Охоться на меня, дорогая

Глава 14

Алекс

Я пытаюсь удержать воспоминание о его голосе, но в тот момент, когда его язык проникает в мой рот, все исчезает, как пыль на ветру. Его вкус вместе с моим собственным опьяняет.

Он целует меня так, словно это единственный раз, когда у него когда-либо будет шанс. Его руки в перчатках хватают меня за волосы, кожа больно натягивает пряди.

Я хотела бы увидеть его. Я хотела бы прикоснуться к нему. Но внезапно он снова ушел, оставив меня в замешательстве и стремлении к большему.

Хватка на моих запястьях регулируется, и мои руки поднимаются в воздух, затем меня поднимают с дивана. Темнота все еще окутывает меня, отсутствие моих чувств сбивает с толку и дезориентирует, заставляя меня спотыкаться и приземляться на колени.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я пытаюсь предугадать, что произойдет дальше.

— Именно там, где я хочу тебя, Малышка. Хорошая девочка. — Голос на этот раз модулированный, и я не знаю, тот ли это, кто заговорил первым, или другой снова надел маску. От этого у меня мурашки бегут по спине.

Когда я опускаюсь на колени на пол под их контролем, смесь страха и возбуждения проходит через меня.

Хватка на моих запястьях меняется, и мои руки заводятся за спину. Что-то обернуто вокруг них, и я хнычу, когда это затягивается до боли.

Я слегка качаю головой, но то, что они закрепили на моих глазах, не сдвигается. Но я чувствую, когда один из них встает передо мной.

— Открой рот, Малышка, — снова раздается голос, и я чувствую, как пальцы впиваются в мой подбородок, чтобы остановить мои движения.

Я точно знаю, к чему это ведет.

— Что я получу, если сделаю?

Они оба хихикают, я слышу это как спереди, так и позади меня.

— Это не переговоры. Я мог бы просто заставить тебя.

Мой смешок такой же саркастичный, как и у них.

— И я тоже могла бы просто откусить твой член, я уверена, тебе бы это понравилось больше, если бы я была немного более сговорчива.

Большой палец касается моей нижней губы, и я прикусываю его зубами, просто чтобы доказать свою точку зрения. Это производит противоположный эффект, заставляя его тихо стонать и сильнее прижимать большой палец к моим зубам, пока я не разжимаю их, и он засовывает его мне в рот, используя его, чтобы сильно надавить на мой язык.

— Как насчет этого, покажи нам, какой хорошей девочкой ты можешь быть для нас обоих, и мы снимем повязку с глаз, сядем и поболтаем. — В его голосе слышится юмор.

У меня есть всего мгновение, чтобы подумать об этом. Я не могу упустить такую возможность. Я шире открываю рот и откидываю голову назад.

Он стонет:

— Чертовски хорошая девочка.

Я чувствую, как он подходит ближе, когда его большой палец покидает мой рот, а на смену ему приходит бархатное тепло его члена. Мой язык скользит по его головке, пробуя ее на вкус с моим собственным стоном.

Это так неправильно во многих отношениях.

Его пальцы сжимают мой подбородок, твердо удерживая меня на месте, пока его член скользит в мой ожидающий рот.

Смесь запретного удовольствия и возбуждения проходит через меня. Я провожу языком вокруг него, ощущая его твердость и смакуя его вкус. На нижней стороне есть пара пирсингов; я чувствую их под языком и тру о них. Стоны, срывающиеся с его губ, только разжигают мое желание доставить ему еще большее удовольствие.

Другой из них позади меня хранит молчание, но его присутствие ощутимо. Я чувствую на себе его взгляд, наблюдающий за каждым моим движением. Осознание того, что за мной наблюдают, усиливает острые ощущения, добавляя дополнительный уровень возбуждения к моменту.

Когда я предаюсь этому запретному действию, во мне закручивается смесь вины и возбуждения. Я полностью осознаю неправильность ситуации, границы, которые я пересекаю. Но интенсивность этого подавляет любые рациональные мысли, оставляя меня сосредоточенной исключительно на удовольствии, которое я доставляю.

Я продолжаю, двигая ртом по всей длине его члена и обводя языком вокруг него и по его пирсингу, грань между удовольствием и темнотой становится все более размытой. Его вкус остается на моем языке, смесь желания и запретного искушения. Его присутствие поглощает меня, подчиняя мои чувства, когда он берет контроль.

Пальцы в перчатках зарываются в мои волосы, сжимая и выкручивая, боль пронзает кожу головы. Он сильно толкается в мой рот, его член упирается мне в горло, заставляя меня давиться.

Смесь страха, возбуждения и первобытного желания пульсирует в моих венах. Темнота, окутывающая меня, только обостряет мои чувства, усиливая каждое прикосновение, каждый звук, каждый стон, который я издаю вокруг его твердого члена.

Путы на моих запястьях тугие, болезненное напоминание о моем плене, но я решаю воспользоваться моментом, сдаться этому мгновению. С каждым рывком и поворотом волна удовольствия переплетается с дискомфортом, толкая меня все дальше в глубины моих желаний.

Он громко стонет.

— Твой рот такой приятный на ощупь, Малышка. Я вижу, что скоро стану зависимым от этого ощущения.

Аура доминирования, которую они излучают, держит меня на взводе, мое сердце колотится в предвкушении. Я в их власти, вольно или нет, и часть меня упивается запретной природой всего этого.

Каждым движением моего языка, каждым стоном, срывающимся с моих губ, я постигаю сложность этой запретной встречи, зная, что путь, по которому я иду, выстлан тьмой и желанием.

Его толчки начинают становиться более беспорядочными, с каждым разом все глубже проникая в мое горло, пирсинг царапает меня. Я расслабляю горло, и его следующий толчок становится глубже, стон, который он издает, эхом разносится по комнате. Мои глаза слезятся от силы, мое горло растягивается, чтобы приспособиться к нему.

Его хватка на моих волосах усиливается, контролируя мои движения, когда он толкается в мой рот с большей силой. Я продолжаю подчиняться его движениям, мое тело приспосабливается к ритму, который он задает. Смесь удовольствия и дискомфорта сливается воедино, разжигая во мне первобытный голод. Я сосредотачиваюсь на ровном дыхании, позволяя ему глубже проникать в мое горло, мой рвотный рефлекс становится простым шепотом на заднем плане.

— Черт, — стонет он, входя так глубоко, как только может, и прижимая меня к себе, когда он взрывается в моем горле. — Глотай, дорогая, — стонет он.

Я делаю, как он приказывает, глотая каждую каплю, мое горло сжимается вокруг головки его члена, когда он кончает.

Он отрывается от моего рта, оставляя меня бездыханной и хватающей ртом воздух. Его вкус остается у меня на языке, горьковато-сладкое напоминание о том напряженном моменте, который мы только что разделили. Мои губы припухли и чувствительны, мое тело все еще пульсирует от смеси удовольствия и предвкушения.

Повязка на глазах продолжает ограждать меня от мира, оставляя меня в состоянии повышенной уязвимости. Темнота усиливает другие мои чувства, пока я остаюсь на коленях перед ними, сдерживаемая и находящаяся под их контролем.

Я чувствую движение вокруг себя, прежде чем рука касается моего лица, небольшие прикосновения к моей коже, как будто отводя пряди волос в сторону.

— Ты еще не закончила, Малышка, — раздается надо мной модулированный голос.

Должно быть, они поменялись местами. В этом голосе есть какая-то разница, как будто в нем появилось напряжение.

Что-то касается моих чувствительных губ, и я провожу по нему языком, пробуя кожу перчатки. Он рычит в ответ и через несколько секунд крепко хватает меня за волосы.

Я вскрикиваю от силы этого, и он пользуется моим открытым ртом, проталкивая свой член до самой глубины моего горла и заставляя меня давиться. Я чувствую, как слезы текут из моих глаз, но они просто поглощаются тем, что покрывает мое лицо.

Если бы его вкус не отличался и если бы он не был крупнее, я бы подумала, что это все тот же человек, что и в первый раз. Пирсинг на нижней стороне такой же.

Мое тело инстинктивно реагирует и пытается отстраниться, но хватка за волосы удерживает меня на месте, дискомфорт и удовольствие усиливают ощущения, проходящие через меня. Я сосредотачиваюсь на своем дыхании, пытаясь успокоиться, когда он с силой толкается в мой рот. Каждое движение раздвигает мои границы, проверяя, насколько я им подчиняюсь. Слюна заливает мой рот и стекает по подбородку, она грязная и влажная и, кажется, делает его еще более диким.

Я прижимаюсь языком к его пирсингу при его следующем толчке.

Звук его напряженных стонов наполняет воздух, смешиваясь со звуком моих сдавленных вздохов. Темнота окружает меня, усиливая грубую напряженность момента. Я подчиняюсь его контролю, позволяя себе быть поглощенной запретными желаниями, которые бурлят внутри меня.

Мое горло расслабляется, приспосабливаясь к его размеру, сопротивление исчезает, когда я теряюсь в моменте. Каждый проблеск его доминирования разжигает мои собственные скрытые желания, затягивая меня все глубже в темную бездну.

Его хватка на моих волосах усиливается, направляя меня с непреклонной силой. Я приспосабливаюсь к его ритму, мой рот и горло приспосабливаются к каждому его толчку.

Рука в перчатке внезапно скользит у меня между ног сзади, два пальца проникают в мою мокрую киску и трутся о переднюю стенку. Громкий и долгий стон вырывается у меня из-за члена во рту.

— Вот и все, Малышка. Тебя заводит, что с тобой обращаются как с нашей маленькой шлюшкой? Ты такая мокрая от того, что давишься нашими членами? — Модулированный голос, рычащий мне в ухо, заставляет все мое тело дрожать, когда он почти яростно двигает пальцами внутри меня.

Я едва ощущаю, когда рука перемещается между моим лицом и телом передо мной, но ничто не готовит меня к тому, что его пальцы сомкнутся на моем носу и зажмут его, когда член у меня во рту вонзится глубоко в мое горло и замрет там.

Мои дыхательные пути сужаются, мое горло сжимается вокруг него, и я чувствую момент, когда он кончает мне в горло, когда я задыхаюсь от него. Паника захлестывает меня, когда хватка на моем носу перекрывает доступ кислорода. Я задыхаюсь, отчаянно пытаясь вдохнуть, но выхода нет. Темнота вокруг меня становится удушающей, отражая тот контроль, который он оказывает на меня.

В разгар моей борьбы смесь страха и возбуждения переплетается, стирая границы между удовольствием и опасностью. Я в его власти, полностью уязвима и под его командованием. Каждое движение, каждое ощущение усиливают интенсивность момента.

Головокружение заполняет мое тело, прежде чем наслаждение проносится по мне. Мое тело сотрясается от самого взрывного оргазма, который я когда-либо испытывала, его интенсивность обрушивается на меня подобно цунами. Волны экстаза пронизывают каждую клеточку моего существа, преодолевая границы удовольствия и боли. Комбинация захвата моего носа и члена глубоко в моем горле поднимает удовольствие до невообразимых высот.

Когда я отдаюсь этому, мое тело становится невесомым, как будто я парю вне себя. Темнота, которая окружает меня, кажется, рассеивается, сменяясь калейдоскопом ощущений и эмоций. В этом подвешенном состоянии мои границы размываются, и я поглощена всеобъемлющим удовольствием, которое охватывает меня.

Не в силах контролировать реакцию своего тела, я корчусь и дрожу, попав в тиски этого потрясающего оргазма. Мои стоны и хныканье, приглушенные членом в моем горле, разносятся по всей комнате, смешиваясь со вздохами и стонами мужчин, доминирующих надо мной.

Чувства удовольствия и тьмы переплетаются, и я остро осознаю запретную природу этой встречи. Но в этот момент эйфории мои желания затмевают все рациональные мысли, оставляя меня полностью сосредоточенной на экстазе, бегущем по моим венам.

По мере того, как оргазм постепенно утихает, мое тело расслабляется, возвращаясь на землю. Хватка на моем носу ослабевает, и тот, что передо мной, отрывается от моего рта. Я хватаю ртом воздух, жадно наполняя легкие. Его вкус остается на моем языке, мощное напоминание о глубинах, которым я сдалась.

Моя грудь вздымается, легкие горят, когда кислород снова наполняет мое тело. Я кашляю, мое тело дрожит от интенсивности переживания.

Тишина осязаема, ее нарушает только звук моего прерывистого дыхания. Я остаюсь на коленях, дезориентированная, но жаждущая большего. Я чувствую, как они наблюдают за мной с такой интенсивностью, что у меня по спине пробегают мурашки. Мое тело — это холст для их самых темных желаний, и я не могу не жаждать большего.

Руки внезапно хватают меня, поднимая и перемещая, пока я снова не чувствую диван под своей задницей, прежде чем они отпускают.

Внезапно свет бьет мне в глаза, и я на мгновение ослеплена. Моим глазам требуется некоторое время, чтобы привыкнуть, прежде чем я понимаю, что на самом деле свет всего лишь тусклый, исходящий только от одной из ламп в комнате.

Моргая, я смотрю, как они пересаживаются на диван напротив того, на который посадили меня, и я не могу не нахмуриться. Они снова закутаны с головы до ног, так же, как и на складе, тени от их капюшонов лишь намекают на маски-черепа, которые они снова надели на свои лица.

Мои руки все еще связаны за спиной. Я хмурюсь, пытаясь сдвинуть руки, и смотрю в их сторону, прежде чем снова посмотреть на фигуры напротив меня с поднятой бровью.

Они оба посмеиваются над моим взглядом, прежде чем один наклоняет голову набок.

— Мы договорились, что снимем с твоих глаз повязку. Мы ничего не говорили о наших масках или твоих оковах, Малышка.

Ну и блядь.

Мне действительно следовало лучше продумать цену моей сделки.