому я не торопилась, натирая каждый сантиметр себя и несколько раз намыливая волосы. Я хотела убедиться, что каждая капелька крови исчезла.

В конце концов, я выключила воду и вышла, чтобы обсохнуть. Мои длинные волосы были скручены полотенцем, чтобы не мешали, и я побрела с голой задницей в свою художественную студию, не потрудившись одеться. Мне чертовски нравилось жить одной.

Я уже давно работала над произведением в классическом стиле, то и дело, по настроению, так что я стянула ткань и приготовила краски и кисти. Не было лучшего способа очистить свой разум и стереть насилие с этого дня, чем рисовать обнаженной под музыку Loveless, звучащую из колонок.

Однако на этот раз я никак не могла прояснить свою голову. Каждый раз, когда я начинала погружаться в картину, в моей памяти всплывало разъяренное лицо Джона. Его отвратительный тон, когда он назвал мою картину "Леди Ренессанс" ужасной. Придурок. Как будто он имеет хоть какую-то квалификацию, чтобы выносить суждения по этой теме.

Степень Профессора истории искусств ещё не делает его художником. Так что… пошел он на хуй со своим вопиющим отсутствием хорошего вкуса.

И все же. Он был здесь, занимал мои мысли и откровенно портил мое любимое занятие. Поэтому я быстро сдалась и снова вышла из студии. Наверное, это было к лучшему, ведь мне нужно было встретиться с ним в пять утра для нашей первой консультации.

Ворча от перспективы, я забралась в кровать и закричала в подушку, чтобы выпустить пар. Когда это не помогло, я схватила телефон и проверила сообщения. Конечно, Чад прислал фотографию члена. Он присылал их день ото дня, с тех пор как я трахнула его, просто чтобы позлить Джона и его самодовольное предположение, что Чад — дерьмо в постели. Он был прав, но Чад не понял намека на то, что я не вернусь за вторым раундом. Отсюда и фотки членов.

Я имею в виду, с его стороны это было справедливо. Это был хороший член, жаль только, что он понятия не имел, как им пользоваться. Бедняжка. Но для наглядности он сойдет, а остальную работу пусть делает мое воображение и вибратор. Облизнув губы, я набрала сообщение Чаду, запрашивая видео. Даже не почувствовала ни грамма угрызений совести, когда я достала свой вибратор-кролик и ждала ответа.

Конечно, менее чем через минуту на мой телефон пришло видео. Это был пятиминутный ролик, очевидно, тот, который он уже подготовил в своем архиве. Улыбаясь про себя, я нажала "play" и засунула кролика под одеяло, чтобы выпустить пар другим способом.

На экране рука Чада поглаживала его толстый член, и я позволила своему воображению разгуляться. В моей голове Чад был безымянным, безликим парнем с гораздо лучшими навыками общения. Он также знал, что делает с этим красивым членом.

Низкий стон вырвался из моего горла, когда я трахала себя, позволяя этим маленьким жужжащим кроличьим ушкам делать свои волшебные вещи с моим клитором. Я представила себе воображаемого Чада, который прижимает меня к кровати своим огромным телом, а мои ноги раздвигаются шире, чтобы вместить его размеры.

— Черт, — вздохнула я, мой позвоночник выгнулся дугой, когда мой палец соскользнул, увеличив интенсивность вибратора еще на одну ступень. Воображаемый Чад целовал меня, его сочные губы поглощали меня, спускаясь вниз по моей челюсти, посасывая чувствительную кожу моей шеи. Я была так близка к тому, чтобы кончить, и мой взгляд вернулся к видео, воспроизводимому на экране.

Настоящий Чад кончил на свой живот, струи спермы хлынули из его члена, а воображаемый Чад шептал мне на ухо грязные вещи.

Моя собственная кульминация прошлась по мне так сильно, что я содрогалась от этого, мои пальцы ног впивались в матрас, пока воображаемый Чад мурлыкал похвалы своим сексуальным акцентом.

Подожди.

У Чада не было акцента. Или пышных, мягких губ. Или… твою, блять, мать!

— Нет, — громко выдохнула я. — Ты не забрался ко мне в голову, пока я кончала!

Но… конечно, он был там. Совсем не воображаемый Чад… а воображаемый Джон. Черт!

— Это ничего не значит, — сказала я себе, отбрасывая кролика в сторону и облизывая губы. — Просто значит, что он у меня в голове, а не то, что он меня привлекает.

Конечно. Это кажется правдоподобным.

Мой телефон пискнул, и я увидела просьбу Чада прислать мне ответное видео. Нахрен его. Я закрыла диалог, ничего не ответив, и поставила будильник на утро. Как, черт возьми, я смогу смотреть в глаза профессору Смиту после того, что я только что сделала, я не представляла. Но я не отступала ни перед чем, как бы некомфортно мне ни было. Так что пойду и сделаю храброе лицо. И никогда, никогда, никогда больше не буду впускать его в свою голову, пока мастурбирую.

Черт. Мне нужно было поспать.