Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

Всю жизнь горю… Я в ней пою

И смех, и терпкость слез горючих.

Как солнце росы пьет — я пью

Мгновенья радостей летучих.

Я не открою дум своих

Завистливым и хитрым людям,

Лесам, цветам открою их,

Ветрам и тучам — правым судьям.

Лишь им — друзьям — несу не споря

То сердце, что людьми разбито,

Глаза, что выплаканы в горе,

И слово желчи ядовитой.

Песнь одиноких своевольных дней,

Огонь потайный, жгучий, животворный

Гублю в стране мечты моей,

И гаснет он в просторах горных.

О, сколько их — моих огней!

Но иногда так жаль, что ты — стрела —

Не можешь на лету остановиться,

Слезами сладкими залиться.

Хоть погрустить и ты б могла!

Скорбь моя к улицам города

Припала — к мощеным, исхоженным,

Сердце сжалось, будто от холода…

Ну, с чего ж оно?

С того ль, что соцветьями красными,

Мечтами моими бессонными

Путь кричит, звенит властными

Перезвонами?!

На земле для любви не найдется

Сладких слов, что нашли бы дорогу

Ту, где сердце вдруг с сердцем сольется

Тихо.

Ночь. Замолкла последняя птица.

Ходит ветер в саду, бормоча:

— Сладко хмурою ночью забыться

И коснуться плечом плеча…

Если крик мой бежит под звон ассонанса,

Если тяжки шаги моих стихов —

Знайте: не высь Парнаса

Разнежит меня теплицею снов.

Я меж вас — молодых и потасканных,

В душном кругу изломанных фраз —

Самый молодой и самый прекрасный

И самый бесстрашный из всех вас.

На окнах ледяным покровом

Узоры звездные белеют.

Пожара отсветом багровым

Неконченный рисунок рдеет.

В каждом новом блокноте — иной мотив.

(Птицы-страницы — снега белей.)

Глухо стучится дождь — сиротлив —

В стены бессонных тупых ночей.

Первые люди, праотцы, предки

Встарь высекали огонь из камней,—

И докатились к нам волны огней,

В жилах бушуют, горят.

Крылья орлиные (дважды старо)

Нас поднимают взмахами дум

В небо нирваны, в звезд серебро.

(Слышишь пропеллера шум?)

Кровью, что в жилах все горячей,

Прочно скреплен радужный мост

Меж дикарями и бурей твоей.

Крылья, огни звезд…

Трюизм на трюизм.

Новый блокнот, и, как вечность, в нем прост

Отблеск первичных огней.

Я пришел с тобою попрощаться…

— Что ж, прощай. Забудь напевы ветра

И задумчивые голоса

В зарослях, в тени, в прохладной глуби

Милого тебе когда-то парка.

Позабудь и спутника смешного —

Так упрямо он шагает рядом,

Словно тень твоя (иль тень его сама ты?),

По одним путям; на перекрестках

Так упрямо ловит взглядом взгляды,

Жадно, словно книгу тайн, читает.

А прервавши — вновь идет отдельно,

Влившись ожиданьями, мечтами

В бурное движенье коллектива.

Только знаю: не забудешь ты,—

Будешь, будешь жить прошедшим милым!

Не скрывайся: знаю, понимаю,

Как гнетет покорность и печаль немая.

Знаю, знаю, вижу — замечаю

Тягу к свету, к радостному маю,

Жизнь-то, погляди, бушует, кличет

И не только в тишь томов тяжелых,

В светлые просторы — мир науки,

Но и в гущу, на завод, в районы,

К людям — то родным, то ненавистным.

Что ж, иди, мужай, расти и действуй.

Будет все, как нужно, должно.

Будет хорошо, отлично будет…

Жизнь-то как клокочет, бьет, искрится —

В ней я буду — спутник твой незваный —

Жить не менее тысячелетья.

И тебя зову с собою.

Ну, прощай…

А может, снова: здравствуй?..

Ты прости меня, дитя, прости обидчика.

Я с тобою и неровный и встревоженный

Оттого, что жить борьбою мне положено,

Оттого, что я иду тропой нехоженой

И так нервно, и так нежно твое личико.

Когда текут людские волны

С призывами: «Война — войне»,

Под окнами дворцов безмолвных —

Что там, в дворцовой глубине?

Молчите, сытые бандиты,

Довольно вам желтеть от желчи.

Проходят те, что не убиты,

Те, что не зашагают молча

Под музыку и барабаны,

Под вой попов и под команду

На бойню братьев, смерть и раны,

Чтоб радовать тупую банду.

Проходят мимо. И в палатах

Зеркальных стекол дребезжанье.

Клич — выбить окна обещанье.

Страх сводит челюсти богатых…

Прошли. Фельдмаршалы, банкиры

Вновь о войне мечтают дружно,—

Им ренегат, предатель мира,

Сказал: — Они ведь безоружны…

— Ах, так! Отлично. На войну! —

Притопнул генерал ногою

И… смолкнул. Вспомнил он одну

Страну, стоящую стеною,

Ту, где «они» готовы к бою…

Когда текут людские волны

С призывами: «Война — войне»,

Под окнами дворцов безмолвных —

Что там, в дворцовой глубине?