Порождение зла (СИ)

Глава 40

Она предполагала, что рано или поздно встреча с братом произойдет. И думала, что это будет по большей части осуществлено по ее инициативе. Но судьба решила по-другому.

Иола шагнула вперед, в сумрак. В зале рядом с дверями стояли еще два стражника, чьи лица не выражали ничего, кроме невозмутимого спокойствия, а стальные глаза холодно вглядывались вдаль.

По обеим сторонам возвышались высокие каменные колонны, на которых повешены были на специальных держателях пылающие факелы. Они безмятежно горели, освещая тронный зал слабыми вспышками света. Таких колон было три, выстроенных в ряд. Иола прошла под длинной аркой, держащейся на столбах с двух сторон.

Ее взгляд устремился вперед, на престол, возвышавшийся на высоком пьедестале. Чтобы туда взобраться, нужно преодолеть пару ступеней, украшенных особыми узорами. Но одно из дворцовых правил гласило, что никому, кроме короля, нельзя было ступать по ним.

Иола замерла в середине пути, встретившись взглядом с тем, кого обещала все эти годы убить. Она его ненавидела, зная, что ненависть у них взаимная. Вот только так было не всегда, по крайней мере для Иолы. Несмотря на то, что Мэтью с самого детства не питал к сестре теплых чувств, она его как брата любила. Пыталась с ним наладить отношения, но Мэтью твердо упирался, как баран. Иногда она его боялась, потому что видела в его глазах обращенную на нее лютую вражду, которая с возрастом только усиливалась. Она была для него врагом. Но почему, Иола до сих пор не знала. За что он ее ненавидел? Чем подпитывал свою ненависть к сестре?

Он улыбнулся уголком полных губ. Мэтью был весьма красивым мужчиной. Но красота эта была только внешней, внутри у него — сплошная гниль и ядовитая плесень с трещинами и червоточинами. У него черные волосы, почти как у Иолы. Но темнее, чем у нее. Они цвета воронова крыла, волнистые и густые, однако всегда жирные. Сколько бы он их не мыл, на следующий день они становились сальными. Иола помнила, как он на это жаловался, но средства против этой проблемы найти не мог.

— Подойди ближе, — прозвучал гортанный голос, разлетевшийся эхом.

Иола не сдвинулась с места. Он снова улыбнулся, наверное, ее характеру и ярому нежеланию подчиняться кому бы то ни было.

— Я не понимаю, почему меня сюда привели, — сказала Иола, стараясь изо всех сил придать голосу жалости и правдоподобности, — меня без причин арестовали, а это незаконно.

— Без причин? — переспросил он, словно впервые слышал подобные слова. — Что ж, несправедливость в жизни — обыденная вещь.

— Назовите причину, почему меня задержали, — потребовала Иола, придав голосу твердости, — я прогуливалась в тех окрестностях со своими друзьями, но ваши стражники нас грубо схватили и приволокли меня в это место. Почему?

— У тебя есть друзья? — далеким, будто из глубин гор, голосом спросил он, — у тебя их никогда не было.

— Вы меня не знаете…

— Хотел бы не знать, — перебил он, вставая, — очень хотел бы не знать. Но, увы, мне не дали выбора.

Иола поняла: он все знает. О том, что напротив него стоит его родная сестра, он прекрасно осведомлен. Но откуда и как? Ведь ее внешность изменена, даже цвет волос не тот. Как он узнал?

— Я вас не понимаю, — продолжала Иола, смотря на приближающегося к ней Мэтью, — мне не назвали причину моего ареста. Избили и привели сюда.

Мэтью и Иолу разделяло метра два, когда он остановился. Теперь она могла рассмотреть его вблизи. А он совсем не изменился в отличие от похудевшей до неузнаваемости Иолы. Остался все таким же упитанным, но слабым, с хилыми мышцами. Она была уверена, если его стукнуть — он упадет. В детстве он ее частенько толкал, ударял, но она в ответ только молчала и ничего ему не делала. Не хотела, чтобы он еще сильнее ее возненавидел. Но, похоже, это так не работало.

— Знаешь, — начал он после затянувшегося молчания, — я все думал, что тебе скажу при встрече. Думал и думал, но в голову мне ничего не приходило.

Иола про себя усмехнулась. Еще бы! А что он должен был сказать той, которая убила их отца из-за его ошибки?

— Я вас не знаю, — настаивала Иола, — и никогда с вами ранее не встречалась.

— А когда мне сообщили, что ты сбежала из монастыря, то я сразу сообразил, что ты направишься в Бефрору, во дворец лишь для того, чтобы меня убить.

Однако умный парень!

— И я был этому рад, — признался он, расплывшись в странной и даже пугающей улыбке.

— Почему? — не выдержала Иола и, сразу же пожалев о сказанном, пролепетала: — Точнее говоря, почему вы считаете, что я собираюсь вас убивать…

— Потому что знал, что рано или поздно мы с тобой столкнемся лбами, — он сделал медленный шаг к ней, — когда-нибудь мы перегрызем друг другу глотки. Это знал всегда, еще в детские годы.

«Но почему? За что ты так меня ненавидишь, Мэтью?!» — отчаянно думала про себя Иола.

— Я вас не знаю. — Иола держалась на своем, нельзя признаваться в том, кто она.

— Все ты знаешь и знала всегда. — Он, посерьезнев, встал к ней вплотную. — И тебе нравилось это превосходство надо мной, нравилось меня принижать, выставлять себя лучше, умнее, способнее и сильнее.

Иола нахмурилась. Она не понимала, про что он вообще говорит.

— Я вас не знаю! — громче сказала она, и голос разлетелся эхом по пустому залу.

— Ах да, — он снова заулыбался, — как мог забыть про нашу игру! Моя сестра родилась с особой родинкой на шее, сзади. Такая довольно большая родинка, похожая на звезду.

Иола похолодела, словно ледяной порыв из самых северных краев ворвался в зал. Она неосознанно чуть задрала голову, боясь, что Мэтью найдет доказательство того, кто она на самом деле. Но он всегда находил то, что искал. Когда они играли в детстве, он всегда ее находил, всегда знал, где она прячется. И теперь знал. Иола видела это по его сияющим глазам.

Мэтью медленно, как тигр в своем логове, обошел Иолу и встал за ее спиной. Он подошел к ней вплотную так, что она даже ощутила его дыхание. Его холодные руки потянулись к ее светлым волосам, которые он поднял.

Иола нервно сглотнула. Все! Конец!

— Здравствуй, Иола! — произнес он, когда обнаружил желанную родинку в виде звезды. — Давно не виделись!