Осколки миров

Глава 12. Нули и еденицы

*****

— Ольга де Труа! — громкий оклик разнесся эхом по коридору, в котором шла молодая девушка, несколько минут назад допрашивавшая странного парня.

Он был… аномалией. Об этой аномалии также было сообщено наверх, это дало кучу бумажных проблем с составлением отчетов, но больше всего голова девушки болела от другого.

Эта встреча заставила ее задуматься. Задуматься над всей культурой их планеты, над всем смыслом их жизни, над правильностью выбранного пути, над… наследием.

Мусорный ген всегда подлежал презрению и уничтожению, но тут мальчик, который не должен существовать. Ведь он совершенно полностью состоит из этого гена! Это невозможно, это как человек, сотканный из выхлопного дыма! Так не бывает!

Но что, если бывает? Что, если есть такой народ, который считает их гены мусорными? Те гены, которые даже сама Ольга взращивает в себе и передаст максимальную чистоту, на которую накопит, своим детям. Что, если этот ген для них мусор, и они взращивают другие? Где может жить такой народ!?

Но тогда они должны быть полнейшими уродами, неспособными мыслить логически, строить ассоциативные связи и неспособными к физическому труду. Но этот мальчик не выглядел ни уродом, ни умственно отсталым. Так в чем же дело?

— Ольга, постой, — повторился окрик, и девушка остановилась, глядя на приближающегося к нему шефа полиции. — Подожди минутку, у меня важные новости.

Шеф выглядел как высокий, стройный и довольно симпатичный мужчина, с чистотой гена около восьмидесяти процентов. Впрочем, людей ниже семидесяти пяти процентов чистоты в полицию не берут. У Ольги, к примеру, чистота всего семьдесят восемь.

— По тому мальчику, его только что доставили в центр к потерянным детям с чистотой ниже тридцати процентов, но, как по мне, для него нужно делать отдельный лагерь, — шеф усмехнулся, — но я это к чему! Дело с мальчиком необходимо расследовать подробно. Его позже просим еще раз, а само расследование поручается тебе.

Он внимательно посмотрел на ошарашенную Ольгу и продолжил говорить.

— На время этого задания твой ранг, соответственно, повышается, но что самое главное, тебе персонально дается повышение чистоты на два процента и возможность провести одну косметическую операцию. Если справишься или результаты будут удовлетворительными, бонусы останутся при тебе.

— Но почему я? — выразила свои сомнения девушка.

— Программа эффективности решила, что ты будешь более полезна в этом деле как управляющее лицо. Все файлы тебе скоро придут на твой идентификационный номер, позже свяжешься со мной для подтверждения и получения аванса.

— Принято, — от растерянности девушка случайно начала говорить и мыслить в более емких формах.

Садясь в кресло, она включила планшет и, пробегая глазами по тексту, внезапно остановилась на одном из абзацев. Ее зрачки расширились, жадно вчитываясь в буквы и формулируя одно простое предложение:

«Он не единственный ноль».

От этой мысли, косвенно подтверждающей ее рассуждения о неизвестном народе, пробежал холодок страха, сковавший руки и ноги.

*****

— Мышь! Здесь мышь! — вопила благообразного вида дама в легком платье, просто гулявшая еще секунду назад по парку.

— Должен отметить, что это крыса, — заметил мужской голос, выражавший легкую заинтересованность, — видите этот голый хвост? Такой только у крыс! Только вот цвет глаз у нее какой-то странный.

— Разойтись, разойтись! — прокричал полицейский, направляясь к месту паники.

И действительно, на месте оказалась довольно жирная крыса белого цвета с зелеными глазами. Она смело шагала в одном ей известном направлении, полностью игнорируя паникующих двуногих.

Полицейский осмотрев беглым взглядом зверушку, проверил перчатки на руке и схватил ее за мягкое белое тело, крепко сжав, так чтобы зверек не сумел сбежать.

Выпрямившись, он на вытянутой руке продолжил удерживать зеленоглазого зверя, оглядевшись в ожидании подмоги с клеткой для заточения зверя, как вдруг рука вместо мягкой шерсти ощутила странный, податливый материал, похожий на расплавленный пластилин.

Густой материал моментально просочился сквозь пальцы и с громким шлепком оказался на земле, где за секунду превратился обратно в крысу, припустившую прочь от дерзкого человека.

Шокированный этим полицейский потратил лишь какую-то долю мгновения на этот самый шок, как вбитые во время обучения рефлексы погнали его следом за зверем. Народ вокруг возмущенно заворчал, расходясь в стороны волной. Они не заметили, что произошло, и просто решили, что неловкий страж выронил зверя, или, наоборот, слишком ловкий зверь сумел вырваться.

До того как крыса успела скрыться в аккуратно подстриженных кустах, полицейский успел прыгнуть, падая на живот, и снова ухватить ее вытянутой рукой. Не зная, что произошло, он решил перестраховаться и очень плотно сжал две ладони, создавая непроходимое пространство для зверя, чтобы то не повторило побег.

Следом как раз подоспели люди со специальным оборудованием и спрятали зверя в стеклянный куб, из которого сбежать было невозможно. И все же, странное происшествие не давало покоя человеку, поймавшему крысу. Что-то в этом было не так… Словно нельзя было объяснить это простой невнимательностью.

Обремененный противоречивыми мыслями, он все же решил рассказать об этом, составив короткий доклад-комментарий к происшествию, и отправить вышестоящему начальству и тем людям, которые будут выяснять место появления крысы. Позже выяснилось и то, что за изучение зверя взялись какие-то ученые лбы, и такой же, несколько измененный докладик, направился и им.

Позже из-за сокращений, отправленных последним, возникнет некоторая заминка, но довольно быстро разрешится, а полицейский, отметивший эти детали дела, даже будет награжден небольшим «плюсиком» в списке начальства.

*****

— Это твой дом на ближайшее время, — сообщили мне, взмахнув рукой в сторону открывшегося весьма унылого вида.

И в то же время этот вид вогнал меня в некое предвкушение. Ведь чего я ожидал? Типичного антиутопического детсада, где убивают ростки личности и самосознания через рабский труд, неприятную пищу и прочее, прочее… Ладно, представлял я себе это не так, а примерно никак.

На самом же деле оказалось куда интереснее, возможно, куда лучше, но в то же время был риск, что на самом деле всё обстоит гораздо хуже.

И так, предо мной была череда помещений, состоящих из комнат, рассчитанных на одного, трех или пятерых детей. В каждой по соответствующему числу спиногрызов, разделенных также возрастом. Более младшее поколение, между прочим, заняло больше «командные» помещения.

Смутило меня то, чем они там занимались. Они ели из громоздких торговых автоматов с расставленными конкретизированными продуктами, спали на плохоньких железных кроватях и… играли. В виртуальную реальность или ее подобие.

Для местного варианта шлемов требовались специальные перчатки, несколько свободных проводов, уходящих в потолок, но не требовалось двигаться. И, как мне кажется, вследствие этого у ребят развивалось ожирение. Не такое, чтобы они не могли двигаться, но весьма заметное и заставляющее меня сморщиться.

До чего… Гениальный и в то же время извращенный ум мог придумать подобную систему!? Дети, способные только и делать, что просиживать в таких играх да ходить в туалет! Судя по продукции в автоматах, им даже намеренно обрезают навык выбора, делая максимально одинаковой и типовой продукцию!

Держу пари, местные игры, где для управления нужно лишь слегка шевелить головой и пальцами рук, не идут ни в какое сравнение с теми, в которые я играл на земле!

И в то же время в подобной системе чувствовался шанс. Призрачный, неясный и совсем не конкретный, ощущавшийся зудом под затылком. Но шанс, который нужно непременно использовать.

— Иди вот сюда и жди, когда на тебя настроят оборудование, — почти безэмоционально сказал тот, кто привел меня сюда.

Поразительно, но… Судя по виду, это был воспитанник этого места! Удивительная эффективность использования «ресурса». Бывший пленник следит за другими пленниками. Но, должен признать, местных обитателей не так чтобы много. Всего я насчитал плюс-минус тридцать-сорок детей разных возрастов, раскиданных по вот таким комнатам.

В комнате уже находились двое детей, видимо, моих будущих соседей. Так как новую форму мне не выдали, то я остался в той же, которую мне выдали еще в тюрьме, но решил снять ботинки, оставив их у входа. На удивление, было довольно чисто. Хотя это, конечно, в целом понятно, если единственное развлечение — это лежать и пялиться в шлем.

Сидя на стуле в полной тишине, я чувствовал себя неуютно. Первый сосед — типичный представитель этого домика, а второй — выглядел гораздо лучше. Вторым был стройный и в целом довольно приятной внешности мальчишка.

Попытки заговорить натолкнулись на синхронное молчание, снимать шлема я не рискнул, лишь внимательно наблюдая за движениями пальцев, надеясь выхватить закономерности.

— Вот твой шлем, — сообщил мне подошедший человек, худой, как тростинка, с впалым животом.

Он появился так внезапно, что я дернулся и с громким негодованием упал со стула. Не обратив ни малейшего внимания на эти действия, он также выложил на небольшой столик рядом пару перчаток со странными платами снаружи и, протянув толстые канаты проводов, полез куда-то к потолку.

— Оденешь перчатки и шлем, все инструкции там, — продолжил он говорить, что-то делая.

Закончив, он еще раз посмотрел на меня и, кивнув, нажал на кнопочку в шлеме. Мельком заглянув во внутренние линзы, он удовлетворенно кивнул и ушел.

Какое-то время я сидел, хмурясь и раздумывая над рисками, а потом плюнул и надел оборудование, аккуратно водрузил шлем на голову. Перед глазами полыхнул белый свет, и я зажмурился, порываясь снять шлем, но все же не стал этого делать.

Дождавшись то ли привыкания, то ли настройки шлема, я увидел перед собой крупную надпись белыми буквами на черном прямоугольнике:

«Вы умеете читать? Да/нет»

Пока я тупил, программа что-то решила и добавила бесстрастным голосом, доносящимся словно из мозга внутри меня и распространяющимся очень реалистично и в то же время… иначе. Звук был другой, не как в реальности или через наушники.

Поежившись, я захотел выбрать да и пошевелился, после чего замер. Ведь это движение-желание дотронуться до кнопки тоже было реализовано НЕ МНОЙ, не моим реальным телом, а неким аватаром, по ту сторону экрана. В реальности я лишь слегка напряг мышцу руки.

Теперь я захотел осмотреть себя в виртуальном пространстве, и вновь мне не потребовалось двигаться в реальности. Это было жутко, словно у меня появилось два тела, которыми я мог управлять одновременно, но при этом второе тело было легкое, призрачное.

Следующие несколько минут я провел, играя с удивительной технологией и полностью игнорируя висящую надпись. Та больше не пыталась со мной заговорить.

В конце концов, наигравшись, я вновь обратил внимание на надпись и уже собирался ткнуть «да», как меня потревожил кто-то снаружи. Я недооценил местные возможности. Может быть, с той стороны экрана других детей что-то гораздо более интересное, чем движения пальцем и головой.

От резкого переключения с виртуальных ощущений на реальные меня чуть замутило и закружилась голова, но тем не менее я поднял шлем на лоб и посмотрел на беспокоившего меня худого мальчика-соседа.

Тот, заметив, что его видно и слышно, посмотрел на меня своими ярко-синими глазами и сказал:

— Ты новенький. — это был не вопрос, а потому ответа на него он не стал дожидаться. — Судя по всему, ты также являешься нулем, я прав?

— Нулем? — уточнил я.

— Абсолютное несоответствие принятому Высшему гену. Главному. Не буду спрашивать твою историю, среди нас так не принято, единственное, что попрошу, это поменять у тебя кое-что в шлеме, чтобы ты смог подключится к нашей особой сети.

— Как… — хотел было я уточнить, но меня перебили.

— Всё потом, времени мало, делать нужно сразу.

И больше ничего не говоря, он стянул с меня шлем, где, отыскав крохотный разъем, воткнул туда тонкую палочку, похожую на короткую антенну. Подождав какое-то время, пока палочка не начала светиться легким синим цветом, он выдернул ее и, спрятав в рукав, кивнул:

— Надевай. Теперь мы сможем общаться.

Взяв шлем и рассматривая паренька, я начал усиленно думать, не спеша надевать обновленный шлем.

И так, суммируя, у нас есть некая подпольно-бунтовская организация, составленная то ли детьми-нулевками, то ли кем-то сочувствующим. Эта сеть, вшитая в мое устройство… судя по всему, позволяет как минимум общаться, а как максимум предоставляет еще какие-то незадокументированные возможности.

И вот тут встает вопрос, на чьей я стороне? Странных нелегальных подпольщиков-детей из детдома в антиутопическом мире будущего или на более официальной стороне. Вывод очевиден.

Бросив короткий взгляд на безвольного соседа-толстяка, я решительно натянул шлем, напоследок подумав, что первое впечатление об остальном мире вне «границы» было не самым приятным, а значит, подполье может оказаться еще хуже.

Предыдущий прямоугольник с надписью сменился новым:

Добро пожаловать! Ваш класс: конструктор плоти.

О как. А вот это было… интригующе. Я ожидал много чего: телепортацию, наркотический или пьянящий эффект, ошибку четыреста четыре, появление перед компьютером внутри компьютера некоего неосознанного пространства, чата, стола переговоров… В общем, варианты мелькали весьма разные, но появилось это.

Признаться, эти буквы, которые наверняка для многих ничего не значат или будут значить бесконечно мало. Для меня же… это была надежда и приятный зуд вдоль позвоночника, обещающий новые приключения и кучу тайн.

Мне вдруг подумалось, что теперь я очень хочу разгадать местную тайну, почитать про историю складывания такого общества, узнать местные технологии. И вот новая строчка в этих вопросах словно прорвала вязкую паутинку страха, окутавшую мой мозг.

Да, черт возьми, я хочу узнать, что предложат местные бунтовщики-подростки, судя по всему, обладающие неким классом. Да! Я хочу знать, что замыслило это государство! И, черт возьми, да, я не хочу возвращаться в пыльный и душный офис. К черту безопасность, к черту все!

От таких мыслей в крови поднялся адреналин, сердце забухало набатом, а по краям глаз навернулись слезинки счастья. Смахнув их виртуальной рукой, я мысленно и весьма уверенно сбросил надпись и огляделся.

Ну… Место нетривиальное. Словно под копирку сотканные кучки приземистых офисных зданий с непрозрачными стеклами, поблескивающими синими бликами. На крышах сидят плохо прорисованные голуби, по улицам гуляет несуществующий ветер, переносящий обрывки газет.

Сам я оказался примерно на десятом этаже одного из таких зданий, напротив панорамного окна. Позади тянулся пустой офис из бесконечного числа одинаковых рабочих мест. Черное кресло, пустой монитор, стопка бумажек, клавиатура без отрисованных букв.

— Есть тут кто-нибудь? — спросил я, обращаясь вдаль бесконечного офиса.

Ответило мне только эхо, которое я высокомерно проигнорировал. Пройдясь недалеко от окна, за которым мерно светило ровное солнце на абсолютно безоблачном мягко-голубом небе, я вернулся обратно. Никого и ничего. Ни тебе надписей, ни стрелочек, ни встречающих-сопровождающих.

Странно, жутко, интересно.

Чтобы думалось лучше, решил присесть в одно из свободных кресел и слегка закрутиться на нем, уставившись на потолок в ожидании идей. Подожду тут какое-то время, а потом пойду искать лестницу или выход.