Певчая

Глава третья КРОВЬ ПЕВЧЕЙ

Ветер поднял нас, и я ничего не видела. Ни свечи, ни комнаты, ни даже своих рук. Хуже того, я касалась лишь пустоты. Подо мной не было пола, вокруг не было стен, не было стола. Судя по давлению на запястье, Норри еще была со мной, но я не видела и не слышала ее.

Я чуть не перестала петь, но песня была сильнее, отказывалась так просто отпускать меня. Она наполняла мое горло и открывала губы, заставляя петь. В этой ужасной пустоте у меня осталась только песня, и я цеплялась за нее, за каждую ноту, раскрывая их. И с каждой нотой я позволяла себе все больше доверять песне, верить, что я покину остров и попаду домой.

Стоило мне ощутить уверенность, как песня разбилась на гармонии, которые я не понимала. Какую строку петь? Я замешкалась. На миг, лишь на миг. Но сильная и прочная, как веревка, музыка обвила меня и забрала Норри.

Я закричала, и тьма пеленой укутала мое лицо. Надо мной была серая арка, похожая на изгиб волны. Я утону?

Нет, светлело, а волна надо мной была твердой, как…

Камень.

Над головой виднелись серо-золотые своды, арки пересекались красивыми узорами. И, когда тьма отступила, я увидела, к своему потрясению, что стою в длинной и красивой комнате. Передо мной были алые ткани, похожие на паруса без ветра. Рядом со мной сиял огромный камин, огонь отражался в стеклянных шкафах, наполнявших остальную часть комнаты. И в этих шкафах стояли тысячи книг. Книг в цепях. Книг с блеском позолоты. Книг, почерневших от времени. Книги на книгах. И ни одной души, читающей их.

Горло сжалось. Я применила магию. Я песней унесла себя с острова. Это ошеломляло. Но где я была? Это не домик, который я помнила, и не другие знакомые места.

Вопрос страшнее — где Норри? Ее не было видно.

Что я наделала?

Было без толку говорить, что Норри сама виновата, что утаила правду. Я сама решила спеть, и теперь Норри потерялась. В этом была правда. И я знала, что моя магия убила ее.

Она жива. Я слышала едва заметный вдох песни в ушах. Я прислушалась, ноты говорили мне, что Норри была жива… где-то.

О, Норри, как я могла тебя потерять?

Моя рука сжалась на кулоне, что оставался в ладони. Я могу ругать себя весь день, но это не поможет Норри. Я должна действовать. Найти ее. Но как?

Еще спеть?

Я не знала, хватит ли мне сил, учитывая, к чему привела моя первая песня. И я сейчас не слышала четкую музыку. Она быстро угасала, тихие ноты заглушало биение моего сердца.

Мое потрясение возросло, когда я посмотрела на кулон, свисающий с моих пальцев. Вместо тусклого кулона, который я ожидала увидеть, сиял рубин. Он сверкал, как маленькое красное солнце.

Я уставилась на него, а потом провела пальцами. На ощупь он оставался моим камнем, тот же размер, вес и форма, те же выступы и шероховатости. Но если это мой камень, как и почему он изменился? И что с этим делать?

«Не снимай его, дитя», — всплыло в голове напоминание Норри. Я вернула кулон на место. Не знаю, защищал ли он меня, но знакомый вес успокаивал.

Я спрятала кулон под платье, что-то зашуршало в рукаве: письмо матери, в спешке спрятанное туда и забытое до этого мига. Оглядевшись и убедившись, что в библиотеке пусто, я подошла к огню. Может, письмо изменилось вместе с камнем, и теперь я смогу получить из него подсказки?

Даже в свете яркого огня прочитать больше, чем раньше, я не смогла. Упав духом, я спрятала его в рукав. Только тогда я поняла, что и слабая музыка утихла.

Боясь тишины, я нерешительно огляделась. В дальнем конце комнаты была чуть приоткрыта огромная дверь, похоже, единственный выход. Но когда я пошла к ней, до меня донесся холодный воздух, пахнущий влагой, опилками и чем-то беспокоящим, что я так и не определила. Я отпрянула и повернулась к ближайшей книжной полке. Может, сначала нужно что-то найти здесь: путеводитель по магии, например, или еще одно письмо от матери, а, может, карту. Что-нибудь, что поможет мне не чувствовать себя такой потерявшейся.

Я вытащила первую попавшуюся книгу, толстый том, что выделялся среди остальных. Обложка была из черно-красной кожи, заголовок гласил: «Оп. Пев.».

В поисках подсказок я склонилась к огню и прочитала первую страницу.

Певчая. Мама использовала это слово в письме. Я притянула книгу ближе и полистала. Было ли тут что-то полезное для меня?

Я читала содержание, когда услышала вдали стук. Я тут же поставила книгу на место.

Куда спрятаться? Отполированные столы и плетеные стулья у камина были слишком открытыми, чтобы спрятаться. Остальное место в библиотеке было заполнено книгами.

Кроме штор.

Я пошла налево и разделила ярды бархата. За ними глубоко в стене было высокое окно. Стекло было в пузырях, перекошенное, и я почти ничего не видела за ним, только размытое темнеющее небо и высокую зубчатую стену. Я была в замке или в каком-то поместье?

В любом случае нужно спрятаться. Я присела под окном и поправила шторы. Оставив щелку на уровне глаз, я замерла, успела вовремя, потому что панель у камина распахнулась. Высокий парень в темной одежде вышел оттуда и пробрался в комнату.

Сначала я решила, что он моего возраста, но потом засомневалась. Может, на год или два старше. Я давно не видела никого, кроме Норри, а в парне было напряжение, что мешало прочитать его.

Он прошел вдоль полок к моему укрытию, пока не оказался так близко, что я увидела пламя в его глазах. Пройдя в другую часть комнаты, он осмотрел полки, опустился на колени и вытащил книгу цвета мха. Быстро оглянувшись, он сунул том в плащ. Вор?

Голоса раздались в коридоре. Вор — если он был таковым — замер.

— Забавно назначать встречу в библиотеке, — отметил мужчина в коридоре. — В библиотеке магии, особенно.

— Тише, Джайлс! — возмутился другой голос. — Хочешь, чтобы тебя услышал весь мир?

Парень побежал, но был слишком далеко от скрытой панели. И тогда он повернул к ближайшим шторам, чуть вдали от меня. Он пропал из виду, и огромная дверь библиотеки распахнулась.

Я вжалась в стену, а потом пожалела, ведь теперь ничего не видела. Но было поздно двигать шторы, мужчины вошли в комнату.

— Дом Рейвендон — самое большое заведение в Лондоне, другим городам не сравниться, — сказал второй. — И одно из самых старых. Пойми, Джайлс, быть приглашенным сюда — честь.

Я обрадовалась, услышав о Лондоне. Я была в родной стране, хоть и не в доме, который помнила.

— Я бы так не радовался, — ответил Джайлс. — Проклятый старый дом, в котором полно щелей. Говорите, что хотите, но библиотека — странное место для встречи.

— Не тебе оспаривать решение лорда Скаргрейва. Ты не человек короля.

— Конечно, я человек короля, — возмутился Джайлс. — Нет никого вернее. Я бы не послал к нему шпиона. Собирать информацию о семье и друзьях — не по-джентльменски, не так ли?

— Это на благо страны, — резко сказал его друг. — И если наши друзья и семья будут вести себя хорошо, им не о чем переживать. Радуйся, что лорд Скаргрейв позвал нас сюда. Его приглашение — знак доверия.

— Но…

— Хватит. Ты, может, и забыл, где ты, а я — нет. И я не хочу оказаться перед хозяином шпионов в комнате для переговоров. Или хуже.

— Забудьте мои слова, — нервно сказал Джайлс.

— Поговорим о другом. Нет, погоди… Вроде, он идет.

Не видя из-за штор, я была слепа. Но я слышала тяжелые шаги по половицам библиотеки, скрип открывающейся двери.

Низкий голос сказал:

— Джентльмены, вы знаете, почему я вас вызвал.

Голос был приятным, даже музыкальным, но ноты в нем заставили меня сполна ощутить, как темно и холодно у окна, и как тонок самый толстый бархат, когда стоит между тобой и провалом.

— Вы вызвались служить королю, — продолжил низкий голос. — Вызвались служить мне.

— Да, лорд Скаргрейв, — пробормотали двое мужчин.

— Тогда я дам вам простое задание: прислушиваться ко всем вокруг и докладывать мне о неверности, чтобы я сохранил безопасность Его величества.

Снова шепот:

— Да, милорд. Да.

— Ради Его величества я дам вам еще одно задание, которое поручаю всем, кто работает на меня: следить за всеми, кто колдует пением, искать проявление крови Певчей. Знаете, что нужно искать?

— Шрам в виде завитка, — сообщил друг Джайлса. — Выпуклый, белый, не больше монетки. У основания предплечья.

Дыхание застряло в горле, я нащупала шрам на руке. Норри называла его родимым пятном. Но друг Джайлса точно его описал. А моя песня как раз была магией.

— Именно. Увидите такое, сразу мне сообщите, — добавил низкий голос. — Только мне, ясно? Больше никому.

Ответ прозвучал быстро, послушно и в унисон:

— Мы сообщим вам и только вам.

— Старайтесь, — голос уже не был приятным, он наполнился резкостью. — Иначе я отдам вас тенегримам.