Первая Рука 2

Глава 19

Велкас давно не ощущал ничего подобного тому, что ему приходилось испытывать сейчас. И чувством этим было замешательство. По мере продвижения сил Владыки на восток континента, по мере завоевания новых земель Велкасу не раз и не два доводилось делать грязную работу. Обычно он старался избегать чего-то, не связанного с выполнением необходимых задач напрямую, но порой приходилось делать подобные дела. И одним из таких дел были пытки. К величайшему сожалению Велкаса, не все живые существа придерживались таких же понятий чести и достоинства, как у него самого. А это значило, что даже после полного поражения некоторые враги продолжали упрямиться и выказывать неподчинение победившей стороне.

В понимании самого Велкаса, слабые должны подчиняться сильным. Это был основной принцип Велкаса, с которым он шел по жизни. Именно поэтому он так стремился наверх, к вершинам силы. И именно поэтому он был одним из вернейших слуг Владыки. Одним из тех, кто готов выполнять любую работу, которую от него потребуют. Даже если бы Владыка отправил бы краснокожего демона выгребать отхожие места на всю оставшуюся жизнь — Велкас бы никак не проявил своего недовольства. Именно из-за такой приверженности своему видению мира, у Второй руки периодически возникали проблемы при столкновении с носителями иной идеологии. И именно поэтому Велкасу в свое время пришлось учиться столь омерзительному для него делу, как пыточное мастерство.

Сейчас этот демон многое знал об искусстве причинения боли. Гораздо больше, чем в начале пути. Эти знания Велкас научился использовать и в открытом бою, так что это обучение не прошло для него совсем даром. И, хотя бесхитростная натура краснокожего демона всей душой ненавидела причинение боли за пределами хорошей битвы — ему периодически приходилось прибегать к этим методам. И сейчас все его усилия, помноженные на внушительный опыт, не давали результата.

Голем, пойманный в плен, оказался крайне устойчив к пыточному мастерству Велкаса. Организм голема работал нормально: сердце исправно перекачивало искусственную кровь, органы чувств реагировали на раздражители, но какого-то видимого соединения с сознанием заметно не было. Велкас мог причинить боль телу этого странного существа, но это не имело никакого воздействия на психологическое состояние голема. И Велкас не знал, что делать в такой ситуации. Он не обладал, да и не хотел обладать, достаточными знаниями, чтобы разговорить подобное существо.

А потому Велкас просто делал то, что у него получалось лучше всего. Тренировался, медитировал, размышлял и ждал приказов. Больше покушений на жизнь императрицы не совершалось, да и Велкас не чуял надвигающейся угрозы, так что он позволил себе ненадолго расслабиться. Насколько вообще может быть расслабленным копье, брошенное в цель. И, хотя Велкас совсем не понимал, что ему делать с пленником, он заботился о том, чтобы голем не умер раньше положенного срока. А срок этот должен был определить Владыка.

Место под пленника определили довольно примечательное. Насколько понял из рассказов местной стражи Велкас, голема «поселили» в ту же камеру, где до этого содержался Нокс в свой первый визит в Харпот. Одного этого факта хватило, чтобы Велкас тут же устроил повторный подробный осмотр камеры. На всякий случай. Он знал своего ученика, как никто другой, а потому не мог исключать возможности, что тот оставил какой-нибудь магический «подарок» на случай возвращения в эту камеру. Впрочем, ничего подобного обнаружено не было, что никоим образом не снизило градус настороженности краснокожего демона.

Ситуация с содержанием голема резко изменилась на пятый день. Велкас, по обыкновению занимавший пост рядом с камерой своего пленника, услышал наверху лестницы, ведущей в казематы, некий шум. Это не было похоже на шум сражения или кого-то крадущегося. Нет, это были быстрые шаги вниз по лестнице, принадлежащие тому, кто явно считал себя в праве ступать здесь. Впрочем, чтобы установить личность спускающегося в подвал человека, Велкасу не понадобилось даже смотреть в ту сторону. Он прекрасно запомнил эти шаги еще при первой встрече.

В коридоре показалась знакомая подтянутая фигурка демонессы. Велкас лишь немного прищурился при ее появлении. Он не мог объяснить этого словами, но его интуиция почти прямым текстом говорила ему, что с этой демонессой все крайне непросто. И, хоть Велкас и не сомневался в ее лояльности Владыке, он все равно не терял бдительности. На всякий случай.

— Где? — Вместо приветствия спросила Эннили, подходя ближе.

Велкас молча кивнул в сторону камеры, где к стене длинными цепями был прикован плененный голем. Эннили, мигом потеряв к Велкасу всякий интерес, взялась за ручку двери, ведущей в камеру. Велкас потянулся было за ключами от замка, но они не понадобились: надежный дверной замок с жалким звоном сломался под воздействием силы демонессы. Велкас на секунду позволил себе удивиться — он бы и сам мог таким же образом сломать этот замок, но чтобы хрупкая на вид Эннили… Подозрения Второй руки относительно непростой природы этой таинственной демоницы оправдывали сами себя.

Эннили зашла в камеру уверенным шагом, остановилась напротив узника и, удостоив того лишь мимолетным взглядом, обвела взглядом само место заключения. Этот осмотр был медленным и тщательным. По окончанию этого длительного процесса Эннили повернулась к Велкасу:

— Здесь был Нокс? — Удивленно приподняла брови она.

— Да, его содержали здесь, когда…

— Я поняла. — Прервала краснокожего демона Эннили, — Действительно не похоже на свежие… отметки. Неважно. Ты пробовал проводить допрос.

— Да. Он не реагирует на физическое насилие. — Велкас утвердительно качнул головой, — Честно говоря, не знаю, что делать в таком случае…

— Ничего страшного. Я знаю. — Слегка нахмурилась демонесса.

Только в этот момент Велкас обратил внимание, насколько же она выглядит утомленной. Он свел брови вместе, припоминая, какое расстояние ей пришлось преодолеть за столько кроткий срок. Велкас умел неплохо прикидывать продолжительность путешествий и расстояния между городами, так что понять, что скорость возвращения Эннили из Древена явно была ненормальной. Хотя, демонице явно не далось это так просто, судя по измотанному виду…

Эннили опустилась перед неподвижным пленником и, закрыв глаза, протянула руки к голове голема. Возложив ладони по бокам головы узника, Эннили протяжно выдохнула и скороговоркой что-то пробормотала себе под нос. Велкас, несмотря на острый слух, не смог различить ни единого слова. Как ни странно, от этого он почему-то испытал облегчение. Было в этом бормотании что-то неестественно зловещее…

Где-то минуту ничего не происходило. Пленник и Эннили замерли друг напротив друга неподвижно, словно статуи. Внезапно, голем дернулся в цепях, будто пытаясь подняться и, еще раз вздрогнув всем телом, повалился наземь. Его начала сотрясать крупная дрожь, похожая больше на предсмертные конвульсии, и через несколько секунд Велкас заметил, что голем будто бы начал немного оплывать, растекться… Не выдержав этого омерзительного зрелища, краснокожий демон перевел взгляд на Эннили, поднимающуюся с пола. Судя по всему, этот ритуал еще более истощил ее силы, так как она выглядела еще хуже, чем раньше. Ее серая кожа почти побелела, напоминая хрупкий пергамент, а мешки под глазами будто бы разом стали в несколько раз отчетливее. Однако в глазах демоницы все также плескалась уверенность в собственных силах, так что Велкас не решился затронуть эту тему.

— Это нормально? — Спросил он, бросив мимолетный взгляд на бывшего пленника.

Голем и вправду умирал, разлагаясь буквально на глазах. Его тело быстро превращалось в черную маслянистую жижу.

— Я надеялась на большее. — Неопределенно ответила Эннили, качнув головой, — Но, в общем и целом, все прошло неплохо. Я узнала кое-что интересное.

Эннили замолчала и устало вздохнула. Ее грудь тяжело вздымалась, будто после продолжительного бега, а кожа покрылась испариной. Велкас знал эти симптомы. Он часто видел магов, которые использовали больше магии, чем им было изначально доступно. Обычно эти маги после такого перенапряжения умирали (так как наблюдал это демон обычно в разгаре боя).

— Велкас, тебе новое задание. — Выдохнула Эннили, устало потирая виски пальцами, — Отправляйся в Варте-Кольде.

— К «несмертным»? — Уточнил Велкас.

— Нет. К ним скоро прибудут гости. И не одфи. — Эннили слегка улыбнулась, — А ты проводишь их сюда. Как только они прибудут — можно будет, наконец, нанести ответный удар. Задача ясна?

— Более чем. — Кивнул Велкас и, не прощаясь, покинул тюремную камеру.

Ему не хотелось еще дольше оставаться возле растекающегося в черную лужу голема. Даже видавшему виды воину от этого становилось не по себе. Именно из-за этой поспешности Велкас не услышал, как Эннили тихо пробормотала себе под нос:

— Как бы второй Зеркальной земли не получилось…

***

Я удивленно присвистнул, обводя взглядом открывшуюся картину. Эадор выглядел настолько довольным, будто бы ему только что бочонок золота подарили. Хотя, если уж говорить начистоту, я прекрасно осознавал причину его довольства.

— Это то, о чем я думаю? — Зачем-то решил уточнить я, переводя удивленный взгляд на дракона.

— Именно дружище! — Оскалился Эадор, довольно хлеща хвостом по каменному полу, — Драконьи яйца!

— Во имя Старых богов… — Выдохнул я, рассматривая пещеру-гнездо, — Эадор, я не знал, что ты — дракон-девочка!

— Ой, да ну тебя… — Эадор обиженно толкнул меня кончиком хвоста, отчего я чуть не повалился на землю.

Пещера, в которую меня перенес Эадор, отличалась от предыдущей. Здесь было гораздо больше золота. Судя по тем монеткам, которые я успел здесь рассмотреть, золото принадлежало не к этому столетию точно. В Акарии чеканят другие монеты. Также, помимо золота, тут были и иные сокровища. Ювелирные украшения, золотые кубки, драгоценные камни и прочее. Но самым интересным тут было гнездовье по центру этой пещеры. Давно уже сгнившая подкладка из мха и веток была недавно заменена на новые (наверняка мой друг-наседка постарался), а по центру этого импровизированного гнезда находилось по меньшей мере несколько десятков крупных, размером с мою голову, яиц. Насколько мне известно про цикл размножения драконов, за раз самка откладывает одно-два яйца. В лучшем случае — три. Но это такая редкость, что об этом даже легенды в драконьем народе складывают. Точнее, складывали, покуда все драконы не вымерли. А тут такое количество…

— Тридцать восемь яиц! — Воскликнул Эадор, от восторга аж подпрыгнув на месте.

От его приземления с ближайших горок золота осыпались небольшие оползни из монет.

— Тридцать восемь здоровых, целых, драконьих яиц! — Эадор сильно щелкнул хвостом об пол.

— «Целых» и «драконьих» соглашусь. — Задумчиво кивнул я, направляясь вперед, прямиком к гнезду, — Насчет «здоровых» — не уверен. Сколько они тут полежали? Неужели маленькие дракончики внутри все еще живы?

— Ты недооцениваешь живучесть наших яиц. — Фыркнул Эадор, — Они могут пролежать так не один десяток лет, ожидая нужного момента…

— Какого такого нужного момента? — Спросил я, вставая на колени перед ближайшим яйцом.

Положив руку на прохладную скорлупу, я быстро сотворил диагностирующее целебное плетение и послал его внутрь яйца. Через пару секунд пришел ответ: слабое, но стабильное, биение жизни. И вправду живое. Я перешел к обследованию следующего яйца, пока Эадор отвечал на мой вопрос:

— Драконьи яйца, как и сами драконы, очень чувствительны к уровню маны в округе. Мы привыкли жить в насыщенном энергией окружении. Для правильного роста дракончиков в яйцах необходим сильный, насыщенный магический фон. В ином случае яйцо будто бы впадает в спячку, ожидая наступления более подходящих внешних условий… И ждать они так могут столетиями, без каких-либо последствий. — Эадор с деловитым, но озабоченным видом ходил вокруг гнезда, то и дело косясь на меня, — Я нашел это место, когда занимался разведкой местности. Представляешь, какой восторг я испытал, когда увидел, какое сокровище тут сокрыто?

— Все целы. — Констатировал краткий осмотр я, поднимаясь на ноги, — Мертвых среди них нет. Кто их тут оставил?

— Полагаю, родители. — Задумчиво склонил голову набок Эадор, — Однако количество смутило и меня. Одно-два я бы понял, но… тридцать восемь…

Я задумчиво провел рукой по подбородку. Как так получилось, что в этих землях, неподходящих для рождения и роста драконов, оказалось столько целехоньких яиц? Чем вообще руководствовались родители-драконы? И что с ними случилось? Я поднял взгляд наверх, к своду пещеры.

Несмотря на больший размер, чем у предыдущей, эта пещера была еще более труднодоступной. Она находилась выше, скалы, примыкающие к ней, были почти все отвесные и крайне острые. Если бы Эадор не пронес бы меня, зажав между зубов (драконы не выносят, когда кто-то сидит у них на спине, и разрешают это только в исключительных случаях), я никогда не смог бы сюда забраться. По крайней мере, без подготовленного заранее снаряжения и достаточного количества времени. Магией можно и не в такой скале вход себе пробурить, было бы желание…

Впрочем, несмотря на всю труднодоступность, мне эта пещера почему-то казалась рукотворной. Слишком правильные очертания стен, слишком удобный для драконов проход, слишком изолированное положение… Я еще раз задумчиво погладил подбородок.

— …Вот я и подумал, что ты поможешь мне по-дружески… — Продолжал болтать Эадор, с важным видом расхаживая вокруг гнезда, — В нелегком и крайне ответственном деле возрождения драконьего народа…

— У меня сейчас другое задание, Эадор. — Покачал головой я, — Боюсь, что времени на это, несомненно, прекрасное занятие у меня нет.

— Не спеши отказываться… — Хмыкнул Эадор и, встряхнувшись, запустил когти под одну из своих крупнейших чешуек на груди.

Покряхтев пару секунд, он вынул из-под этой чешуйки прямоугольный белый предмет. Я с удивление узнал в нем лист бумаги. Эадор протянул его мне. Я принял этот лист, оказавшийся запечатанным конвертом, и рассмотрел печать. Символ Владыки. Стало быть Эадор поддерживал связь с Ним каким-то образом.

— Мне открыть? — Спросил я, глянув на Эадора.

— Давай-давай. — Покивал он.

Я слегка пожал плечами и, привычным движением распечатав конверт, развернул послание. Чтение не заняло много времени. Владыка по обыкновению своему был немногословен:

«Любому моему слуге, читающему это, приказ: оказать всю необходимую помощь дракону Эадору в деле возрождения драконьего рода.

Владыка.»

Я с сомнением прочитал этот текст еще раз и, аккуратно свернув лист, посмотрел на дракона. Тот довольно скалился, глядя на мою реакцию.

— Конечно, не мне спорить с решениями Владыки, но… — Нахмурился я, с сомнением глядя на лист бумаги в своих руках, — Но вынужден признать, что сейчас не самый лучший момент для этого.

— Я все прекрасно понимаю. — Кивнул Эадор, — Но немедленно оказывать помощь я и не прошу. Эти яйца лежат тут уже давно, и не похоже, чтобы в ближайшее время они умрут. Могут еще подождать… И я могу. Но ты ведь можешь отправить послание Владыке, чтобы уточнить этот вопрос?

Молча кивнув, я достал письменные принадлежности из своего плаща и, прямо на этом же листе бумаги, под приказом Владыки, набросал пару своих строк:

«Владыка!

Обнаружил оставленный Вами приказ. Насколько целесообразно исполнять его сейчас, или его можно отложить на более спокойные времена?

Полностью Ваш, Нокс, Первая Рука»

Я завернул послание обратно, запечатал, как полагается и вызвал посланника. Ворон, шумно хлопая крыльями, объявился в пещере словно из ниоткуда. Я не заметил, откуда он конкретно подлетел ко мне, но в единственный проход в этой пещере он точно не залетал. Владыка умеет создавать загадочных созданий для доставки своих посланий… Ворон сел мне на плечо и уставился на меня своими черными глазами, ожидая приказов.

— Доставь Владыке. — Произнес я, передавая конверт ворону.

Птица молча взяла его в клюв и, снова шумно замахав крыльями, поднялся в воздух. На этот раз он улетел в сторону выхода из пещеры.

— Ну что, доволен? — Спросил я, повернувшись к Эадору.

— Еще как! Я знаю много талантливых магов, но ты среди них — лучший. — Со своей «острейшей» улыбкой ответил Эадор.

— Ага, лесть оставь для кого-нибудь другого… — Вздохнул я, присаживаясь рядом с гнездом, — А сейчас я, если ты не против, осмотрю яйца еще раз. Чтобы знать, что делать на случай, если Владыка все же даст утвердительный ответ…