Пешка дьявола

ГЛАВА 4

РАКЕЛЬ

Сесть в его машину — это был риск, на который я готова была пойти. Что еще я могла потерять? Моя жизнь и так была сущим адом. До сегодняшнего дня я и мечтать не могла о том, чтобы сесть в машину к мужчине, которого только что встретила.

Но все кардинально изменилось.

Когда я думала, что до свадьбы осталось шесть месяцев, мне казалось, что этого времени достаточно, чтобы что-то сделать, но три месяца — это ничто. Это произойдет раньше, чем я успею оглянуться.

Кем бы ни был Данте, я знаю одно: у него есть деньги, и много. С того момента, как я увидела его машину, я поняла, что он должен быть богат. McLaren не из дешевых, а его стоит добрых два миллиона долларов. Я кое-что знаю об автомобилях. Это моя отдельная страсть. Я люблю роскошные автомобили, особенно спортивные.

Как только мы подъехали к дому, я убедилась, что мои подозрения были верны. Его дом — это не просто дом, а огромный белый особняк, занимающий целые акры земли.

Мы сидим на его кремовом замшевом диване, пальцы ног загибаются на мягком, мохнатом белом ковре. Передо мной электрический камин, а над ним висит хрустальная люстра в форме капель дождя. Мои ладони обхватывают теплую кружку кофе, а он потягивает свой.

Учитывая, что наступил рассвет, я приветствую кофеин, проникающий в мой организм. Но, честно говоря, я совсем не устала. Не так, как тогда, когда я вернулась домой со свадьбы. Наверное, это беспокойство выводит меня из-под контроля.

— Чем именно ты занимаешься? — спрашиваю я, когда он делает еще один глоток из своей кружки и ставит ее на квадратный стеклянный столик перед нами.

Как только я вошла, я заметила всех телохранителей, расставленных по территории. Каждый из них высок, строен и достаточно страшен, чтобы у меня сложилось впечатление, что они убьют любого, кто посмеет войти внутрь без приглашения.

Зачем они ему нужны?

— Я управляю несколькими компаниями, — холодно бросил он.

— Они, должно быть, хорошо работают, — пробормотал я, глядя на соборный потолок и черно-белые произведения современного искусства, развешанные по стенам.

— С ними все хорошо. — Он усмехается, говоря мне, что они делают гораздо больше. — А что насчет тебя?

— Я ординатор второго года обучения в больнице по программе общей хирургии. — Я снова смотрю на него. — Мне осталось еще три года.

— Ого. Так ты не только красавица, но и с мозгами? Черт.

Мои щеки горят от комплимента. Я не привыкла к похвале. Мои родители никогда не были из тех, кто раздает комплименты.

Его язык неторопливо проводит по нижней губе, пока его взгляд неуловимо скользит по моему телу, но я замечаю это, и мне это нравится.

— Послушай, прежде чем мы это сделаем, ты должен кое-что узнать обо мне, — говорю я, понимая, что он должен знать правду о том, из какой я семьи и что они сделают, если узнают о нас.

Он еще больше наклоняет свое тело ко мне, упираясь одним бедром в диван.

— Теперь я заинтригован. Расскажи мне все. — Ухмылка на его лице заставляет мой желудок вздрагивать и сжиматься. — Но я обещаю, что меня ничто не отпугнет.

С моих губ срывается крошечный, отрывистый смешок. Он понятия не имеет, правда ли это. Пока он не поймет, во что ввязался. Я так отчаянно хочу, чтобы это сработало. Это мой единственный выход. Но когда он узнает правду, он может не захотеть жениться на мне.

Сделав длинный вдох и закрыв глаза на секунду, чтобы справиться с нервами, я рассказываю ему все: кто мой отец и дяди, какую жизнь я вела и как меня заставили выйти замуж за Карлито. Я рассказываю ему каждую грязную деталь.

На мгновение он задумывается, а мое сердце делает кувырок, пока я жду, что он скажет, что угодно. Я беспокойно провожу пальцем по ручке кружки.

— И это все? — Он глубоко усмехается, его глаза блестят юмором. — Я думал, ты собиралась сказать мне, что ты серийный киллер на полставки или что-то в этом роде. Не то чтобы это было решающим фактором.

— Тебя действительно не волнует, что я дочь мафиози? Тебя это не беспокоит?

— Вовсе нет. Ты не должна сомневаться в моей способности обеспечить твою безопасность, Ракель. Я могу сделать это одной рукой. И, как ты видишь… — Он махнул рукой в сторону нанятых им людей. — У меня тоже много помощников.

Я облегченно вздыхаю.

Он придвигается ближе, его рука ложится на мое колено.

— Тебе больше не нужно беспокоиться. Я буду защищать тебя.

На моем лице появляется неуверенная улыбка. Я хочу доверять ему, но боюсь, что не смогу. Я ничего о нем не знаю. Даже его фамилию. Есть ли у него шансы против моей семьи и Карлито?

Думаю, скоро мы это узнаем.

— Итак, как мы договоримся между собой? — спрашиваю я, желая начать процесс, чтобы он не смог передумать.

— Ну… — Он убирает руку, снова беря свою кружку. — Мои юристы уже составили контракт, который мы оба подпишем. Они просто добавят твое имя в него сегодня. Мне также нужно, чтобы ты подписала бумаги, чтобы мы могли получить свидетельство о браке. Затем, по истечении трех месяцев, ты получишь свои деньги и все документы, как и обещал.

— А как насчет всего остального? — Мои щеки пылают, но мне нужно знать, ожидает ли он чего-нибудь сексуального от нашего брака.

Он понимающе ухмыляется.

— Ты имеешь в виду, буду ли я тебя трахать?

— Мм-хмм. Я знаю, что приехала домой с тобой и все такое, но это было до всего этого. — Я машу рукой в воздухе.

— Не волнуйся, детка. Я не трону тебя. — Его тон понижается. Глубокий. Мужественный.

Мое тело дрожит от осознания этого, дрожь по коже распространяется по рукам.

— Только если ты этого не захочешь. А ты можешь захотеть. — Дьявольская ухмылка пересекает его лицо.

— Я не захочу, — быстро говорю я.

Я уже не уверена, правда ли это. Мое сердце колотится со скоростью ревущего пламени. Я была так готова к сексу на одну ночь, но теперь мы не можем. Не тогда, когда я буду жить с ним три месяца.

Он протягивает руку, и я попадаю под его взгляд, как мотылек, у которого кружится голова от лунного света. Мой пульс набирает скорость, а желудок сжимается от нервного напряжения, когда он проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Ты уверена в этом? — спрашивает он.

Мое дыхание замирает в плену его неотрывного взгляда. Его хрипловатый тон скользит между моих бедер, заставляя меня жаждать всего, что происходит между нами.

Я не могу позволить этому случиться. Не сейчас. Не тогда пока я здесь живу. Я не хочу формировать связь с ним только для того, чтобы оставить ее позади. Я должна держать его на расстоянии, пока я здесь. Я должна бороться с этим сильным влечением к моему будущему мужу.

Боже, помоги мне.

— Я уверена, — утверждаю я со всей уверенностью, на которую способна.

Моя рука обхватывает его сильное запястье, отстраняя его. Мою щеку покалывает в месте его прикосновения, ощущение настолько чужое, что кажется почти сюрреалистичным.

— Как скажешь, красавица. Я здесь, чтобы сделать тебя счастливой. В конце концов, ты станешь моей женой.

— Только по расчету. — Я вскидываю бровь, все еще чувствуя его влияние на меня.

— Да. Конечно. — Он усмехается. — О, и пока я не забыл, мне понадобится твой телефон. За то время, что ты здесь, у тебя его не будет, иначе твоя семья сможет отследить тебя.

— Верно. Хорошо. Но мне нужно написать моей кузине Киаре. Она должна знать, что со мной все в порядке, иначе она перевернет весь мир, чтобы найти меня.

— Хорошо, но не говори ей ничего, кроме того, что ты в безопасности. Не говори ни слова обо мне или о нашем местонахождении.

— Конечно. Я понимаю. О, мне также нужно отправить сообщение моему боссу и сообщить ей, что мне нужен месяц отпуска по семейным обстоятельствам, иначе они тоже начнут искать.

Он кивает в знак понимания, пока я достаю свой мобильный из сумочки и перехожу к своим сообщениям, набирая одно для Киары, затем для своей работы. У нас с боссом довольно хорошие отношения, и хотя я знаю, что должна позвонить ей, не думаю, что смогу так же хорошо солгать по телефону.

Ракель —Киаре: Привет. Просто хотела, чтобы ты знала, что меня не будет некоторое время. Нет, я не покончу с собой. Не волнуйся. Но я нашла выход. Он богат, горяч и обещает скоро вывезти меня из страны. А если он меня убьет, значит, так надо. Шучу. Я надеюсь. Люблю тебя.

Ракель —Керри: Привет, Керри. Прости, что делаю это в последнюю минуту, но я бы не стала этого делать, если бы не было необходимости. Моя семья сейчас переживает чрезвычайную ситуацию, и мне пришлось уехать с родителями из штата на месяц. Я понимаю, если моя должность будет занята, когда я вернусь, хотя мне бы очень хотелось, чтобы она не была. У меня здесь не очень хорошая связь, поэтому извини, если я не смогу тебе ответить.

— Вот. — Я протягиваю ему телефон, и он берет его, выключает и кладет в карман брюк.

— Ладно, давай я провожу тебя в твою комнату, чтобы ты могла поспать. — Он ставит свою кружку и поднимается на ноги, я делаю то же самое.

— Звучит неплохо, хотя я не могу сказать, что устала.

— Странно, но я тоже, — замечает он, когда мы бок о бок выходим из комнаты и направляемся в большое фойе.

Я следую за ним вверх по винтовой лестнице, держась за бронзовые перила и делая медленные шаги, замечая каждую деталь его дома, который, как я представляю, должен быть таким, в котором живет знаменитость.

— У меня здесь много мужчин, как ты, наверное, заметила, — говорит он через плечо. — Пусть это тебя не беспокоит. Я люблю защищать то, что принадлежит мне. В наше время нельзя быть слишком осторожным.

— Я понимаю. — Я поднимаюсь на последнюю ступеньку, перехожу в широкий коридор и вижу комнату за комнатой, пока мы не останавливаемся у одной.

— Вот мы и пришли. — Он открывает дверь, его улыбка такая же приветливая, как и спальня.

— Здесь мило. — Мои ноги ступают по темному паркету, когда я прохожу дальше в массивную спальню.

Я молча рассматриваю все: кровать с туманно-серой обивкой и темно-серый абстрактный ковер под ней, два белых кресла у окон от пола до потолка и квадратный стеклянный столик между ними.

— Где твоя комната? — спрашиваю я, стоя к нему спиной.

— Ты в ней, — приходит хриплый ответ.

Его дыхание скользит по моей шее, заставляя мурашки бегать по рукам.

Подождите. Что он только что сказал?

Я обернулась, чтобы увидеть забаву в его чертах.

— Ты имеешь в виду, что нам придется жить в одной комнате? — Мои глаза становятся круглыми.

— Придется. — Его тело придвигается опасно близко к моему. — Я забыл об этом упомянуть?

Крошечная кривая улыбка пробегает по его губам, и я сразу же понимаю, что он намеренно опустил эту часть.

— У нас должны быть отдельные комнаты. — В моем голосе звучит раздражение. — Я не думаю, что это хорошая идея.

— Почему нет? — Он приближается, его тело всего на расстоянии вытянутого пальца от моего.

— Ну… я… эм… — Я заикаюсь, мой взгляд мечется между ним и полом.

Я остро ощущаю, что его напряженные мышцы слишком близко к моей коже, а его выдохи пролетают мимо моих губ.

— Ты боишься меня, Ракель? — Тыльная сторона его руки тянется к моей челюсти.

Боже, он любит прикасаться, а я люблю, когда ко мне прикасаются. У меня столько проблем.

— Нет. — Мое учащенное, звучное дыхание выдает меня, называя лгуньей.

— Хорошо. Потому что я могу вести себя прилично, даже когда ты спишь рядом со мной. — Его тон сочится чувственным наслаждением, а наши взгляды сходятся с неистовой силой. — Вопрос в том, сможешь ли ты?

Я прочищаю горло, надеясь одновременно очистить свое тело от всех мыслей о нем.

— Почему это вообще нужно? Почему у нас не может быть отдельных комнат?

— Послушай… — Он идет прочь к двери. — Ты не обязана это делать, если не хочешь. Контракт еще не подписан, так что ты свободна. Я могу отвезти тебя домой сейчас, если хочешь.

— Нет! — Я почти перехожу на бег. — Все… все в порядке. Я останусь здесь. С тобой.

— Ты уверена? Я не хочу заставлять тебя делать то, к чему ты явно не готова. — Он придвигается ко мне на шаг, уничтожая часть созданного им расстояния.

— Уверена. Мы разберемся с этим.

— Я знаю, это очень много… — Мягкость в его взгляде, которая привлекла меня к нему еще в баре, вернулась. — Но если мы не будем выглядеть по-настоящему женатыми, и продавец каким-то образом узнает об этом, то моя сделка с ним пойдет прахом, вместе с деньгами и документами, которые я тебе обещал.

Я не могу этого допустить!

— Я понимаю, Данте.

— А как насчет этого? — возражает он. — Как насчет того, чтобы мы получили свидетельство о браке сегодня, но мы подождем с контрактом, пока ты привыкнешь к этому соглашению в течение недели? Как пробный период. Потом, если тебя все устроит, мы подпишем бумаги. Но если ты захочешь уйти, я аннулирую брак и найду кого-нибудь другого, кто станет моей женой.

То, как он произносит это слово, жена… Я вроде как не хочу, чтобы он нашел кого-то другого.

Я дергаю головой назад.

— Ты можешь получить свидетельство о браке так быстро?

— Я знаю некоторых людей. — Он подмигивает.

Должно быть, он кто-то важный в мире бизнеса.

— Да, пробный период кажется справедливым.

В этот момент я согласна на все. Что бы он ни потребовал от меня, я сделаю это, лишь бы не выходить замуж за Карлито.

— Кстати, какая у тебя фамилия? — Думаю, пора мне узнать фамилию человека, за которого я собираюсь выйти замуж.

— Кавалери.

Ракель Кавалери.

Я прокручиваю эту фамилию в голове, мне нравится, как она звучит, даже если она будет моей совсем недолго.

— Как насчет того, чтобы позавтракать? — спрашивает он, вырывая меня из моих мыслей. — Не знаю, как ты, но я умираю с голоду.

Уже близко к шести утра, и мой желудок урчит прямо в такт, как будто услышав его слова.

— Давай, голодная невеста. — дразнит он, смеясь. — Пойдем, накормим тебя.

— Невеста? — дразню я, когда мы спускаемся по лестнице, я рядом с ним. — Ты еще даже не подарил мне кольцо.

— Ты хочешь, чтобы я встал на одно колено, пока мы здесь? — Он одаривает меня еще одной ослепительной улыбкой и смотрит на меня косо. — Я точно могу это устроить, если ты хочешь, женушка.

— Заткнись. — Хихикаю я, игриво шлепая его по груди тыльной стороной ладони, когда мы доходим до его огромной белой кухни.

Он берет мое запястье в свою ладонь, его взгляд темнеет, а его прикосновение становится более жестким, заставляя мое нутро пульсировать достаточно, чтобы понять, как я внезапно возбудилась. Его взгляд опускается к моим губам.

Он берет мое запястье в свою ладонь, его взгляд темнеет, а прикосновения становятся все более жесткими, заставляя мою сердцевину пульсировать достаточно, чтобы понять, как я внезапно возбудилась. Его взгляд опускается к моим губам.

Приоткрытым. Жаждущим.

Я задыхаюсь, не в силах сдержать свои эмоции. И тогда его прикосновение смягчается, и он отпускает меня, направляясь к холодильнику. Я опускаюсь на один из черных табуретов возле кухонного острова.

Что это было, черт возьми? И почему я хочу, чтобы это повторилось?

— Что ты хочешь? — Он открывает холодильник, его рука исчезает внутри, как будто между нами ничего не произошло.

— Ты готовишь? — Мои слова падают недоверчиво, мое тело все еще чувствует последствия его доминирующего прикосновения.

— Именно так, малышка. Надеюсь, ты готова к тому, чтобы тебя баловали. — Он смотрит на меня через плечо, преследуя меня своими пленительными глазами. — Мы с братьями все умеем готовить. У нас неплохо получается.

— Впечатляет, — замечаю я, все еще утопая в чарах, которые он на меня накладывает, когда смотрит на меня или прикасается ко мне. — Блины было бы неплохо.

— Какие-то особенные?

— Мне нравятся с черникой.

— К счастью для тебя… — Я слышу его улыбку, когда он роется в холодильнике. — У меня есть немного свежей.

Он приступает к работе, раскладывая ингредиенты, затем достает из шкафа сковороду и миску. Он вливает молоко и муку в миску для смешивания, и от вида его предплечий, напрягающихся мышц, пока он смешивает ингредиенты, вен под его загорелой кожей, вздувающихся от напряжения, у меня подгибаются пальцы на ногах. Желание провести пальцами по всей этой мужественной силе переполняет меня. Но я сижу здесь, игнорируя позывы, поднимающиеся по моему телу.

Закончив с тестом, он достает несколько тарелок и вилок, вручая мне по одной, затем берет половник и выливает ложку теста на шипящую сковороду.

Когда первая порция готова, он кладет ее на мою тарелку. Ему очень комфортно на кухне, и это делает его еще более привлекательным. Мужчина, который умеет хорошо готовить, — один из моих фаворитов.

— Ты опять пялишься, — дразнит он с красивой ухмылкой, явно наслаждаясь вниманием.

— Я… эм….

Я тыкаю в блинчик вилкой, разрушая его, в то время как мое сердце колотится.

— Ладно, хорошо, — бросаю я, мои глаза устремлены на него, а пульс учащается. — Ты меня раскусил. Я просто пялилась, ясно? Ты горячий. Объективно, безумно великолепный. — Я закрываю лицо рукой. — Вот. Я сказала это.

О, черт возьми. Почему я только что это сделала?

— Черт. Горячий и великолепный в одном предложении? — Он хихикает. — Скажи мне прямо. По шкале от одного до десяти, где десять — это Генри Кавилл… — Он бросает еще один блинчик на мою тарелку. — Насколько я горяч?

— Уф! — Я стону, моя вилка стучит о тарелку, когда я роняю ее и закрываю лицо руками. — Ты же не позволишь мне забыть это, правда?

— Ни единого шанса, черт побери, детка. — Глубокий смех наполняет комнату, а затем его рука опускается на мою, его кончики пальцев пробегают по моим костяшкам. — Это нормально — испытывать влечение к своему мужу. Обычно это необходимо.

В его голосе звучит веселье, когда я поднимаю на него взгляд и вижу, что в его карих глазах блестит веселье.

— Мы еще даже не женаты, а ты уже мой муж? — Я вскидываю бровь. — Ты, определенно, быстро двигаешься.

— Ты станешь моей женой сегодня вечером, Ракель. — Он смотрит на меня пристальным взглядом, его голос становится более хриплым. — Пора бы уже привыкнуть к этому титулу.

— Почему у меня такое чувство, будто я записалась на плохое реалити-шоу? — Я скрещиваю руки на груди, глаза превращаются в тонкие щелки. — Ты где-нибудь прячешь камеры?

Я смотрю по сторонам для эффекта.

Он смеется, подходит к стойке, чтобы добавить несколько блинчиков на свою тарелку, затем выключает плиту и, наконец, садится напротив меня.

— Нет, милая. Всякий раз, когда были задействованы камеры, то это было бы только потому, что моя партнёрша хотела быть снятой на камеру.

Он подмигивает, и я чувствую, как по моему телу пробегает дрожь, как от удара молнии в трусики, только гораздо более волнующая. Я запихиваю в рот кусочек блинчика и жую, пока мое дыхание не успокаивается, и я могу сформулировать ответ, который не будет звучать нелепо.

— Так тебе такое нравится? — наконец спрашиваю я.

Это то, к чему мы пришли? Очевидно, что мой будущий муженек любит трахаться на камеру. Он явно только что это сказал.

Он нарезает свой завтрак и с любопытством смотрит на меня.

— А тебе нет?

Чувственный оттенок этого вопроса вызывает дрожь в моем теле, а мои выдохи становятся громче. Я отправляю в рот еще один огромный кусок еды, чтобы не отвечать. Может быть, я могла бы увлечься этим? Я никогда не была такой авантюристкой в постели, и мои партнеры тоже.

Но у меня такое чувство, что секс с ним был бы чем-то таким, чего я еще не испытывала. То, чего я никогда не испытаю. Спать с мужем — это не вариант, даже если это все, о чем я могу думать.

Никакого секса. Никаких чувств.

Мне нужно, чтобы все было как можно чище, чтобы через три месяца я могла двигаться дальше, и никто меня не удерживал.

— Тебе не обязательно отвечать, — добавляет он, его взгляд полыхает похотливым голодом. — У нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга. Как следует.

Как следует? Что, черт возьми, это значит? И действительно ли мне нужен ответ?