Ограбление

ГЛАВА 1

ДЖОН

Вопреки распространенному мнению, воры — во всяком случае, хорошие воры — не часто оказывались в ситуации между жизнью и смертью. Если человек знал, что делает, если он был хотя бы наполовину приличным вором, он входил и выходил со своим призом и никогда не сталкивался с другими людьми. Если это был действительно хороший вор, он мог легко войти и выйти с призом, когда вокруг были сотни людей, и не вызвать ни малейшего подозрения.

Поэтому, когда пуля разорвала кожу рукава моей куртки, когда я мчался прочь от роскошного дома в Хэмптоне, я был в таком шоке, что чуть не разбил свой мотоцикл. С другой стороны, учитывая, с кого я только что снял бесценный бриллиантовый браслет — один из двух знаковых браслетов, принадлежавших Марии Антуанетте, — было не так уж удивительно, что меня чуть не поймали.

Гладкий черный Bentley преследовал меня по тихой улице, и еще один выстрел просвистел мимо меня так близко, что я практически почувствовал запах пороха, и тяжело сглотнул. Теперь она просто играла со мной.

— Не сегодня, Кэрол, — пробормотал я себе под нос, резко поворачивая на большой скорости и разрывая чей-то безупречный газон, когда срезала бок их дома. Упс. Многовато для того, чтобы не оставлять следов.

Эта лодка уже отплыла. Теперь мне нужно было убедиться, что она не утонет.

Слава, блять, богу, что ее машина не могла преследовать меня по этой дороге. Еще несколько выстрелов прозвучало в ночи, когда мой байк вылетел на чью-то террасу и приземлился на мягкий песок пляжа. Но потом я был свободен и чист, летел по темному, твердому песку и благодарил свое решение взять мотоцикл в качестве транспортного средства для побега.

Я был достаточно опытен, чтобы не попасть в западню. Особенно после кражи у такой влиятельной и хитрой женщины, как Кэрол Этвуд. До ее положения в правящем совете Гильдии наемников нельзя было добраться только благодаря удаче и обаянию. Поэтому я скрупулезно следовал своим планам по сокрытию следов, многократно меняя машины и одежду, пока, наконец, спустя несколько часов не дал себе передышку.

По моему профессиональному мнению, Таймс-сквер — самое простое место в мире, чтобы стать невидимым, и поскольку оно находилось так близко к Хэмптону, именно там я и оказался. Несмотря на то, что было уже далеко за полночь, улицы все еще были оживленными, и я легко влился в ряды туристов, когда, натянул футболку с надписью I heart NYC и отправился на ночной ужин.

Кража бесценных драгоценностей заставила меня проголодаться, поэтому я заказал еды столько, что хватило бы накормить маленькую армию, прежде чем устроиться поудобнее и достать свой телефон. Уголок моего рта приподнялся, когда я увидел на экране единственный пропущенный звонок.

Сунув руку в защищенный карман, я убедился, что мой приз все еще находится в моем распоряжении, а затем прослушал голосовое сообщение.

"Джон, тебе повезло, что я не разбрызгала твои мозги по газону моего соседа", — сказал женский голос с нотками веселья. "Спасибо за заварушку. Я снова чувствую себя на двадцать три. Но ты должен мне бриллиантовый браслет, маленький засранец".

Я тихо хихикнул, когда сообщение закончилось, а затем удалил его из своего телефона. Кэрол была права, мне повезло. Удача была буквально единственным, что могло спасти мою шкуру, когда она была на другом конце пистолета, потому что, знакомы мы или нет, она не тянула с ударами. Или пулями.

Пока я наблюдал за различными посетителями, приходящими и уходящими из закусочной, мне принесли еду. Большой жирный бургер, картофель фри, содовая. Вкуснятина. Когда я закончил, я оплатил свой счет, дал щедрые чаевые, но не настолько, чтобы официантка запомнила их, затем заскочил в туалет, где три дня назад спрятал в скрытом отверстии в потолке другую куртку и шляпу.

Слегка изменив свой внешний вид в десятый раз после отъезда из Хэмптона, я направился к месту высадки на Центральном вокзале.

Игра работает уже давно. Достаточно долго, чтобы технология развилась, а ставки были повышены, чтобы защитить не только игроков, но и комитет, который ставил задачи, судил каждый раунд и следил за соблюдением правил.

Мои мысли были в напряжении, я подошел к шкафчикам, используя свой ключ для доступа к номеру 85. Этот шкафчик не был просто шкафчиком. Он был частью игры. Откройте его, положите украденную вещь в ящик, снова закройте его. Дайте тридцать секунд на то, чтобы внутренний компьютер проверил подлинность предмета, а скрытая камера проверила мою личность как игрока Игры, которому поручено это задание. Если все детали совпадали, я получал зеленый свет, и результаты передавались в комиссию для рассмотрения вопроса о том, подходит ли мое время и социальное влияние для следующего раунда. В данном случае — финального раунда.

Если бы свет стал красным… ну, я бы уже был мертв, так что это не важно.

Не то, чтобы такого не случалось. Свет становился красным, только если кто-то либо подделывал товар, либо крал чужой. По сути, если они жульничали. Если воры что-то и ненавидели, так это обманщиков.

Может быть, я и был беспринципным вором и не обращал внимания ни на кого, кроме себя, но я никогда не обманывал. Я был слишком, блядь, хорош для этого. Несмотря на это, был момент напряженного беспокойства, пока "шкафчик" решал мою судьбу.

Свет стал зеленым, и я испустил долгий вздох облегчения. Этот конкретный тест был закончен. Теперь мне оставалось только ждать и смотреть, что будет на последнем этапе Игры.

Я ненавидел ждать.

Но еще больше я ненавидел проигрывать, поэтому я снова открыл ящик и достал из него бриллиантовый браслет. Игра была посвящена искусству воровства, но комитет не был заинтересован в сохранении украденных вещей. Они принадлежали нам, чтобы мы поступали с ними по своему усмотрению, а у большинства игроков уже была очередь из покупателей, готовых заплатить большие деньги.

Поскольку я взял эту вещь у друга — а мы не заходили так далеко, как друзья, — я не был настолько глуп, чтобы пытаться продать ее на черном рынке. Кэрол содрала бы с меня кожу живьем, когда наши пути пересекутся в следующий раз.

Мой отель на ночь был пятизвездочным отелем большой сети. Не ради роскоши, а ради безопасности. Недостаток сна делал хреновые вещи с рассудком и концентрацией, поэтому, когда я отдыхал, мне нужно было быть в безопасности. В пределах разумного. Огромной частью этого была необходимость оставаться почти невидимым, что было немаловажно, учитывая мои размеры.

Я много работал в своей жизни, чтобы довести до совершенства искусство сливаться с фоном, не выделяться ни для кого, несмотря на рост 196 см и телосложение морпеха. Там было много психологии, и я работал с лучшими мастерами обмана, но усилия того стоили.

Сотрудники на ресепшене едва удостоили меня взглядом, когда я забирал свой ключ, и это мне нравилось. Ничем не примечательный, совершенно забытый.

Я спал, как обычно, в глубоком без сновидений сне, и просыпался свежим. Это был приобретенный навык.

Завтрак доставили в номер, я съел его, рассеянно глядя на свой телефон и ожидая, когда на нем высветится следующее задание. Последнее задание, и самое трудное.

Это был не первый мой заход, на самом деле это была пятая Игра, в которой я участвовал. Я выиграл четыре предыдущие, и в этой я тоже буду победителем. Здесь не было места для ошибок, особенно сейчас.

Разочарованный задержкой со стороны комитета, я оделся и вышел из своей комнаты.

Лифт был пуст, когда я спускался в вестибюль, но мои губы скривились в улыбке, когда двери открылись. Красивая платиновая блондинка стояла в ожидании меня, постукивая носком дизайнерской туфли по мраморному полу и пристально глядя голубыми глазами.

— Кэрол, какой приятный сюрприз, — поприветствовал я ее, выходя из лифта, как будто она не заставила меня вздрогнуть. — Ты ко мне? — Для меня стало второй натурой говорить с ней с американским акцентом.

Она цокнула языком, морщинки вокруг ее глаз углубились, когда она протянула руку ладонью вверх.

Я вздохнул и закатил глаза, но достал браслет из кармана и протянул его ей. Мне он больше не нужен, и это была одна из тех вещей, которая принадлежала Кэрол, потому что ей нравилось ее носить. Именно так я и снял его во время одного из ее званых обедов.

— Как ты узнала, что я буду здесь? — спросил я, с любопытством наклонив голову в сторону.

Она рассмеялась.

— Джон, пожалуйста. Не задавай вопросов, на которые ты уже знаешь ответы. Мои люди повсюду.

Хорошая мысль. Иногда я завидовал их возможностям, но не настолько, чтобы продать душу и работать на них. Мне нравилось быть хозяином своей судьбы.

— Еще раз украдешь у меня, Джон, я сделаю чучело из твоей тугой задницы и повешу тебя на стену, Игра это или нет. Все ясно? — Глаза Кэрол сузились, ее элегантная внешность была лишь ширмой опытного убийцы, скрывающегося под ее кожей. В отставке или нет, Кэрол все равно была силой, с которой приходилось считаться.

— Предельно ясно, — согласился я с зубастой ухмылкой. — Как…

— Не твое дело, — отрезала она, прежде чем я успел спросить о ее младшем ребенке. — Он слишком мал.

Я пожал плечами.

— Я начал, когда был моложе, чем он. У детей быстрые пальцы, и они часто остаются незамеченными.

Ее ответная улыбка была хрупкой.

— У тебя не было выбора, Джон. У Коэна есть.

Она посмотрела на часы и выругалась.

— Прошу меня извинить, но я опаздываю на встречу с ещё одним проблемным ребенком.

— Меня охватило веселье, когда она скрылась в вестибюле отеля. У Кэрол было пятеро детей, но морщины появились только из-за двоих. Это были два моих любимых Этвуда.

Не прошло и пяти минут после исчезновения Кэрол, я стащил Ролекс прямо с запястья мужчины, пока он ждал парковщика, и тут зазвонил мой телефон. Взволнованный, я положил часы за тридцать тысяч долларов в карман и проверил свои сообщения.

— Наконец-то, — пробормотал я вслух, отвлекаясь от своей метки, пока читал инструкции к своему последнему заданию в Игре.

Я уже имел приблизительное представление о том, что мне предстоит, как на основании моих прошлых побед, так и на основании жизненного опыта. Мой дед — Кристоф Валеншек — был одним из первых победителей Игры. С возрастом он перешел в комитет, посвятив все свое время разработке заданий для нового поколения преступников мирового класса. Это была его страсть, и он превратил простое соревнование между сверстниками в событие мирового масштаба. Теперь это было похоже на Олимпийские игры для теневых фигур преступного мира, и хотя некоторые раунды были больше направлены на убийство и шпионаж, большинство заданий были в пользу карьеры воров.

Это была первая Игра после смерти моего деда, но я был уверен, что они будут чтить его наследие, придерживаясь уже составленных им уровней Игры. Не то чтобы он давал мне подсказки — Крис ненавидел читы так же, как и я, — но я был наблюдателен.

— "Маки" Ван Гога, — пробормотал я, снова перечитывая задание. Комитет не стал упрощать задачу. Они предоставили подробную информацию о предмете — его название, фотографию и последнее официально известное местонахождение, крайний срок, в течение которого я должен был выполнить задание, и точку отправления. Это было все.

Но это было все, что мне было нужно. Они не могли сделать все слишком просто, иначе они никогда не выберут победителя.

К счастью, все мои годы наблюдения за аукционами на черном рынке принесли свои плоды, потому что я знал, кому в настоящее время принадлежат "Маки" и где примерно он может ее хранить. Конечно, знать, где ее искать, было лишь малой частью проблемы. В этом деле мне предстояло испытать свои навыки, чтобы просто взглянуть на картину, и на этот раз я был не единственным вором на этой работе.

Это было последнее задание Игры, поэтому трое из нас будут охотиться за одним и тем же призом. Срок выполнения не имел значения; кто получит его первым, тот и победит. Лучше бы это был я.