Песнь надежды. Том 5.

Глава 161

— Я не понимаю, как это с тобой работает, Тэйлон. Мы похищаем одну, а в камере по итогу сидят три. Я посылаю двоих, а возвращаются трое, — вздохнул Диор, сидя в небольшом зале на одном из этажей и наблюдая, как мелкая грязная чупакабра топает своими босыми ножками и тянет всё в руки.

— Она была нужна им, а значит, нужна и нам.

— Нет, она нужна им, а значит, мы должны им всё испортить. Но это не значило тащить всех к нам домой. Ты должен был бросить её в лесу.

— Её?

— Нет, блин, свою помощницу! Хотя знаешь… это тоже была бы неплохая идея. Но та же всё равно, сука, домой дорогу найдёт. А ну не трогай! — рявкнул он неожиданно на мелочь.

Та вздрогнула, отдёрнула руки от вазы, сделала несколько шажочков в бок и потупила взгляд.

— Я просто знаю, откуда она, — пояснил я.

— Ты удивишься, но я тоже догадываюсь откуда, — недовольно поморщился Диор.

— Её родители, со слов Ушастой, занимаются торговлей и имеют большое политическое влияние. Хочешь сказать, что добровольно откажешься от таких знакомств?

— Признайся, ты узнал это после того, как забрал её, — возразил Диор. — Нам просто ещё ребёнка не хватало здесь. Знаешь, ты как собака…

— Тебе челюсть сломать? — сразу спросил я, но Диор будто бы и не услышал.

— …тянешь в дом всякую мерзость. То Юнону, то эльфийку, то принцессу с её подругой. Сейчас это вот недоразумение…

— Я Льимус-Ро…

— Закрой рот, ушастая, иначе я тебя на улицу выброшу, — жутковатым голосом предупредил Диор.

— Но там снег. Мне будет холодно.

— Ты видишь? Нет, ты… да положи ты, блять, это на место! — дёрнулся он вперёд и отобрал у неё из рук какую-то статуэтку.

Та испуганно спряталась за моим креслом.

— Нам ещё этого не хватало. У нас что, детский сад? Ты понимаешь, что… блять, ты же ничего не понимаешь!

— Чего я не понимаю?

— Если Рандомьеры прознают о ней, нам всыплют так, что мало не покажется. Их поддерживает империя и кто-то из крыс королевской семьи. Нас поддерживает старый хрен, который разве что порукоблудить может.

— А что такое порукоблудить? — робко спросила Лопоухая, поглядывая на Диора, но тот был несгибаем.

— Рот закрыла и спряталась туда, откуда вылезла, — прорычал он, и та испугано затаилась за креслом. — Рандомьеры не идиоты, сложить два и два уж точно смогут.

— Подставим кого-то другого.

— Кого?

— Любого. Кто к ним ближе и чьи интересы пересекаются с их, — предложил я. — Я сделал всё правильно, так что не ной. Вернём её…

— Это смотря когда ещё вернём. Сейчас придётся припрятать её, чтоб ненароком не засветиться. А пока, Тэйлон, раз ты притащил эту вошь, ты за ней и следи.

— Ушастая будет следить за ней.

— Да мне плевать, кто за ней будет следить. Хоть само солнце. Но чтобы она вела себя нормально, пока её не заберут и не отправят восвояси.

— А когда отправят? — задал я логичный вопрос.

— Как только, так сразу. Потому что сейчас Рандомьеры будут искать её, и не дай бог эта чувырва попадётся кому-либо на глаза. Подождём месяц, когда всё уляжется, а там посмотрим.

— А что насчёт ружья?

— А что ты хочешь? В производство? — хмыкнул Диор. — Так это время займёт, и, к тому же, сразу станет понятно, кто за этим стоит, хотя…

Я знаю, о чём он подумал. Я подумал о том же самом.

Слить карабин кому-нибудь другому и потом уже у него перекупить или случайно выведать. Например, Доргейнберги, которые имели много заводов, включая станкостроительный. Если запускать что-то принципиально новое, то это к ним. Или Фью-Фью — у них отсутствие возможности создать станок нивелировалось количеством оных и большим опытом. Уверен, что старые станки они смогут переоборудовать под новые реалии.

Сам карабин, который мы раздобыли, уже был принципиально новым по отношению к ружьям и даже тем же самым револьверам.

Во-первых, нарезка — я не знал, что здесь кто-то освоил нарезку ствола, если честно. Во-вторых, пули — вытянутые, уже классических форм, более привычные и обеспечивающие лучшую стабильность. В-третьих, барабан — это огромная скорострельность. А ещё способ его зарядки, который, как я считал, на голову превосходил те, что были на револьверах.

Барабаны револьверов заряжались с дульной стороны, так как с казённой (со стороны стрелка) были закрыты кристаллами. Приходилось использовать шомпол, чтобы протолкнуть пули вглубь, что занимало время.

Их же карабины с барабанами заряжались по классике с казённой стороны, так как кристалл, во-первых, был один и, во-вторых, располагался в корпусе, освобождая место для нормальной зарядки. Откинул барабан, вставил пули, закрыл барабан. Скорострельность возрастала в разы.

— Ладно, со стволом что-нибудь придумаем. А сам что скажешь по нему?

— Если империя пойдёт с таким оружием против нас — королевство разорвёт на части.

— Да ты прямо оптимист… — усмехнулся Диор.

— Скорость перезарядки и дальность прицельной стрельбы — они перестреляют даже револьвер, который у нас самое быстрое оружие. А ещё они не маркированы, значит, их специально такими стерильными поставляют, чтобы не отследить, откуда пришли. Это, считай они создают партизан у вас под боком.

— У вас? — улыбнулся Диор. — У нас. У нас они создают партизан. Хотя да, ублюдки действуют красиво, ничего не скажешь…

Но легче нам от этого не стало совсем. Не знаю, как Диор распорядился вверенным ему карабином и патронами, но я и не лез в те дела, где заправлял он. Разделение обязанностей всегда работало исправно, если каждый занимался тем, что умеет, и не лез к другому. Но это что касается оружия.

У нас были и другие вопросы, которые надо было решать. Так вопрос с мелкой тоже частично решился — Ушастой было велено приглядывать за Лопоухой, и получалось у той это не очень, если честно. Порой, как в кошмарах, я слышал «топ-топ-топ» в пустых коридорах, которые разносились эхом, и как-то на автомате замирал, будто ожидая, что в коридор сейчас вползёт нечто.

Стража тоже начала жаловаться. Говорили, что чувствуют себя неуютно, будто кто-то за ними наблюдает, находится рядом. Поговаривали, что видели тени, что мгновенно исчезали, стоило им обернуться.

Исси тоже жаловалась. Говорила, что, когда засыпает, иногда слышит топанье, которое затихает напротив её двери, а потом кряхтение и словно нечто пытается пробраться под дверью. Скребётся в неё, дёргает за ручку…

Диор же вообще орал на мелкую, поэтому та старалась не попадаться ему на глаза.

И всё это при том, что её, по идее, заперли в комнате и за ней должна следить Ушастая. Как она следит, если это чудовище гуляет у нас по поместью как у себя дома? Но как бы я ни устраивал нагоняй, ситуация не менялась.

Но были и те, кто радовался появлению мелкой проказницы. Служанки без устали тискали Лопоухую, поэтому она их тоже опасалась, а на кухне ту откармливали со словами, что ребёночек исхудал бедный.

Собственно, именно это и сыграло с ней злую шутку.

— П-п-п-омогите… п-помогит-те по-по-пожалуйста… — выла застрявшая в шахте воздуховода Лопоухая. Отсюда из комнаты мы видели только её торчащую задницу и дрыгающие ножки. Лопоухая рыдала, плакала, дёргалась, но выбраться сама не могла.

— Знаешь, — задумчиво пробормотал Диор. — А мне нравится. Давай так оставим её.

— Не-е-е-е-е-е-е-т!!!

— Не будет сбегать. Можно и твою помощницу засунуть. У нас в соседней, оказывается, тоже есть такая шахта. Будут вдвоём сидеть.

— Да как же, — фыркнула та недовольно.

— Помогите!!!

— Думаю, надо отрезать эту часть, а потом уже вытащить ту.

— Не-е-е-е-е-т!!! Не-на-до-о-о-о-о-о!!! — разрыдалась мелкая шкодница.

А суть в том, что ночью или днём, когда её запирали, она забиралась на тумбочку, оттуда на шкаф, где снимала покрашенную под цвет стен и практически незаметную решётку и пролезала по шахте на свободу. То-то вначале побегов мы следы её видели — всю пыль там собрала. И мы ведь не могли понять, как она уходит, никто даже не вспомнил про эти шахты для вентиляции.

А потом её откормили, и она застряла.

И вот на неё собралась посмотреть едва ли не половина обслуживающего персонала, которая раздумывала, как с ней поступить.

— Знаете, давайте оставим так. Теперь-то она точно не убежит, — хлопнул в ладоши Диор. — Будем туда еду просовывать, чтобы с голоду не померла, и всё.

— По-жа-луй-ста… спасите… — рыдала та, продолжая дрыгать ногами.

— А какого хера ты туда полезла?!

— Мне просто скучно… — завыла она. — Я хотела найти друзей…

По итогу, нам пришлось разбирать из-за неё стену, чтобы вытащить. Зато та так перепугано потом зенками смотрела по сторонам, что я был почти уверен — её пыл явно приупал.

С нашей подопечной в подвале тоже всё было плохо. Она продолжала лизать стены, смеяться и маяться хренью. На вопрос, что делать, Диор ответил:

— Пусть сидит. Не мешает, затрат почти нет, а тут, глядишь вдруг и в себя придёт.

— А если нагрянут?

— Сюда не нагрянут, — усмехнулся он. — Точно говорю. Кстати, раз ты уже на ногах, у меня для тебя отличные новости, брат мой.

— И какие же? — прищурился я.

— Мы поедем на шахты, — сказал он так, будто предлагал мне посетить королевский дворец.

— Шахты?

— Это такие дыры в земле, созданные людьми, Тэйлон. Знаешь, кирка там, лопаты…

— Наша мама с клоуном отцу не изменяла? — поморщился я от его словесного поноса. — А то уж больно похож на явного потомка. Зачем нам на шахты?

— Затем, что надо провести проверку, взглянуть на всё своими глазами и убедиться, что нас не надувают наши собственные работники, а то выйдет печально.

— Это после того склада с кристаллами?

Вместо ответа он бросил мне один из кристаллов. Совсем небольшой ромбик, высотой с мизинец и толщиной с него же. Немного розоватый, но тусклый, так как был разряжен. Я подбросил его в руке, после чего подал немного энергии. Зарядил буквально за какие-то секунды до состояния полной боевой готовности.

Диор уважительно кивнул.

— Я, кажется, нашёл тебе работу.

— Ага, разбежался… Так зачем мне ехать, если это твоя работа, Диор?

— Ну, потому что я мозги, а ты сила. Сестру спасти смог? Главу охраны Рандомьеров убрал? Склад сжёг? Вот и меня сможешь прикрыть в случае чего.

— Я тебе телохранителем, что ли, устраивался?

— Делай свою работу, Тэйлон. Я из дома высуну нос, только когда рядом бойцы, а так как ты у нас боец неплохой, было бы неплохо, если бы поехал со мной. Что ты и сделаешь, кстати говоря. Будешь спину прикрывать.

— Я только вчера вернулся.

— А я только вчера закончил подсчитывать наши доходы, количество добытых кристаллов и руды. Сидел двое суток и спал всего пять часов, так что не говори мне про то, что устал. Тебе просто по сторонам глядеть, а мне бумажки опять рассматривать, — поморщился он.

***

Шахты находились на востоке Льиостарских гор, которые шли по западной границе вплоть до империи, где разделялись на две ветви и сходили на нет. И так получилось, что в своё время эти земли попали к нам в руки, после чего здесь и были обнаружены залежи кристаллов.

Как по мне, выглядела эта история подозрительно, если честно. Что-то мне подсказывает, что здесь не обошлось без взяток и кумовства. Просто так случайно купить территорию, под которой потом обнаружат кристаллы, это как случайно выстрелить из снайперской винтовки и убить генерала на другом конце поля.

Добирались мы туда, как и обычно, на корабле. После истории с кротовой норой ни я, ни Диор не рисковали. Повторных случав таких попыток убийства не было, но никто и не узнает, если будет. Некому будет рассказать. Но был и плюс — оба смогли поспать хорошенько.

В отличие от густых лесов, пусть и заснеженных, здесь нас встретили равнины. Вездесущий мох, мелкая трава, редкий кустарник и много камней, как очень мелких, так и крупных. Это место было словно безжизненной планетой, где, кроме мха и мелкой растительности, из-за плохой почвы ничего расти не может. Каменистая тундра — вот как бы я назвал это место.

Единственное, что меня удивляло — причины такой «дивной» природы. Здесь так-то и снега особо не было ведь, лежал небольшими островками то тут, то там, когда у нас всё замело. И вроде в одной полосе находится климатической…

Мы пришвартовались около какого-то высокого из выцветшего пепельного дерева амбара, который был поднят на сваях на уровень, необходимый для швартовки. Стоило нам спуститься на причал, как под ногами угрожающе заскрипели доски. Мы с Диором даже переглянулись.

— На люльке было бы безопаснее… — пробормотал я.

— Ага, а все эти грузы тоже на люльке спустишь? — кивнул он на судно, откуда уже разгружали ящики. — Ладно, пошли, нас здесь должны встретить.

Городок (если это вообще можно назвать городком, скорее уж деревня, от чего я не испытывал паники) располагался буквально в сотне метров от порта… если можно назвать такое портом. И жил он в такой каменной тундре, предположу, лишь благодаря добыче кристаллов. Здесь оглянись, и на многие сотни километров вообще ничего нет, кроме самих Льиостарских гор, на подножье которых и располагался порт с городком. Только трава, мох, редкий кустарник и камни.

Реально, безжизненная планета.

Когда мы спустились в город, нас встретила апатия собственной персоной. Этот городок вызывал желание взять револьвер и застрелиться. Дома из пепельных выцветших под солнцем досок, которые выстроились вдоль нескольких параллельных городских дорог, пыль и какое-то ощущение заброшенности, хотя повсюду мелькали люди и всё вокруг выглядело обжитым.

— Это ваш городок? — спросил я, окидывая его взглядом.

— Нет… слава солнцу… — пробормотал он. — Он ничейный.

— Почему?

— Потому что сколько сюда надо вложить, чтобы он ожил, а толку-то? Тут они разве что от шахт и скотоводства живут все. Эти территории — просто пустота. Один мох, мелкая трава и камни. Жаль, люди мхом не питаются — разбогатели бы… — мечтательно вздохнул Диор.

— Значит, здесь нас могут ждать, — уточнил я.

— Не должны, так как мы никому не говорили о прибытии. Да и наши люди тоже помалкивают, так что всё должно быть в порядке.

— Ты зря приехал, — покачал я головой. — Это риск, два наследника сразу вдали от поместья...

— Жизнь вообще риск, а слабых правителей никто не любит, —­ отмахнулся он. — Вон, король пример. Раньше он плевал на всё, и никто даже пикнуть не смел. И что? Кто его уважает теперь, когда он спрятался в замке и оттуда погавкивает? Все тут же начали творить что хотят. Хочешь повторить его судьбу? Все должны чувствовать твёрдую руку. Надо показать власть, что ты держишь всё под контролем и в случае чего сам лично придёшь всех карать. Чтоб они боялись, уважали и раз сто раз подумали, прежде чем выкидывать какие-нибудь фокусы.

— Ага, и вдвоём подставляться. Надо было просто прислать доверенное лицо.

— Здесь не будет никого, — уверенно заявил Диор. — Ко всему прочему я хочу лично убедиться, чтобы потом не было сюрпризов.

Я ощущал на себе пристальное внимание местных. Какие-то пепельные из-за сухих ветров и солнца, от которого не спрячешься, немного обезвоженные, люди провожали нас заинтересованным и опасливым взглядом. Не только нас, ещё и охрану из пяти человек, которая топала за нами (ещё двадцать пять остались на корабле, чтобы не тащиться в город толпой и привлекать излишнее внимание). Вряд ли кто-то из них знал, кто мы. Одетые почти в одинаковые плащи, словно путники с большой дороги, мы шли, стараясь лишний раз не оглядываться.

— Нас здесь безнадёга раньше завалит, чем враги, — поморщился я.

— И не говори. Если я попрошу меня застрелить — не делай этого. Просто я заразился апатией этого места.

— И где мы остановимся?

— Тут есть трёхзвёздочная гостиница…

— Чего? Здесь?!

— Прикинь, — усмехнулся Диор. — Кстати, вот она.

Мы стояли… перед домом из серых выцветших досок. Настолько сухих, что поднеси спичку, и вспыхнут. С деревянным тротуаром перед ним и небольшой верандой, а ещё небольшой табличкой, которая поскрипывала на ветру ржавыми цепями.

«Мечта».

Кого? Покойника? К тому же, здесь было всего две звезды, что и заметил Диор.

— Странно, говорили, что три.

— Одна от безысходности, кажется, отвалилась, — подошёл я и поднял из пыли железную звезду. — Здесь безопасно?

— Кому этот город…

— Я не про город. Я про дом. Он какой-то… жизнерадостный.

— Не знаю, но это единственная гостиница. А вон там возьмём карету, — кивнул он на конюшню чуть поодаль. Не надо говорить, из каких досок она была сделана. Перед нами как раз выехала одна из карет и…

— Поедем верхом, — безапелляционно заявил я, и Диор только кивнул.

— Если только у них лошади не такие же.

Да, хороший город. Не удивлюсь, если его название: «Тоска».