Несколько документов из архива бабушки

За долгие годы у папиных родителей скопился большой архив.

Они, пройдя свой путь, ушли, а документы остались, чтобы рассказать об их жизни и о времени, в котором они жили.

До революции основные события человеческой жизни — рождение и крещение ребенка, вступление в брак, кончина — отмечались в церковных метрических книгах. В случае надобности подданным Российской империи выдавалась соответствующая ВЫПИСЬ из этих книг. Каллиграфически выполненные на большом листе гербовой бумаги, старинные документы неспешным торжественным стилем сообщали необходимые сведения.

И внешний вид документа, и его содержание свидетельствовали об уважении к их обладателю, равно как и к учреждению, выдавшему его.


            «СВИДЕТЕЛЬСТВО
          


            По указу его Императорского Величества, из Кишиневской Духовной Консистории вследствие прошения коллежского асессора Даниила Петрова сына Рачковского о выдаче ему метрического свидетельства о рождении и крещении дочери его Марии, выдано сие метрическое свидетельство, за подписом и приложением казенной печати на основании протокола, состоявшегося в Консистории 7 июня сего 1871 года и Его преосвященством утвержденного, в том, что по метричным книгам, хранящимся в архиве Консисторском Белецкой Соборной Свято-Николаевской церкви состоит в выписке под № 47 следующий акт. „Тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года июля девятого числа у почтмейстера коллежского асессора Даниила Петрова сына Рачковского и законной жены его Надежды Феодоровой, оба православного вероисповедания, родилась дочь МАРИЯ, которую того же года августа 8 числа молитвовал и крестил протоиерей Лев Савицкий с диаконом Константином Сергеевичем и дьячком Мефодием Гинкуловым, восприемниками были отставной Полковник Феодор Якович Малинин и вдова Полковника Елена Петровна Осмаловская.“
          

г. Кишинев. Июня 19 дня 1871-го года

Член Консистории Протоиерей Василий Пуришкевич

Секретарь Н. Абрамов

Столоначальник (подпись)».

Такими же солидными и обстоятельными были документы об окончании учебных учреждений. Вот свидетельство о присвоении бабушке звания (всего-навсего) домашней учительницы.


            «Свидетельство № 5377
          


            Дано сие девице Марии Даниловне Рачковской в том, что она, как из представленных ею документов видно, подданная Российской империи, уроженка Бессарабской губернии, город Белец, дочь надворного советника, родилась 9-го июля 1867 года и крещена в веру Христову православного исповедания, образование получила в Кишиневской земской женской гимназии В. Н. Ващенко-Захарченко. Вследствие поданного ею, госпожой Рачковской, прошения о желании вступить в домашние учительницы и по рассмотрении представленных ею удостоверительных свидетельств, которые найдены удовлетворительными, допущенная была к полному испытанию в Педагогическом Совете Елисаветградской гимназии и оказала в арифметике хорошие сведения и, сверх сего, в присутствии испытателей с успехом дала пробный урок на тему: „Умножение десятичных дробей“.
          


            А потому ей, госпоже Рачковской, дозволено принять на себя звание ДОМАШНЕЙ УЧИТЕЛЬНИЦЫ с правом преподавать вышеупомянутый предмет и со всеми выгодами и преимуществами, присвоенными означенному званию, поколику оные к ней относиться могут. В удостоверение чего дано сие свидетельство за надлежащим подписанием, с приложением печати Канцелярии Попечителя Одесского Учебного Округа.
          

г. Одесса, Апреля 24 дня 1896 года

Управляющий Одесским Учебным Округом,

ректор Императорского Новороссийского Университета, Действительный Статский Советник и Кавалер (подпись)».

Даже не верится, что такой документ был составлен только за двадцать лет до октябрьского переворота.

С приходом советской власти в дедовском архиве появляется бессчетное количество всевозможных СПРАВОК, УДОСТОВЕРЕНИЙ, АКТОВ и АНКЕТ. Создается впечатление, что и государство не верит своим гражданам, и граждане не очень-то доверяют своему государству. Поэтому бабушка аккуратно берегла эти документы, написанные на дрянной бумаге, с линялыми штампами, которые что-то удостоверяют, сообщают, подтверждают, доводят до сведения.

Мария Даниловна уже не работает как учительница. В 1920 году она кончает счетоводные курсы, работает счетоводом (справка), потом ее увольняют (справка), она снова устраивается работать (справка), ее снова увольняют (удостоверение), и наконец, бабушка как безработная становится на учет на бирже труда (справка).

Вот образец нового смешанного канцелярского стиля:

«СПРАВКА

Дана сия т. Тарковской в том, что она находилась на службе в Лессекции в качестве счетовода с 10-го июня 1920 года по 1 февраля 1922 года. Уволена по сокращению штатов, что удостоверяется».


            (Подпись неразборчива.)
          

В двадцатые годы семья Тарковских оказывается без средств к существованию. Банк, в котором служил Александр Карлович, в 1920 году окончательно закрывают. Да и работать Александр Карлович уже не мог, потому что к тому времени он совсем потерял зрение. Начинаются хлопоты о персональной пенсии для Александра Карловича, собираются многочисленные справки и свидетельства, пишутся заявления. Наконец документы посланы в последнюю инстанцию — в Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев в Москве. Вскоре от собратьев по борьбе приходит ответ. Стоит привести его целиком.

«Согласно постановления Комиссии помощи ветеранам и инвалидам каторги и ссылки, Совет Общества обращается с просьбой о назначении персональной пенсии бывшему народовольцу Александру Карловичу Тарковскому, 61 года, проживающему в гор. Елисаветграде Одесской губернии, угол Верхне-Донской и Александровской, дом Гусевых, на его попечении жена и сын 16 лет; сам тов. Тарковский слепой. Старший его сын погиб против банд Григорьева 16 мая 1919 года[113]. А. К. Тарковский участвовал в революционном движении с 79 по 84 год; с 84 по 87 год пробыл в заключении и в 87 выслан в Восточную Сибирь на пять лет, откуда вернулся в 92 году. После возвращения из ссылки под влиянием наступившей слепоты принимал слабое участие в рев. движении.


            Как не бывшему ни в каторге, ни в ссылке с лишением прав Общество не имеет возможности оказать поддержки.
          

Член Президиума С. Темкин

Секретарь Л. Старр

С подлинным верно — делопроизводитель Степанов».

Последняя фраза неуклюжа, но суть ее ясна — Тарковский не достоин персональной пенсии. Формалистов из Общества ветеранов и инвалидов каторги и ссылки не интересуют такие детали, как слепота просителя или смерть в бою против атамана Григорьева его сына-подростка.

Но Александр Карлович все-таки получил пенсию. Незадолго до смерти, в феврале 1924 года, ему определили персональную пенсию по семнадцатому разряду в размере 99 рублей 50 копеек.

После смерти мужа Мария Даниловна снова начинает хлопоты, теперь уже о пенсии для себя. Снова собираются справки и свидетельства, пишутся заявления и заполняется чудовищная анкета из двадцати пунктов. В ответах бабушки на вопросы анкеты сквозит чувство уязвленного самолюбия и нескрываемое раздражение. На вопрос № 8 «Имущественное положение до Февральской революции, до Октябрьской революции, в настоящее время» она отвечает: «Ничего нет и не было».

Бабушка получила пенсию за мужа — 49 рублей 75 копеек. Во время войны из этой пенсии она высылала каждый месяц двадцать рублей для нас, ее внуков. Умерла бабушка Тарковская в сорок четвертом году в Москве, в семье папиной сестры Леониллы Александровны. Свидетельство о смерти бабушки осталось, наверное, у тети Лёни.

Загрузка...