Похищенный. Катриона

Глава 2
ГОРСКИЙ СТРЯПЧИЙ

Мистер Чарлз Стюарт, стряпчий, обитал у верхнего конца самой длинной лестницы, когда-либо сложенной каменщиком,- пятнадцать маршей насчитал я, и когда открывший дверь писец сказал мне, что его хозяин дома, у меня еле-еле достало дыхания отправить банковского рассыльного восвояси.

- Иди-ка на запад, на восток,- приказал я, забрал у него сумку с деньгами и последовал за писцом.

Мы вошли в приемную, где возле стола с бумагами стоял табурет писца. В небольшой комнате за ней невысокий человек внимательно читал купчую и при моем появлении лишь с трудом оторвался от нее, но прижал палец к строчке, словно намеревался тотчас меня выпроводить и вернуться к своему занятию. Это мне не очень понравилось, но еще больше мне не понравилось,что писец, по моему мнению, мог без малейшего труда подслушать, о чем мы будем разговаривать.

Я спросил, он ли - мистер Чарлз Стюарт, стряпчий.

- Он самый,- был ответ.- И если и мне позволено спросить о том же: кто вы такой?

- Вы никогда прежде моего имени не слышали, да и обо мне самом тоже,- сказал я.- Но я принес вам знак от друга, который вам хорошо известен. Который вам хорошо известен,- повторил я, понизив голос,- но, возможно, вы сейчас не так уж рады будете получить от него весть. И дело, о котором я хочу с вами поговорить, должно остаться между нами. Иными словами, мне хотелось бы думать, что нам тут никто не помешает.

Он молча поднялся, с неудовольствием отложил купчую, отослал писца с каким-то поручением и запер за ним входную дверь.

- Теперь, сударь,- сказал он, вернувшись,- вы можете говорить о вашем деле, ничего не опасаясь. Но прежде чем вы начнете,- перебил он сам себя,- хочу сказать, что я-то его опасаюсь. Я заранее знаю, что вы либо Стюарт, либо пришли с поручением от Стюарта. Это благородная фамилия, и не сыну моего отца поносить ее. Но стоит мне ее услышать, и я трепещу.

- Моя фамилия Бальфур,- объяснил я.- Дэвид Бальфур, владелец Шоса. Ну, а о том, кто меня послал, пусть скажет его знак.- И я достал серебряную пуговицу.

- Уберите ее в карман, сударь! - вскричал он.- И не упоминайте никаких имен. Чертов упрямец! Его пуговицу я знаю! Чтобы ее черт побрал! Где он теперь?

Я ответил, что не знаю, где Алан, но что он прячется в надежном месте (во всяком случае, по его мнению), где-то на северном берегу залива, и останется там, пока ему не найдут судно, на котором он сможет покинуть страну. И объяснил, где и как с ним можно свидеться.

- Я всегда знал, что рано или поздно угожу на виселицу из-за моих родичей! - вскричал он.- И вот этот день наступил! Найти для него судно, он этого хочет? А кто заплатит? Он совсем лишился рассудка!

- Это я беру на себя, мистер Стюарт,- сказал я.- Вот сумка с деньгами, а если их не хватит, можно будет взять еще.

- О том, каковы ваши политические пристрастия, мне спрашивать незачем! - заметил он.

- Да, конечно,- ответил я с улыбкой,- другого такого вига, как я, трудно сыскать.

- Погодите, погодите! - воскликнул мистер Стюарт.- Это что же такое? Так вы виг? Так почему же вы явились сюда с пуговицей Алана? И по каким-то темным делам, мистер виг? Просите меня поспособствовать заведомому бунтовщику, да еще обвиняемому в убийстве, за чью поимку обещана награда в двести фунтов, а потом объявляете, что вы виг! Я вигов знавал немало, но таких что-то между ними не встречал!

- Да, он бунтовщик,- ответил я.- Как ни грустно. Потому что он мой друг. И я могу только сожалеть о его заблуждениях. И в убийстве он на свою беду обвинен - но обвинен напрасно.

- Это вы так говорите! - возразил Стюарт.

- Да, говорю, и буду говорить не только вам,- ответил я.- Алан Брек в убийстве не повинен, Джеймс тоже.

После чего я коротко рассказал ему о том, как познакомился с Аланом, как случай сделал меня свидетелем убийства в Аппине и как я вернул себе мое достояние.

- Теперь, сударь, вам известна вся цепь событий,- продолжал я,- и вы видите, каким образом я оказался замешан в делах ваших родичей и друзей,- ради нас всех я предпочел бы, чтобы дела эти были не столь запутаны и кровавы! И вы видите, что я нуждаюсь в помощи стряпчего, но, конечно, не выбранного наугад. Теперь же мне остается только спросить, готовы ли вы выполнить мои поручения.

- Особой охоты у меня нет, но раз уж вы явились с пуговицей Алана, что мне остается делать? - сказал он.- Так что же вам нужно? - добавил он, беря перо.

- Во-первых, необходимо увезти Алана из страны,- сказал я.- Но вряд ли стоит это повторять.

- Да, маловероятно, чтобы я про это забыл! - отозвался Стюарт.

- Во-вторых, мой долг Клюни,- продолжал я.- Мне опасно послать ему деньги, но для вас это затруднения не составит. Два фунта, пять шиллингов и полтора пенса.

Он записал.

- Затем,- сказал я,- мне бы очень хотелось послать нюхательного табака некоему мистеру Гендерленду, проповеднику в Ардгуре, а так как вы, я полагаю, часто сноситесь со своими друзьями в Аппине (или в его окрестностях), мое поручение вы, без сомнения, можете выполнить заодно с другими.

- Сколько табака мы запишем? - спросил он.

- Я думал, фунта два,- сказал я.

- Два,- повторил он.

- Затем Элисон Хасти, девушка из Лаймкилнса,- сказал я.- Та, которая помогла нам с Аланом переправиться через Форт. Если бы я мог послать ей красивый праздничный наряд, приличный для девушки ее сословия, это бы облегчило мою совесть: ведь, что ни говори, а мы оба обязаны ей жизнью.

- Рад заметить, что вы щедры, мистер Бальфур,- сказал он, делая пометку.

- Было бы стыдно вести себя иначе сегодня, в первый день, когда я обрел свое состояние,- ответил я.- А теперь, может быть, вы подсчитаете необходимые траты и ваше вознаграждение? Мне хотелось бы знать, останется ли у меня какая-нибудь сумма на расходы. Нет, я не пожалею отдать все эти деньги ради спасения Алана, и они у меня вовсе не последние, но раз я взял сегодня столько, если завтра вернусь взять еще, это создаст дурное впечатление. Но только убедитесь, что вам хватит на все,- добавил я,- так как мне очень не хотелось бы вновь встречаться с вами.

- Ну, я рад, что вы к тому же и осмотрительны,- сказал стряпчий,- Но как вы не опасаетесь предоставить в полное мое распоряжение столь значительную сумму?

В его голосе слышалась явная насмешка.

- А что мне остается? - ответил я.- Ах да! Еще одна услуга: не могли бы вы найти мне жилье? Пока у меня нет никакого крова. Но необходимо, чтобы я нашел его будто бы случайно: как бы не вышло беды, если лорд-адвокат прознает о нашем знакомстве.

- Пусть ваша душа будет покойна,- сказал он.- Вашего имени, сударь, я называть не стану. И насколько я могу судить, лорд-адвокат, к большому для него сожалению, и не подозревает о вашем существовании.

Я понял, что чем-то досадил ему.

- Значит, для него грядет счастливый день, - сказал я.- Ведь, будь он даже глух на оба уха, ему придется узнать, что я существую, не далее, как завтра, когда я явлюсь к нему.

- Явитесь к нему? - повторил мистер Стюарт.- Кто из нас помешался, вы или я? Зачем вам понадобилось идти к нему?

- О, просто с повинной.

- Мистер Бальфур! - вскричал он.- Вы смеетесь надо мной?

- Нет, сударь,- сказал я,- хотя, по-моему, вы позволили себе такую вольность по отношению ко мне. Но позвольте вас заверить, что я шутить не склонен.

- Как и я,- сказал Стюарт.- И позвольте вас заверить (раз уж вам по вкусу такие словечки), что ваше поведение нравится мне все меньше и меньше. Вы приходите сюда со всяческими поручениями, которые потребуют от меня ряда весьма опасных действий и заставят довольно долго вступать в соприкосновение с весьма сомнительными людьми. И тут же сообщаете, что прямо из моей конторы намерены отправиться к лорду-адвокату просить пощады! Пуговица Алана - не пуговица Алана, пусть даже его четвертуют, а я вмешиваться в это не стану.

- Поговорим спокойнее,- сказал я,- и, может быть, мы сможем избежать того, что вам не нравится. Я ничего другого придумать не сумел, кроме как явиться с повинной, но, может быть, вы найдете еще один выход. Признаюсь, я почувствовал бы большое облегчение. Ведь от беседы с его милостью я для себя ничего хорошего не жду. Я убежден в одном: мне надо дать показания. И надеюсь, я спасу репутацию Алана (в той мере, в какой это вообще возможно) и спасу Джеймса от виселицы - что не терпит отсрочки.

Он немного помолчал, а потом сказал:

- Молодой человек, вам не позволят дать такие показания.

- Это мы еще посмотрим,- ответил я.- Я умею поставить на своем.

- Дурень безмозглый! - воскликнул Стюарт.- Им нужен Джеймс! Его повесят. И Алана тоже - если поймают. Но Джеймса - во что бы это им ни стало! Попробуй пойди к лорду-адвокату с таким намерением, и сам убедишься! Он найдет способ заткнуть тебе рот.

- Я о нем лучшего мнения,- возразил я.

- Да к черту его! - воскликнул он.- Кэмпбеллы - вот в чем причина! За вас возьмется весь их проклятый клан. И лорд-адвокат в придачу, бедняга! Поразительно, как вы не понимаете своего положения! Не честным способом, так подлым, а говорить вам не дадут! Они же могут посадить вас под замок, разве вы не понимаете? - крикнул он и ткнул меня пальцем в бедро.

- Знаю,- сказал я.- То же самое мне не далее как сегодня утром втолковывал другой законник.

- Кто бы это? - спросил Стюарт.- Но во всяком случае он говорил дело.

Я объяснил, что предпочту не называть моего советчика, потому что он почтенный виг и не хочет, чтобы его впутывали в подобные истории.

- По-моему, в них впутан уже весь свет! - воскликнул Стюарт.- Но вы-то что ответили?

Я пересказал мой утренний разговор с Ранкейлором.

- Ну, значит, и тебе висеть! - сказал он.- Повиснешь рядышком с Джеймсом Стюартом. Вот твоя судьба.

- Нет, я все-таки надеюсь на лучшее,- ответил я.- Хотя согласен, что некоторая опасность мне, бесспорно, угрожает.

- Некоторая! - повторил он и снова помолчал.- Мне следует поблагодарить вас за вашу верность моим друзьям, которых вы отстаиваете с таким упорством,- продолжал он затем.- Если только у вас хватит на это силы. Но предупреждаю вас: вы попали в омут. Я не согласился бы поменяться с вами местами (а ведь я Стюарт!) ради всех Стюартов, вместе взятых, со времен праотца Ноя. Опасность? Я часто подвергаю себя разным опасностям, но сидеть на скамье подсудимых перед Кэмпбеллами-присяжными и судьей Кэмпбеллом в краю Кэмпбеллов по обвинению в преступлении, в котором замешаны Кэмпбеллы,- слуга покорный! Думайте обо мне, что хотите, Бальфур, но это не для меня.

- Наверное, все зависит от того, как смотреть на вещи,- сказал я.- Мой отец смотрел на них именно так и меня научил.

- Мир его праху! Он оставил свое имя неплохому сыну. Но не судите меня слишком строго. Мое положение весьма тяжкое. Вот, сударь, вы говорите, что вы виг. А я толком не знаю, кто я. Только не виг. Уж вигом быть я никак не могу. Но скажу вам на ушко, может быть, другая сторона мне не так уж и нравится.

- Правда? - воскликнул я.- Но иного от человека вашего ума я и не ждал!

- Гм! Обойдемся без красных слов! - воскликнул он. - Ума и той и другой стороне не занимать. Но у меня нет особого желания вредить королю Георгу. А что до короля Иакова, да благословит его бог, так, по мне, он и за морем хорош. Видите ли, я стряпчий, и мне по нраву мои книги и портвейн, хороший иск, тонко составленная купчая, беседы с другими стряпчими в парламенте, а вечерком так и гольф. Где же тут место для ваших горских пледов и ножей?

- Да,- сказал я,- от дикого горца в вас маловато осталось.

- Маловато? - повторил он.- Вовсе ничего. Но родился я горцем, и, когда играют волынки моего клана, мне приходится танцевать. Клан и имя, которое носим мы все! Вот вы сами сейчас сказали: мой отец внушил мне это и хлопот у меня хоть отбавляй. Государственная измена и государственные изменники, которых переправляй то сюда, то туда. И французская вербовка, чтоб ей пусто было! И переправка завербованных… А уж их иски! Вот я составил прошение для молодого Ардшиля, моего родича, о возвращении ему имения на основании брачного контракта - конфискованного имения! Втолковывал я им, что это бессмыслица. Да разве они станут слушать! Вот я и готовил иск для адвоката, которому дело это нравилось не больше, чем мне, потому что оно нас обоих просто губило: черная метка, «недовольные» - клеймо у нас на заднице, как чеканка на монетах! А что мне делать? Я же Стюарт, понимаете? И обязан отстаивать свой клан и семью. Не далее как вчера одного из наших молодых Стюартов увезли в Замок. За что? Я-то знаю. Закон от тысяча семьсот тридцать шестого года: вербовка для короля Людовика. И вот увидите: он мигом меня потребует и поручит мне свое дело. Значит, еще одно черное пятно на моей репутации. Я вам признаюсь: сумей я хоть чуточку понатореть в древнееврейском, так, черт меня побери, бросил бы я все это и пошел бы в проповедники!

- Да, положение довольно тяжкое,- сказал я.

- Чертовски тяжкое! - вскричал он.- Потому-то я и смотрю на тебя с уважением: ты-то не Стюарт, а впутался в стюартовские дела. И не знаю уж, чего ради. Разве что из чувства долга.

- Надеюсь, что так,- ответил я.

- Ну,- сказал он,- это прекрасное качество. Однако вернулся мой писец, и с вашего разрешения мы сейчас пообедаем втроем. А после я пошлю вас к одному очень достойному человеку, который счастлив будет взять вас жильцом. И набью тебе карманы из твоей же сумки. Ведь дело это обойдется подешевле, чем ты думаешь. Даже и наем судна.

Я показал ему глазами, что писец все слышит.

- Робби можешь не опасаться,- сказал он.- Он ведь тоже Стюарт, бедняга! И помог переправить больше французских рекрутов и странствующих папистов, чем у него волос на голове. Робин как раз и занимается этой частью моих дел. Кто у нас сейчас есть, Роб, чтобы сплавить за море?

- Энди Скугел на «Чертополохе». На днях я видел Хозисона, но он вроде бы потерял свой бриг. Ну, еще Там Стоубо, только я за Тама поручиться не могу. Я видел его с очень странными людьми, и, если это кто-то важный, про Тама лучше забыть.

- Его голова оценена в двести фунтов, Робин,- сказал Стюарт.

- Ого! Не Алан ли это Брек? - воскликнул писец.

- Алан и есть,- ответил его хозяин.

- Ветры небесные! Серьезное, значит, дело. Так я с Энди потолкую. Энди тут самый подходящий.

- Как вижу, дело не из легких,- заметил я.

- И не говорите, мистер Бальфур,- сказал Стюарт.

- Ваш писец назвал одну фамилию,- продолжал я.- Хозисон. Наверное, тот самый Хозисон, шкипер брига «Ковенант». И вы ему доверяете?

- С вами и с Аланом он обошелся не очень по-хорошему,- сказал мистер Стюарт.- Но я его знаю с другой стороны. Возьми он Алана на борт по договору, так все условия выполнил бы свято. А ты как думаешь, Роб?

- Честнее шкипера, чем Эли, для таких поручений не найти,- ответил писец.- Я бы положился на его слово, будь это даже шевалье или сам аппинский убийца,- добавил он.

- Это же он доктора привез, верно? - спросил мистер Стюарт.

- Он самый,- подтвердил писец.

- И по-моему, он его и назад отвез? - продолжал Стюарт.

- Да, и с сумкой, полной золота! - воскликнул Робин,- И Эли про нее знал!

- Что же, видимо, правильно судить человека не так-то просто,- сказал я.

- Про что я позабыл, когда вы сюда пришли, мистер Бальфур,- заключил стряпчий.