Певчая

Глава сороковая НОВЫЕ ПЕСНИ

Три месяца спустя я сидела у моря, скрестив ноги, и смотрела на волны.

Одинокий берег, это место дал мне король. Он хотел дать мне что-то роскошное: замок в Лондоне или красивое поместье. Но я хотела уединения. Кроме короля, редкие люди знали, что я осталась в Англии, редкие знали, где мы поселились. Мы с Норри жили вдали ото всех, мы не видели никого неделями.

— Люси! Где ты? — позвала Норри.

Я услышала ее шаги на песке. Я помахала, и она направилась ко мне.

Время у моря пошло Норри на пользу. После стольких недель на свежем воздухе и свете она почти стала прежней. Это радовало, но она носилась со мной, как курица с единственным яйцом. Отвлекалась она только на сад, где и копалась, когда я сбежала сюда.

— Люси, милая, ты быда здесь все утро? — она стояла передо мной, щурясь на солнце. — Ты терзаешь себя слишком сильно.

— Я должна пытаться, — сказала я. — Здесь я слышу ее лучше всего.

— Но…

Я прижала палец к губам.

— Шшш! Снова.

Норри притихла, а я слушала ветер. Я почти уловила, почти…

Нет.

— Слышала? — спросила Норри.

— Не совсем, — я старалась сохранять голос ровным и бодрым. Норри и без того беспокоилась за меня, я не хотела усиливать ее тревоги.

— Всегда есть завтра, — сказала Норри. — Ты ведь не хочешь зайти слишком далеко?

Я скривилась. Она хотела сказать хорошее, но слова стали солью на рану.

— Это не опасно.

Две песни. Это все, что у меня было. Две песни за три месяца. И обе были пустяковыми, одна вызывала приливы, а другая их осушала.

Я говорила себе, что нужно радоваться хотя бы этому. Мы были тут шесть недель, когда я услышала первые тихие ноты в воздухе. И я не поверила. А потом ощутила страх. Дикая магия вела меня к смерти, как и предсказывала леди Илейн?

Но потом я вспомнила маму. Дикая магия оберегала ее много лет. Дикая магия помогла ей защитить меня. Да, она была опасной, это я знала. Но она была сильной, она спасла меня от гримуара. Камень был разрушен, и только она была мне открыта.

И я слушала, а потом, когда ощутила уверенность, запела. Две недели спустя я исполнила первую чаропесню. Вторая пришла ко мне вчера. И я надеялась, что сегодня услышу третью.

Но мой прогресс был ужасно медленным.

Я хотела, чтобы мама могла дать мне совет. Но у меня была только Норри, которая беспокоилась и не понимала магию. Так что я оставалась наедине с магией.

— Люси, ты меня слышала?

— Прости, Норри. Что ты сказала?

Норри посмотрела на меня с тревогой.

— Я сказала, что тебе стоит вернуться в дом со мной…

— Еще нет, Норри, — я повернулась к морю. Если я сосредоточусь сильнее, я смогу услышать слабую мелодию морской пены, которая отличалась от смутных нот, доносящихся из глубин.

— Но у нас гость, — сказала Норри, подавляя волнение.

Я недовольно развернулась.

— Никто не должен знать, где мы.

— Он знает, — сказала Норри. — Он пришел от короля. Юный Нат, — она улыбнулась. После того, как Нат провел ее под землей, он не мог совершать ошибок в ее глазах. И то, что он помог спасти меня, только подтвердило его достоинство. Она считала его сокровищем. И она беспокоилась, когда мы не получали от него вестей.

— Нат? — я слезла с камня. — Он здесь?

— Я подумала, что ты обрадуешься, — сказала Норри, взяв меня за руку, мы пошли к дому.

Я кивнула, но чувствовала смятение, а не радость. Я не видела Ната с той ночи в Тауэере. Пенебригг восстановился достаточно, чтобы вернуться домой, и я посещала его в свои последние дни в Лондоне. Но Ната там не было. Он словно намеренно держался в стороне.

Мы не сможем преодолеть разницу между нами. В этом была проблема. Если бы для меня не была так важна магия, и если бы он не ненавидел мою магию так сильно, может, мы бы все еще были близки. Но мы были не такими. И то, что он избегал меня, это подтверждало.

Я говорила себе, что это его потеря. Но ощущалось, как и моя. Ни дня не проходило без мыслей о нем, о связи, что была между нами, о том, как я увидела себя его глазами.

И теперь он был здесь. Зачем? Что это означало?

Я настороженно приближалась к дому. Мы были уже близко, когда я увидела Ната в саду, стоявшего у каменной скамейки, встроенной в стене. Он выглядел старше, чем я помнила, и выше, и он приветствовал нас вежливо, что меня поразило.

— Знаю, ты сказал, что не голоден, Нат, — сказала Норри. — Но после пути ты должен был проголодаться. Я что-нибудь сооружу на кухне.

— Не нужно, — сказал он, но она уже ушла, оставив нас в саду.

— Король прислал тебя? — спросила я. Генри сказал, что пришлет посланника, если подумает, что я в опасности, или если я ему понадоблюсь.

— Король? Нет. Я пришел сам, как только смог.

Как только смог? Прошло три месяца.

— Ты был очень занят?

— Можно и так это назвать, — сказал Нат. — Я провел четырнадцать недель, запертым в доме Рейвендона.

Так он не пытался меня избегать.

— Зачем…?

— Бумаги Скаргрейва, — сказал он. — Комната за комнатой. Король подумал, что там может быть что-то о защите королевства, и он захотел, чтобы их изучили быстро и в тайне, и он назначил меня делать это.

— Почему тебя? — спросила я, не подумав, как это прозвучит. Я смущенно добавила. — То есть, конечно, никто лучше бы не…

— О, я уверен, есть сотни лучше меня, — улыбнулся он. — Меня порекомендовал сэр Барнаби. Ты знала, что он теперь лорд-канцлер?

Я кивнула. Это произошло, пока я еще гостила в Тауэре.

— Он предложил королю мою помощь, и я согласился, не успев понять условия. Оказалось, что нам пришлось жить под стражей, и мы ни с кем не могли общаться. Я не мог даже Пенебриггу сказать, куда я пропал.

— Ужасно.

— Приятно снова быть на свободе. И не видеть очередные документы.

— Что в них было? — спросила я.

— В основном, признания, — серьезно сказал Нат. — Его жертв. Тысячи и тысячи признаний, спрятанных в склепе.

— И ты все их прочитал? — спросила я.

— Достаточно, чтобы понять, чем они были.

— И где они теперь?

Нат поднял взгляд к небесам.

— Странно, что ты это спрашиваешь. Некоторые из советников короля хотели сохранить их на случай мятежа. Но кто-то пробрался в склеп и устроил там пожар. Больше ничего не сгорело, склеп каменный, отделен от здания… но все эти признания утеряны.

Я слабо улыбнулась Нату.

— И они не знают, кто это сделал?

— Нет, — ответил улыбкой Нат. — К счастью, король не очень расстроился из-за этого, и он не хотел расследовать дальше, так что нас отпустили. И я отправился в путь.

— Ты отправился сюда? — удивилась я.

— Сначала я проверил Пенебригга. Ему стало лучше, голова его почти не беспокоит. А потом я ушел. Я подумал, что на путь уйдет пять дней, но справился за четыре.

— Если ты был четыре дня в дороге, то точно проголодался, — я посмотрела на дом. Норри долго возилась с едой.

— Я в порядке. Но хватит обо мне, — сказал Нат. — Я хочу знать о тебе.

— Что ты хочешь знать?

— Все?

— Я в порядке, спасибо, — настороженно сказала я. — Приятно снова быть у моря.

— А магия?

— Тебе-то что? — вопрос прозвучал резко, а голос враждебно.

— Что-то не так?

Я отвела взгляд.

— Почему ты так подумал?

— Выражение твоего лица, — сказал он. — То, как ты стоишь. Все в тебе.

Нату не требовалась магия, чтобы читать меня. Я не могла говорить.

— Люси, в этом проблема? Ты все еще не слышишь музыку? — его голос был напряжен, словно от моего ответа многое зависело. Он надеялся, что моя магия ушла?

Если да, то я его разочарую.

— Я слышу и могу применять немного магии. Надеюсь, со временем ее станет больше. Но это начало.

— Я рад, — сказал он.

Его вежливый ответ был последней каплей. А после всего, через что мы прошли, мы должны были говорить честно.

Я отвернулась от него.

— Не говори так. Ты ведь так не думаешь. Тебе никогда не нравилась моя магия, ты это дал ясно понять. И теперь ты точно рад, что она пропала.

— Нет, — сказал он. — Ты бы тоже не радовалась, если бы я не смог заниматься наукой.

Я посмотрела на него, подозревая, что ослышалась.

— Но ты ненавидишь магию…

— Разве я не могу передумать? — сказал он. — Да, я ненавидел магию. Я думал, никому с магией доверять нельзя. Но ты разрушила тот гримуар и доказала, что я не ошибся в тебе. Я доверяю тебе с магией или без. Но я надеюсь, что магия будет с тобой.

Я потрясенно смотрела на него.

— Твои слова о даре, мастерстве и работе с ним попали в цель, — сказал он. — Я сам такого хочу. Почему тогда ты не можешь такого хотеть?

Я не шевелилась.

— Правда, — он полез внутрь плаща и вытащил пергамент. — Вот доказательство.

Я взяла пергамент с интересом. Внутри свертка лежали четыре листа бумаги со знакомым почерком.

— Письмо моей мамы, — прошептала я. — Где ты его нашел?

— В тайном проходе в дом Рейвендон. Я не сказал о нем советникам короля. Боялся, что они заберут его. И я подумал, что оно должно быть у тебя.

Я села на лавочку и посмотрела на письмо. Даже в свете солнца страницы, покрытые разводами от воды, не получалось прочесть. Но когда я поднесла их ближе, я уловила хрупкую нить мелодии, поднимающейся от них, мелодию пел сладкий голос моей матери, каждая нота была тихой, но ясной. Я принялась подпевать, и буквы начали темнеть, а я смогла прочитать то, что было от меня скрыто:

Дочь моя, ты очень важна для меня, даже если у тебя не было бы магии. Но я должна оставить тебя, возможно, надолго, и хорошо, что у тебя есть дар к Дикой магии. Я слышу это в тебе, хоть ты и так мала, и я верю, что ты будешь сильнее меня…

Не бойся. Многое, что говорят о Дикой магии, ложь, есть много способов защитить себя…

Я слышала четко мамин голос, почти ощущала ее руки, обнимающие меня. Страницы дрожали в моей руке.

Порой ты будешь сомневаться в своей способности исполнять Дикую магию, проблемы могут возникать после болезни или смятения. А если использовать много магии, твой дар может будто исчезнуть. Знаю сама, как это расстраивает, но не бойся: магия остается в тебе, дорогая дочь, со временем и отдыхом она вернется…

Это было не все, но я ничего не видела из-за слез. Я свернула письмо и прижала к себе, благодаря маму за то, что дотянулась до меня и успокоила.

— Спасибо, — сказала я, посмотрев на Ната. — От всего сердца. Ты не знаешь, что это значит для меня.

— Я могу догадаться.

Я встала со скамейки. Связь между нами была такой сильной, что я почти слышала, как она гудела в воздухе.

— Нат?

Он посмотрел на меня, его взгляд был ясным. Он смотрел на меня с симпатией, уважением, добротой и, возможно, чем-то еще…

О! Разве я не хотела бы сейчас сделать все, только бы прочитать его разум, чтобы узнать, что он теперь обо мне думает?

Но этого я не могла, не сейчас. Может, это и к лучшему. Некоторые секреты нельзя выведывать силой. Требуется терпение, чтобы в будущем они сами раскрылись.

Я отступила на шаг, но Нат склонился. С решительным видом он обхватил ладонью мою щеку и нежно поцеловал.

Гудение в моей голове превратилось в песню.

Я отпрянула от него. Норри позвала с порога дома:

— Нат? Люси? Вы еще там? Я накрыла на стол. Тебе нужно поесть, Нат. И ты приходи, Люси.

Нат протянул мне руку. Я обхватила его ладонь.

— Идем, — крикнула я. Мы пошли к дому вместе, и мое сердце пело.