Песнь надежды. Том 5.

Глава 175

Женщина так и застыла на месте с ребёнком в руках. С раскрытым ртом она дёрнулась, когда нож воткнулся ей ровно в шею.

Несколько шагов, и я выхватил ребёнка из её рук до того, как его залило, после чего выдернул нож из шеи, позволяя ей захлебнуться собственной кровью. Развернулся и пошёл к двери, лишь на мгновение бросив взгляд назад, когда услышал грохот.

Женщина упала с кресла и потянулась к ребёнку со слезами на глазах, продолжая умирать. Я практически видел, как быстро тускнеют её мокрые глаза. Она открывала рот, хрипела, и я был уверен, что звала малыша по имени…

Я вышел из детской комнаты и сразу направился в другую, где спала двухлетняя девочка. Без каких-либо разговоров я отложил младенца, который и не думал плакать, сдёрнул с девочки одеяло и тут же засунул ей в рот кляп. Перевернул на живот и связал руки с ногами, после чего накинул повязку на глаза. Сонная девочка начала двигаться, задёргалась, что-то промычала… но получила по затылку и отключилась. Я без каких-либо промедлений обернул её в одеяла и без сожалений бросил в мешок, куда забросил бумаги.

Закончив с делами на этом этаже и забрав всё необходимое, я перешёл ко второй фазе этого этапа.

В ход пошли бомбы, которые я сделал. Конечно, немного несуразные и странные, в тряпичных сумках, в которых носят хлеб, но зато свою работу выполнят на отлично. Я осторожно положил первый подарок прямо в центре детской комнаты, после чего вернулся в комнату малыша, где лежала мёртвая мать. Почему-то… на мгновение задержался, бросив взгляд на мёртвое тело, которое, казалось, до сих пор тянуло руку… и, достав подарок, положил его так же в центре комнаты.

Как-то я размяк. Раньше бы и не задумывался об этом, а сейчас… Много свободного времени? В армии что было забавно, так это его отсутствие. Не было времени сильно задумываться над подобным, когда тебя гоняют на плацу или идёшь в лобовое столкновение на поле боя на мечах. А сейчас времени хоть отбавляй, тебя не прижимает каждый день опасность, видишь, как живут другие…

Я тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, пока ставил бомбу в покоях хозяев. После этого спустился и поставил ещё несколько бомб по этажам.

Что касается охраны, то её было много, действительно много. Но много совершенно не там, где я сейчас был. В первую очередь они караулили на стенах, во дворе, у ворот, на контрольных этажах, у входа в зал и в самом зале, где собрались сливки общества. Угроза была направлена на глав родов, поэтому было логично бросить все силы на защиту их в первую очередь.

Поэтому со стороны жилых комнат сопротивления практически не было. Подразумевалось, что сюда просто никто не проберётся и здесь некого защищать. А те места, где и была охрана, я спокойно обходил по потайным ходам. Лишь на этаже с покоями для гостей я всё же встретился с несколькими. Но те и вскрикнуть не успел, чего говорить о том, чтобы снять ружьё с плеча.

Кстати, надо будет разузнать и про наше поместье. Такой сюрприз будет весьма некстати, если вдруг они есть, а мы так же не знаем.

Что касается пожара, после случившегося в академии я обратил внимание на то, как они вообще борются с ним. Как выяснилось, чем сильнее пожар, чем больше его площадь, чем «глубже» он въелся в дом, тем сложнее его потушить.

Если возгорание небольшое — обходились огненной магией. Но если огонь не на поверхности, а въелся: балки прогорели, тлят угли, повсюду очаги, которые только и ждут мгновения, чтобы вспыхнуть, или его много — как в академии, огненную магию использовали, чтобы удержать его под контролем и уменьшить силу. А вот тушили уже водой и не брезговали и обычными водокачками. Было просто-напросто эффективнее противопоставить то, что естественным образом потушит огонь, чем пытаться его задавить силой.

Именно поэтому я пытался поджечь как можно больше мест с одной стороны, чтобы все они потом разгорелись и превратились в один мощный пожар. Такое хрен удержишь, да даже если и потушат, та часть поместья будет уничтожена.

Покончив с минированием поместья, я вернулся в скрытые ходы и оставил на одном из этажей девочку с ребёнком. Девочка вроде как не дёргалась и размеренно дышала. Ребёнок же и вовсе не плакал, с интересом оглядываясь по сторонам. А если заплачет, не думаю, что в такой глубине кто-то услышит его.

Теперь, покончив с минированием, я решил подняться на третий этаж, где должно было проходить собрание.

Именно такая последовательность была из-за следующего:

Если сначала убить, а потом поджечь — охрана уже будет поднята по тревоге, и все уже будут готовы, из-за чего вероятность успешности поджога маленькая. Если же сначала поджечь, а потом уже идти убивать, наоборот, могу упустить глав, что нежелательно. А бомбы были самое то — я и дойти успею, и послушать, и убить, после чего быстро уйти, пока всё горит к чертям собачим.

Поднявшись на третий, где должно было проходить собрание, я замер, достав револьверы, и прислушался. Здесь дверь прилегала плотно, а щелей для подслушивания не было, поэтому я заранее приоткрыл дверь, оставив едва заметную щель, через которую ничего не было видно, но зато было слышно, пусть и едва-едва:

— …не делают! И где они? Где со своими связями и ушами, когда так нужны? — послышался возмущённый голос, едва я приложил ухо.

— Ты знаешь, они после случившегося наводят порядок и боятся вообще подать нос за порог. К тому же, они сейчас заняты, сам знаешь.

— И после этого они рассчитывают на что-то? Рассчитывают на то, что получат хоть что-то? Занять своё место в королевстве? — продолжал возмущаться первый.

— Кто-то идёт по их следу, — вмешался другой голос. — Это или Бранье из-за кристаллов, или Блэскенсы из-за их домов в столице. Блэскенсы вообще всех выдавливают из столицы, стараясь монополизировать застройку.

— Почему никто не пытался им предложить?! Может и не было бы этого всего, будь вы все хоть немного сговорчивее!

— Не после их стычек с Сизыми Хвостами. Те скорее глотки всем перегрызут, чем позволят Блэскенсам участвовать в этом, — добавил кто-то ещё.

— Но Сизых Хвостов здесь нет! Их это не касается?

— Ты знаешь, что у Сизых Хвостов сейчас кое-какие проблемы…

— Так а из-за чего проблемы? Из-за их придурошного сына, который пытает и убивает собственных служанок, а они не могут его утихомирить? Да он обычную чернь мучал просто ради забавы, после чего бежал ссыкливо за спину отца и матери! И это называют аристократом? Ещё их стычка с Бранье…

— Бранье и вовсе помешанные на своём короле, — добавил другой голос. — А их младший, говорят, совсем свихнулся после границы туманов. Плюс эта грызня Рандомьеров и Бранье из-за сына Фью-Фью внесла свою лепту. Уже не говоря теперь про Сизых Хвостов. Сейчас их просто опасно ставить вместе. Пусть уже будет всё как будет.

— И не когда у власти старший. Он вообще болен, как по мне.

— Точно не хуже Руфуса.

— Может и хуже, ведь, в отличие от него, тот слишком умён. Возможно, он и распускает сплетни все эти.

— Какие сплетни? — удивился тот, что возмущался.

— Пожар в академии. Сынка Сизых Хвостов вышвырнули с грохотом прилюдно, слышал?

— Ну это все знают, да. И что?

— Сразу после этого случился пожар, о котором мы все слышали. Сразу после того, как ублюдка вышвырнули. Удивительное совпадение, не так ли?

— Его могли подставить.

— Могли, — согласился голос. — Но всё равно глупо отрицать, насколько это удивительно совпало с его отчислением. А учитывая всеобщую любовь к больному ублюдку, которого удерживало от изнасилования мелких аристократок наличие простолюдинок, не удивительно, что эта версия пришлась всем по вкусу. Слишком всё удачно сложилось для случайности, и очень уж это похоже на их сына. Я, если быть честным, тоже думаю на него.

— И я.

— Аналогично.

— Да.

— Я воздержусь, но думаю, что все присутствующие здесь понимают, как это выглядит.

— И сейчас, — продолжил тот, кто рассказывал главную сплетню года, — у Сизых Хвостов кое-какие проблемы с партнёрами, которые не хотят сильно пачкать о них свою репутацию. Особенно…

— Особенно, когда принцесса пропала.

Повисла тишина.

— Её ещё не нашли? — негромко спросил один из людей в зале. Скорее всего кто-то из мелких родов, которым выпала честь побывать на собрании, раз он не знал всех новостей.

— Нет. Но король вызывал каждого и просил посодействовать, намекая на благодарность и может даже руку принцессы, — негромко ответил кто-то. — Значит, никто пока точно не знает, что произошло.

— Это мог быть отвлекающий манёвр.

— Возможно, но, как нам известно, они занялись этим серьёзно, так что у меня есть основания думать, что это не их происки.

— Но это и не Сизые Хвосты. И не кто-то из нас вообще.

— Южные рода, — вставил кто-то. — Кто-то из них. Может Бранье, учитывая, кто у них сейчас у власти, может Доргейнберги, зная, насколько сильно они пытаются сейчас включить своих в совет и заполучить хотя бы малую часть голосов. Это может быть любой из них. Каждый имеет свои мотивы. Если бы только найти…

— Её бессмысленно сейчас искать, но всё внимание будет направлено, естественно, на нас.

— Как обычно… — вздохнул кто-то.

— Мы знали, на что шли, — вставил другой. — Нас пока поддерживают, так что всё под контролем. Эйрия будет и дальше нас поддерживать, пока мы следуем её плану. Поэтому просто идём дальше. Если что, надо будет помочь Рандомьерам.

— Я не хочу помогать Сизым Хвостам.

— А придётся. Нам всем придётся. Одно слабое звено в наших рядах, и наша цепь лопнет. В эту минуту мы должны держать ряды плотно сомкнутыми. Пусть сейчас обстановка накаляется, но сила всегда будет за оружием.

— Но без неё это будет бессмысленно, — негромко сказал один из присутствующих. — Как бы мы ни готовились, без неё не будет никакого толку.

— Империя поможет, а значит, мы можем пока ждать. Если всё действительно пойдёт не так, как планировалось… что ж, умываем руки и сидим тише воды, ниже травы. Но я здесь собрал вас для того, чтобы ещё раз дать понять — придерживаемся плана, пока ничего ещё не ясно.

— Уже всё катится в ночь…

— Не катится. У нас есть план, и мы все ждём, — перебил его голос тоном, не терпящим возражений. — Пока ситуация не меняется в худшую сторону и все сохраняют нейтральную позицию, мы будем смотреть, как всё решится. Закончить и всё бросить всегда успеем, но вот порушив план просто из-за нашей трусости и слабохарактерности, шансов повторить уже не будет. Не сейчас.

— Склады с кристаллами сгорели, — сказал кто-то негромко, как бы напоминая о случившемся. — Рандомьеры потеряли почти большую их часть.

— Ничего. Надо узнать, не осталось ли у них ещё кристаллов. В крайнем случае попросим у империи, раз уж так вышло…

— Но это были кристаллы Бранье, — сказал кто-то. — Если всё получится…

— У нас всё получится, — сказал твёрдо голос.

— Да, получится, — миролюбиво согласился тот. — Но тогда Бранье усилят позиции, когда короля сместят. Они не так близки, как Тарсоны и Рин, но имеют свой немаленький вес. Будут проблемы. На эти кристаллы и делался упор.

— Мы подумаем об этом, когда закончим.

— Надо сейчас решить, пока ещё ничего не началось, — возразил кто-то. — Если сейчас их не отсечь, они начнут действовать и возникнут проблемы. Сразу после перехода права на трон меньше всего будет нужно, чтобы крупный род резко взбунтовался. А они одни из самых преданных союзников короны.

— Тогда мы сделаем их союзниками.

— Их?

— Если не брать этого Диора, Зарон куда более адекватен. Он будет служить короне, плевать, какой именно, важно, что это всё ещё корона. Так что если не удастся их убрать — притянем к себе и возьмём в долю.

— Тех, кто нам палки в колёса вставляет? — возмутился кто-то.

— А лучше заиметь врага сразу после передачи права на престол?

— Они не согласятся.

— Рин же согласились не лезть в это всё? И они согласятся, надо лишь правильно предложить…

Я услышал много чего интересно и было о чём подумать.

Подстава с кристаллами, значит, всё же имела место. Другой вопрос, где именно они хотели эту подставу сделать: она была приурочена к определённым событиям или так, просто подпортить нам репутацию?

Как я понял, расчёт был на то, что мы испортим себе репутацию и потеряем влияние, из-за чего не будем иметь возможности что-либо противопоставить им в политическом плане и претендовать на трон, когда они будут его занимать.

А план… какой именно план они имели ввиду? Отмашку империи? Или из-за того, что мы слишком разворошили осиное гнездо похищением принцессы, они не могут действовать дальше.

Я бы послушал дальше, но время…

Я бросил взгляд на часы, которые лежали рядом. Они нескромно намекали, что пора действовать. Арамза ушла ранним утром, а значит, уже, по идее, должна была почти вернуться. И бомбы, всё упиралось в бомбы и то, когда они рванут, чтобы, когда я уже покидал поместье, пожар был такой силы, что никто бы не смог его потушить.

И… Ладно, была не была. Такой шанс упустить я просто не мог.

Поэтому, поправив маску на лице и уже не вслушиваясь в то, о чём они говорят, я дёрнул ручку на себя, отодвигая часть стены и открывая проход, после чего выхватил револьверы и выглянул в зал.

Никто из присутствующих даже и не заметил сразу, что дверь за статуей открылась — так они были увлечены переговорами. Но в следующее мгновение тот, кто сидел напротив статуи, поднял взгляд, его глаза расширились от ужаса…

И я сделал первый выстрел.

Следующее мгновение комнату заполнил грохот, как барабанная дробь. От бедра, даже не целясь, а скорее чувствуя, куда стрелять, я выпустил все двенадцать пуль, каждая из которых нашла свою цель.

Как это ни удивительно, но хватило не на всех — здесь оказалось семнадцать человек.

Собственно, того, что людей окажется больше, чем пуль в барабане, я тоже ожидал, а потому практически сразу следом забросил бомбу. Только это творение отличалось от других, так как её целью было не поджечь, а именно взорваться и достать как можно больше людей. Буквально до отвала напичканная заряженными до предела кристаллами, маслами, кое-какой химией, что нашлась здесь, материалом, который хорошо горел, и шрапнелью из камней, стекла и гвоздей.

Она упала перед ними на стол в тот момент, когда в зал ворвалась стража уже с ружьями наизготовку, а я почти закрыл дверь. Лишь напоследок приостановился и бросил в неё шарик после чего хлопнул каменной дверью и тут же бросился бежать по лестнице. Но даже за стеной я почувствовал, как внутри всё вздрогнуло от взрыва — пробрало внутренние органы как от удара, а каменная кладка замка завибрировала. Вряд ли мощности хватит, чтобы обрушить башню, где был зал для собраний, однако в комнате убить должно было всех.

Жаль, что проверить не удастся.

Зато к тому моменту, когда я спускался, сразу же почувствовал запах гари. Особенно сильно он чувствовался на этаже с выходами в хозяйскую спальню и комнаты для гостей. Оставалось надеяться, что пожар будет достаточно силён для того, чтобы не просто всё сжечь, а именно уничтожить ту часть замка.

По пути я подхватил ребёнка с мешком и бросился ещё ниже. Эту дорогу я знал наизусть и мог бы даже ориентироваться в полной темноте, если бы не боялся запнуться на крутой лестнице и упасть вниз, сломав себе шею. Свой путь я подсвечивал огоньком на ладони, считая про себя ступеньки — это почему-то помогало мне не споткнуться.

Спустился в самый низ, где было холоднее всего и очень сыро, и бросился вперёд, пока не упёрся в каменную дверь. Поднатужился и толкнул её спиной, едва не выпав, после чего захлопнул обратно и по воде бросился к выходу. Тот маячил до ослепления белым полукругом, за которым вновь слабо шёл снег.

Да только когда я выскочил наружу через спиленные решётки, никого рядом не оказалось.

Арамза не успела доехать вовремя.

— А чёрт… — пробормотал я и на своих двоих бросился к ней навстречу.

Если вдруг она не успеет, — а она не успела, — мы условились, что будем двигаться навстречу друг к другу, определяя путь по небольшим зарубками, которые помогли бы нам не разойтись в лесу в разные стороны.