После майдана 2005-2006

14 июля

Чего при мне боялся украинский бизнес, в том числе тот, что представлен в парламенте, где едва ли не каждый второй депутат - более или менее крупный предприниматель? Боялся всего, кроме преследований со стороны высшей власти. Я говорю о преследованиях откровенно классового характера, когда поносят и притесняют не отдельных людей, допустивших те или иные нарушения, а всех скопом. Такая угроза существует уже полгода.

Правда, что-то, кажется, сдвигается в лучшую сторону. Вчера говорил с Юрием Ехануровым, поздравил с назначением на пост губернатора в Днепропетровск (назначение произошло 1 июля 2005 г.). Спрашиваю: «Ну, как твой шеф?» Он говорит: «Вначале кипятился, а потом успокоился. Я же, мол, сам понимаю, что надо кончать все эти разговоры о реприватизации».

Ющенко, будучи в Кривом Роге, сказал, что частная собственность должна быть священной коровой.

После «оранжевой революции» стали говорить, что на украинской части черноморского шельфа много нефти, что эти запасы давно разведаны, только держатся в тайне, за семью печатями. Среди тех, кто это говорил, оказался и Петр Порошенко. Есть люди, которые любят раскрывать ими же выдуманные «секреты», чтобы придать себе вес, привлечь к себе внимание. Таких, к сожалению, что-то много среди нынешних управленцев.

Я могу допустить, что не знал о результатах разведки в Азовском море, но в Черном - исключено. В нем искали не только нефть, но больших залежей не нашли. В советское время главным направлением геологоразведки было Азовское море. Потом появилась тюменская нефть, и азовскую программу забросили. Все силы были направлены в Западную Сибирь, и украинцы туда поехали, как в свое время по программе Столыпина. Потом открылось второе дыхание у Каспийского моря.

То, что с заявлениями о «секретной» нефти в Черном море стали выступать такие политики, как Порошенко, мне показалось характерным. Это мне напомнило времена Сталина, а потом - Хрущева и отчасти - Брежнева. Перед страной стояли трудные проблемы. Средств и возможностей не хватало. Население изнемогало под тяжестью проблем выживания. Хотелось все вопросы решить как можно быстрее и дешевле. Учтите при этом научно-техническую неосведомленность и просто малограмотность высшего руководства, и станет понятно, почему в Кремле был такой спрос на всякого рода панацеи. А потом же еще замечательная большевистская вера в науку, в инженеров, в изобретательство. Ясно, что одержимые и шарлатаны, как мухи, полетели на Кремль. Я согласен с теми, кто именно таким образом объясняет феномен лысенковщины, появление таких проектов, как поворот северных рек, кукуруза, микробиологическая промышленность, мелиорирование всех необозримых пространств шестой части земной суши и так далее.

Можно было думать, что время таких кремлевских увлечений прошло. И в России оно-таки, кажется, прошло, а в Украине вот вдруг возродилось. Я этого не допускал. Считаю, что тут положительную роль сыграло то, что я инженер, да притом по такой части, где изобретательство ценилось и ценится очень высоко, но очень четко отделяется от фантазий.

Но вот произошла «оранжевая революция», и мы сразу же услышали и про секретную нефть в Черном море, и про газовый трубопровод из Ирана, и о намерении быстро решить мясную проблему путем создания свиноферм по датскому образцу, и что-то еще. Сюда же я отношу и обещания снизить цены на мясо, изобретения схем завоза дешевого сахара, всякие ноу-хау вроде «горячей линии» в правительстве… И более серьезные вещи: ожидания многомиллиардных иностранных инвестиций, скорого вступления в НАТО и ЕС. Еще раз скажу: это показывает, что произошло что-то действительно похожее на революцию. Революция неотделима от невежественных увлечений и мечтаний. Революция не понимает смысла подлинного созидания. Она знает, как разрушать, умеет обещать, но не способна строить, возводить новое. Все в этом смысле естественно, но за державу, конечно, обидно.

Это все послереволюционные увлечения малограмотных людей. Это анахронизм, о котором думалось, что он навсегда остался в прошлом. Порошенко, видимо, слышал звон, да не вник, откуда он. Мы действительно все время думали, как хотя бы немного ослабить свою топливную зависимость от России. Пытались привлечь иностранные компании. С разговора об этом я начинал и заканчивал не одну встречу с представителями Запада. И кое-что нам удалось. В Черном море мы вместе с англичанами отгрохали вышку, чтобы пробурить глубоководную скважину. Вгрызлись в дно на восемь миль! Но нефть из нее не потекла.

Сами тоже все эти годы потихоньку занимались разведкой, и кое-чего добились. Практически весь Крым мы сегодня обеспечиваем нашим, украинским газом из Черного и Азовского морей. Азовское море считается перспективным, там есть смысл продолжать изыскания. Так что не случайно мы упорно добивались проведения украинско-российской границы не только по азовскому дну, но и по поверхности. Мы считали важным, чтобы у каждой стороны была своя полноценная зона ответственности и, естественно, экономических интересов. В конце концов мы об этом с Россией договорились. Это был большой прогресс в наших отношениях. Дался он ценой неимоверных усилий. Об этом сейчас принято помалкивать.