Ограбление

ГЛАВА 33

ДЖОН

Сегодня была та самая ночь. Мой план был проработан, все необходимое было подготовлено. Я бы предпочел, чтобы Трис там не было, потому что она отнимала у меня столько внимания, что трудно было сосредоточиться на цели, но в то же время я был рад, что она там была. Когда Нельсон позвонил и попросил меня об этой услуге, я не мог согласиться ещё быстрее, чем сделал это.

Все, что угодно, лишь бы получить еще один шанс встретиться с ней, даже если я все равно планировал исчезнуть завтра.

После того как она сказала, что не ела, я поставил перед собой задачу направить ее к каждому официанту с канапе, которого только мог найти. В конце концов, она заворчала, что так наелась, что собирается распороть швы на платье, и я немного расслабился. Конечно, ее слова о платье только заставили меня посмотреть вниз, на то, как соблазнительно выпирает и почти вываливается ее грудь.

Мне все труднее было удержаться от того, чтобы не утащить ее в пустую комнату и не трахнуть до потери сознания… но, учитывая ядовитые взгляды, которые она бросала в мою сторону, я сомневался, что это будет так просто.

Декстер, этот мерзкий ублюдок, заметил ее несколько минут назад, но был занят, держа за руку шикарную, сильно беременную женщину. Предполагаю, что это его жена. Тем не менее, это не мешало ему наблюдать за моей девочкой, как голодный сокол, только что заметивший мышь.

Но Трис не была мышью. Она была скорее скорпионом в мышиной шкуре.

— Так вот где ты работаешь, когда не работаешь в Боулз? — спросил я, переместившись так, чтобы закрыть ее от взгляда Декстера. Он, похоже, не узнал меня, что навело меня на мысль, что Тинк, должно быть, была права, говоря о том, что он был в полной жопе прошлой ночью.

Трис сделала маленький глоток шампанского и натянуто улыбнулась мне.

— Это единственное место, где я работаю, теперь, когда я ушла из ассистенток в Боулз.

Во мне всколыхнулось раздражение. Я порвал ее заявление об уходе и заменил его на больничный лист, но ей не нужно было этого знать. Я не собирался позволить ей отбросить свои академические перспективы только потому, что обидел ее.

— Угу, — пробормотал я. — Но я не вижу ни одной из тех удивительных картин, о которых ты говорила. Все они, похоже, являются… копиями? Я посмотрел на ближайшую картину, отмечая тонкие признаки подделки. Это должен был быть Мане, но вместо этого это была просто хорошая копия. Очень хорошая копия, но не настолько, чтобы обмануть того, кто знает, что ищет.

Трис наклонила голову, бросив на меня любопытный взгляд.

— Да… здесь все копии. Несколько лет назад мистер Гримальди обнаружил, что не может доверять людям, которые не испортят его работы, поэтому он нанял художника для создания подделок, которые он мог бы выставлять, сохраняя оригиналы в безопасности в своей личной галерее.

Это… было неожиданно. Я недоверчиво прищурился.

— Тебя?

Она ехидно засмеялась.

— Нет, это было задолго до того, как я переехала в Шепчущие Ивы. Я даже представить себе не могу, как трудно было бы создать убедительную подделку одного из великих. Талант, который потребовался бы художнику… безумный. И зачем кому-то тратить свое время и мастерство на копии, вместо того чтобы создавать свои собственные работы, понимаешь?

Я могу назвать несколько причин. В основном денежные. Опытный фальсификатор мог бы заработать огромные деньги в моем бизнесе. Вместо того чтобы просто украсть картину, он мог бы совершить подмену, и никто не мог бы предположить, сколько времени пройдет, прежде чем кража будет обнаружена. Я много думал об этом, но, к сожалению, у меня не было врожденного таланта к воссозданию великого искусства. Я просто крал и сбегал незамеченным, оставив после себя пыль.

— Что случилось с художником? — спросил я, сгорая от любопытства. Может быть, я смогу завести деловые связи на будущее?

Трис вытерла губы и посмотрела на меня недобро.

— Я не знаю точно, но ходят слухи, что он пытался украсть у мистера Гримальди… и был пойман.

Я вздрогнул.

— О, понимаю.

Она наморщила носик и с интересом посмотрела на меня.

— Понимаешь? Он не попал в тюрьму, Джон. Мистер Гримальди не сообщил о нем в полицию и не выдвинул обвинения. Он его убил. Мы говорим не просто о милом старом богатом человеке, он…

— Тристиан! — Улыбающийся мужчина с белыми волосами окликнул ее по имени, заставив ее расширить глаза и побледнеть, а затем повернуться, чтобы поприветствовать, как я полагаю, самого мистера Гримальди. — Ты выглядишь великолепно, Тристиан. Я так рад, что ты пришла. О, ты привела с собой пару? — Улыбка сошла с лица старика, когда он оглядел меня, взгляд его стал холодным.

— Спасибо, что пригласили меня, сэр, — ответила Трис, сладкая как сахар. — Джон — просто друг. Он беспокоился, что я приду одна, и предложил сопровождать меня.

Эта информация, казалось, смягчила раздраженное выражение на лице ее босса.

— А, понятно. Это не свидание, да?

Тристиан покачала головой, бросив на меня взгляд.

— Определенно нет. Вообще-то, Джон один из моих профессоров в Боулз.

Выражение лица мистера Гримальди стало ярче.

— Ах, как мило. Что вы преподаете, Джон?

Не удержавшись, я положил руку на спину Тристиан.

— Историю искусств, — ответил я, — я здесь только временно заменяю, пока…

— Простите, очень жаль, — прервал меня мистер Гримальди, когда к нему подошла женщина. — Одну секунду. — Он наклонился, пока женщина шептала ему на ухо, затем вежливо улыбнулся нам. — Мои извинения, как грубо с моей стороны. Мне нужно кое с кем поговорить, но я с нетерпением жду встречи с вами позже, Джон. Тристиан, дорогая, наслаждайся вечеринкой.

Когда он уходил, Тристиан заметно расслабилась, а у меня в груди сжалась ниточка беспокойства. Неужели именно такое напряжение она испытывала каждый день во время работы? Почему, черт возьми, она просто не уволилась?

— Здесь жарковато, — заметил я. — Может быть, есть место, где можно подышать воздухом? Или, может быть, где-нибудь не так людно?

Она быстро кивнула, явно желая сама выйти из бального зала.

— Да, там есть внутренний двор. Сюда. — Почти бессознательным жестом она вложила свою руку в мою, наши пальцы переплелись.

Я слегка сжал руку, позволяя ей вывести меня из комнаты, и она нахмурилась, глядя на наши руки. Однако она не отстранилась, так что я могу считать это маленькой победой.

После того, как мы вышли из бального зала, она указала на некоторые вещи в доме. Все как обычно, показной особняк, библиотека и винный погреб. Показался внутренний двор, но она замешкалась, прежде чем повести меня по коридору в сторону от него.

— Куда мы идем, Трис? — спросил я, и волнение уже согревало мои внутренности. Надеялся ли я, что она потащит меня в пустую спальню, чтобы снять удушающее напряжение между нами? Боже, да.

Она взглянула на меня через плечо, но продолжала вести меня по коридору, пока мы не дошли до тяжелой стеклянной двери с двумя окнами по бокам. Беглый взгляд показал, что это пуленепробиваемое стекло, а замки впечатляли. Я уже запомнил чертежи дома. Я знал, что это галерея, но мне было любопытно, зачем она мне ее показывает.

— Здесь я работаю, — сказала она, указывая на дверь. Внутри было темно, все лампы были выключены, а наружные окна не пропускали естественный свет. Все, что я смог разглядеть, — это несколько затененных картинных рам, освещенных светом из коридора.

Я заглянул через стекло, как будто мне было искренне интересно, а затем улыбнулся ей.

— Мы можем войти? — Стоило попробовать.

Она быстро рассмеялась и покачала головой.

— Определенно нет. Только два человека имеют доступ в галерею, после того как в одну из ценнейших работ мистера Гримальди выстрелили шесть раз во время деловой встречи.

— Только двое? — повторил я. Это была новая информация.

Она кивнула.

— Мистер Гримальди и я. Возможно, в какой-то момент он что-то изменит, но сейчас он все время говорит, что никто из тех, кто крутится в доме, не ценит искусство, так почему он должен позволять им смотреть на это?

Что ж, это подтвердило мою первоначальную интуицию, что она была моим лучшим возможным доступом. Тинк уже официально не представляла угрозы для моей победы, если Декстер даже не имел доступа к галерее. Другое дело — Игорь, поскольку я так и не понял, в чем его преимущество.

— Это значит, что, оказавшись там, я в полной безопасности, — тихо сказала она. — Никто другой не сможет попасть внутрь.

Это успокаивало: Декстер не мог преследовать ее, пока она работала. Однако это не мешало ему находить ее и в другое время. Так что же остановит его, когда меня не будет?

— Конечно, это также означает, что если кто-то украдет у мистера Гримальди, то я буду главной подозреваемой, — добавила она со смехом. — Слава богу, что у него есть все меры безопасности. Пойдем, я покажу тебе его пруд кои. У него там есть рыба, которая стоит что-то безумное, около полумиллиона долларов.

Рыба. Это было что-то новенькое.

— А что будет, если кошка заберется внутрь и съест ее? — Я спросил, позволяя ей увести меня из галереи во двор. Она говорила со мной, но не с прежней обидой и злостью. Как будто стресс от пребывания в доме Гримальди и, несомненно, голодного взгляда Декстера, следящего за каждым ее движением, заставил ее забыть, за что она на меня злилась.

Трис звонко рассмеялась.

— Конечно, на такой риск можно пойти, если запустить в открытый пруд золотую рыбку-переростка за полмиллиона долларов.

Сам двор был похож на что-то из журнала "Дом и сад", но насчет пруда она была права. В нем даже не было проволочной сетки над водой. Несколько минут мы стояли и смотрели на больших жирных оранжевых рыб, плавающих в воде, и это странным образом завораживало.

— Трис… — начал я со вздохом, чувствуя, как на меня наваливается груз собственной вины. — По поводу того утра…

Она заметно сглотнула, уставившись на рыбу.

— Я не хочу говорить об этом, Джон.

Я нахмурился, слегка положив руку ей на талию, чтобы повернуть ее к себе. Но она все равно опустила глаза, словно боялась встретиться с моим взглядом.

— Мне нужно извиниться, — признался я, едва не подавившись словами. Но я не мог оставить все как есть. Я должен был убедиться, что она знает, что она здесь ни при чем, а все дело в моей собственной лжи и обмане. — То дерьмо, которое я тебе наговорил, это было…

Она слегка вздохнула, ее глаза нашли что-то позади меня, что испугало ее. Я приостановил свои слова, смутившись, но не успел я повернуться, чтобы посмотреть, как она схватила меня за шею и притянула к себе, чтобы поцеловать.

Само собой разумеется, Декстер был где-то поблизости. Это было единственным объяснением ее внезапного желания поцеловать меня, тогда как раньше она с радостью накормила бы меня лезвиями. Но ее доводы ничего не значили, когда наши губы встретились.

Напряжение между нами вспыхнуло и ожило, и она задыхалась от прикосновения к моему рту. Затем ее пальцы впились в мышцы моей шеи, и она притянула меня ближе, целуя так сильно, что я почти забыл, где мы находимся.

Мой язык нашел ее язык в порыве отчаяния, мои губы запечатлели в памяти каждую частичку ее поцелуя, и я впился в нее. Обхватив ее тонкую талию, я приподнял ее над землей, чтобы было удобнее целовать, и от ее стона у меня ослабли колени.

— Трис, — простонал я, прижимая ее к себе так крепко, что она, должно быть, с трудом дышала. — Мне нужно быть внутри тебя. Хотя бы еще один раз…

Она вырвалась из моей хватки, и ее высокие каблуки с резким щелчком ударились о кафельную плитку, когда я отпустил ее. Меня охватила паника, я был уверен, что она только что осознала свою ошибку и сейчас убежит.

Но в ее глазах, когда она подняла на меня глаза, не было ничего, кроме ужаса. Она наклонила голову в сторону другого конца двора, затем переплела наши пальцы и потянула меня за собой. Нахер Игру. Это было лучше.