Песнь надежды. Том 5.

Глава 158

Сейчас помру…

— Сейчас помрёте.

— Не читай мои мысли, — прохрипел я.

Блин, и ведь всё было нормально до этого. Знал бы…

Хотя если бы и знал, то что? Что имел, то имел, поныть можно будет дома. Горло горело до такой степени, что глотать было больно, да и дышать было тяжело, но в остальном я был вполне себе здоров, так что как-нибудь потихоньку всё и сделаем. Мы не могли теперь дать задний ход, когда другая группа собирается минировать склад с кристаллами.

Мы продолжали преследовать тех практически до самого поместья, что расположилось около небольшого города, и я уже испугался, что нам придётся лезть прямиком к Рандомьерам, но в последний момент перед самым городом те свернули.

Можно было уже на этом сказать спасибо, что мы не полезем в самый центр. Не хватало мне играющих нервишек ещё.

— Вон они, — тихо сказала Ушастая. — Вон тот дом.

Мы расположились в тени пригородных домов, наблюдая за небольшим загородным домом, обнесённым каменным забором. Те двое проехали как раз через ворота к конюшням, где и скрылись. Предположу, что они связаны с домом.

— Не маленький, — выдохнула Ушастая.

— И не большой. По крайней мере нам хватит.

— Конечно хватит, — фыркнула она. — Да только нам туда лезть ещё.

— Может и не придётся, — прохрипел я, доставая бинокль.

— Что будем делать? Я вижу собак.

— Подождём немного, — я бросил взгляд вверх. — Метель усиливается. Дождёмся пика непогоды и двинемся.

Сейчас это было самым правильным решением. Учитывая то, что там действительно были собаки, да и охраны было едва ли не столько же, сколько у нас, идти сейчас было слишком опасно. Тучи пусть и закрыли луны, но света хватало.

Мы забрались на чердак одного из пригородных старых домов, откуда через окошко под крышей с уютом наблюдали за тем, как по двору гуляет охрана.

Главный по страже Рандомьеров ведь действительно оказался чересчур осторожным. Столько охраны, что кажется, будто он здесь и не себя охраняет. Я внимательно рассматривал окна через бинокль, пытаясь заметить какое-нибудь движение. Меня волновал вопрос: «А точно ли он там?».

По идее, должен быть, так как наши люди сообщали, что он покинул поместье Рандомьеров, а тот, кого прижали компроматом (хозяин таверны на дороге, что приторговывает наркотой и сдаёт подозрительных личностей), сказал, что люди, через которых он управляет, всегда являются к нему домой, если только не что-то срочное.

И всё же я немного волновался, ведь мало ли что, верно?

Я бросил взгляд на Ушастую. Та сидела напротив окошка с перчатками на ушах. Под шапку не спрячешь, так как ей больно, сильно придавливает, а на холоде не оставишь, из-за чего ей приходилось вот так их надевать.

Заметив мой взгляд, она нахмурилась.

— Что?

— Да вот, думаю, надо подарить тебе на уши что-нибудь, чтобы не мёрзли.

— Мне и в перчатках неплохо, — потрогала она уши.

Я не стал говорить, что она выглядит как сбежавшая из цирка или дурдома.

— Думаю, если сшить тебе на уши что-нибудь более подходящее. Наушники какие-нибудь.

— Науши?

— Наушники. Чтобы можно было их натянуть на твои уши, и они не выглядели как… эм…

— Как что? — прищурилась она.

— Так странно, — поправил я себя.

— Нет-нет, вы продолжайте, — недобро улыбнулась Ушастая. — Как что?

— Говорю же, так странно.

— Ага. Я тут за вами ухаживаю, лечу, чтобы вы через несколько дней скакали по лесу в снегу, а вы меня тут с чем-то обидным сравниваете, так получается? — начала она злиться.

— Да остынь ты, — отмахнулся я.

— Вообще никакой благодарности, — рыкнула Ушастая недовольно.

— Наушники тебе куплю, чтобы уши не морозила — вот моя благодарность.

— Ага, пытайтесь откупиться теперь…

— Какой откупиться? Я тебе ещё до этого предложил наушники, неблагодарная эльфятина, — недовольно возразил я.

— Как вы меня назвали?!— аж покраснела она.

— Эльфятина, — прохрипел я, оскалившись.

— Да вы… вы… — она аж задохнулась от злости.

Вот так мы и коротали время, шёпотом переругиваясь, пока непогода набирала обороты. Скоро даже дома нельзя будет разглядеть, что значило наш выход. Точно так же, как и забрались, мы вылезли с чердака и полуприсядом направились к поместью главы их безопасности.

Буря действительно выдалась нешуточная. Ветер иногда набирал такие обороты, что снегом залеплял лицо, а то и вовсе опрокидывал на землю. Правда, не меня, а Ушастую. Но мы добрались до забора всё равно без каких-либо приключений. Не сговариваясь, я сразу же поставил ей ступеньку руками, после чего, когда она встала, подбросил вверх.

И уже начал залезать, когда она неожиданно упала прямо на меня.

Вдвоём мы рухнули в снег.

— Какого… — приподнялся я, отплёвываясь. — Ушастая, что такое?

— В туманах пропади всё... — выругалась она, лёжа в снегу и оглядывая руки. — Руки, я порезала их.

— Что?

Я подполз поближе к лежащей Ушастой. Обратные стороны рукавов её куртки были порезаны в нескольких местах, словно ножом. Блин…

— Снимай быстро, — сказал я, доставая бинты.

Все предплечья у неё были порезаны в нескольких местах, предположу, осколками стекла. Не ожидал, если честно. Вещь-то очень эффективная, но просто ещё не приходилось встречать подобного в этом мире, поэтому как-то даже не подумал об этом.

Я быстро перевязал руки. Не могу сказать, насколько сильно она порезала себе предплечья, но кровили знатно.

— Стрелять сможешь? — сразу спросил я.

— Смогу, но… — она оглядела свои руки. — Кровь. Унюхают же.

— Кто? Собаки? — я бросил взгляд на несущиеся мимо хлопья снега. — С них дует сейчас, так что не унюхают. Вставай.

Я помог её подняться, после чего уже сам первый полез наверх.

Теперь уже она меня подсадила, чтобы я смог забраться наверх. Вся верхняя часть действительно была густо усыпана битым стеклом. Я бы сказал, что его от души разбросали, практически не оставив свободного места. Не удивительно, что она порезалась.

Осторожно зацепившись за край, я подтянулся, но сразу наступил подошвой ботинка. Подтянул Ушастую и помог ей встать на верхушку стены, после чего перемахнуть на ту сторону. Огляделся и сам спрыгнул на территорию поместья.

Поместья из-за такой метели видно не было, но…

Я и сказать ничего не успел, когда Ушастая уже уложила сначала собаку, а потом и охранника, который не успел понять даже того, что его четвероногий друг уже мёртв.

— Пройди по кругу, — негромко прохрипел я, беря в руки арбалет. — Я встречу тебя у конюшен, у самого входа, поняла?

— Да.

И она скрылась во мгле. Оставалось надеяться., что она знает правила зачистки в такое время. Двигаешься так, чтобы ветер всегда дул в твою сторону, а не от тебя, чтобы не дай бог какой пёс случайно не унюхал.

Я же осторожно двинулся в сторону конюшен. Добрался без каких-либо проблем, но у самых ворот наткнулся на охрану из собаки и двух бедняг, которые о чём-то говорили.

Я даже не задумывался.

В тот момент, когда собака что-то почувствовала, я уже нажал на курок, и тяжёлый болт не оставил собаке шансов, пробив ей череп. Бросился вперёд к парням, перезаряжая арбалет, и выстрелил в тот самый момент, когда они оба опустили головы к собаке, которая неожиданно свалилась в снег.

Стрела пробила охраннику череп. Второй отшатнулся, потянувшись за ружьём, но в этот самый момент получил арбалетом, который я кинул сразу после выстрела в него, в голову. Пошатнулся и больше ничего не успел сделать — я оказался рядом и просто добил его ножом.

Оттолкнул, спрятав нож обратно в ножны, после чего поднял арбалет, дослал стрелу и огляделся.

Никого.

Присел, внимательно вглядываясь в белую мглу и ожидая эльфийку. Но вместо неё дождался охранника, который вышел из-за ворот. И уже третий труп упал рядом со входом в конюшни.

Ушастая появилась через три минуты, вся облепленная снегом.

— Как? — хрипнул я.

— Вокруг дома чисто. Всех убрала.

— Я тоже, — кивнул я на тела, которые уже заметало снегом. — Теперь соблюдаем тишину.

Под этим я подразумевал, что общаемся только знаками.

Медленно мы вошли в конюшни: приоткрыли дверь, после чего туда скользнула сначала Ушастая, а потом и я. Огляделись внимательно, особенно второй этаж, где хранили сено.

Было чисто, если не считать лошадей, которых наше появление не слишком смутило. Переглянувшись, мы медленно направились вглубь конюшен, внимательно озираясь. Единственное, что мне бросилось в глаза — небольшая телега, которая была похожа на полностью закрытый фургон из толстых досок. Просто, учитывая, кем являлся хозяин дома, такое неказистое средство передвижения выглядело странно. Я даже не поленился заглянуть в него, но внутри, кроме лавок, ничего не было.

«Чисто», — отчитался я Ушастой и кивнул на дверь, которая вела в поместье.

Вот здесь мы старались действовать осторожно. В конце концов, внутри могли быть и обычные служанки, убийство которых не входило в наши планы. Поэтому у нас была определённая договорённость с Ушастой. Если будет возможность — просто усыпим. Не будет — значит, им не повезло. Операция была на первом месте.

Я медленно приоткрыл дверь, впустив сразу внутрь Ушастую с луком наготове, и лишь за ней скользнув следом сам. Да только дверь вела совсем не в поместье, как я предполагал, а на лестницу. Каменная, освещённая дрожащими на сквозняке факелами, она уходила под дом и вела в его, как понимаю, подвал.

Мы переглянулись и кивнули, после чего медленно начали спускаться. Оказавшись внизу, мы попали…

Я не сразу понял, где мы. Лишь мгновением позже пришла догадка, что это что-то типа раздевалки. Нет, ни лавок, ни шкафчиков здесь не было, но стояли коробки, в которые были свалены вещи: от рубашек и платьев до ботинок. Ушастая вопросительно посмотрела на меня, но я уже знал, что мы увидим дальше.

«Будь наготове».

Она кивнула, и мы продолжили своё путешествие. За следующей дверью, как я и предполагал, оказался коридор. Причём не просто коридор: по обеим сторонам шли небольшие комнаты, отделённые от него решёткой, или, проще говоря, тюремные камеры.

Собственно, именно об этом я и подумал, когда увидел разные вещи в раздевалке. Тюрьма, вернее, её вариация, чтобы держать или допрашивать неугодных. И почему наверху стоит фургон, тоже стало ясно.

Как я понимаю, сюда просто свозили людей, неугодных Рандомьерами. Привозили в конюшню, откуда спускали сразу в подвал. Сначала в раздевалку, а потом и в коридор с тюремными камерами.

Которые, кстати говоря, не пустовали.

Я подошёл к одной из решёток — за ней, мирно похрапывая, лежал голый грязный мужчина, сжавшись калачиком. Он не выглядел замученным или побитым, но это ни о чём не говорило. Я прошёлся вдоль камер, заглядывая в каждую. Около половины из них пустовали, другие были заняты по большей части мужчинами.

Из пленников была всего одна женщина, как это ни удивительно.

Я бы хотел сказать, что Рандомьеры ублюдки, раз создали подобное место, но в голову пришла мысль, что мы так-то не сильно лучше. У нас самих был такой же подвал, если не ещё больше, где мы держали в данный момент заключённых. Так что кто бы говорил, как говорится. Рандомьеры не сильно отличались от нас, разве что были по другую сторону баррикад.

И я уже собирался уходить, когда случайно понял, что одна из камер вовсе не пустовала. Просто тот, кто там сидел, лежал не на мешке с соломой, а в нём. Оттого я сразу и не увидел никого. Но как бы я ни пытался приглядеться, понять, кто там заперт, не смог. Подумал открыть клетку и проверить так, но решил, что не стоит. Не дай бог разбужу кого-то из пленников, сразу поднимется крик о том, чтобы им помогли, и тогда хрен знает, как всё обернётся.

Как бы мне ни было жалко этих людей, сначала миссия, а потом уже как пойдёт. К тому же, я не уверен, что они смогут далеко уйти, даже если мы их отпустим. Не зимой и точно не ночью, когда метёт со страшной силой.

«Двигаемся», — кивнул я Ушастой и уже подошёл к закрытой двери, что вела дальше…

И сука блять в этот самый момент едва не научился бегать по потолку!!!

Подпрыгнув на месте так, что смог бы перемахнуть забор, прямо в воздухе резко развернулся, готовый прострелить башку любому чудовищу, что могло вырасти у меня за спиной…

Потому что в этот момент меня что-то неожиданно схватило за ногу. У меня были ещё свежи в памяти моменты, где солдат утаскивают в свои норы всякие членистоногие, чтобы медленно сожрать, от чего реакция была соответствующей.

Но лишь благодаря реакции и выдержке я не разрядил болт в цель.

Потому что вместо чудовища я увидел малёхонькую ручку, что тянулась через прутья решётки из мешка с соломой.

У меня до сих пор стучало в висках сердце, а в кровь хреначил адреналин от такой неприятной неожиданности. Не я один тут пересрался до потери пульса — Ушастая, видимо, испугавшись моей реакции, уже стояла в метрах трёх от меня, натянув тетиву до упора. Уверен, что единственный писк, и она просто прострелит… да что угодно, что двинется.

Да только убивать пришлось тех, кто спереди.

— Кто там, блять, скачет ночью по камере?! — рявкнул кто-то за дверью, после чего послышался щелчок, и она распахнулась.

Как они услышали через дверь, что кто-то скачет, так и осталось без ответа — я действовал быстро, и уже через мгновение солдат получил болт прямо в глаз, замерев на месте. Я тут же нырнул, отпихнув его в сторону, дальше. Второй охранник так и не успел ничего сделать, когда стрела пробила ему горло, а следом и позвоночник. Он медленно соскользил по стене на пол, грустно повесив голову.

Я быстро прошёл дальше, готовый запустить очередной болт в кого-то, но больше в подвале никого не было. Дальше была лишь лестница наверх, скорее всего, теперь уже точно в поместье.

Теперь подвал-то мы точно зачистили.

Я вернулся обратно в коридор, где меня цапнули за ногу. Ручонка уже спряталась обратно, но теперь я точно знал, что в камере кто-то был.

Мы переглянулись с Ушастой и поняли друг друга без слов. Потом, проверим всё потом, а сейчас надо было заняться делом и зачистить дом.

Мы медленно поднялись наверх.

На этот раз лестница вывела нас прямо в поместье. Мы поднялись в кладовую, заставленную ящиками и мешками. Отсюда вышли на небольшую (относительно моего поместья) кухню, где у одной стороны расположилось три печки, а у другой столы для разделки. Над головой, словно гирлянда, висели поварёшки, кастрюли, венчики и прочая кухонная утварь.

Следуя друг за другом, мы медленно вышли в коридор. Небольшой, узкий, видимо, для персонала. По нему и вышли в холл.

В поместье было тихо. Так тихо, что я мог слышать собственные хрипы из лёгких. Дом спал и не спешил пробуждаться. А куда двигаться, я мог догадаться и без подсказок — практически все кабинеты всегда располагались сверху, а значит, и нам надо было двигаться наверх.

Выглядело здесь всё не так уж богато, как бывало в других поместьях, не считая ковров на полах, что были повсюду. Никаких золотых подсвечников или вычурной кричащей о своей дороговизне мебели. Всё вокруг выглядело очень уютно, и мне почему-то казалось, что здесь не обошлось без контрабандной продукции.

Поднявшись по лестнице, мы попали на второй этаж, однако здесь было два коридора: один налево, другой направо.

«Ищем», — махнул я ей и пошёл налево, оставив ей правый коридор. Сейчас предстояло найти кабинет, и я не думаю, что это будет сложно. До этого сюда приехало сразу два гостя, которых распознали как людей этого главы охраны. А значит, они пришли к нему с донесением или получить инструкции. Иначе говоря — будет разговор, и по голосам я надеялся найти их.

Медленно я продвигался по коридору, прислушиваясь, и уже через минуту безошибочно нашёл нужную комнату. Как по свету, который шёл из-под двери, так и приглушённым голосам, которые слышались за ней.

Подошёл ближе, затаился, прислушался, приложив ухо у двери. Я не мог разобрать, что они говорили, улавливая лишь отдельные слова, как «отъехали», «груз» и «морковка». По сути, они могли говорить о чём угодно.

Осталось теперь дождаться Ушастую, чтобы войти, так как вламываться одному против троих с арбалетом было плохой идеей. А с револьверов стрелять сейчас — так ещё хуже. Всё же я рассчитывал сделать всё тихо и…

Но моим надеждам на тишину не суждено было сбыться.

Едва я отнял ухо от двери и бросил взгляд в коридор, как встретился взглядом со служанкой в ночнушке, которая непонятно что здесь забыла.