Парень моей подруги. Запрет на любовь

26

— Маргаритка, здорово, что ты все-таки решила пойти на день рождения к Олежке. Ему будет очень приятно. — Мама осматривает меня и произносит с сомнением, — ты прямо так пойдешь?

Ну, как сказать решила. Меня взяли измором мама, Олег и тетя Света. Спасибо, что у дяди Коли нет моего номера, а то, наверное, и он бы подключился к этому эмоциональному прессингу. Мне с трудом удалось найти компромисс внутри себя. Я решила, что зайду ровно на час, поздравлю Олега и уйду, как раз прогуляюсь пешком на обратном пути. С тех пор, как Марина прекратила со мной общение, я безвылазно сижу дома, не считая университета, конечно.

— Да, а что такое? — провожу ладонями по мягкому платью-свитеру. — Мне удобно.

— Но одежда же должна быть не только удобной, но еще и красивой. Ты молодая девочка, а ходишь, то, как бабка, то, как подросток-оборванец. Я же тебе дарила желтенькое платьице. На весну — самое то.

— Мам, — я устало выдыхаю, — давай, что ты там хотела Олегу передать, и я пойду.

— Вот, что ты обижаешься сразу? Кто тебе правду скажет, если не я? — Мама отряхивает руки от муки и вытирает их о полосатое, кухонное полотенце.

— Я не обижаюсь. Просто, я тебе много раз говорила, что не люблю ни желтый, ни оранжевый, ни горчичный. — Споласкиваю стакан и убираю его в подвесной шкафчик. — К тому же, правду говорят, когда ее спрашивают, а не потому, что захотелось высказаться. Ты уверена, что человек готов к твоей правде, мам? Ты на работе тоже всем правду-матку рубишь? — Поворачиваюсь и сверлю ее глазами.

— Маргарита, ну, вот ничего тебе сказать нельзя. Хочешь носить мешки, ради Бога. — Мама ставит на кухонную столешницу пластиковый контейнер с вишневым пирогом. — Поздравь Олежку от меня. — В голосе — обида.

Она отворачивается и принимается с двойным усилием месить тесто. Вот почему неприятные вещи говорит она, а виноватой себя чувствую я?

— Мам…

— Иди, — она машет рукой в сторону двери.

Беру контейнер за пластиковую ручку и иду в коридор. Решаю в последний момент собрать волосы. Делаю пучок, надеваю белые, высокие кеды и беру маленькую сумочку на цепочке.

Минутный диалог с мамой оставил на душе неприятное послевкусие. Достаю телефон и снова вижу сообщение, не знаю, какое по счету за последние дни.

«Я просто предлагаю пообщаться. В чем проблема, сладкая?»

Парой нажатий отправляю отправителя в черный список. Мне сразу становится легче. Зачем тянула до последнего, испытывая свою нервную систему?

Итак, теперь я знаю, что его зовут Артур. Он бывший одноклассник Соколова. Они не ладят, и самое неприятное, что Артуру явно что-то нужно от меня. Надо же нам было столкнуться у Соколова. Мы же с ним теперь даже не общаемся, смысл ко мне цепляться?

На улице сегодня тепло и влажно. Я быстро жалею, что выбрала теплое платье с горлом. Нужно было что-то полегче надеть. Смотрю на небо. Пушистые облака плывут медленно и лениво. Думаю о Маринке и Владе. Они теперь идут у меня в мысленной связке.

Нужно набраться сил и перезвонить, наконец, Тасе. Она волнуется. Я совсем перестала интересоваться ее делами, углубившись в свои проблемы. Просто сейчас я ничего не смогу дать окружающим, кроме негатива и равнодушия. Когда ты пуст, то наполнить других попросту нечем.

Когда я вхожу во двор Поповых, то сразу же слышу в открытое окно какой-то дебильный рэп. Первый порыв — развернуться и уйти, но я захожу в подъезд и поднимаюсь на третий этаж. На лестнице курят два парня. Они смотрят на меня и чуть сторонятся, чтобы я могла пройти. Подхожу к железной двери и нажимаю на звонок. До меня доносится смех и вибрация басов. Дверь открывается и на пороге стоит смутно-знакомая рыжая девушка, наверное, одногруппница Олега. У них почти нет девушек на факультете.

— Привет! — Она салютует мне бокалом и пропускает в квартиру.

— Привет.

Я снимаю обувь и отправляюсь на поиски Олега. В квартире на первый взгляд человек двадцать. Те, кто постарше, скорее всего, коллеги из магазина. Пахнет пивом, в которое я, собственно, чуть не наступила, и какими-то копчеными закусками. Так себе ламповая атмосфера.

«Все, потому что ты себя не отстояла. А могла бы сериал смотреть», — гадко подкалывает внутренний голос.

Олега нахожу в гостиной. Несколько парней сидит на диване, в кресле — девушка с цветными брекетами. Пара парней расположились прямо на ковре. У всех на лбу по листочку с надписью. Мне стоит усилий громко произнести:

— Всем привет. — Все взгляды устремляются в мою сторону, а я выдавливаю улыбку.

Олег снимает со лба зеленый стикер с надписью «Джек Воробей» и подходит ко мне, обнимает. Слишком крепко и тесно, а потом целует в щеку, пройдясь по ней губами. От него пахнет дезодорантом с ментолом.

— Народ, это моя Марго. — Олег перекрикивает музыку.

Со мной в разнобой здороваются. Парень на полу улыбается и поправляет очки в роговой оправе.

Мне неприятны собственнические слова Олега, но я не акцентирую на этом внимания: не хочу портить ему праздник. Какой смысл? Я сейчас посижу для приличия и пойду домой.

Вручаю запечатанный в золотую бумагу игровой джойстик и мамин пирог.

— С Днем рождения.

— Спасибо, я так рад, что ты пришла. — Олег улыбается и приоткрывает крышку контейнера. — Вау, вишневый, как я люблю. Спасибо тете Люде.

Я заранее немного отступаю, чтобы лишить Олега возможности опять меня тискать.

Олег, действительно, постригся. Ему идет. Простая стрижка, канадка, вроде. Я не сильна в названиях мужских причёсок.

В принципе, время проходит неплохо, я ожидала худшего. Отказываюсь от алкоголя, который мне настойчиво предлагает сначала Олег, а потом парень с дредами, пью кофе с молоком. Тетя Света приготовила перед отъездом огромное количество бутербродов и нарезок. Колбаса, сложенная розочкой, знакома мне с детства, еще с семейных застольев.

Пару раз выхожу на балкон, болтаю с однокурсником Олега и рыжеволосой Ликой. Музыка сменяется на более приятную, незамысловатую мелодию. Спустя еще минут через сорок прощаюсь. Олег выходит следом за мной в прихожую.

— Марго, может, останешься еще немного? — У него не получается скрыть разочарование. — Еще даже девяти нет. Я тебя провожу потом.

— Извини, я же говорила, что ненадолго приду. Мне надо к сессии готовиться.

— Мне тоже, как и ребятам, но сегодня же пятница, вечер. Мы потом в центр поехать хотели. — Он опирается плечом о стенку и наблюдает, как я зашнуровываю обувь.

— Мне правда пора. — Перекидываю цепочку сумочки через голову и собираюсь прощаться, но Олег берет с полки ключи и говорит:

— Ладно, не силой же мне тебя удерживать. Пойдем, до остановки провожу.

— Не стоит.

Но Олег игнорирует меня: слегка подталкивает, касаясь поясницы.

Мы спускаемся вниз и выходим из подъезда. На улице уже стемнело, зажглись фонари вдоль дороги. Мигает боковая вывеска круглосуточной аптеки. Олег молчит, и я интуитивно понимаю, что он вышел со мной не просто так. Он останавливается возле скрипучей качели-вертушки и смотрит на меня.

Сердце тревожно разгоняется: я понимаю, о чем он хочет поговорить. В этот момент я упрекаю себя за то, что раньше не пресекла на корню шутки родителей и четко не обозначила Олегу свою позицию. Сделай я это, мне не пришлось бы сейчас учувствовать в крайне неприятном для меня разговоре. Но в то же время я никогда не давала ему поводов.

— Слушай, — Олег делает шаг ко мне, подходит почти вплотную, медлит, рассматривает мое лицо, — я давно хотел сказать, что ты мне очень нравишься.

Я собираюсь ему ответить, но он жестом останавливает меня.

— Стой, дай мне договорить. Ты очень нравишься мне еще с детства. Помнишь, как я напился в восемнадцать лет и признавался тебе в любви. Тетя Люда мне до сих пор это припоминает. — Он нервно улыбается. — Я все не решался сказать: Марго, я очень хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

Я, честно, собиралась тактично отказать Олегу, но, договорив, он хватает меня за руку и лезет целоваться. Не успевает углубить поцелуй: я дергаюсь и даю ему пощечину.

— Олег, ты с ума сошел?

Он хватается за щеку, отступает назад и сводит брови. Карие глаза становятся совсем черными. А уличное освещение создает причудливые тени на его лице.

— Это из-за него, да?

— Из-за кого?

— Не прикидывайся, дурой. Из-за этого мажорчика в вельветовой курточке, стоимостью в месячный взнос за ипотеку нормального человека. — Он смотрит в сторону. — Ненавижу таких мразей.

— Прекрати его оскорблять. — Чеканю я. Накопленное раздражение и подавленная злость прорываются наружу.

— Ты даже сейчас его защищаешь! — Олег повышает голос. — Это из-за него ты поссорилась с Мариной. Думаешь, я идиот, ничего не замечаю?

— Прекрати на меня орать! — Я задыхаюсь от злости. — Посмотри на себя, Олег, ты не в состоянии принять, что не нравишься мне, как парень. Сразу же пытаешься унизить кого-нибудь, лишь бы поднять свою значимость и реанимировать растоптанное эго.

— Вот, только мозги мне делать не надо, окей?

— Окей! — Передразниваю его и резко разворачиваюсь на пятках.

Олег хватает меня за плечо.

— Оставь меня. — Он давит сильнее, причиняя боль. — Я сейчас заору.

Мимо идет мужчина с овчаркой на поводке и подозрительно косится на нас.

— Отпусти.

— Пацан, девушку отпусти. — Говорит он.

Олег опускает руку. Мне кажется, я слышу, как он скрипит зубами.

Вот какого черта я сюда приперлась? Злюсь сама на себя и припускаю к остановке. Слышу, как Олег с грохотом что-то пинает и матерится. Оказывается, он не такой положительный, каким мама хотела его выставить.

В последний момент запрыгиваю в трамвай и сажусь у окна. Устало прислоняюсь к стеклу. На душе остался неприятный осадок. Злюсь и в тоже время думаю, что была слишком резка. Но Влада я не позволю оскорблять никому в моем присутствии.

Надеваю наушники и прикрываю глаза.