Пиромант звучит гордо. Том 1 и Том 2

Глава 7

Белли оказалась неразговорчивой и строгой. Да, это была самка, что узнал я лишь спустя столько месяцев, проведённых в башне. Все местные пауки являлись её детьми, но в разы слабее, чем она сама. Они если и болтали, то об ерунде или непонятных мне вещах, связанных с их бытием насекомых. Сама Белли несколько раз помогала разобраться с написанным в книгах, но чаще отвечала, что тут не помощница.

Кроме этого, в замке обитали маленькие феи в количестве пяти штук с эльфийскими телами без половых признаков и стрекозиными крылышками, выполняли они функции принеси-подай. Умом не блистали и любили шкодить, но только за пределами замка, так как внутри отхватывали от Белли.

Посещение местного магического родника перестало быть унылым. Оказалось, здесь обитало много духов, внешне походивших на помесь разных животных и насекомых. Обычно они занимались своими делами и приходили сюда почерпнуть сил, но иногда я разговаривал с некоторыми, что скрашивало одиночество. Все они находились на своей волне постоянного веселья и кутежа, любили рассказывать небылицы и анекдоты. Ни с кем я особо не подружился, да и не думал, что это в принципе возможно.

Важно то, что спустя две недели после того, как увидел первого духа природы, смог наконец использовать свою силу.

Это было очередное ненавистное яблоко. Оно словно хихикало надо мной, потешалось. Безмолвно так, будто я ничего слышу! Оно лежало на тумбе, прямо перед носом, в паре сантиметров. Я злился, прикладывая титанические усилия, чтобы раздавить эту мразь без рук, и…

Оно плюнуло в меня. Глаза защипало, я завалился назад, офигевая от произошедшего.

— Какого хрена?!

Оживших яблок мне только не хватало, которые плюют в лицо.

Но оказалось, что яблоко не ожило, а раздавилось. Будто его прижали к столу, потрескалось и сок брызнул.

Я чуть не описался от счастья. Такого щенячьего восторга ни разу в жизни не испытывал, наверное. Обежал всю башню, собрал всех в своей келье, радостно тыкая в яблоко.

— Можешь повторить? — резонно спросил учитель, задумчиво потирая подбородок, и я завис. Перевёл взгляд на яблоко, потом на колдуна, потом опять на яблоко.

— Не знаю, — пришлось признать очевидное.

— То есть, ты сам не понял, как это сделал, верно?

Кивнул, чувствуя испанский стыд. Ну почему я такой неудачник? Вот мне мир фентези, у меня есть магический дар, пользуйся и радуйся жизни. Но если ты бездарь, то смена мира и вводных данных вряд ли что-то изменит. Осознание подобного обухом ударило по голове, в горле застрял ком.

— Не нервничай, просто попробуй ещё раз.

Учитель нагнулся к ящику с яблоками и протянул мне новое. Старое я отодвинул в сторонку: выкидывать жалко стало, какое-никакое доказательство триумфа, пусть и мимолётного.

Возобновив гляделки, провёл за таким занятием некоторое время. Несколько пауков решили втихаря свалить, так и не дождавшись представления.

— Расслабься, не думай о провале. Просто делай всё то же, что и в прошлый раз, — поддержал меня Тайритрон.

И я начал «давить» это яблоко своей «мощной силой мысли». Пыжился изо всех сил, пока Тайритрон не начал смеяться, а ему вторили феечки. Я тут же прекратил свои тщетные попытки, чувствуя себя униженным.

— Прости, но ты так дулся, будто недельный запор из себя пытался выдавить, — хихикал Тайритрон.

— Запор, у Ксандра запор! Надо ему чернослива принести, да-да, — затараторили мелкие гадины и улетели.

— Говорил же, — продолжал учитель, игнорируя своих прислужников, — физических потуг быть не должно, даже пасы руками, если таковые делает маг, не несут в себе мускульной силы. Ксандр, — он шагнул ближе и ободряюще положил ладонь на плечо, — ты уже один раз сделал это, постарайся понять, как это получилось. Помни: тебе это уже удалось. Осталось за малым, разобраться, как именно.

Он похлопал ладонью по моему плечу и удалился, как и остальная живность.

Собираясь морально духом, смотрел на целое яблоко и раздавленное. Я обязательно стану магом, просто обязан сделать это. У меня есть потенциал, просто нужно учиться. Обязан полюбить учиться. Никогда в этом не видел смысла, в школе без особого интереса ковырял гранит науки и являлся твёрдым троечником. Но сейчас совсем другая ситуация, если те знания вряд ли когда-то пригодятся, то магия — совсем другое дело.

Успокоившись, начал анализировать всё, что происходило до этого, и в конечном итоге понял, что дело в эмоциях. Я ненавидел яблоко, желал ему быть раздавленным всем своим сердцем. И вот, спустя несколько минут накручивания, смог повторить. А потом снова и снова. Просто, я боялся в очередной раз оплошать и не справиться перед учителем, потому перестраховался.

— Главное, что у тебя получилось, — сказал в итоге Тайритрон, но по голосу его стало понятно, что что-то здесь есть нехорошее.

— Учитель, но я всё равно что-то делаю неправильно, так?

— Именно. Ты полагаешься на эмоции, что для мага неприемлемо. В этом деле важен холодный расчёт. Разум твой должен быть чист, ты же обязан осознавать всё, что делаешь. Эмоции же эфемерны, рассчитывать на них плохая идея.

— Но я всё ещё не чувствую маны, — с грустью в голосе заметил я.

— И это очень плохо, давно бы уже пора. С тем уровнем, что у тебя есть, ты мог бы уже претендовать на должность послушника, но по факту, ты гораздо ниже его по умениям.

Грустно. Послушник, или иначе маг первого ранга, это самая младшая ступень развития, когда эльф мог этим ремеслом зарабатывать себе на жизнь. Таких юношей и девушек нанимали в лавки и аптеки, они занимались сбором растений и подготовкой самых простых ритуалов и бытовых артефактов.

Я знал несколько растений и рецептов простых целительских и укрепляющих зелий, но не мог их усиливать магией, так что получались настойки с минимальным эффектом. Именно поэтому их и не делал, зачем, когда закрома колдуна ломились от первоклассного товара? Да и смысл тратить силы на бесперспективное для себя направление…

В итоге учитель ограничился тем, что я хотя бы знаю, как это делать. Использовать и подготавливать даже болванки для артефактов подобный мне бездарь был не в состоянии, только определить на вид, что там есть ещё заряд. Даже тот самый камень-фен не мог использовать до сих пор, ограничиваясь естественным высыханием своих лохм. Спустя несколько месяцев даже научился заплетать их так, что это не выглядело словно воронье гнездо.

Сколько раз я порывался обрезать косу, но останавливался в последний момент. Всё потому, что длинные волосы были частью культуры эльфов, появись где с короткой стрижкой и будут коситься. Специально уточнял у учителя и тот подтвердил, что короткие волосы или их отсутствие признак чего-то плохого, болезни либо проклятья. Так же преступников брили налысо в знак унижения.

— У вас же длинные волосы, — сказал я однажды, набравшись храбрости.

— А меня хоть раз ловили? — засмеялся он. — Да и вообще, при желании их можно ускоренно отрастить, так что не думай, что юнец с косой по пятки никогда не подвергался подобной процедуре.

Знаю, я бездарь. Я пошёл по неправильному пути, полагаясь на эмоции. Как результат, моя магия начала слишком активно реагировать на чувства, что приводило к неприятным последствиям. Несколько раз громил мебель во сне, так что учитель лишил меня таких благ, выделив отдельную комнату для занятий и отдельную для отдыха на матрасе на полу.

Так же появилась другая проблема — ложная эмоция. Допустим, я думал, что злюсь на яблоко и сейчас раздавлю его, но на деле ничего не было. Возможно, гнев даже перешёл в разряд привычки и сложно стало накрутить себя специально. Но в итоге, нашлась таки моя стезя. Я стал пироманом.

Это случилось в конце зимы, начале имбаэлка, или середине февраля, если по календарю прежнего мира. Но я уже начал отвыкать от старых понятий, да и зачем они сейчас? Четыре сезона по два сдвинутых месяца, четыре месяца это полгода. Жили эльфы согласно солнечному календарю, день зимнего солнцестояния являлся началом года, ну почти как на Земле, с небольшим смещением.

На тот момент я уже пробовал играться с водой, воздухом, землёй и растениями, но ничего особо толкового из этого не вышло. Огонь считался самым опасным и сложным, потому Тайритрон отложил его изучение на холодное время года. Мы нашли поляну в лесу, где колдун развёл костёр и провёл свой философский инструктаж, а потом я закрыл глаза и почти сразу почувствовал его. Точнее, я сначала подумал, что это просто тепло огня, плюс атмосфера походная, романтика. В плане ностальгии, когда ходишь с друзьями на природу, жаришь шашлыки. Появилось щемящее чувство одиночества и утраты чего-то важного, хотя я бы не мог сказать, что у меня хоть когда-то были настоящие друзья.

Тепло костра обволакивало, дарило утешение. Не важно, как это звучит на словах, на уровне чувств всё казалось органичным и естественным. К тому же, я уже привык уделять эмоциям много внимания, холя и лелея их.

— Ты чувствуешь тепло? — услышал я тихий голос учителя.

— Да, наверное.

— Дай ему силы, но не спеши, потихоньку.

Кое-кто понятия не имел, как «давать силы», а потому постарался делать то, что само шло в руки и хотелось. Я впустил это тепло внутрь, потом словно раскрыл ему душу, отдавая всего себя. Это сравнимо с тем чувством, когда ты счастлив и обнимаешь дорого человека, пытаясь отдать ему частичку любви.

Не думал в тот момент о матери, хоть и только с ней когда-то очень давно было подобное чувство, я был здесь и сейчас.

Моё лицо обдал жар, чего я испугался и завалился в сугроб спиной.

— Я же сказал потихоньку! — услышал я злобный выкрик Тайритрона

Когда пришёл в себя и снова принял вертикальное положение, костёр уже был потушен, а на меня зыркал злобный учитель. Я же хлопал глазами, совершенно не понимая, что происходит.

Конечно, Тайритрон меня отчитал, но не сильно, так как и сам прекрасно понимал, что я не нарочно всё это сделал. По его словам, огонь взметнулся на высоту трёх метров и обдал всё вокруг сильным жаром, после чего колдун его незамедлительно потушил. Я же отделался лёгким испугом, а также ресницами и бровями. Потом мне выдали приятно пахнущую мазь, так что за несколько дней всё отросло снова.

Это была первая яркая реакция хоть на что-то, так что мы с учителем вцепились в стихию, делая впредь упор только на неё. К весне я начал управлять пламенем вполне сносно, мне не требовалось накручивать себя ради эмоций. Правда, когда чувства били через край, то и справиться с бушующим огнём становилось сложнее. Ситуацию спасало то, что создавать реакцию я не мог, а потому носил с собой два камушка, которые при ударе выбивали искру, из неё уже мог создать рабочую субстанцию. Так же всегда держал вблизи артефакты, способные быстро затушить даже магический огонь. Один из них представлял из себя что-то вроде мешочка с песком, который и следовало сыпануть, а второй напоминал христианский крест. Выглядело забавно и мешало настроиться, когда я стоял с ним весь в чёрном перед костром, будто косплея католического священника, и изгонял дьявола.

Ну и конечно, научился таки пользоваться артефактами, где требовались для активации крупицы маны. Жизнь налаживалась, так и пришла весна. А вместе с ней и странная первая встреча с высшим духом природы.

Какой-то чёткой классификации нематериальных существ не было. Их условно делили на высших и низших, а также старших и младших богов. Чем больше дух походил на гуманоида, тем более продвинутым он считался. При этом сильные создания имели две формы, одна из которых как раз человеческая, то есть эльфийская, а вторая могла представлять из себя что угодно, растение, животное, монстра. Странным образом эти правила работали с феями: те были слишком маленькие, а потому считались низшими, а ещё крылья делали их полу насекомыми.

Отдельно в сторонке находились демоны Бездны, что лежали за гранью физического мира и изредка могли в него пробраться. Лидером у них являлась богиня Лолт, сестра Кореллона. По умолчанию, она входила в тройку богов прародителей, но часто её присутствие умалчивалось, либо упоминалось вскользь. Богиня смерти и пороков, всего плохого, что есть в мире. Она имела собственное царство, младших богов и остальных духов-демонов, всё точно так же, как и в реальном мире. Им можно было молиться, просить помощи, они даже помогали, но всё это могло аукаться неприятными последствиями. С такими существами контактировали некроманты и некоторые колдуны, как мой учитель, например.

— Никогда, слышишь? Никогда не вызывай демонов, — говорил он мне. — Только сильные маги в состоянии с ними совладать и получить выгоду, иначе жизнь может превратится в ад, если она у тебя ещё останется.

Однажды Тайритрон в очередной раз пропал на несколько дней, а вместе с его уходом вся живность разбежалась. Просто, пришла весна, время любви и всё такое. Даже Белли свалила со своим выводком. Я уж было начал беспокоиться, что пятерня мелких гадов решит устроить мне райскую жизнь, но те тоже сбежали во внешний мир. Даже забыли о том, что взяли в моду таскать мне каждое утро по черносливу — находил на тумбочке утром при пробуждении. Башня опустела в прямом смысле этого слова.

Подросток один в месте, полном сокровищ. Сложно было усидеть на месте, сосредоточиться хоть на чём-то. Неизведанные уголки башни манили, они будто звали меня. Что поделать, я и раньше никогда особым послушанием и усидчивостью не отличался.

В конечном итоге оказался в одном из кабинетов учителя, не основном, здесь всё было завалено книгами и свитками. Полки по всем стенам, плюс ещё три стеллажа как в библиотеке. Я даже не пытался прикасаться ко всему этому добру, так как оно могло быть зачарованным и принести неприятности, но почитать названия на корешках было жутко любопытно.

В какой-то момент я, похоже, задел выпирающую книгу и она упала. Посмотрев на неё с сомнением, всё же решил поднять и положить на место. «Некромантия. Классификация узоров и их элементов» гласила обложка. Определённо не то, что мне может потребоваться, я ведь нуб нубом.

— Возьми, — тихо прошептал кто-то достаточно близко, чтобы я подскочил на месте, проверяя, не родил ли кирпичный завод. Ведь ровно до этого момента считал, что совершенно один во всём здании!

— К-кто здесь? — спросил я, собравшись с духом. Меня трясло, сердце прыгало где-то в районе глотки.

— Это не важно, — ответили мне. — Возьми книгу и изучи её за те три дня, что у тебя есть.

Этот кто-то знал, когда вернётся Тайритрон.

— Зачем мне это делать?

Я чувствовал подвох. Не тайный ли это экзамен от учителя? Кто знает…

— Подобных тебе в его жилище побывало немало, и ничем хорошим для них это не закончилось. Изучи книгу, однажды эта информация может спасти жизнь. Но не вздумай ничего ему говорить, это в твоих же интересах.

— Но кто вы? Покажитесь мне.

— Возьми книгу.

— Возьму и буду молчать, если вы покажетесь.

Она материализовалась в проходе между книжными полками, высокая и красивая эльфийка с блондинистыми волосами и золотым ободком вокруг головы, стилизованным под ветви с листьями. Стояла она скрестив руки, но не как тот, кто злиться, а в расслабленной позе, в тёмно-зелёном платье в пол без халата. Глаза её распахнулись, бледно голубые, будто с катарактой, без чёрных зрачков.

— Кто вы? — поражённо спросил я, любуясь такой… неэльфийской красотой? Наверное, именно так выглядят боги…

— Один из прислужников колдуна, в чьём жилище ты имеешь несчастье находиться. Он обманул и пленил меня, как и многих других, и на веки вечные я обязана служить ему.

— Вы хотите, чтобы я помог вам освободиться?

— Ты никогда не сможешь этого сделать, — отрицательно покачала девушка головой, — по крайней мере, в ближайшую сотню лет так точно.

— Но почему вы здесь, а не с ним?

— С ним другие. Я же та, кого он приставил приглядывать за тобой.

— Приглядывать? — завис я. — И как часто вы подглядываете за мной?

— Постоянно.

Я немного напрягся, так как даже не подозревал о наличии такого «наблюдателя», хоть колдун о чём-то таком и заикался. Но думал, что это Белли, хоть она и магическая тварь. После того случая с лягухой, которая, кстати, на самом деле не учеником меня взять хотела, а присосаться к эльфийскому источнику маны.

— И даже… — запнулся я.

— Да. Даже когда ты спишь, ходишь в туалет и самоудовлетворяешься. Но не волнуйся, я отворачиваюсь в такие моменты. Моё задание — оберегать твою жизнь, не более.

Вот это поворот! Как она может так спокойно говорить о подобном? Я почувствовал, как краснею от смущения.

— Но вы никогда не показывали своего присутствия, почему?

— Он запретил. Если узнает, то сделает мне больно, — при этих словах по её лицу пошла рябь на долю секунды, будто она вспомнила нечто ужасное. — Прошу, не говори ему обо мне.

— Х-хорошо, я нем как рыба.

— Рыбы не немые, — нахмурилась девушка, будто её пытаются обмануть очевидной глупостью.

— Простите, в моём мире так говорили. Там они немые были, — начал оправдываться я, прижимая книгу к груди. Девушка же просто растворилась в воздухе, вновь создав иллюзию одиночества.