Похищенный. Катриона

Глава 12
СНОВА С АЛАНОМ

Время, наверное, было между часом и двумя. Месяц (как я уже говорил) успел зайти, а теперь с запада вдруг задул крепкий ветер, гоня тяжелые тучи, и мы пустились в путь в таком непроглядном мраке, о каком мечтают все беглецы и убийцы. Смутная белизна тропы привела нас в спящий городок Бротон, а оттуда - через Пикардию - к старой моей знакомке, виселице с двумя ворами. Затем нам послужил маяком свет в одном из верхних окон Локенда. Держа направление по нему, мы, хотя и брели наугад, то топча колосья, то спотыкаясь на межах и падая, все же благополучно прошли через поля и наконец выбрались на заболоченную пустошь, которая зовется Фиггет-Уинс. Там мы улеглись под кустом вереска и задремали, коротая оставшиеся ночные часы.

Около пяти нас разбудил рассвет. Утро выдалось чудесное. С запада все еще дул сильный ветер, но тучи унеслись в Голландию. Алан уже сидел выпрямившись и чему-то улыбался. Я впервые увидел моего друга после нашей разлуки и смотрел на него с сердечной радостью. На нем был все тот же фризовый плащ, но вдобавок он теперь носил вязаные чулки, натянутые выше колен. Без сомнения, это была часть маскарада, но день обещал быть жарким, и потому они выглядели очень неуместно.

- А, Дэви! - сказал он.- Утро, утро-то какое! День, видно, будет на славу. И здесь куда лучше, чем в нутре моего стога. Вот пока ты спал мертвым сном, я взял да и занялся тем, чего обычно никогда не делаю.

- Так чем же? - спросил я.

- Да просто помолился,- ответил он.

- А где мои благородные молодцы, как ты их назвал? - осведомился я.

- Бог знает! - ответил он.- Короче говоря, не миновать нам идти дальше, где бы они ни рыскали. Ну-ка, поднимайся, Дэви! И снова вперед! Нас ждет недурная прогулка.

И мы пошли на восток по берегу моря, туда, где у устья Эска над солончаками курился пар. Да, не часто восходящее солнце озаряло таким блеском Трон Артура и зеленые Пентленды, но прелесть утра, казалось, обожгла Алана, точно крапива.

- Я просто олух,- вдруг сказал он,- что покидаю Шотландию в такой прекрасный день. Очень мне это тяжко. Я уж думаю, не лучше ли остаться, а там хоть на виселицу.

- Ну, уж это тебе ни к чему, Алан! - воскликнул я.

- Вот ведь и Франция совсем не плохая страна,- объяснил он,- но только не такая. Даже, может, красивее, да только она не Шотландия. Когда я там, мне она нравится, а все-таки берет меня тоска по шотландским кровлям из торфа и запаху этого торфа!

- Ну, если тебе только этого не хватает, Алан, терпеть еще можно,- заметил я.

- Да, жаловаться мне вроде бы не пристало,- сказал он.- Все-таки из этого чертова стога я выбрался!

- Значит, он тебе очень наскучил? - спросил я.

- Не то слово! - ответил он.- Меня не так просто заставить пасть духом, а все же свежий воздух и чистое небо над головой мне куда больше по душе. Я - как Черный Дуглас в старину, который (так, кажется?) любил песни жаворонка больше мышиного писка. Ну, а в стогу, Дэви, хотя прятаться там было лучше некуда, спорить не стану, темно с утра до ночи, хоть глаз выколи. Дни (а может, и ночи - как я мог их различать?) тянулись порой, что твоя зима.

- А как ты узнавал, что пора идти в лес к назначенному часу? - спросил я.

- Ужин мне с капелькой коньяка и огарком, чтобы хоть ел я не в темноте, хозяин приносил в одиннадцать,- ответил Алан.- И как только я кончал, пора было идти в лес. Я лежал там и очень ждал тебя, Дэви,- добавил он, кладя руку мне на плечо.- И просто догадывался, что два часа уже миновали. Разве что приходил Чарли Стюарт и глядел на свои часы. И опять в проклятый стог. Да, тоскливые были деньки, и я рад, что они позади!

- А как ты коротал время? - спросил я.

- Да как умел! - воскликнул он.- Бросал кости. Я в этой игре большой мастер! Только что за удовольствие показывать свою сноровку, когда тебя никто не видит? Или сочинял песни.

- А о чем? - осведомился я.

- Да про оленей и про вереск,- сказал он.- И про древних вождей, и про все то, о чем поют в песнях. И еще я делал вид, что у меня в руках волынка и я на ней играю. Всякие танцы. И по-моему, чудесно я их играл. Слово даю, я почти их слышал! Но главное, все это уже позади.

Тут он вновь начал расспрашивать меня о моих приключениях во всех подробностях, одобрял и восторгался, повторяя, что я «молодец на редкость».

- Так, значит, Саймон Фрэзер тебя напугал? - спросил он.

- По правде говоря, очень,- признался я.

- Так я бы на твоем месте тоже испугался, Дэви,- сказал он.- Это же страшный человек. Но будем и к нему справедливы: на поле боя он заслуживает всякого почтения.

- Такой он храбрый? - спросил я.

- Ну, в храбрости он не уступает моей стальной шпаге,- ответил Алан.

Рассказ про мой поединок привел его в ярость.

- Только подумать! - вскричал он.- Я же показывал тебе этот прием в Корринакиге! И трижды - трижды! - у тебя выбивают шпагу! Какой позор для меня, твоего учителя! Ну-ка, остановись и вытащи шпагу. Ты с места не сдвинешься, пока не будешь готов в следующий раз показать себя лучше, а мне сделать больше чести!

- Алан! - возразил я.- Ты с ума сошел. Сейчас не время заниматься фехтованием.

- Это верно,- признал он.- Но три раза! А ты стоишь, как соломенное пугало, а потом бегаешь за своей шпагой, как собачонка за поноской! Дэвид, этот твой Дункансби, должно быть, большой мастер! Несравненный! Будь у меня время, я бы тотчас повернул назад, чтобы самому испробовать, каков он. Редкостный должен быть искусник!

- Вздор! - сказал я.- Ты забываешь, что дрался-то он со мной!

- Помню! Но чтобы три раза! - возразил он.

- Ты же знаешь, что я никуда не гожусь! - чуть не крикнул я.

- В жизни ничего подобного не слышал! - сказал он.

- Одно я тебе обещаю, Алан,- сказал я.- Когда мы встретимся снова, тебе не надо будет стыдиться, что твой друг не способен постоять за себя со шпагой в руке. Я научусь фехтовать.

- В следующий раз…- повторил он.- Но когда это будет, хотел бы я знать!

- А об этом, Алан, я тоже думал,- ответил я.- И у меня есть план. Я решил стать законоведом…

- Скучное это занятие, Дэви! - перебил он.- Да и не совсем чистое. Лучше бы ты надел королевский мундир.

- Тоже неплохой способ устроить нашу будущую встречу! - воскликнул я.- Только на тебе-то будет мундир короля Людовика, а на мне - короля Георга, так что веселая получится встреча!

- Пожалуй, ты говоришь дело,- признал он.

- Ну, так быть мне законоведом,- продолжал я.- И согласись, это самое подходящее ремесло для человека, у которого трижды выбили шпагу. Но главное вот что: один из лучших университетов для такого рода занятий - тот, где обучался мой родственник Пилриг, - находится в Лейдене, в Голландии. Ну, что скажешь, Алан? Разве офицер полка Королевских шотландцев не может взять отпуска да и отправиться в гости к лейденскому студенту?

- Еще как может! - воскликнул он.- Видишь ли, я на хорошем счету у моего полковника, графа Драммонда-Мелфорта, и, что еще важнее, один мой родственник, подполковник, служит в шотландско-голландском полку. И никто не удивится, если я попрошу отпуск, чтобы повидать подполковника Стюарта из Холкетта. Лорд Мелфорт, человек ученый - он пишет книги, точно Юлий Цезарь,- без сомнения, только рад будет услышать все, что я узнаю во время моей поездки.

- Так лорд Мелфорт - литератор? - спросил я. (Как ни уважал Алан солдат, я еще больше уважал людей благородной крови, которые писали книги.)

- Вот-вот, Дэви! - подтвердил Алан.- Хотя, казалось бы, у полковника должно найтись много других дел поважнее. Но не мне это говорить, не тому, кто сочиняет песни.

- Значит,- сказал я,- тебе остается только снабдить меня адресом, по которому я мог бы писать тебе во Францию, а свой я пришлю тебе, как только приеду в Лейден.

- Письма мне лучше посылать на имя вождя моего клана, Чарлза Стюарта из Ардшиля, эсквайра, в город Мелюн, во Франции. Рано или поздно, но такое письмо до меня дойдет.

В Масселборо мы позавтракали треской, и я очень забавлялся, слушая Алана. Его теплый плащ и чулки в столь жаркое утро не могли не привлекать внимания, и, пожалуй, было полезно дать им какое-то объяснение, но мимоходом. Однако Алан взялся за это, как за очень важное дело, словно, сказал бы я, приводя в исполнение стратегический план. Он расхвалил хозяйке ее треску - отлично провялена! - а затем до самого нашего ухода занимал ее рассказами о том, как он застудил желудок, с глубокой серьезностью описывая все свои симптомы и страдания, а также с живым интересом выслушивал ее советы и перечисления старинных снадобий, от которых у него «все как рукой снимет».

Мы покинули Масселборо до прибытия первой почтовой кареты из Эдинбурга, потому что, как выразился Алан, без такой встречи мы вполне могли обойтись. Ветер, хотя и не стих, был теплым, солнце припекало, и Алан мучился все больше. Из Престонпанса он сделал крюк, чтобы показать мне Глэдсмурское поле, где с излишним жаром описал все перипетии битвы. Оттуда обычным нашим быстрым шагом мы направились в Кокензи. Хотя там на верфи миссис Кэдделл строились двухмачтовые баусы для лова сельди, город выглядел захиревшим, многие дома превратились в развалины. Однако харчевня была достаточно чистой, и Алан, совсем изнывший от жары, обязательно должен был выпить бутылку эля и поведать новой доброй душе историю о том, как он застудил желудок, но только симптомы теперь все стали другими.

Пока я слушал, мне пришло в голову, что при мне он и трех серьезных слов ни одной женщине не сказал, а только шутил, острословил да исподтишка посмеивался над ними, хотя вкладывал во все это много искренности и жара. Так я сказал ему, когда хозяйку куда-то позвали.

- А чего ты хотел бы? - сказал он.- Мужчина должен быть с женщинами обходительным, должен всегда стараться развлечь их какой-нибудь историей, бедняжечек! И тебе надо бы научиться этому, Дэвид. Понять, что к чему,- ну, как тонкости любого ремесла. Будь она молоденькой или собой недурна, так и звука про мой желудок не услышала бы, Дэви. Но как они придут в тот возраст, когда уже не до милых дружков, так становятся аптекарями. Почему? Мне-то почем знать? Так уж их господь создал, я полагаю. Но по-моему, невежа тот, кто не найдет для них учтивого слова.

Тут возвратилась хозяйка, и он отвернулся от меня, словно ему не терпелось продолжить их беседу. Вскоре почтенная женщина перешла от желудка Алана к недугам своего деверя в Аберледи, чью последнюю болезнь и кончину она принялась описывать с мельчайшими подробностями. Иногда это было всего лишь скучно, а иногда - и скучно, и противно, так как она ничего не пропускала. В конце концов я впал в такую задумчивость, что уставился из окна на дорогу невидящими глазами. Однако вскоре тот, кто наблюдал бы за мной, мог бы заметить, как я вздрогнул.

- Мы поставили ему на подошвы вытяжной пластырь,- говорила хозяйка, - а на живот положили горячий камень и давали ему иссопа с мятным отваром и еще очищенный серный бальзам от кашля…

- Сударь,- негромко перебил я ее,- сейчас мимо дома прошел мой друг.

- Да неужели? - отозвался Алан, словно речь шла о пустяках. А потом добавил: - Так что вы говорили, сударыня?

И хозяйка продолжала свой невыносимо скучный рассказ.

Но вскоре Алан вручил ей в уплату полкроны, и она должна была пойти за сдачей.

- Это был рыжий? - спросил он.

- Он самый,- ответил я.

- А что я сказал тебе в лесу? - воскликнул Алан. - И все же странно, что и он тут. С ним кто-нибудь был?

- Никого, насколько я мог судить,- сказал я.

- И он прошел мимо?

- Да,- ответил я.- И не глядел ни направо, ни налево.

- А это, пожалуй, еще постраннее будет,- заметил Алан.- Сдается мне, Дэви, что нам пора идти. Вот только куда? Черт побери! Совсем как тогда!

- Но есть и разница,- возразил я.- Теперь у нас есть деньги.

- Ну, мистер Бальфур, есть разница и побольше: теперь за нами гонится свора. Почуяла нас и рвется вперед. Дело скверное, Дэвид, черт побери! - Он задумался, и на его лице появилось хорошо мне знакомое выражение.

- А не выходит ли ваш черный ход, сударыня, на боковую дорогу? - спросил он хозяйку, когда она вернулась.

Она подтвердила его догадку и объяснила, куда эта дорога ведет.

- Вот что, сударь,- сказал он мне,- по-моему, надо пойти по ней, так будет короче. Позвольте, хозяюшка, попрощаться с вами, а про коричный настой я не забуду!

Мы прошли между грядками с капустой и выбрались на полевую дорогу. Алан внимательно поглядывал по сторонам и, когда мы спустились в ложбину, укрытую от посторонних глаз, сел на траву.

- Устроим военный совет, Дэви,- сказал он.- Но сначала небольшой тебе урок. Будь я таким, как ты, что помнила бы о нас та старуха? Да только, что мы ушли через заднюю калитку. А что она помнит теперь? Она помнит приятного, вежливого, бойкого на язык человека, который застудил желудок, бедняжка, и уж так-то слушал про то, как они пользовали деверя! Дэвид, Дэвид! Поучился бы ты уму-разуму!

- Попробую, Алан,- обещал я.

- Ну, а теперь вернемся к рыжему,- сказал он.- Шел он как - быстро или медленно?

- Не то, чтобы очень быстро, но и не медленно,- ответил я.

- Не торопился? - продолжал Алан.

- Ничуть,- сказал я.

- Хм,- задумчиво произнес Алан.- Что-то странно.

Утром на вересковой пустоши мы их не видели. А теперь он нас обогнал и вроде бы ничего не высматривал, но все-таки он шел по одной с нами дороге! Черт побери, Дэви, дело-то ясное. Я думаю, они не тебя ищут, а меня, и думаю, отлично знают, куда им надо идти.

- Знают? - переспросил я.

- Я думаю, Энди Скугел меня продал - или он, или его помощник, который должен кое-что знать… А может, и писец, который служит у Чарли, и это было бы хуже всего,- сказал Алан.- Но в одном у меня никаких сомнений нет: на песках Гиллейна разбито будет немало голов.

- Алан! - вскричал я.- Если ты не ошибаешься, там их будет не трое и не четверо. Так что толку разбивать головы?

- Толку, может, и немного, но хотя бы чуть поквитаться - уже приятно,- ответил он.- Но погоди, погоди, дай подумать. Пожалуй, этот добрый западный ветер мне поспособствует. Дело в том, Дэви, что Скугел меня ждет только в сумерках. «Однако,- сказал он,- коли ветер будет с запада, я буду на месте еще засветло и тогда лягу в дрейф за островом Фидра». Ну и если твои молодцы знают назначенное место, то знают и назначенный час. Понимаешь, к чему я клоню, Дэви? Спасибо Джонни Коупу и его красномундирникам, я эти края знаю как свои пять пальцев, и если ты готов еще побродить с Аланом Бреком, мы сейчас свернем от берега и снова выйдем к морю у Дерлтона. Если бриг будет там, попытаемся попасть на него, а если нет, я вернусь в свой проклятый стог. Но так ли, иначе ли, а твоих молодцов мы оставим с носом.

- По-моему, надежда на это есть,- сказал я.- Идем, Алан!