Охоться на меня, дорогая

Глава 6

Алекс

После получения их подарка и этого последнего сообщения становится трудно уснуть. Когда рано утром я в конце концов погружаюсь в измученный, беспокойный сон, мои сны преследуют мужчины в масках и сильные руки, интимно двигающиеся по моему телу. Прикасались ко мне и шептали мне об играх — Правда или действие— и о том, что они хотели сделать со мной, которые не имели ничего общего с убийством.

Вздрогнув, я просыпаюсь вся в поту, мое сердце громко колотится в груди. Убийцы, похоже, завладели моим подсознанием, смешивая мою реальность и мои эротические сны в тревожную смесь. Образ этих людей в масках и ощущение их рук на мне остаются как эхо, и мое тело пульсирует от потребности, что должно ощущаться неправильно, но почему-то этого не происходит.

Чувствуя смесь вины и замешательства, я подавляю противоречивые эмоции, которые захлестывают меня. Я не могу позволить себе быть поглощенной желанием или отвлекаться от текущей задачи. Крайне важно сохранять мое внимание к раскрытию дела и привлечению этих убийц к ответственности.

На улице все еще почти темно, только первые проблески света пробиваются сквозь жалюзи на окне моей спальни. Полная решимости восстановить контроль, я заставляю себя встать с кровати и направляюсь в ванную. Кажется, необходим еще один душ, чтобы смыть пот и остатки тревожных сновидений, которые преследовали мой сон.

Ступив под горячую воду, я позволила ей омыть меня, надеясь, что это очистит не только мое тело, но и разум. Я закрываю глаза, пытаясь обрести чувство спокойствия среди окружающего меня хаоса. Вода пропитывает мои волосы, каскадом стекая по лицу и вниз по телу, снимая напряжение в мышцах.

Я беру гель для душа и намыливаю им на кожу, позволяя рукам скользить по телу, теплая вода усиливает все ощущения. Все мое тело пульсирует, когда я позволяю своим пальцам касаться моего пульсирующего клитора. Как бы я ни старалась отогнать тревожащие образы и сны, которые все еще остаются в моем сознании, мое подсознание как будто хочет продолжать проигрывать их на повторе, чтобы разжечь желание, пробегающее по моему телу.

По мере того, как удовольствие усиливалось, я не могла не уступить требованиям своего тела, хотя это было похоже на предательство по отношению к себе и жертвам. Противоречивые эмоции переполняют меня, но в этот момент очарование бегства и временное облегчение подавляют любую рациональную мысль.

Я прислоняюсь к кафельной стене душа, мое дыхание становится тяжелым и прерывистым. Горячая вода продолжает литься на меня, усиливая ощущения, которые электризуют каждое нервное окончание. Мои пальцы танцуют по моей киске, обводя круги и дразня прикосновениями, поддаваясь всепоглощающей потребности, которая поглощает меня.

Мой разум вызывает образы рук в перчатках, скользящих вниз по передней части моего тела, пощипывающих мои соски. Это вызывает в воображении другое тело, прижатое к моей спине, одна из их рук в перчатке обхватывает мое горло сзади и сильно сжимает, в то время как другая рука в перчатке перемещается между моих ног.

В моем воображении это их руки движутся по мне, когда мои пальцы погружаются в мою влажную киску и касаются моего клитора. С каждым штрихом образы из моих снов переплетаются с моей реальностью, стирая грань между добром и злом. Мой разум становится полем битвы желания и вины, но жажда освобождения становится все более ненасытной с каждой проходящей секундой.

Пока мое тело дрожит, приближаясь к краю, я двигаю пальцами по своему клитору, я почти слышала их шепот, эхом отдающийся в моих ушах, разжигая огонь, который горел глубоко внутри. Я отдаюсь необузданной интенсивности момента, позволяя себе на мгновение забыть ужасы этого дела, растворяясь в мире первобытных желаний.

Напряжение нарастает, туго скручиваясь внутри меня, пока не становится невыносимым. Мое тело балансирует на краю обрыва, в то время как мои пальцы продолжают свои движения, проникая глубоко в мою киску, прежде чем двинуться, чтобы обвести мой клитор, надавливая на него дрожащей рукой.

— Боже, да, — крик срывается с моих губ, когда моя спина выгибается у стены, и волна экстаза накрывает меня. Смывая мучения и неуверенность, по крайней мере, на мимолетный миг. Но когда удовольствие проходит, реальность возвращается, напоминая мне о нераскрытых убийствах, которые ждут моего внимания.

Сожаление захлестывает меня, когда я выключаю воду, остатки желания медленно исчезают. Я выхожу из душа, чувствуя смесь стыда и облегчения. Хотя этот опыт дал мне отсрочку, я знаю, что это было лишь временное избавление.

С обновленным настроением я вытираюсь и одеваюсь, готовая встретить предстоящий день. Я решаю разделить свои желания и сосредоточиться исключительно на расследовании, гарантируя, что справедливость восторжествует и жертвы обретут покой.

Одевшись на день, я выхожу из арендованного дома и направляюсь в ближайшее кафе. Знакомый аромат свежесваренного кофе встречает меня, когда я заказываю свой обычный крепкий черный кофе и рогалик на закуску. Кофеин помог бы мне оставаться бодрой и сосредоточенной в течение долгих часов впереди.

С чашкой горячего кофе в подстаканнике и бубликом, лежащим на пассажирском сиденье, я направляюсь в офис. Ранним утром на улицах все еще было тихо, создалось ощущение одиночества, которое позволило мне собраться с мыслями.

Когда я вхожу в офис, неся свой завтрак и чувствуя себя немного измотанной, я с удивлением обнаруживаю двух незнакомых мужчин, стоящих внутри комнаты, их внимание приковано к доскам объявлений об убийствах.

Один из них стоит возле доски, на которой отображается информация о нашей новой жертве, его глаза прикованы к изображениям ее тела, в то время как другой сидит за столом, за которым мы с Дереком обычно работаем, небрежно разрезая яблоко острым ножом. Их присутствие нервирует меня, особенно учитывая деликатный характер этого дела.

Они смотрят в мою сторону, когда я вхожу. Тот, что возле доски для убийств, коротко кивает мне, его карие глаза оценивают меня с такой интенсивностью, что мне становится не по себе. То, как его светло-каштановые волосы зачесаны назад, делает его образ еще более выразительным.

Другой, закинув ноги на стол, продолжает небрежно нарезать яблоко, как будто находится в своих владениях. Прядь его темно-каштановых волос падает вперед при наклоне головы.

Они оба привлекательные мужчины, и я вижу, как их мускулы проступают под черными костюмами, которые они носят. Но это все еще не объясняет, что они делают в нашем пространстве.

— Кто вы такие и что вы здесь делаете? — Спрашиваю я, пытаясь сохранять невозмутимость, несмотря на закрадывающееся беспокойство.

Мужчина с ножом смотрит на меня, его пронзительные карие глаза встречаются с моими.

— Просто коллеги-агенты, интересное у вас здесь дело, — коротко отвечает он, его голос ровный и лишенный каких-либо эмоций.

Что-то не так с этими двумя мужчинами. Их поведение и случайное вторжение вызывают у меня подозрение. Они не представились добровольно, поэтому я решаю проявить инициативу.

— Давайте попробуем еще раз, я агент Дарлинг, — твердо заявляю я, делая шаг ближе к мужчине с ножом. — А вы кто такие?

Мужчина ухмыляется, его взгляд возвращается к яблоку, которое он без особых усилий нарезает.

— Агент Томас Декер, — отвечает он, его голос сочится самодовольством, которое только усиливает мои подозрения.

— А я агент Дариус Трэвис, — вмешивается другой мужчина возле доски убийств, его тон лишен какой-либо теплоты. Он не утруждает себя тем, чтобы отвести взгляд от фотографий и улик, разложенных перед ним.

Я не могла избавиться от ощущения, что эти двое здесь не для того, чтобы по-настоящему помочь в расследовании. Их поведение и непрофессионализм указывают на другой мотив — тот, который, похоже, сосредоточен на том, чтобы вмешаться в наше расследование, а не помогать ему.

— Что привело вас сюда, агенты Декер и Трэвис? — Спрашиваю я, прищурившись на них.

Агент Декер кладет нож, его пристальный взгляд, наконец, встречается с моим с рассчитанной интенсивностью.

— О, нам просто любопытно, — отвечает он с ухмылкой. — Слухи о громких делах, подобных этому, распространяются быстро. Мы решили приехать и посмотреть самим.

Его беззаботность действует мне на нервы, и я не могла избавиться от ощущения, что они вторгаются на нашу территорию. Расследование стало для меня глубоко личным, и я не оценила их вторжение или пренебрежительное отношение.

— Это текущее расследование, — твердо заявляю я, мой голос полон власти. — Если вы здесь не для того, чтобы оказать значимую помощь, я предлагаю вам уйти. У нас нет времени отвлекаться.

Агент Трэвис, наконец, отрывает взгляд от доски убийств, его глаза, сузившись, смотрят на меня.

— Вам лучше следить за своим тоном, агент Дарлинг, — холодно парирует он.

Я стою на своем, отказываясь отступать перед лицом их пугающего присутствия.

— Я буду следить за своим тоном, когда буду иметь дело с профессионалами, которые искренне заинтересованы в раскрытии этого дела, — парирую я, мой голос пронизан вызовом.

Агент Декер хихикает, его ухмылка становится шире.

— В вас есть огонь, агент Дарлинг. Мне это нравится, — говорит он, откидываясь на спинку стула с небрежным высокомерием. — Но не волнуйтесь, мы не будем вам мешать. Мы здесь просто для того, чтобы наблюдать.

Их слова мало облегчают мою озабоченность. У меня нет причин доверять им, особенно учитывая их расплывчатые объяснения и неизвестные намерения. Их присутствие ощущается как угроза, нежелательное вторжение в дело, которое требовало предельной сосредоточенности и самоотдачи.

— Что ж, ваши навыки наблюдения здесь не понадобятся, — отвечаю я ледяным тоном. — Это расследование находится под моей юрисдикцией, и я не потерплю никакого вмешательства. Если вы здесь не для того, чтобы помогать, тогда я предлагаю вам немедленно уйти.

Холодный взгляд агента Трэвиса впился в мой, его глаза были полны смеси презрения и любопытства.

— Мы будем наблюдать, — заявляет он, в его голосе звучит предупреждение. — Возможно, наши наблюдения покажутся вам более ценными, чем вы думаете.

У меня нет времени на их игры разума или завуалированные угрозы. Мне нужно защитить честность расследования и благополучие жертв. Ясно, что работа с этими двумя потребовала бы тщательной координации.

— Я ценю вашу заботу, но уверяю вас, у меня все под контролем, — отвечаю я твердым и непоколебимым тоном. — Если у вас есть какая-либо соответствующая информация или ресурсы, не стесняйтесь поделиться. В противном случае я ожидаю, что вы будете уважать границы этого расследования.

Агент Декер встает со стула, его глаза блестят смесью веселья и вызова.

— Посмотрим, как долго продлится этот контроль, — загадочно замечает он, прежде чем направиться к выходу. Агент Трэвис следует его примеру, его взгляд задерживается на мне еще на мгновение, прежде чем он отворачивается.

Когда дверь за ними закрылась, я не могла избавиться от тревожного чувства, что их присутствие является предвестником новых осложнений в будущем. Я знаю, что должна оставаться сосредоточенной не только на самом деле, но и на том, чтобы защитить себя от любых потенциальных угроз, скрывающихся в тени.

Сделав глубокий вдох, я ставлю свой завтрак на стол вместе с телефоном и поворачиваюсь к доске убийства нашей недавней жертвы. Мне нужно убедиться, что все по-прежнему нетронуто и что агенты Декер и Трэвис не испортили доску до моего приезда.

Пробегая по ней глазами, я могу сказать, что ничего не изменилось, все там, где и должно быть. Я вздыхаю с облегчением. Затем у меня за спиной жужжит телефон.

Мое сердце учащенно бьется, когда я осторожно подхожу к столу, опасаясь того, что я могу найти. Взяв телефон, я разблокирую его и вижу уведомление о новом сообщении.

Я тяжело сглатываю, мои руки слегка дрожат, когда я открываю сообщение. Оно от них, и на этот раз сообщение сопровождается фотографией. Я мгновение колеблюсь, прежде чем открыть фотографию, готовясь к тому, что я могу увидеть.

Изображение, которое меня встречает, заставляет меня тяжело опуститься на стул. Это моя фотография, обнаженная, в душе только этим утром, сделанная из дома. Это было сделано в тот самый момент, когда на меня обрушился оргазм. Моя голова была запрокинута назад, глаза закрыты, а рот открыт, когда я закричала. Невозможно ни с чем спутать выражение удовольствия или вид моих пальцев на моей собственной киске.

Все мое тело заливает жаром, а желудок сводит, когда я понимаю, что они снова наблюдали за мной, вторгаясь в мои самые сокровенные моменты. Как им удалось подобраться так близко, что я этого не заметила?

Дрожащей рукой я закрываю фотографию и смотрю на сопроводительное сообщение.

«Бога там не было, но были мы… В следующий раз, когда ты будешь кончать, на твоих устах должны быть только наши имена, Малышка.»

Святой Боже. Блядь.

Мой разум лихорадочно соображает, смесь гнева, страха и странного чувства возбуждения захлестывает меня. Наглость этих убийц находится за пределами понимания. Но нельзя отрицать, какой эффект произвели на меня их извращенные действия, всколыхнув внутри опасную смесь эмоций.

Сделав глубокий вдох, я прихожу в себя и решаю ответить на их сообщение. Мне нужно дать им понять, что я не отступлю от их тактики, даже когда их вторжение прорвется сквозь мою защиту.

Все еще дрожащими пальцами я печатаю ответ, тщательно подбирая слова.

«Если это так, то какие именно имена должны срываться с моих губ?»

Их реакция почти мгновенна и пугающе проста.

«Скоро узнаешь, у нас есть на тебя планы.»