Под крышкой гроба

14

Гостиница «Ормин» стояла в каком-то полу обитаемом районе города, окруженная заброшенными зданиями с выбитыми стеклами и закопченными полуразрушенными кирпичными стенами.

На мой вопрос дежурный ответил, что никакой Маркхэм у них не останавливался. Но когда я сунул ему пятидолларовую бумажку, он припомнил мужчину с изуродованным шрамами лицом и назвал номер его комнаты.

Номер находился на третьем этаже, в дальнем конце коридора. Прокравшись к двери, я прислушался, но не услышал ничего, кроме шороха мышей. Повернув ручку, я осторожно нажал на дверь, опасаясь звякнуть цепочкой. Дверь свободно открылась.

Курок моего револьвера громко щелкнул, но это не вызвало никакой реакции.

— Маркхэм, — позвал я. В тусклом свете из коридора я видел почти полкомнаты; туалетный столик и стул с висящими на спинке брюками, виден был даже угол кровати. — Маркхэм, — позвал я опять, бросился на пол и тугим комком перекатился в комнату. Лежа на животе, я приготовился стрелять, но опять ничего не произошло.

И здесь я увидел Маркхэма. Он лежал на кровати, свесив руку, с открытыми глазами. Нащупав выключатель, я зажег настольную лампу. Кто-то отправил моего знакомца из обители живых в мир иной, прострелив небольшое отверстие в самом центре лба. Он отбыл во сне, тйхо и мирно. На столике лежала полупустая упаковка кодеина, который он принимал, чтобы унять боль, причиняемую разбитым лицом.

Тело успело затвердеть, кожа была липкой. Закрыв дверь, я спустился вниз. Дежурный посмотрел на меня поверх газеты, которую он читал, и спросил:

— Нашли его?

Я кивнул.

— У него были еще посетители?

— Никого.

— За последние полсуток в гостинице кто-нибудь останавливался?

— Заходил один человек. Снял комнату.

— Он у себя?

— Нет. Я так понял, что он пошел искать шлюху. Ушел с полчаса назад. Еще не возвращался.

— Багаж у него был?

— Какой багаж? Мужику надо переспать с бабой, он заплатил вперед, а дальше не наше дело. Судя по одежде, мог бы найти место и получше.

Попросив телефон, я набрал номер сержанта Тобано.

— Сержант, я нашел Маркхэма. Он убит.

С минуту я слушал его, потом прервал.

— Полегче, приятель. Он уже как лед и закоченел. Могу отчитаться за каждую минуту в течение дня. На вашем месте я бы позаботился о Греке. Может, ему больше повезет.

Тобано утихомирился, но в голосе осталось раздражение.

— Оставайтесь на месте, пока мы приедем. Ясно?

— Как же. Считайте, что это анонимный звонок. Свяжусь с вами позже. Получили ответ насчет отпечатков пальцев?

— Получил, — отрезал Тобано и положил трубку.

Вернув дежурному аппарат, я предупредил:

— Не поднимайтесь наверх. Оставайтесь здесь и ждите полицию. Расскажете им все, что знаете.

Кивнув головой, он спросил:

— А если этот тип вернется?..

— Не вернется, — ответил я..

Блинчики с сосисками застревали у Ли в горле. Он не мог оторвать глаз от первой страницы «Ньюз», где были напечатаны снимки Маркхэма и Грека Брайди. Автор заметки, названной «Загадочные убийства», намекал на какую-то тайну. Оба были убиты из того же пистолета, двадцать второго калибра. Брайди, видно, пытался спастись через окно по пожарной лестнице, но был уложен четырьмя выстрелами.

Отодвинув тарелку, Ли попытался запить еду кофе, но из этого тоже ничего не вышло. Рука у него дрожала, и он облил рубашку.

— Успокойся, друг.

— Легко сказать, успокойся.

— Ничто тебе не угрожает.

Перестав вытирать облитую кофе одежду, он со страхом поднял на меня глаза.

— На твоем месте я бы рехнулся со страху. А ты — как ни в чем не бывало.

— Во всем можно найти светлую сторону. Двоих подонков уложили, стало быть, на мою долю меньше останется.

— Почему их убили, Дог? Они же охотились за тобой…

— Наглядный урок. Завалил дело — отвечай. Урок рассчитан не столько на исполнителей, сколько на тех, кто отдает приказы.

— Дог…

Я знал, что он хочет сказать, и отрицательно покачал головой:

— Не спрашивай, малыш. Теперь я буду держаться в стороне от всех знакомых, так что в следующий раз они выйдут на меня напрямую. Номер с ванной больше не пройдет. У тебя и у Шэрон надежная охрана. Сейчас они будут иметь дело непосредственно со мной.

— Но почему, черт побери… почему, Дог? — Ли возмущенно стукнул костяшками пальцев по столу.

— Потому, что кто-то подозревает, что я — виновник ситуации, к которой я не имею ни малейшего отношения.

Ли мотнул головой, поджав губы и буравя меня глазами.

— О’кей. Еще один вопрос. А ты вообще когда-нибудь занимался такими делами?

Поднеся к губам чашку с кофе, я смотрел на него, зная, что он наблюдает, не задрожит ли у меня рука. Она не дрожала.

— Всю дорогу, — ответил я.

— Знаешь, Дог, я это понял, когда открыл этот проклятый чемодан. И не я один. Все это чувствуют, только не поймут, в чем дело. Помнишь, как в небе мы всегда чувствовали фрица над головой или когда он должен был вынырнуть из-за тучи? Так и с тобой. Стоило тебе появиться, и за тобой пришла беда. С фрицами было легче, там был простор для маневра, а с тобой, как на бреющем полете, когда ты прижат к земле, а у фрица и высота, и скорость, и он может прихлопнуть тебя, как муху, когда ты весь поглощен тем, чтобы точно сбросить бомбы на движущийся поезд. Господи, как все было хорошо, пока ты не появился. Жизнь была сплошным праздником. Много смеха, и приятные связи. Все трахались и никого не убивали. И тут явился ты за дурацкими десятью кусками. С твоим-то чемоданом денег! И все пошло, как на «Титанике». Посудина тонет, а народ не замечает; пьют, едят, танцуют. А пришла пора спасаться — лодок не хватает. Настоящий праздник получился только у акул.

— Фантазируешь ты много, братишка, — заметил я.

— Слушай, что стряслось с твоей малышкой? Ты всю ее перевернул. Стоило тебе положить на нее свой пронзительный глаз, как она мгновенно поменяла цвет, словно хамелеон. Тебе удалось растопить айсберг, и скоро нас зальет потоп. А вдруг они и ее затолкают в ванну?

— Ее охраняют.

— Отлично! Прекрасно! В веселенькие игры играешь, проказник! Только ради чего? Какого черта тебе нужно, Дог?

— Я повторяю без конца, но никто не хочет верить. Мне ничего не надо, кроме десяти кусков.

— А если тебе и дальше не поверят?

— Придется заставить их поверить. Только они об этом пожалеют.

Вечерние издания дали более подробную информацию о Маркхэме и Брайди. Какой-то пронырливый газетчик пронюхал, что убитые были наемными убийцами. А в шесть вечера это было подтверждено в теленовостях, с добавлением, что они были связаны с операциями Турка в Европе. Одной из редакций удалось связаться с Турком, но он заявил, что занимается законным бизнесом и не имеет никакого отношения к убитым. Аналитики определенных служб намекали на связь между этими убийствами, убийством курьера в Марселе и возможным похищением многомиллионного по стоимости груза героина.

Эл Девеккио с возмущением шмякнул ладонью по новому цветному телевизору и выключил его.

— Все ясно, — заключил он.

— Ничего не ясно, — возразил я.

— Я тут посидел на телефоне сегодня, — сказал Эл. Поднявшись с дивана, он налил себе пива, наблюдая за мной в зеркало бара. — Мне удалось добраться до одного полицейского начальника в Испании, который согласился со мной побеседовать, по настоянию некоего друга.

— Ну и?..

— Существует загадочная фигура, известная как Эль Лобо, которая причиняет им уйму беспокойства. Никто его не видел и не знает. Один тип, утверждающий, что знал его, полагает, что Эль Лобо погиб в горах на юге Испании.

— Что из этого? — поинтересовался я, прихлебывая пиво и выжидательно глядя на Эла.

— Эль Лобо с особым удовольствием любил вставлять палки в колеса другому загадочному типу, по имени Ле Флер. Причем у него это так ловко получалось, что постепенно Эль Лобо занял ведущее место в кайф-рэкете.

— Если он погиб, чего же волноваться?

— Его труп так и не был обнаружен, зато его почерк и сейчас встречается.

— Пускай у полиции голова болит по этому поводу.

— Полиция не так всесильна, как мафия. У последних и денег и людей в избытке, чтобы заставить всех играть по их правилам. Горе тому, кто встанет на их пути. Так вот они считают, что Эль Лобо жив.

— Ближе к делу, Эл.

— Я не раз задумывался о сходстве: Эль Лобо… волк… и твое имя. Скажи, тебя когда-нибудь называли Волкодав?

— Обзывали и хуже. — Не удовлетворенный моим ответом, он ждал.

— Будет тебе. Это же естественно с моим собачьим именем Дог.

— Хорошо, Дог… Только не ври мне на этот раз. Я, как никто другой, могу точно определить, когда ты врешь. Эль Лобо… это ты?

Я не моргая, пристально смотрел на него.

— Нет. Жаль тебя разочаровывать.

На стене громко тикали часы. После продолжительного молчания Эл усмехнулся и глотнул пива.

— О’кей, Дог. Я верю.

— Слава Богу, хоть кто-то поверил.

Эль расслабился на своем диване и закинул ногу на ногу.

— Я навел справки о Ролланде Холланде. С ним полный порядок.

— Толковый малый.

— Вы с ним когда-то были не разлей вода.

— Еще бы! Мы же вместе летали. Да ты и сам его знаешь не хуже моего.

Эл кивнул головой, допил пиво и пошел достать еще одну банку из холодильника.

— Странно, но он тоже ушел на дембель в Европе, как и ты.

— Ему, как и мне, не к кому было возвращаться.

— Ролли был членом элитного студенческого общества «Фи Бета Каппа». Кандидатская степень и прочие награды. Умнейшая голова, и блестящие перспективы.

Я видел, к чему он клонит.

— Поэтому он и остался в Европе. Там перед ним открылись громадные возможности. Если ты навел о нем справки, то убедился, что он все правильно рассчитал. Он сейчас занимает ведущее место в ряде мощных отраслей промышленности. Главы правительств советуются с ним по ключевым вопросам экономики.

— Ас тобой он советуется, Дог?

— А как же, — ответил я со смехом. — Как ты думаешь, кто стоит за «Фи Бета Каппа»?

— Не ты же, — буркнул Эл. — Ты и считать-то никогда не умел.

— А что это тебя заинтересовал Холланд?

— Малыш Догги, наш друг Ролланд считает, что тебе нет равных, а похвала таких людей много значит. Особенно если учесть, что у тебя непонятный источник богатства, что стоит произнести твое имя в определенных кругах, как рты захлопываются, словно створки устричной раковины, что за тобой гоняются наемные убийцы и что ты упорно хочешь разнюхать, как организована торговля наркотиками.

— Я — загадка, — произнес я.

— Ты — чирей в заднице, и я тебя боюсь.

— Узнал, о чем я просил?

— Я был на одном совещании. Два важных участника не явились, но позвонили с объяснениями. Из того, что я подслушал, я сделал вывод, что отсутствующие не в ладах с организаторами совещания из-за провала какой-то операции, и если последние не объяснятся и не вернут… пропавший продукт, разговор пойдет по-другому.

— Правильный вывод, — заметил я.

— Работа требует шевелить мозгами.

— Кого подозревают?

— Знаешь братьев Гвидо?

— Командуют рэкетом в морских и воздушных портах.

Эл пристально посмотрел на меня.

— Очень уж ты информирован для человека, долго бывшего в отлучке.

— Мыв Европе тоже газеты читали. А они охотно пишут о преступности в Америке.

— Братья Гвидо занимаются наркотиками. Правительство и сенат дважды проводили расследование их деятельности, но безрезультатно. У них надежное легальное прикрытие.

— Если они такие ангелы непорочные, чего же их друзья так засуетились? — спросил я.

— Вопрос в точку, — заметил Эл. — Ходили слухи, что они иногда позволяли себе утаивать кое-что из товара. Тогда они еще были мелкой рыбешкой, поэтому организация смотрела на это сквозь пальцы. Сейчас дело приняло серьезный оборот. Знающие ребята считают, что похищение груза — это попытка перехватить контроль и потеснить синдикат. Мафия решила положить этому конец раз и навсегда. Наркотики переправляются небольшими упаковками, прибыли миллионные, перевозить просто, сбывать легко. Так что если шустрому посреднику удается припрятать достаточно товара, он создает собственную организацию.

— Братья Гвидо не такие дураки, — возразил я.

— Возможно. Но сейчас они вынуждены это доказывать, а мне совсем не хочется попасть под перекрестный огонь.

— Кто-кто, а ты не попадешь, Эл.

Он ухмыльнулся в ответ, размазывая пивной банкой мокрый след на столе.

— Дог… мне не следует совать нос, но я прямо умираю от любопытства.

— Ты о чем?

— Люди попадают в беду разными путями. Иногда это даже не их прямая вина… это как в цепочке — одно звено тянет за собой другое.

— Давай-ка яснее, старик.

— Кто-то старается навесить на тебя это дело с наркотиками.

Я молча пожал плечами.

— Из моих телефонных разговоров я выудил еще одну информацию. Сразу после войны ты развернулся на черном рынке, это так?

— Спрашиваешь или опять делаешь вывод?

— С этим бы ты справился. В тебе еще с войны осталась эдакая «сумасшедшинка». Для тебя опасность всегда была как острая приправа к жизни. А опасности в Европе было в избытке. Прокаленный войной кремень, ты на удар отвечал еще более беспощадным ударом, получая от этого максимум наслаждения. Война научила убивать, и к тому времени это стало для тебя вполне заурядным делом.

— Это ход твоих мыслей? — спросил я.

— Это то, что я узнаю через минуту, — ответил Эл.

— Надеюсь, останешься доволен ответами.

— Ты работал на черном рынке?

— Да.

— Ты был связан с наркотиками?

Я утвердительно кивнул головой.

— После войны ты убивал людей.

— Немало.

Закончив изучать выражение моего лица, он заключил:

— Прости, что спрашивал.

Надев пальто и шляпу, я выудил последнюю сигарету из пачки и закурил.

— Какие планы, Дог?

— Хочу навестить родной городок. Незатейливое дело, как и другие, которыми я мечтал заняться.

— Будь осторожнее. Уж очень глубокие следы оставляешь.

Открыв дверь, я обернулся. Эл смотрел мне вслед и печально махнул рукой на прощание.