Ограбление

ГЛАВА 39

ДЖОН

Трис пожалела о своей просьбе через несколько часов, когда ей нужно было ехать на работу. Поскольку во многом это была моя вина, я настоял на том, чтобы отвезти ее самому. С одной стороны, это означало, что у меня будет больше времени с ней — несмотря на то, что я пропустил собственную лекцию, чтобы остаться с ней в постели сегодня утром, — но с другой стороны, это давало мне больше доступа к поместью Гримальди.

За выходные я обзвонил множество своих должников, чтобы убедиться, что Лютер все еще является нынешним владельцем "Маков", поэтому я был уверен, что это то, над чем работала Трис. Это означало, что она надежно заперта в ее мастерской, и именно туда мне нужно было попасть.

То, как неловко она ерзала на своем сиденье по дороге к Гримальди, вызвало у меня чувство самодовольства. Я искренне запаниковал, когда она остыла ко мне в тот вечер, и, конечно, ворвался в дом, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Я оправдывал себя тем, что все еще боялся, что Декстер доберётся до неё своими руками — у него действительно были странно маленькие руки, — но на самом деле я просто пристрастился влезать в ее дом и брать всякое дерьмо. Теперь у меня дома была целая коллекция ее вещей.

— Высади меня у ворот, — сказала она мне, когда мы подъехали к поместью. — Охрана будет в бешенстве из-за незарегистрированной машины…

Я взглянул на нее, потом пожал плечами.

— Не помешает попробовать. Ты не выглядишь так, будто тебе хочется сейчас идти пешком.

Трис поморщилась.

— Хорошо сказано. — Ее щеки разгорелись, и я догадался, о чем она думает. Я тоже, красавица.

Как я и предполагал, охранники у ворот почти не спорили, узнав Трис на моем пассажирском сиденье. Она придумала историю о том, что у нее сломалась машина, и я просто согласился с ней.

По какой-то причине она не хотела, чтобы Лютер знал о наших романтических отношениях, но это даже радовало. Может быть, так она избежит наказания, когда они поймут, что я у них украл.

Нас пропустили, и Трис направила меня на парковку сбоку от дома, где, по-видимому, был служебный вход, расположенный гораздо ближе к галерее. Она попыталась быстро выскочить, но я решил поиграть в рыцаря-джентльмена, выйдя из машины и проводив ее до самой двери.

— Можешь ехать, — сказала она мне с неохотной улыбкой, рассеянно набирая код доступа. Она даже не смотрела на клавиатуру, это была просто мышечная память. — Я освобождаюсь в четыре.

Я огляделся, убедившись, что мы одни, и крепко поцеловал ее.

— Я буду здесь, — пообещал я. — Быстро иди в свою мастерскую, Венера.

Она кивнула, выражение ее лица было трезвым, так как она поняла мое предупреждение. Приподнявшись на носочках, она снова поцеловала меня и скрылась в доме. Я смотрел ей вслед, считая, сколько времени прошло, прежде чем дверь захлопнулась, а затем направился к своей машине.

Логически рассуждая, я понимал, что должен сделать свой ход в ближайшее время. Мне уже стало слишком легко находить оправдания тому, почему я все еще торчу в Шепчущих Ивах. До Тристиан я бы уже забрал эту чертову картину и давно уехал. Но я продолжал придумывать причины для отсрочки, и не в последнюю очередь это касалось опасений, что ее обвинят.

С каких это пор пресловутому Гермесу стало не наплевать на сопутствующий ущерб? Я даже не задумывался о том, у кого краду, не говоря уже о том, кто может попасть под раздачу. И все же, я рисковал всем, думая о том, как уберечь Тристиан от гнева Гримальди.

После обеда я сделал несколько звонков, и к тому времени, когда я вернулся за Трис в конце ее смены, все мои дела были в порядке. Одолжения были обменяны, и охрана для моей маленькой художницы должна была прибыть в течение двадцати четырех часов. Как только я смогу убедиться, что они на месте и готовы принять пулю за нее, мне ничто не мешало закончить Игру.

Умышленно я приехал за своей девочкой гораздо раньше, чем нужно. Охранники на КПП сменились, и на этот раз они больше суетились по поводу моего несанкционированного въезда на территорию. В конце концов, они позвонили своему начальству в само поместье, и после некоторого обсуждения мне разрешили въехать.

Я припарковался у того дома, где высадил Трис, но встречать меня вышел сам Лютер Гримальди.

— Мистер Гримальди, сэр, — поприветствовал я его с выражением удивления. — Мне очень жаль, что произошла такая путаница с вашей охраной. Я должен был забрать Трис…

Лютер махнул рукой, отмахнувшись от моих извинений.

— Я плачу им за осторожность. Это не беспокойство. Но что-то не так с машиной Тристиан? Или… есть другая причина, по которой вы ее сопровождаете? — Его глаза подозрительно сузились, и я вспомнил, как осторожно Трис рассказывала о характере наших отношений.

Я легко улыбнулся, более чем умело соврав.

— Да, у нее что-то с механикой и я предложил подвезти ее, пока ее починят. Поскольку она работает моим ассистентом, это самое меньшее, что я могу сделать.

На лице старика появилось облегчение и понимание, а я мысленно отметил, что нужно сломать что-нибудь в машине Тристиан, когда мы вернемся к ней домой. Лютер был из тех людей, которые проверяют.

— А, ну тогда все понятно, — пробормотал он, кивая. — Это очень мило с вашей стороны. Джон, не так ли? Профессор истории искусств?

Я наклонил голову.

— Верно. — В гостях. О чем он уже знал, как я понял. Лютер изучил меня. Я бы поставил на это деньги.

— Я уверен, что вы видели много узнаваемых картин в моем бальном зале вчера вечером, — прокомментировал он, внимательно наблюдая за мной. — Надеюсь, вы не сочтете нужным сообщить о местонахождении какой-либо из них?

А, понятно. Он опасался, что я, как академик искусства, буду вынужден обратиться с заявлением в отдел по борьбе с преступлениями в сфере искусства и устрою в его доме обыск.

— Какие картины? — спросил я с заговорщицкой улыбкой. — Я много выпил, и совершенно уверен, что видел только прекрасные картинки, а оригиналов не было. И уж точно не те, которые пропадали десятилетиями.

Это неправда, поскольку все представленные картины были безупречными копиями.

Лютер на мгновение прищурился, затем усмехнулся и ткнул в меня пальцем.

— Вы мне нравитесь, профессор Джон Смит. Вы забавный человек.

Я натянуто улыбнулся, глядя мимо него, когда дверь служебного помещения открылась и из нее вышла богиня.

— Спасибо, сэр. Похоже, моя прекрасная помощница уже здесь. Я лучше отвезу ее домой, чтобы она могла поработать над своей диссертацией.

Лютер оглянулся через плечо и искренне улыбнулся Трис. Он определенно был неравнодушен к ней, но у меня не сложилось впечатления, что это было что-то неуместное… в отличие от его младшего сына.

— Тристиан, моя дорогая, ты как всегда прекрасно выглядишь. Как тебе вечеринка? — Его вопрос прозвучал слишком нетерпеливо, и я бросил на Трис любопытный взгляд.

Она бросила взгляд в мою сторону, смочила губы и натянуто улыбнулась Лютеру.

— Это было прекрасно, — ответила она. — Очень, гм, запоминающееся. — Еще один взгляд в мою сторону, и на этот раз ее щеки покраснели. О да, это было незабываемо…

— Отлично! — восторгался Лютер. — Отлично. Вы с Сином, кажется, поладили, да?

На лице Трис промелькнула паника, но на этот раз она осторожно, не глядя в мою сторону, кивнула в знак согласия.

— Да, он кажется милым. Мне пора домой. Я злоупотребляю добротой Джона, назначая его сегодня своим шофером.

— Я рассказал Лютеру о твоих проблемах с машиной, — успокоил я ее, открывая пассажирскую дверь. — Я думаю, что еще несколько дней я смогу возить Трис на работу. Если вы не против, сэр? — Я посмотрел на Лютера, который махнул рукой в нашу сторону.

— Да, да, конечно. Я скажу на КПП, чтобы вашу машину внесли в список разрешенных. Приятно было снова увидеть вас, Джон. Может быть, мы еще поболтаем в другой день.

Я тепло улыбнулся.

— Мне было бы очень приятно, Лютер.

Все детали складывались безупречно. Моя победа была так близка, что я чувствовал ее вкус. Я только надеялся, что мой дед будет гордиться тем, как я ее добился.

Отъезжая от дома Гримальди, я взглянул на Трис.

— Полагаю, Син — это тот мужчина, с которым ты флиртовала в баре во время вечеринки?

Ее губы сжались от возмущения, и она повернулась на сиденьи, чтобы смотреть на меня более прямо.

— Я ни с кем не флиртовала, пещерный человек. Син — старший сын мистера Гримальди, и он пытался свести нас. Я подумала, что будет разумно пока подыграть ему. — Она надулась и сложила руки, опустившись на свое место. — Если ты не заметил, он не тот человек, которому можно отказать просто так.

О, я был прекрасно осведомлен. Несмотря на то, что я ревновал, она поступила абсолютно правильно.

— Я начинаю понимать, — пробормотал я, постукивая кончиками пальцев по рулю.

Всю оставшуюся дорогу до дома Тристиан я был погружен в свои мысли. Я должен был отпустить свои притязания на нее, иначе я сам себя загублю, когда уеду. Тем не менее, от мысли о том, что она может быть с другим мужчиной, у меня на глазах появлялась красная пелена. Что за гребаное имя было у него — Син? (прим. ред. Sin — переводится как Грех) Кем он себя возомнил? Он уж точно не тот человек, который мог бы позаботиться о Трис, если позволил своему настырному отцу свести его с женщиной, которая у него работала.

Держу пари, у него маленький член.

— Что? — спросила Трис, и я замер. Неужели я сказал это вслух?

— Маленький хрен. Мне показалось, что заяц выбежал на дорогу, — ответил я, показывая в окно. — Вон там. Но это был просто мусор. Может быть. Не знаю.

Трис прищурилась, а потом пожала плечами.

— Ладно, чудак. Она отстегнула ремень безопасности, когда я остановился напротив ее квартиры. — Ты идешь?

Я лукаво улыбнулся ей, вылез из машины и закрыл замок.

— Я пойду всюду, куда ты захочешь, Венера. Только скажи, и я в твоем распоряжении.

Смех, который она издала в ответ, резанул меня по сердцу, и я упрямо отодвинул ужас, скопившийся внутри меня. Я никуда не собирался уходить сегодня вечером, так зачем же лишать нас обоих удовольствия?