Парень моей подруги. Запрет на любовь

7

Отмечаю, что у Соколова в руках нет не то, что букета, а даже одной розочки на длинном стебле. Он несет только белую коробку, перетянутую красной лентой.

У меня в груди снова оживает неприятное предчувствие. Все внимание каким-то странным образом сконцентрировалось на Соколове. Под множеством взглядов он протягивает Марине коробку и целует ее в губы.

Она со страстью отвечает, встав на носочки. Царапает его шею, а потом зарывается пальцами в волосы. Мне показалось, или я видела мелькнувший язык Соколова?

Гости улюлюкают.

Отвожу взгляд в сторону и замечаю, что Бутусов стоит у окна и пялится на Тасю. Она тоже улюлюкает с толпой и подпрыгивает на месте.

Поцелуй неприлично затягивается. Соколов открывает глаза и тут же безошибочно находит меня. Мы схлестываемся в поединке. Он смотрит поверх Маринкиного плеча, не отрываясь от ее губ. Я пытаюсь выразить глазами все презрение, которое вызывает во мне его лицемерного шоу. Он смотрит в ответ пошло и вызывающе.

У меня во рту пересыхает. Делаю глоток теплого шампанского и не могу оторваться его рук, сжимающих Маринкину задницу.

Соколов прерывает поцелуй.

Марина сияет и тут же начинает распаковывать подарок. Внутри коробки оказывается платье от известного бренда.

— Оно же стоит, как машина. — Раздается чей-то восторженный возглас.

— Маришка, меряй эту красоту. — Говорит наша одногруппница, любительница брендов и актуальных коллекций, Ася.

Я сразу же понимаю по лицу Марины, что что-то не так. Она моргает и натянуто улыбается.

— Нет уж, Ась, я лучше в нем на следующую студенческую весну приду. Спасибо, Владик. Очень красиво.

Кто-то делает музыку по громче. Звучит что-то модное, лирическое.

Ко мне подходит Олег и приглашает на танец. Я так занята отслеживанием эмоций Маринки, что не успеваю ему сразу ответить, и он принимает мою паузу за согласие. Олег берет меня за руку и ведет в центр комнаты к танцующим парочкам.

Кладу руки ему на плечи, чувствую под пальцами его хлопковую рубашку.

Марина танцует с Соколовым. Она прижимается щекой к его груди, но взгляд отсутствующий. Соколов накрыл ладонями ее спину, но, встретившись со мной глазами, скользнул руками ниже.

— Ты такая напряженная. — Шепчет мне на ухо Олег и сильнее сжимает меня за талию. — Придете на следующей неделе к нам с тетей Людой? Мама уже бабушкин рецепт «Наполеона» из закромов достала.

Я почти не слушаю Олега. Мы делаем оборот, и я снова встречаюсь глазами с Соколовым. Он смотрит пристально и недовольно, как будто я задолжала ему денег и не отдаю.

Выглядит он отлично. И не скажешь, что приехал после тренировки. Белая рубашка, стильные джинсы. Челка лежит небрежно, придавая его морде лоска.

Когда в танце мы с Олегом поворачиваемся, чувствую, что Соколов продолжает пялиться. Олег повторяет свой вопрос. Вот въелся же с гостями.

— Я не знаю. Задают много. Я психоанализ никак не осилю и к сессии готовиться нужно. — Отвечаю я и чувствую его дыхание на шее.

Меня начинает тяготить происходящее, по позвоночнику бежит неприятный озноб. А еще я злюсь, что он въедается, как моя мама, и заставляет меня придумывать отговорки.

— Олег, извини, мне нужно в уборную. — Осторожно высвобождаюсь из кольца его рук, чтобы не обидеть, и иду по длинному коридору в сторону уборной.

Хочу перевести дух и подумать, как вести себя дальше.

С одной стороны, мне хочется незамедлительно уйти домой, а с другой — я понимаю, что нужно остаться и помочь девчонкам с уборкой. Да и Марина обидится, если я уйду около одиннадцати: по ее мнению, время детское. Хотя, я обычно уже сплю.

Закрываюсь в уборной и проверяю телефон: пропущенный от папы и первые фотки с вечеринки в чате группы. Открываю снимок, где мы с Мариной вдвоем — хорошо получились: обе улыбаемся в камеру, прислонившись щекой к щеке.

Сохраняю фотографию к себе в альбом и снова убираю телефон в карман брюк, мою руки и вытираю туалетной бумагой остатки съеденной, губной помады.

Смотрю на свое отражение. Щеки красные, пожалуй, хватит на сегодня шампанского. Открываю дверь и влетаю в грудь, обтянутую белой рубашкой. Делаю шаг в сторону, но он шагает со мной. Я повторяю шаг в другую сторону — аналогично. Поднимаю глаза и встречаюсь с насмешливыми, синими глазами Соколова.

— Долго так танцевать будем или дашь мне пройти? — Раздраженно спрашиваю я.

— Можно и потанцевать. — Усмехается он уголком губ. — Ты же с этим додиком танцевала, чем я хуже? Что-то он слишком часто вертится около тебя.

— Это тебя не касается.

— У тебя красивые ключицы. — Он игнорирует мое высказывание и поднимает ладонь. Почти невесомо проводит подушечкой пальца по моей ключице, вызывая волну мурашек.

— Убери, — шиплю я, — или я тебе его сейчас сломаю.

Мое тело незамедлительно реагирует на его прикосновение: к мурашкам добавляется тепло в низу живота и учащенное сердцебиение. Я смотрю в его потемневшие глаза и ничего не могу поделать со странными реакциями организма. Словно кто-то без моего ведома затеял химический процесс, перепутав реагенты.

— А это домогательство или нет? — Он с любопытством склоняет голову на бок, продолжая рисовать узоры на моей ключице. — А то современные девушки такие опасные стали. Чуть что, сразу обвиняют в домогательствах. Когда тебя этот зализыш лапал, ты тоже ему угрожала?

Я не успеваю ответить, как он перемещает руки мне на талию, сжимает ее. Сильно и как-то нетерпеливо. Его дыхание учащается.

— Соколов, ты вообще оборзел? — Бью его по рукам, но это не помогает. — Дай пройти.

— Зови меня просто Влад, можешь Владюшей или котиком. Я тебе разрешаю, в качестве исключения.

Я набираю воздух в легкие, чтобы выдать ему матерную тираду, потому что он окончательно достал меня, но в другом конце коридора появляется Тася и идет в нашу сторону.

Соколов неохотно убирает руки.

— Ребятки, что у вас тут такое? — Она удивленно смотрит на нас. — Дверь в туалет поделить не можете? Вроде места предостаточно. Пропустите тетю Тасю.

— Да, не могли разойтись. — Глупо отговариваюсь я, ощущая себя уличённой в чем-то постыдном в то время, как Владюша-котик-Соколов вовсе не затрудняет себя ответом.

Тася просачивается мимо нас и перед тем, как закрыть дверь, говорит:

— Секси-Соколов, скажи своему другу, чтобы отвалил от меня, а то он, как маньяк, пялится. Пугает меня. — И захлопывает дверь у нас перед носом.

Соколов снова усмехается и переводит взгляд на меня. Я пользуюсь моментом и за секунду до этого ныряю ему под руку и спешу в гостиную.

Никитин обжимается с молодой мамочкой, с которой я перебросилась парой фраз. Мои губы расплываются в злорадной усмешке: будет ему сюрприз, если захочет продолжения.

Соколов мне больше не докучает, держится на расстоянии и лишь иногда бросает на меня задумчивые взгляды. Больше курит на балконе и особо не налегает на алкоголь.

В отличие от него его дружок — Бутусов — не отлипает от Таси. Вижу, как она что-то выговаривает ему в противоположном конце комнаты, от чего его лицо становится еще мрачнее.

Маринка сидит на диване с задумчивым видом. Я подсаживаюсь к ней и улыбаюсь:

— Ну, что, как тебе вечеринка?

Она не успевает ответить, потому что рядом с ней плюхается Соколов. Он кладет одну руку ей на бедро и сжимает, а другой — притягивает ее к себе и целует в висок.

— Я поеду, малышка.

— Уже? — Разочарованно спрашивает она и заглядывает ему в глаза. — Я с тобой.

— Давай в другой раз? Завтра рано вставать, увидимся в универе.

— Ну, ладно. — Марина проводит рукой по его груди и жадно впивается в его рот.

Я встаю с дивана, оставив их наедине. Олег бросает на меня взгляд и быстро заканчивает разговор с парнем в серой футболке. Походит ко мне слишком близко и наклоняется к уху, потому что кто-то снова сделал музыку громче.

Как бы консьержка снова полицию не вызвала. Еще и Тасиному женатику может нажаловаться.

— Марго, принести тебе что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо. — Громко отвечаю и немного отступаю. — Уже первый час, я скоро пойду.

— Отлично, я провожу. — Олег опускает взгляд на мои губы и быстро возвращается к глазам, но я успеваю это заметить.

— Не стоит, спасибо. Мне еще девчонкам нужно с уборкой помочь. — Противоречиво отвечаю Олегу. Надежда в его глазах гаснет.

Не знаю, что ему наговорила мама, но, судя по его нежеланию отступать, это было явно что-то вдохновляющее. В жизни не поверю, что он не понимает намеков.

Оголенный участок кожи между высокой посадкой брюк и топом обжигает касание. Я дергаюсь от неожиданности. Олег переводит взгляд мне за спину, и я тоже поворачиваюсь.

— Хорошего вечера, Марго. Еще увидимся. — Говорит Соколов в район моего уха, обжигая дыханием, и идет к выходу, оставив за собой легкий шлейф соленого бриза.

— Это кто? — Сводит широкие брови Олег, глядя ему вслед.

— Парень Марины, ты же видел. — Устало отвечаю я.

— Не нравится он мне. — Задумчиво говорит Олег.

Не тебе одному.

Вечер высосал из меня все силы. Расслабляю, наконец, плечи и шею.

Как же я устала.

Гости окончательно расходятся в два. Я жутко хочу спать: в глазах как будто песок. До дома добираться нет сил, поэтому пишу папе сообщение, что останусь у девочек. Извиняюсь, что не написала раньше и выбираю смайлик с жалостливыми глазами и добавляю сердечко. Надеюсь, не разбужу его.

Папа — настоящий жаворонок. Ложиться в десять и встает в пять. Никакие жизненные обстоятельства не заставят его нарушить режим.

Собираю волосы в пучок и начинаю собирать в пластиковый ящик пустые бутылки. Разворачиваю большой, черный пакет для мусора.

— Марго, да не парься ты. Завтра клининг вызову, я же тебе говорила. — Тася падает на диван и устало вытягивает ноги.

— Мы здесь завтра задохнемся, если не прибрать. Нужно хотя бы пепельницы помыть и мусорные пакеты покрепче завязать.

Марина заглядывает в комнату.

— Девчонки, я устала. Спать пойду. Вы тут без меня справитесь?

Мне хочется узнать, что ее так расстроило, но чувствую, что лучше не лезть. Ей нужно побыть одной.

— Иди, крошка, отдыхай. Завтра будем насадки на фен тестить. — Говорит Тася и падает спиной на диван, а ноги поднимает на спинку. — Боже, как гудят. Я так с выпускного не танцевала.

— Да, — хмыкаю я и закрываю дверь на балкон. — А кого на прошлый Новый год охрана с барной стойки снимала.

— Ой-ой, а кто-то вообще никогда не танцует, как жуткая зануда и пенсионерка.

— А кто тогда охрану просить будет, чтобы они тебя на улицу в снег не выкидывали? Ты же тому бедному амбалу каблуком чуть коленную чашечку не выбила.

— Мне было плохо. Я пребывала в экзистенциальном кризисе и не очень хорошо себя контролировала. — Тася переворачивается на живот и, сплющив щеку, смотрит, как я ногой двигаю ящик в коридор.

— Понахваталась умных слов. — Хихикаю под нос.

Возвращаюсь в комнату и сажусь на диван рядом с Тасей. Поднимаю голову и рассматриваю проекцию звездного неба на потолке. Тася переворачивается на спину и тоже смотрит в потолок.

— Не знаешь, что за кавказец приходил сегодня с Соколовым?

— Он татарин. — Складываю руки на животе и немного сползаю по спинке вниз. Тася кладет мне ноги на колени. — Это Бутусов, друг Соколова. Мы с Тамарой ходим парой.

— Задолбал меня сегодня этот друг. Знаешь, что мне этот малолетка сходу предложил? Спойлер — очень непристойное.

— Тась, он тебя на три года младше. Он вроде академ брал. — Хмыкаю я и возвращаюсь мыслями к Маринке.

— Да?

— Да, надеюсь его коленные чашечки на месте?

— Обижаешь. — Она по-кошачьи тянется. — Для меня праздник сеструли — святое. Я не дебоширю. Все, пойду спать. Голова кружится. Ты можешь со мной лечь или диван разложить, как хочешь.

Я выбираю диван.

После душа надеваю Тасину футболку и ныряю в постель. От льняной наволочки исходит тонкий аромат цветов. Я верчусь и прокручиваю в голове события сегодняшнего вечера.

Сколько еще будет продолжаться эта муторная история с Соколовым?

Решаю, что завтра узнаю у Марины, что ее так расстроило, и, немного успокоившись, прикрываю глаза. На автомате шепчу:

— Сплю на новом месте: приснись жених невесте.

До этого я один раз ночевала в спальне Маришки, поэтому диван вполне сойдет за новое спальное место. Только бы не Олег приснился.

Дисплей телефона загорается в темноте, мобильный тихонько вибрирует рядом. Протягиваю руку, чтобы посмотреть, у кого нет совести, чтобы писать в такое время.

«Я благодушен, поэтому дам тебе еще немного подумать. Девушки ведь, медленно соображают».

Понимаю, что он специально подначивает меня, но не могу удержаться и не ответить.

«На время посмотри, сексист. Иди в задницу и благодушие с собой прихвати», — быстро набираю я.

Ответ прилетает мгновенно, но я усилием воли прячу телефон под подушку и накрываюсь ей с головой.