Падший шут

Глава 12

Лео

Я вздрогнул, просыпаясь, и поморщился от боли в черепе.

— Черт.

Крепко зажмурившись, я поднес руки к вискам и сильно надавил.

Матрас на кровати сбоку от меня прогнулся. Несмотря на боль, я заставил себя открыть глаза, ожидая увидеть Кэсс.

Но это была не Кэсс.

Вчерашняя брюнетка улыбнулась в подушку.

— Доброе утро.

Нет. Нет, нет, нет. Этого, блять, не происходило.

Я вскочил с кровати, покачнувшись от резкого движения, затем оглядел незнакомую комнату.

— Где мы?

— У меня дома, малыш.

Воздух скользил по моему обнаженному телу. Где моя одежда? Мои глаза плохо работали, когда я осматривал пол. Все расплывалось, как будто я выполз из ночного кошмара. Но я нашел один свой ботинок, а вместе с ним и джинсы. Я подобрал их и натянул на себя.

— Как я сюда попал?

— Я отвезла нас. — Она приподнялась на локте, и я увидел ее обнаженную грудь. — Возвращайся в постель.

Где моя рубашка? Я заметил ее рядом со своим другим ботинком и боксерами.

Я засунул боксеры в задний карман джинсов и натянул футболку.

— Где мои ключи?

Она села и надулась, на этот раз высвободив обе свои груди из-под простыни.

— Тебе действительно так нужны ключи сию минуту? Давай сначала немного повеселимся.

— Сука, где мои ключи? — взревел я.

Она дернулась, прежде чем указать на прикроватную тумбочку.

Я подобрал их и двинулся натягивать ботинки, изо всех сил стараясь сохранить равновесие, хотя весь мир, казалось, вращался в неправильном направлении. Затем я направился к двери, но перед уходом остановился, повернувшись лицом к женщине, и мое сердце забилось так сильно, как будто кто-то приставил бейсбольную биту к моей груди.

— Мы трахались?

Она бросила на меня сердитый взгляд и натянула простыню, чтобы прикрыться, но не ответила.

— Мы трахались? — повторил я.

Она вздернула подбородок.

— Отвечай на вопрос. — Я подошел к кровати, нависая над ней. — Сейчас не время играть со мной в игры, понимаешь? Мы. Трахались?

Она опустила взгляд на кремовое одеяло и покачала головой.

— Нет.

Волна облегчения чуть не уронила меня на пол.

— Как я оказался раздетым?

— Я помогла тебе зайти внутрь и сняла с тебя одежду. Ты вырубился.

— Где мой грузовик?

— На подъездной дорожке.

С этими словами я вышел из ее дома, всего один раз свернув не туда, прежде чем нашел входную дверь и вышел на ослепительный солнечный свет.

— Господи. — Меня начало тошнить. И я сделал это. Я доковылял до сугроба на подъездной дорожке к дому женщины и опорожнил ограниченное количество содержимого своего желудка. Вытерев пересохший рот, я выпрямился, подошел к своему грузовику и забрался внутрь.

Двери были не заперты. Мой бумажник лежал на пассажирском сиденье вместе с телефоном.

Я поднял его и проверил экран. Семь пропущенных звонков за это утро. Два от Дэша. Два от Эмметта. Три от Пресли, плюс сообщение.

Исправь это.

— Черт.

Мне не нужно было звонить ей и выяснять, что нужно исправить. Я отбросил телефон в сторону и включил двигатель. Был почти полдень. Блять. Кэсс оторвет мне яйца, и я позволю ей сделать это.

Дорога домой была мучительной, и не только потому, что мое сердце все еще колотилось синхронно с головой. Дело было не только в выпивке и похмелье. Мои руки были слишком тяжелыми. Ноги слишком онемели. Я был вялым и словно в тумане. Я ничего не помнил из того, что происходило прошлой ночью.

Я не вырубался со времен клуба. Это было, когда мне было чуть за двадцать, когда кто-то из братьев купил травку, и мы устроили адскую вечеринку. На следующее утро я проснулся с двумя женщинами в своей постели.

— Черт. Блять. Черт.

Как я мог быть таким чертовски глупым? Почему я просто не пошел домой? Почему я вообще ушел? Я опустил окно, мне нужно было подышать свежим воздухом, иначе меня бы снова стошнило.

Это было худшее утро в моей жизни. Мне было так стыдно. За все свои годы мне никогда не было так стыдно. Даже в тот раз, когда я очнулся в тюрьме, потому что подрался в баре с шестидесятилетним мужчиной, который надрал мне задницу и — после того, как я высказался — просто надрал мне задницу, точка.

О чем, черт возьми, я думал прошлой ночью? По крайней мере, я не сел за руль и не убил кого-то другого или себя. Чертово чудо. Это, и тот факт, что я не трахнул ту женщину.

Я бы не смог жить в ладу с собой, не говоря уже о том, чтобы встретиться лицом к лицу с Кэсс.

Свернув на свою улицу, я глубоко вздохнул, когда показался дом. Машины Кэсс на подъездной дорожке не было. Дерьмо. Это, по крайней мере, дало бы мне шанс быстро принять душ и смыть запах той женщины. Он прилип к моей коже, как серая пленка.

В доме было пугающе тихо, когда я вошел внутрь и набрал код на панели сигнализации. Пахло Кэсс, свежестью, сладостью и… домом.

Душ. Затем пресмыкания. Недели пресмыкания.

Я поспешил в свою спальню, снимая одежду. Она отправится в мусорное ведро, а не в корзину для белья. Я никогда больше не надену эти джинсы или футболку. Затем я пошел в ванную и включил душ на ужасающую температуру. К тому времени, как я вышел и вытерся полотенцем, моя кожа была воспаленной и красной. Я оделся и пошел на кухню за энергетическим напитком, все еще чувствуя себя не в своей тарелке, но более бодрым, чем был до душа.

Первый глоток из банки обжег, но я все равно выпил его залпом, остановившись только тогда, когда мое внимание привлекла записка на стойке. Я поднял ее, и мой желудок сжался, когда я увидел аккуратный почерк Кэсс.

Я прочитал ее один раз. Затем второй. Затем энергетический напиток пролетел через всю комнату, врезался в стену и брызги зеленовато-желтой жидкости окрасили мой пол.

— Блять! — закричал я, мое горло горело, когда я мысленно прокручивал написанные ею слова.

ЭТО СЛОЖНЕЕ, чем я думала. Мне нужно немного пространства. Мне нужна некоторая дистанция. Мне нужно решить, как вписать тебя в нашу жизнь. Я останусь с родителями, пока не родится малышка. Мой папа приедет и заберет остальные мои вещи. Я позвоню тебе, когда у меня начнутся роды, на случай, если ты захочешь быть в больнице. Но до тех пор, пожалуйста, уважай мое решение. Пожалуйста, дай мне время подумать.

Она хотела решить, как вписать меня в свою жизнь. Все это время она оставляла дверь широко открытой. Она дала мне время разобраться в этом, и чего бы я ни хотел, она ни разу не сказала «нет». До сих пор.

Кэсс захлопнула дверь как раз в тот момент, когда я, наконец, был готов войти внутрь. Когда я понял, что пришло время взять себя в руки. Когда я понял, что единственная женщина, которую я хотел, была она.

Я взял записку с собой, когда шел к ее спальне. Мои шаги были тяжелыми, и узел в животе скрутился, когда я приблизился к двери. Один взгляд внутрь, и меня снова затошнило.

Шкаф был открыт и пуст. На прикроватной тумбочке не было зарядного устройства для ее телефона и бальзама для губ со вкусом зеленого яблока. Свечи на комоде тоже не было.

Я оттолкнулся от дверного косяка и пошел в кабинет. Ее книги все еще стояли на полках там, куда мы их вчера поставили, но ее ноутбука нигде не было видно.

— Черт возьми. — Я закрыл глаза и провел рукой по лицу. Она должна вернуться за книгами, верно? А что насчет детских вещей?

Детская. Я развернулся, направляясь в комнату напротив по коридору.

Кэсс распаковывала подарки вчера вечером, после того как я ушел в «Бетси». Новое мусорное ведро стояло в углу. Автокресло было прислонено к стене. На ковре лежали стопки сложенной одежды и детских одеял.

Она взяла свои вещи, но оставила все для ребенка. Что это значило? Когда она уехала?

Я посмотрел на записку, зажатую в моей руке, и перечитал ее еще раз, одно слово соскочило со страницы. Пространство. Она хотела пространства.

— К черту все. — У нее не будет ни пространства, ни расстояния, ни времени. Она не может принять это решение самостоятельно. Ей нужно услышать мои извинения, и я хотел понять, почему она распаковала вещи только для того, чтобы уйти некоторое время спустя. Это потому, что я не пришел домой?

С ключами в руке и этой запиской, смятой в кулаке, я выбежал из дома и направился к своему грузовику. Я промчался квартал, задержавшись у знака «Стоп» только для того, чтобы набрать имя Эмметта.

— Привет, — ответил он. — Пытался дозвониться тебе. Подозреваю, ты знаешь об этом, но, полагаю, Кэсс съехала.

— Знаю. — Я стиснул зубы. — Узнал, когда вернулся домой. Как ты узнал?

— Скарлетт. Она видела, как этим утром подъехала Кэсс с загруженной вещами машиной, затем позвонила Прес, которая позвонила Брайс, которая позвонила Женевьев.

Исправь это. Эти женщины сведут меня с ума.

— Черт возьми. — В разгар этого всего мне было совершенно не до них. — Слушай, мне вот что нужно знать. Ты вырубился прошлой ночью?

— Вырубился? Нет.

— Я думаю, та сука, которая со мной разговаривала, что-то подсыпала мне в напиток.

— Что за хрень? Ты серьезно?

— Да. Я ничего не помню. После того, как ты ушел, она выпила один из шотов, которые ты купил, а я выпил другой. Я встал и немного поговорил с Бобби и некоторыми ребятами из пожарной охраны, потом у меня закружилась голова. Я вышел на улицу, чтобы забраться в грузовик и отоспаться. Проснулся сегодня утром голым в постели этой цыпочки.

— Черт.

— Да. Ничего не произошло. И все же. — Сначала я должен был убедить Кэсс, что это правда. На моем теле не было никаких следов секса, когда я залез в душ, поэтому я предпочел поверить брюнетке, что у нас его не было. Затем я должен был заставить Кэсс простить меня за то, что был эпическим тупицей.

— Она отвезла мой грузовик к себе домой, и я вырубился, — сказал я. — Мы не так уж много выпили, верно?

— Верно. Я видел, как ты выпиваешь в три раза больше рюмок за ночь и все равно спокойно выходишь через парадную дверь.

Значит она накачала меня наркотиками.

— Мне пора идти.

— Что ты собираешься делать с той женщиной?

— Прежде чем я что-либо предприму, мне нужно поговорить с Кэсс. Затем я разберусь с той женщиной.

— Смотри, чтобы тебя не посадили в тюрьму.

— Ничего не обещаю, — сказал я, завершая разговор.

Я никогда в жизни не бил женщину, и до сегодняшнего дня у меня никогда не возникало такого желания. Не то чтобы я собирался перейти эту черту, но брюнетка заплатит за это. Она заплатит за то, что причинила боль Кэсс и испортила все хорошее, что у нас было.

Вина ложилась на меня. Но брюнетка сыграла свою роль, и с ней разберутся.

Я катался по городу, чтобы сдержать свой гнев. Мне не пойдет на пользу, если я появлюсь у Дейла и Клаудии разозленным.

Машина Кэсс стояла перед гаражом, и я припарковался за ней, затем вышел и поспешил к крыльцу.

У меня даже не было возможности постучать или позвонить в звонок, когда дверь распахнулась и разъяренный Дейл бросился на меня с поднятым кулаком.

— Воу. — Я поднял руки и отступил. Я был не в настроении терпеть еще один удар от отца Кэсс, хотя я и заслужил его. — Я просто хочу увидеть Кэсс.

— Убирайся нахуй с моей собственности.

— Дейл. — Я втянул воздух. — Вы все неправильно поняли.

— Разве? — Он опустил руку. — Потому что, насколько я понимаю, ты слишком занят тем, что крутишь с кем попало, чтобы относиться к моей дочери с уважением, которого она заслуживает.

— Я не крутил с кем попало.

— Лжец.

Мои кулаки сжались по бокам.

— Дайте мне просто поговорить с Кэсс и объясниться. Пять минут. — Это было все время, которое мне было нужно, чтобы извиниться и сказать ей, что меня накачали наркотиками прошлой ночью.

— Нет. — Он скрестил руки на груди. — Она не хочет тебя видеть.

— Пожалуйста. — Я не умолял. Никогда. Но ради Кэсс я был готов проглотить свою гордость. — Я забочусь о вашей дочери.

— У тебя забавный способ показать это, оставляя ее каждую ночь ради «Бетси».

Не каждую ночь, но я не собирался вдаваться в подробности.

— Дейл, пожалуйста.

Он не сдвинулся с места. Секунды шли, и все, что он делал — это дышал. Затем он разжал руки. Его плечи опустились. И гнев на его лице исчез, оставив только беспокойство. Беспокойство за дочь из-за того, что она была связана со мной.

— Ты недостаточно хорош для моей дочери.

— Я знаю, — прошептал я.

— Моя внучка заслуживает лучшего, чем ты.

Если подумать, я бы хотел, чтобы он ударил меня. Правда была больнее, чем любой физический удар. Эта малышка заслуживала намного лучшего, чем меня в роли ее отца.

— Я не могу уйти. — Я пытался. Я знал, что должен отпустить их, но я не мог уйти.

— Она не хочет с тобой разговаривать. Она дала тебе второй шанс, которого ты не заслуживал, потому что у моей Кэсси большое сердце. Ты все испортил.

— И это я тоже знаю.

— Это ее решение. Если она захочет поговорить, она знает, где тебя найти. Не возвращайся сюда, пока она тебя не пригласит. Или я убью тебя.

Мне и раньше угрожали смертью. Я осознавал разницу между мужчинами, которые лениво бросались такими словами, и мужчинами, у которых хватало мужества довести дело до конца. Дейл говорил серьезно.

— Вы передадите ей, что я сожалею?

Выражение лица Дейла стало каменным.

— Мне жаль. — Мне не следовало уходить из дома прошлой ночью.

Он отступил назад и захлопнул дверь у меня перед носом.

Я подождал, давая себе минуту в надежде, что Кэсс появится, но дверь оставалась закрытой. Зимний холод леденил мою кожу, не оставляя мне другого выбора, кроме как сесть в свой грузовик и уехать.

Дейл был прав. Насчет всего. Ничего из этого не случилось бы, если бы меня не напугала идея детской. Кэсс все еще была бы там, где ей и положено быть, дома, если бы я взял себя в руки и справился с этим.

Повзрослей, Лео.

Голос Пресли звучал у меня в голове очень похоже на мой собственный.

Да, пришло время повзрослеть. Больше не жить одним днем, работать, не тогда, когда мне нужны были деньги или было скучно. Больше никаких долгих поездок за город, когда мне нужна будет свобода. Больше никаких вечеринок, чтобы заполнить пустоту.

Было слишком много пустоты.

Мотоклуб «Тин Джипси» был моей жизнью на протяжении стольких лет, теперь, когда их не стало, теперь, когда не стало Дрейвена, осталось слишком много пустоты.

До Кэсс.

За последние две недели, проведенные с ней, дыра в моей жизни, где когда-то был клуб, не казалась такой огромной. Она заполнила ее своей милой улыбкой. Своими глазами. Своим смехом. Своим телом. Своим сердцем.

Мое тело болело, пока я ехал через город. «Бетси» звал меня, и было бы так просто пойти сегодня в бар и напиться в стельку. Но на первом месте была месть. Сначала я отомщу, а потом напьюсь.

Взрослению придется подождать до завтра.

Поездка к дому брюнетки заняла десять минут. Это было чертово чудо, что я был достаточно внимателен этим утром, чтобы вспомнить, какой район и дом принадлежал ей. Если бы не сугроб, где меня стошнило, я бы, возможно, ошибся адресом, поскольку стены всех домов на улице были почти одинакового оттенка коричневого.

Я постучал в ее дверь и позвонил в дверной звонок. Дважды.

Послышались ее шаги, и когда она открыла дверь, цепочка была заперта.

— Э-э… Привет, Лео. Что ты здесь делаешь?

— Не могу найти свой бумажник, — солгал я.

— Ой. — Прежде чем впустить меня она закрыла дверь, и открыла цепочку. — Заходи.

Я покачал головой.

— Что ты подмешала в мой напиток?

Ее лицо побледнело, и она попыталась снова закрыть дверь, но я преградил ей путь своим ботинком.

— Я вызову полицию.

— Давай. Мы все сможем присесть и мило поболтать о том, как я оказался без сознания в твоей постели.

Она прикусила нижнюю губу, затем решимость на ее лице исчезла.

— Это должно было только расслабить тебя.

Черт. Я, блять, так и знал.

— Ты сделала это, чтобы я занялся с тобой сексом?

— Нет. Я разговаривала с одним парнем в баре. У него был пузырек, и он сказал, что заплатит мне пятьсот баксов, если я подсыплю его тебе в напиток.

Ублюдок. Ярость, горячая, как расплавленная лава, разлилась по моим венам.

— Это должно было только расслабить тебя. — У брюнетки хватило порядочности изобразить сожаление. — Я последовала за тобой на улицу, когда ты уходил. Ты сел в свой грузовик, и казалось, что ты собираешься ехать домой, но я уговорила тебя позволить мне сесть за руль вместо тебя. И привезла нас сюда.

Где она раздела меня догола. Была ли это цель? Затащить меня в постель к другой женщине, чтобы Кэсс сбежала от меня? В этом не было никакого смысла. Никто не знал о нас с Кэсс. Мы держали это в секрете. И единственным человеком, которого я знал, который ненавидел меня настолько, чтобы попытаться толкнуть в объятия другой женщины, был Дейл.

Как бы сильно он меня ни ненавидел, я не мог представить, что отец Кэсс нанял бы эту женщину, чтобы накачать меня наркотиками в «Бетси».

— Зачем? Зачем ему платить тебе за это?

— Тебе придется спросить у него. — Она пожала плечами. — Все, что я знаю, это то, что смогу заплатить за квартиру в этом месяце.

— Кто он?

— Я не знаю. Какой-то парень.

Я сжал челюсти.

— Тогда как он выглядел?

— Не такой высокий, как ты. Не такой крупный. Каштановые волосы.

— И это все?

Она повела плечом.

— Было темно, и меня больше интересовали его деньги, чем цвет его глаз, ясно? Теперь мы закончили?

— Пока нет. — Я вытащил свой телефон из заднего кармана и, прежде чем она успела отвернуться, сфотографировал ее лицо. — Теперь мы закончили.

— Придурок. — В тот момент, когда я убрал ногу, она хлопнула дверью, но я уже ушел.

Я зашагал к своему грузовику, затем направился в «Бетси». Мой план напиться был отложен до тех пор, пока я не получу ответы на некоторые вопросы. Кто мог захотеть, чтобы меня накачали наркотиками? Воины?

Если они хотели моей смерти, было гораздо больше способов сделать это, чем напоить рогипнолом. Это казалось недостаточно прямым. Это было слишком… скрытно. Если бы Такер Талбот хотел отомстить, он бы хотел, чтобы мы знали, что это был он.

Это было слишком тонко.

— Привет, — поприветствовал меня Пол, когда я вошел в дверь бара. — Как раз вовремя. Я только что открылся и собирался включить игру. Пива?

— Нет, спасибо, чувак. На самом деле мне нужна помощь. — Я достал свой телефон и открыл фотографию брюнетки, которую сделал. — Узнаешь ее?

Он наклонился вперед, прищурив глаза.

— Кажется, она была здесь прошлой ночью. Она и ее подруга-блондинка.

Это было самое замечательное в Поле. Он работал здесь почти каждые выходные, и память у него была острая, как граненое стекло. Он мог играть добродушного бармена, но на самом деле был владельцем. Не многие знали, что Пол был опытным бизнесменом.

И он обращал внимание на то, что происходило в его баре.

— Насчет прошлой ночи… — Я скользнул на табурет и рассказал, что сказала мне брюнетка.

Челюсть Пола дернулась.

— Я не хочу, чтобы это дерьмо было в моем баре.

— Ты случайно не видел, как она разговаривала с парнем прошлой ночью? Она не знает, кто ей заплатил. Она сказала, что у него были каштановые волосы и он был не таким высоким или крупногабаритным, как я.

Он покачал головой.

— Прошлой ночью было много народу. Я делал все возможное, чтобы следить за происходящим, но ты знаешь, как это бывает.

— У тебя случайно не были включены камеры? — Я указал на камеру в углу комнаты над музыкальным автоматом.

— Нет. В последнее время они перестали работать, поэтому мы их просто отключили. Те, что на парковке, работают. Возможно, они что-то засняли.

— Не возражаешь, если я взгляну?

— Совсем нет. Дай мне немного времени, чтобы найти записи.

— Ценю это. — Я постучал по бару, затем ушел, желание напиться полностью пропало. Вместо этого я поехал домой, ненавидя, что там будет пусто. Ненавидя, что я прогнал Кэсс.

Как бы сильно я ни хотел пойти к ней домой и умолять ее вернуться ко мне, я остался на месте. Если кто-то накачал меня наркотиками, по какой бы то ни было причине, то в данный момент ей может быть небезопасно находиться рядом со мной.

Я бы оставил ее в покое не только из уважения к ее желаниям, но и потому, что до тех пор, пока мы не просмотрим записи с камер наблюдения и не найдем ублюдка, который сделал это со мной прошлой ночью, Кэсс было лучше с родителями.

Как только я припарковался на подъездной дорожке, я достал свой телефон и отправил Кэсс сообщение.

Мне жаль.

Может, Дейл передаст мое сообщение. А может, и нет. Я не стал рисковать.

Затаив дыхание, я уставился на экран, молясь, чтобы появились эти маленькие движущиеся точки. Чтобы она ответила мне. Я подождал пять минут и, наконец, сдался.

Когда я подошел к дому, у двери стояли две огромные коробки. Судя по этикеткам на картоне: пеленальный столик и детская кроватка.

Подарки от тетушек Кэсс.

Поскольку сегодня мне больше нечего было делать, я затащил их внутрь.

И собрал в детской.