Певчая

Глава одиннадцатая ЛУННЫЙ ШИПОВНИК

— Что такое Невидимый колледж? — спросила я.

— Не что, а кто, — Пенебригг сел у камина, его бархатная кепка съехала. — Мы — группа математиков, инженеров, философов и алхимиков, решивших свергнуть Скаргрейва. Не сказать, что мы достигли успехов. Но это наша цель.

— И вы становитесь невидимыми? — спросила я осторожно, сев рядом с ним.

— Нет. Невидимость нам не подвластна. Хотя юный Рук надеется…

— Можно использовать имена? — перебил Нат, сев напротив нас. Его воротник снова был закрыт, я не видела его шрам.

— Сэр Барнаби решил, что можно, пока мы делаем это осторожно, ничего не записывая, как обычно, — Пенебригг оглянулся. — Я запер каждую дверь по пути. И окна закрыты, да?

— Да, — сказал Нат, — но…

— Люси теперь часть нашего круга. Так решил Совет. А пока она в нашем круге, мы должны быть открытыми с ней, — Пенебригг повернулся ко мне. — Это наше правило. Мы знали друг друга до появления Скаргрейва, так что скрываться не пришло. Есть, конечно, определенные меры предосторожности. Если бы мы одевались в плащи и маски, то среди нас легко мог завестись предатель. А без них мы знаем друга. Наши лица — не секрет друг для друга, как и наши характеры.

— Обещаю, что я не предам вас, — сказала я.

— А если ее поймают? — спросил у Пенебригга Нат.

Нат всегда мог заговорить о худшем. И это помогало расти моим тревогам.

— Если Люси поймают, мы лишимся надежды, — сказал Пенебригг. — Потому и нужно рассказать ей все, что мы знаем. Тогда она может и не совершить ошибок. И если она окажется в беде, то поймет, как выпутаться. Ее безопасность, а не наша, важнее.

Нат медленно кивнул.

— Точно.

Я уже не хотела насмехаться. Я посерьезнела, понимая, как отчаянно они рассчитывают на меня, они даже готовы были жертвовать ради моей безопасности.

— Совет согласился, что мы должны сделать все, чтобы найти твою опекуншу, — сказал мне Пенебригг. — Мы не можем позволить шпионам Скаргрейва найти ее. Ради нее и ради нас. Утром мы начали передавать ее описание союзникам, мы будем ее искать.

— Спасибо, — сказала я, слова плохо выражали благодарность, что я ощущала.

— Ты спрашивала, почему мы называем себя Невидимым колледжем, — кивнул мне Пенебригг. — Название придумал основатель, сэр Барнаби Гэддинг во времена короля Чарльза. У нас не было здания, факультета, всего, что присуще обычной школе. Мы просто переписывались и разговаривали. Но у нас была незримая связь: глубокий интерес в познании мира вокруг нас, в обсуждении того, что мы узнали. И сэр Барнаби шутил, что мы — члены Невидимого колледжа, — он добавил. — Думаю, ему понравилось и сокращение.

Я плохо понимала его.

— НК или «IC», — сказал Пенебригг, вскинув брови. — «I see» — я вижу.

— Сэр Барнаби любит игру слов, — сухо сказал Нат.

— Игра или нет, но слова подходят для людей, которые верят в то, что видели своими глазами, а не полагаются на слухи и суеверия, — сказал Пенебригг. — Но так было тогда. А когда Скаргрейв пришел к власти, Невидимый колледж испытал тяжелые времена.

— Скаргрейв не любит правду, — сказал Нат. — Или сомнения и вопросы. А это основа того, что мы делаем.

Пенебригг кивнул.

— Потому он закрыл университеты. Он называл их рассадником предателей. Печально, ведь он сделал большой вклад в библиотеку Кембриджа. Но все вот так, и наш Невидимый колледж продолжил встречаться в тайне.

— И Скаргрейв никого из вас не ловил? — спросила я.

— Никого, — сказал Пенебригг. — И за это нужно благодарить сэра Барнаби. Его семья в родстве со Скаргрейвом и королем, он дружит с ними, так что его последним будут подозревать в измене. Его позиция позволяет нам встречаться и продумывать разрушение Скаргрейва, — он подвинул очки ниже и посмотрел на меня. — И ты пришла к нам, милая, когда наши планы достигли пика. Наши исследования показали, что Скаргрейв пытается разводить своих воронов.

Я нахмурилась.

— Он пытается сделать больше тенегримов?

— Именно так, — сказал Пенебригг. — Если он найдет способ, их будет сотни, а то и тысячи. И чем больше их будет, тем больше страха он посеет. Сейчас они рассеяны, далеко не добираются в королевстве, и это нам помогает. Но если Скаргрейв найдет способ наполнить небеса ими, каждая улица этой страны будет под их надзором.

Это было ужасно.

— Нам повезло, что разводить их сложно, — сказал Нат. — Нужна правильная фаза луны, и их нужно снимать с патруля на недели, чтобы они растолстели.

— А потом их нужно особенным образом кормить, — сказал Пенебригг. — Им нужно скармливать листья с дерева лунного шиповника — селенантус селенеи — иначе ни одно яйцо вылупится. Потому Невидимый колледж уничтожил три единственных известных дерева лунного шиповника.

— Значит, больше тенегримов он сделать не может, — с облегчением сказала я.

— Пока что, — сказал Нат. — Но всегда есть возможность, что обнаружится новое дерево лунного шиповника. Или что Скаргрейв обнаружит семена и вырастит дерево сам.

— И его никак нельзя остановить? — сказала я. — Найти деревья, уничтожить семена или… или что-то еще?

— Мы это и делаем, милая, — убедил меня Пенебригг. — Пока мы можем только это. И во многом заслуга юного Ната, что мы остаемся на шаг впереди Скаргрейва. Я уже потерял счет миссиям, что он провел для НК.

— Потому ты забрал книгу из библиотеки? — спросила я у Ната, надеясь, что он ответит хоть в этот раз.

Он посмотрел на Пенебригга.

— Совет разрешил рассказывать ей?

Пенебригг кивнул.

— Да, — сказал мне Нат. — Один из наших шпионов сказал, что ее стоит рассмотреть.

— Шпионы? — сеть НК была шире, чем я ожидала.

— Да, милая. У нас, как и у Скаргрейва, есть шпионы, — сказал Пенебригг. — Этот агент смог только увидеть книгу, он боялся, что если проявит больше внимания, то Скаргрейв заметит. Потому лучшим выходом было украсть ее.

— Повезло, что мы знаем дом лучше Скаргрейва, — сказал Нат.

Это меня удивило.

— Но это его дом.

— Только после Опустошения, — сказал Пенебригг. — Веками до этого он принадлежал другой семье, наполнившей его многими скрытыми лестницами и проходами. О многих уже забыли.

— Но вы о них знаете?

— Сэр Барнаби знает, — сказал Пенебригг. — Он знал дом хорошо с детства. Но он не самый здоровый человек, так что сам украсть не может. Для этого нам нужен Нат.

— Надеюсь, книга стоила проблем, — сказал Нат. — Это палимпсест, они сложные.

— Пал… что?

— Палимпсест, — сказал Пенебригг. — Это страницы старой книги, которые очистили, и сверху написали новую книгу. Если хочешь прочитать то, что там было раньше, нужен острый взгляд.

— Покажешь? — спросила я у Ната.

Он замешкался.

— Думаю, взглянуть можно.

Я прошла за ним к столу.

— Смотри на тени, — он осторожно провел пальцем по странице, и я увидела слабые линии слов под и вокруг черных букв нового текста.

— Я не могу прочитать каждое слово, — сказал он, — но тут упоминание о селенантусе в середине страницы, стоит присмотреться. Может, тут написано о лунном шиповнике, который мы еще не нашли.

— Еще деревья лунного шиповника? — мой желудок сжался. — Думаешь, Скаргрейв знает о них?

— Может, нет, — сказал Нат. — Потому мы украли книгу, чтобы он не узнал. И если существуют другие деревья, мы постараемся выкопать их раньше, чем он о них узнает.

Он звучал уверенно, но мне было понятно, что ситуация отчаянная: игра в кошки-мышки, где у кота были все преимущества.

Но я посмотрела на Ната, а потом на Пенебригга, ощущая не отчаяние. Во мне расцветала надежда и желание быть полезной.

— Чем я могу помочь? — спросила я.