Постмортем

Глава 11

Тальф бегал вокруг печати с мешком овечьих кишок.

Сверху лил дождь, который смывал кровь с тяжёлого кожаного фартука и высоких, почти до плеч, перчаток, которые почти не гнулись, зато великолепно скрипели.

Где-то, с другой стороны, тем же самым занимался Кассиан, который примчался во дворец вскоре после Тальфа.

А виновник торжества сидел внутри и внимательно наблюдал за приготовлениями к его изгнанию. Наблюдал — и отпускал издевательские шуточки.

— Кажется, вы напутали, — рокотал он. — В тёмную дождливую ночь надо вызывать демонов, а не наоборот.

Тальф молчал. Чудовище продолжало:

— Я чувствую каждую душу в этом городе. Они трепещут, они рыдают. Но знаете, что веселит меня больше всего?..

Отвечать демону, разумеется, никто не собирался.

— Больше всего они страдают не во время крика, а когда ждут нового. Пытаются как-то подготовиться, собраться, выявить закономерности… И каждый раз ошибаются.

Огромная голова опустилась ниже и полные нездешней ненависти пылающие глаза уставились на Тальфа. Тот сразу же опустил голову и постарался уделить максимум внимания мешку и его содержимому.

Позади раздражённо закукарекал и захлопал крыльями огромный чёрный петух, который за пять минут под дождём стал выглядеть так, будто его уже ощипали.

— А что, если у тебя не получится меня изгнать, магистр? — Тальф вздрогнул. — Верней, что если даже это у тебя не получится?.. Или получится, но будет слишком поздно? Кто знает, сколько людей успело услышать мой голос и внять ему? Что, если прямо сейчас один из них подкрадывается к твоей королеве с кинжалом в руках? Что, если её кровь буквально через пару мгновений падёт на землю и твоя печать исчезнет?..

Голос демона причинял физическую боль — он проникал не в уши, а словно проламывал кости черепа и попадал внутрь напрямую.

— Не слушай его, Тальф! — сквозь шум дождя донёсся голос Кассиана. — И растягивай получше, а то не хватит на весь периметр!

— Продолжай, магистр, продолжай, — ухмыльнулся демон. — Но ты. Уже. Опоздал.

Чудовище подобралось и приблизило жуткую морду к самой печати, так, что некроманта обдало омерзительным дыханием — как будто протухшую рыбу смешали с болотной грязью и стоялой водой. Юноша охнул и подался назад — и тут печать ослепительно вспыхнула, а следом послышался жуткий торжествующий рёв.

Перепуганный Тальф плюхнулся на спину, завопил, и изо всех сил заработал локтями, отползая по грязи подальше, но тут сияние погасло и послышался отвратительный звук — будто кто-то прихлёбывал чай из чашки размером с галеон. Всё лицо демона пришло в движение — щупальца и жвалы ходили ходуном, глаза подмигивали невпопад, появлялись и исчезали гримасы — одна другой омерзительней. Кожа и мышцы вспухали уродливыми буграми и тут же опадали, чтобы появиться в другом месте.

Лишь спустя несколько секунд некромант понял, что демон смеялся.

— Вставайте, магистр. Неужели вы поверили демону?

Молодой человек заскрипел зубами от злости и стыда.

— Ничего, Тальф, скоро всё закончится, — Кассиан оказался рядом и помог подняться. — Вот твой мешок. Давай закончим поскорее, я сам жду не дождусь, когда мы от него избавимся.

— Мне тоже не терпится оказаться подальше от вас, — издевательски заметил демон.

Он ещё не раз пытался заговорить с Тальфом, видимо, посчитав его слабым звеном. Задавал вопросы, подтрунивал, издевался, запугивал — но всё тщетно. Вскоре дворцовые слуги, с капюшонов которых ручьём лилась дождевая вода, прикатили огромную садовую тачку, заполненную всякой всячиной — и работа закипела с новой силой.

Слуги, с опаской косясь на чудовище и бормоча вполголоса молитвы, споро вбивали в размокшую землю колышки и сооружали вокруг них некое подобие палаток, в которых Тальф с Кассианом зажигали длинные чёрные свечи. Траву вокруг узилища демона щедро поливали кровью и сбрызгивали бычьей желчью, посыпали серебряными опилками и толчёным розмарином: всё ради того, чтобы с одной стороны ослабить демона и сделать его присутствие в мире совершенно невыносимым, а с другой — оставить достаточно сил для того, чтобы он ушёл.

Когда всё было готово, дождь почти закончился, а небо на востоке, казалось, немного посветлело.

— Готов? — спросил Кассиан и промокший магистр кивнул, шмыгнув носом. Только сейчас он понял, насколько продрог — капюшон больше не защищал, и ледяная вода, стекая с волос, пробиралась за шиворот. — Тогда начинаем. Первое воспоследование! — некромант встряхнул головой и постарался хотя бы разозлиться, ведь сил уже не осталось. — Начали!

Первые слова древнего языка, на котором говорили за тысячи лет до появления в мире первых людей, с трудом сорвались с языка. С каждым новым слогом они набирали силу, распускались и расцветали, словно тугой цветочный бутон. Воздух задрожал, а голоса некромантов менялись, становясь всё глубже и громче.

Тальфа бросило в жар. Больше всего на свете он хотел сорвать с себя проклятый фартук, перчатки и накидку, пусть и знал, что это бесполезно — энергия, проводником которой он стал, текла внутри него. После жара пришла боль. Древние слова разогревали кровь, будто по жилам вместо неё текло раскалённое золото. Свечи вспыхнули и подожгли мгновенно высохшую ткань, а потемневший воздух вокруг демонической клетки начал закручиваться в вихрь, который уходил в небо, упираясь в яркую алую звезду, которой на небосводе раньше не было.

Демон визжал, верещал и сыпал проклятьями, бился о купол — но всё тщетно: пробить его он был не в силах и чудовищу оставался очень простой выбор: уйти добровольно или терпеть невыносимые страдания.

Последнее слово первого воспоследования было произнесено, но тварь ещё корчилась, не желая уходить восвояси.

— Воспоследование два! — выкрикнул Кассиан, переводя дух. — Давай!..

И ещё сильнее дрожал воздух, ещё сильнее закручивался вихрь, вбирая в себя пламя свечей, высокое и могучее, будто от лесного пожара.

— Воспоследование три!..

Это было последнее. Тальф говорил из последних сил, едва не теряя сознание от боли. Человеческое тело не выдерживало текущей через него потусторонней силы — и от магистра, и от Кассиана в землю то и дело уходили белые разряды молний.

«Давай же!» — мысленно рычал Тальф на чёрного петуха, который никак не желал завершать ритуал. «Ну же!»

И в тот самый момент, когда юноша был готов опустить руки и упасть замертво, птица всё-таки захлопала крыльями, выпятила грудь и завершила третье воспоследование. Оглушительное кукареканье ударило по ушам, поток чёрного вещества вырвался из птичьей глотки и хлестнул по печати — но не остановился на ней, а проник за преграду и оставил на шкуре демона длинный багровый рубец.

Голова Тальфа будто взорвалась изнутри: тварь завопила просто невыносимо и продолжала голосить, извиваясь, до тех пор, пока крик не замер на невообразимо высокой ноте, и на уши некроманта не обрушилась тишина.

Обессиленный юноша повалился на бок, подтянул колени к груди и взвыл от боли не хуже, чем демон. Каждую мышцу свело нестерпимой судорогой, всё тело было как натянутая до предела тетива: ещё немного — и разлетится в клочья.

Далеко не сразу магистр нашёл силы поднять голову и взглянуть на то место, где раньше… да и сейчас сидел запертый внутри купола демон. Тальф вскрикнул от неожиданности, разочарования и бессилия: если бы руки в тот момент подчинялись ему, то он наверняка схватился бы за голову. Этого не должно было произойти. Никак. Совсем! Ни одна потусторонняя тварь не выдержала бы три воспоследования и чёрного петуха!

Однако, судя по всему, чудовищу пришлось несладко — демон лежал без движения и лишь хрипло булькал.

— Что… — рядом с печатью появился Кассиан, которого шатало. Ректор не выдержал и повалился обратно на траву, от которой шёл пар. — Почему эта тварь смеётся? — он чуть не задал вопрос потусторонней твари, но вовремя опомнился.

— Я, может, и был бы рад сбежать отсюда, — охотно пояснил демон. Он явно пытался вернуть в голос прежние саркастичные нотки, но после взбучки они звучали фальшиво. — Но ваш многоуважаемый магистр привязал меня на смерть королевы. Так что я тут до тех пор, пока её величество не отойдёт в мир иной. Или не уколется веретеном, ха!.. Но тогда я сперва обрету свободу. И угадайте, что я сделаю в первую очередь — вернусь домой или сначала сожру ваши души, чтобы подарить им вечность мук?..

Отвратительный смех повторился.

Кассиан упал на спину и закрыл лицо руками:

— Это правда, Тальф?..

Молодой человек медлил с ответом. Он очень хотел бы ответить, что это неправда, демон лжёт и Тальф не поспешил и не ошибся в расчётах. Стыд крепко ухватился за язык и не давал ему пошевелиться.

— Правда?.. — повторил Кассиан и сделал вывод, не дожидаясь ответа. — Значит, правда. Темнейший… Что же нам теперь делать?..

— А делать, — Тальф наткнулся взглядом на пылающие глаза демона и остро захотел ткнуть в них вилкой, — мы будем вот что! — он поднялся и, сжав кулаки, подошёл к самой печати. — Мы будем повторять изгнание снова и снова! Каждый раз, когда он откроет свою поганую пасть, мы будем приходить сюда вместе с птичкой и повторять ритуал. До тех пор, пока у нас хватит сил и до тех пор, пока эта тварь не начнёт скулить, умоляя о пощаде! Надеюсь, я понятно выразился?..

Демон молчал.

— Мне очень страшно, магистр, — нервно усмехнулся он. — Пожалуйста, не пугайте меня так больше. Иначе я и вправду поверю, что у вас как-то хватит сил и ума мне навредить. Ваше предложение меня очень заинтересовало, но мне больше нравится другой вариант: я продолжу делать то же, что и делал до тех пор, пока сюда не ворвётся обезумевшая толпа, которая повесит вас двоих, а принцессу разорвёт в клочья голыми руками!

— Кассиан! — рявкнул Тальф так, что ректор округлил глаза от удивления. — Зажигаем свечи. Через минуту начинаем первое воспоследование!..

— Эй! — забеспокоился демон. Магистр, не обращая на него внимания, чиркал спичкой над первой свечой. — Эй, мальчишка!.. Ладно-ладно! — несмотря на то, что чудовище сдалось, язвительные и высокомерные нотки в его голосе никуда не делись. — Не стоит так перенапрягаться, господа. А то, боюсь, вы погибнете от истощения и лишите меня удовольствия убивать вас в течение тысяч лет. Ради этого я буду готов немного помолчать. Главное, чтобы вы не забывали, кто в итоге окажется в выигрыше.

— Забудешь тут… — буркнул Тальф, отворачиваясь от купола.

Над Мрачным замком клубились не менее мрачные тучи. Плотная равномерно-серая пелена скреблась об острые башни, как морская рыба, чешущая живот о кораллы. Время от времени глухо урчал гром, но для полноценной грозы небесам не хватало сил — мощный ночной ливень превратился в мелкую и противную морось.

Гримхейм нехотя просыпался. На мокрых улицах появились первые будильники: мертвецы поплоше, закутанные в плотную ткань, на которой были нашиты десятки колокольчиков. Покойники ковыляли туда-сюда, шлёпая по лужам, таращась в пространство невидящими зелёными глазами и издавая весёлый перезвон, который вместе с обезображенными мёртвыми лицами смотрелся жутковато. Заспанные и недовольные погонщики, каждый из которых держал на плече смотанную в клубок цепь, собирались небольшими компаниями, укрываясь от дождя в арках. Люди в длинных потёртых плащах и высоких шляпах негромко переговаривались и сосредоточенно курили, и наблюдая за работой своих покойников.

Именно погонщики и увидели первыми, как земля вздрогнула, а тучи над Мрачным замком вспорол и разметал в стороны исполинский ярко-зелёный луч.

— Кажется, получилось? — Тальф вопросительно взглянул на Кассиана, за спиной которого мялись его ученики — вчерашние подростки в мантиях не по размеру и ужасом перед возможной ошибкой в глазах. На помощь удалось позвать только этих тихонь: в Университете уже давно не было ни своих преподавателей, ни студентов. Кассиан лишь сдавал в аренду аудитории и лаборатории для немногих колдунов-менторов, которые приводили сюда своих учеников. Разумеется, после скандального заседания Ковена наставники покинули замок, а их подопечные либо последовали за мастерами, либо разбежались по ближайшим пивным.

— Похоже на то, — кивнул ректор и повернулся к ученикам. — Сбегайте на улицу и посмотрите, зажёгся ли маяк.

Те пошушукались и вытолкали самого маленького и щуплого. Скрипнули петли люка, посланец нырнул в квадрат серого дневного света и вскоре о его существовании напоминало лишь слабое эхо быстрых шагов.

Перед некромантом вращался в воздухе каменный куб размером с карету. Юноша уже видел его раньше в покоях магистра — верней, на чердаке башни, где в пыли лежали вперемешку свёрнутые вытертые ковры, тюки с одеждой, ящики со старой алхимической посудой, книги, конспекты и сломанная мебель. В свою бытность учеником Тальфу нравилось рыться в здешних сокровищах. Тут он чувствовал себя как дома — хотя бы потому, что в комнате Тальфа был аналогичный бардак.

В своё время он изучил всё, до чего смог дотянуться, но на куб совершенно не обращал внимания. Оно и неудивительно: обыкновенная скучная каменюка, на которую взгромоздили пустые ящики и поставили пару драных сапог. Что в ней могло быть интересного? Но теперь на истрескавшейся поверхности мерцали ядовито-зелёные символы, в свете которых кружились, оседая, потревоженные белые пылинки.

Шаги стихли, воцарилась неловкая тишина — лишь от куба исходил странный равномерный гул.

Прошло минут десять, пока наконец в люке не показалась взлохмаченная голова и радостный голос не провозгласил:

— Работает!

— Отлично, — вяло улыбнулся Тальф и потёр глаза. Бессонная ночь и борьба с демоном вытянули из него все силы. — Будем ждать тех, кто откликнется.

Кассиан, тщательно выбирая куда ставить ногу, протиснулся к кубу, попутно всё-таки споткнувшись и разбив что-то стеклянное.

— Тридцать лет, — сказал он, поднося к кубу ладонь, будто пытаясь согреться. — Тридцать лет его никто не зажигал. Как-то быстро всё пришло в упадок.

Тальф помрачнел.

Для того, чтобы найти место для всех участников ритуала пришлось подразобрать здешние завалы и привести в порядок части маяка. За годы бездействия тонкие медные прутья покрылись патиной, висящий под потолком кристалл хрусталя пришлось снимать и протирать влажной тряпкой; специальные углубления для жертвенной крови понадобилось прочищать, а здоровенную бронзовую курильницу, о которой рассказывал Кассиан, и вовсе не нашли — вместо неё использовали другую, с похожими символами.

Но всё обошлось, сигнал к сбору Ковена был отправлен — и Тальф изо всех сил надеялся, что колдуны внимут зову. Надеялся — но ни капли не верил, что это произойдёт.

— Идёмте, проверим остальное, — некромант направился к люку. — Клаус! Мы уходим!

Откуда-то из темноты, наполненной зеленоватыми силуэтами предметов, раздался громкий чих и в ту же секунду над одним из них зажглись два глаза.

— Иду! Крысиная часть меня просто в восторге от этого места. Я бы тут остался жить. Столько всего можно облазить, столько всего можно обнюхать!.. К тому же тут столько готовых нор — просто с ума можно сойти.

— Не уходите далеко, — попросил Кассиан студентов, когда они спустились в обитель магистра. — Нам, возможно, ещё понадобится помощь.

Тальф стоял, крепко задумавшись, и смутился, когда заметил, что рассматривает кресло, в котором Хейлер провёл последние годы посмертия. Самого магистра давно вынесли в усыпальницу под Замком и положили в каменный саркофаг. Кабинет тоже изменился: пропали личные вещи, с окон сняли чёрные занавески. О присутствии Хейлера напоминала только пара длинных седых волос на коричневой спинке кресла и привязанный к столу вскрытый мертвец, с любопытством глядящий на колдунов.

Кассиан спросил что-то, но Тальф не расслышал, слишком погружённый в размышления.

— Что?..

— Я говорю, что мы будем делать теперь?..

Юноша зажмурился и сжал переносицу.

— Так… — планирование и воображение не работали, поэтому за них пришлось отдуваться логике. — Давайте пройдёмся по всем шагам. Маяк мы включили, что дальше?..

— Дальше к нам должны начать стекаться некроманты со всего города.

— Ага, — Тальф принялся расхаживать по комнате, стараясь не потерять мысль. Клаус в это же самое время очень сосредоточенно обнюхивал горлышко одной из склянок. — А как их встречать? Что делать? Есть какой-нибудь регламент?

Кассиан развёл руками:

— Не могу сказать точно. Во время прошлой войны я был на раскопках и не принимал участия в подготовке — просто не успел бы явиться вовремя. А разве магистр Хейлер не оставил его вам? Возможно, что-то в записях…

Молодой человек глубоко вздохнул и помотал головой. Записи, оставленные магистром, были им давным-давно изучены. Несомненно, там содержался ряд полезных советов, но они касались колдовства, а не управления Ковеном.

— Понятно, — хмыкнул Кассиан. — Что ж, тогда придётся организовать всё на ходу.

Тальф кивнул и продолжил:

— Я слышал, что на время действия призывающего эдикта колдунов размещали в Мрачном замке. У нас найдётся место?

Ректор кивнул:

— Думаю, да, свободных помещений более, чем достаточно. Но вот качеством сложнее. В залах и комнатах сырость, мебель сгнила и ночевать там — то ещё удовольствие.

— Ну, хотя бы не под открытым небом, — скрипнул зубами Тальф. — Будем считать, что это запасной вариант: думаю, к нам в большинстве своём придут городские некроманты, которым и так есть, где жить. А те, которым негде, пусть договариваются. Хотя бы гостиницу снимают! Кстати! — Тальфа осенило. — Деньги! Есть какой-нибудь запас на такой случай?

— Да, припоминаю, — кивнул Кассиан. — Пойдёмте, спросим казначея.

Внизу, в главном корпусе, пристроенном к донжону, на вершине которого располагалась башня магистра, их встретил мёртвый слуга, рядом с которым застенчиво улыбался старик в побитой молью мантии и колпаке с серебряными звёздами.

— Добрый день! — поздоровался Кассиан. — Чем обязаны?

Мертвец с трудом разлепил распухшие синие губы и произнёс некую последовательность звуков.

— Э-э… Что? — переспросил Тальф.

— Он говорит, что этот господин явился на зов, — ректор расплылся в дружелюбной улыбке и юноша сделал то же самое. — Рады приветствовать вас!

— Я тоже! — завопил старичок, судя по всему, безнадёжно глухой. — Очень рад! Я чувствовал! Готовился! Знал, что скоро начнётся! Готов помогать! Вам! И Ковену! И королевству!..

— Нужно посадить его куда-нибудь, — Тальф поморщился — визгливый голос резал его уши тупым зазубренным ножом. — Может, в какую-нибудь из аудиторий?

— Да, пожалуй, — согласился Кассиан и обратился к своим ученикам. — Найдите аудиторию получше и поближе ко входу. Первый лекториум, например. Кто-нибудь из вас пусть встанет у ворот и говорит куда идти. Так! Ты! — палец ректора указал на давешнего щуплого студента, которого отправили наружу посмотреть, как там маяк. Бедняга остолбенел от такого внимания. — На, держи! — Кассиан выудил откуда-то из карманов целую горсть монет — вперемешку серебро и медяки, среди которых поблескивала одна тоненькая, как фольга, золотая крона. — Сбегай в ближайшую бакалею и купи на всё хлеба, печенья, вина — словом, чего-нибудь перекусить, — монеты зазвенели, высыпаясь в ладони студента, пара брякнулась на пол и раскатилась по углам. — А вы — проводите гостя в…

— Да! Я готов! — неожиданно завопил старик. — Хоть сейчас!..

— …гостя в аудиторию и готовьтесь к принимать остальных.

Ученики Кассиана захлопали глазами, но лишь один из них — с рыжей причёской, похожей на выдающийся экземпляр одуванчика — решился-таки озвучить волнующий всех вопрос:

— Но что именно нам делать?

— Если б я знал… — покачал головой ректор. — Просто идите и будьте наготове. Помогайте гостям чем можете.

Казначейство ожидаемо располагалось в подвале. Спуск к нему напоминал перемещение во времени: вместо свечей и ламп — погасшие факелы, вместо кирпичных стен — грубая каменная кладка. Чем ниже, тем неуютнее становилась атмосфера и Тальф бы ни капли не удивился, увидев за очередным поворотом двух громил в масках, растягивающих на дыбе орущего бедолагу.

Но ничего такого — лишь тишина, пустота и иногда снующие в темноте крысы. Перед массивной дверью, обитой ржавым железом, дрожала под весом доспехов и громадных алебард пара мертвецов, истлевших почти до состояния скелетов — редкие жёлтые зубы скалились из-под шлемов, а пальцы, сжимающие оружие, покрылись трещинами и были готовы вот-вот развалиться. Задержать Кассиана они даже не попытались — либо на них лежало соответствующее заклятье, либо, во что Тальф верил куда сильнее, старались не шевелиться, опасаясь рассыпаться.

Ушераздирающе заскрипели дверные петли и некромантам пришлось пригнуться — похоже, строители рассчитывали высоту потолка из предположения, что самым высоким существом, которому понадобится сюда зайти, будет собака.

Зелёный магический огонёк, запертый в пыльной лампе, освещал невысокую, едва ли до колена, деревянную стойку, за которой сидело некое создание, совершенно точно бывшее когда-то человеком. Клочья волос, свисающие с черепа, покрытая уродливыми буграми и наростами кожа, нос, похожий на прошлогоднюю картофелину, и два глаза — совершенно белые, без единых признаков зрачков.

— Он слепой?.. — шёпотом спросил Тальф.

— Как крот, — сварливо проскрипело существо. — Зато я прекрасно слышу. Давно не было вас здесь, господин ректор, очень давно. Что-то случилось?..

Юноша удивился — до этого Кассиан не проявил себя ни единым звуком.

— Да, случилось. Маяк зажжён, грядёт война.

— А-а-а, — улыбка обнажила единственный кривой и гнилой зуб. — Война. Война всегда требует расходов, да, господин ректор?

— Наверное. Я никогда к ней не готовился, — серьёзно ответил Кассиан. — Магистр Хейлер не откладывал денег на этот случай?..

— Денег? — переспросил казначей. — Денег да-а. Денег потребуется много. Покупка припасов, жалование… Много денег, очень много.

Ректор раздражённо вклинился:

— Да-да, очень много…

— О-очень!

— Очень много! Так магистр Хейлер откладывал деньги?

— Откладывал! Разумеется, откладывал! — казначей закивал так, что Тальф всерьёз испугался, что его голова сейчас отвалится и укатится под стойку. — Магистр Хейлер был дальновиден и мудр, конечно же он откладывал деньги на случай призывающего эдикта, он знал, что однажды…

— Понятно-понятно! — Кассиан поймал паузу и поспешил занять её как атакующий пехотинец — пробитую в стене брешь. — Нам нужны эти деньги. Момент настал.

— О-о, понимаю вас. Война прожорлива и питается кровью и золотом. Кровь можно купить за золото, а золото оплатить кровью. Всё взаимосвязано. Магистр Хейлер понимал это, понимал как никто другой. Свободный обмен, понимаете?..

— Понимаем, — заверил казначея Кассиан. — Передайте их нам, пожалуйста.

— Нет-нет, не так быстро! — улыбка вновь продемонстрировала единственный зуб. — Не так скоро! Не так просто! Есть правила! Мудрые правила, придуманные специально для…

— Какие правила? — похоже, даже обычно терпеливый ректор был готов вот-вот потерять самообладание — и Тальф вместе с ним.

— Мудрые! — казначей поднял указательный палец и молодому человеку остро захотелось его оторвать. — Мудрые и древние!

Кассиан глубоко вдохнул.

Кассиан медленно выдохнул.

— И что же гласят древние и мудрые правила?

— Они гласят, что для передачи нужно продемонстрировать сам призывающий эдикт!..

Ректор покосился на Тальфа. Тот принялся судорожно шарить по карманам, вспоминая, взял ли он с собой этот самый эдикт.

— Без него, — продолжали казначей, — ничего выдать нельзя, ибо таков закон! Древний закон, древний порядок, установленный первыми магами ещё при Карле Славном!..

— Хоть кто-то знает, что делать, — проворчал Тальф и вытащил из сумки беспощадно смятый призывающий эдикт, который успел немного промокнуть и лишиться куска печати.

“Интересно, а как он вообще поймёт, что это… — подумал некромант, передавая листок, и тут же увидел ответ на невысказанный вопрос, — а, вот, он его ощупывает”.

Старик провёл пальцами по листку, уделив особое внимание печати.

— Да, это призывающий эдикт, это действительно он. Документ, дающий вам право на получение особого вклада, оставленного в незапамятные времена и дополненного магистром Хейлером! Документ, который…

Тальф закатил глаза и мысленно взвыл.

— …но почему сей документ так измят? Почему он такой мокрый, будто вы носили его под дождём? Почему не хватает части печати?.. Святотатство! — заключил казначей. — Это же не просто бумага! Как вы могли так обращаться с ним? Как вы могли…

— А можно нам уже получить деньги? — процедил Кассиан и добавил тоном, которым обычно говорят «…или ты умрёшь самой мучительной смертью из возможных»: — Пожалуйста.

Казначей замер на миг, а после махнул рукой, видимо, отчаявшись донести что-то до двух глупцов. Затем он принялся отдаляться от стойки — было бы значительным преувеличением сказать, что он отходил от неё, потому что передвигаться на своих двоих настолько медленно не представлялось возможным. Это было именно отдаление: постепенное и монументальное, как движение тектонической плиты, наползающей на другую тектоническую плиту.

Старик скрылся в темноте, но кряхтение, шамканье, бормотание и скрип старых костей никуда не делись и ясно давали понять, где тот находится.

— Вот!

Тальф расстроился, когда на стойку тяжело опустился сундучок, напоминавший размерами, скорей, большую шкатулку. Похоже, размер богатства, оставленного Хейлером, сильно преувеличил, хотя, если предположить, что ящичек под завязку забит золотыми монетами…

— И ключ! — бронзовое чудовище размером с охотничий нож должно было открывать висящий на крышке замок, который по размерам не сильно отличался от сундучка.

— Спасибо! — Тальф почти выхватил ключ из рук казначея. Замок дважды клацнул и упал вниз, чуть не угодив юноше по ноге, крышка откинулась и алчному взору некроманта открылись несметные сокровища, подготовленные магистром Хейлером для грядущей войны.

Три заплесневевших медяка и половина серебряной монеты.

— Это… Это… — Тальф держал их в ладони и зачем-то протянул казначею. — Это…

— Древний вклад, — важно кивнул отвратительный старик. — Мудро оставленный магистром Хейлером! Используйте его по назначению!

Юноша сжал монеты в кулаке. Его затрясло:

— В смысле — вклад?! Вот это вот и есть вклад?..

— Магистр, спокойно, — с едва заметной тревогой в голосе попросил Кассиан.

— Да, это он и есть!

Теперь настала очередь Тальфа делать глубокий вдох и считать до десяти.

— Но тут слишком мало, — сказал юноша когда почувствовал, что спокойствие вернулось. — Вы не могли ошибиться? Например, взять не тот сундук или…

— Это оскорбительно! — казначей дёрнул головой так, что подбородок с жидкой белой бородёнкой оказался задран неприлично высоко. — Я могу на слух и на ощупь отличить золото от серебра и меди, а гульдены от талеров и крон! Я знаю в казначействе каждый камень и я, молодой человек, совершенно точно ничего не перепутал!

— Но… — Тальф хотел очень многое сказать и набрал побольше воздуха в грудь, но слов было так много, что они застряли в горле. — Этого мало. Слишком мало.

— Но это всё, что я могу вам дать, — казначей явно обиделся. — Уверен, магистр Хейлер знал, что делает. Он часто приходил сюда — то брал деньги, то клал обратно, и я убеждён, что, раз уж он оставил именно такую сумму, то либо счёл её достаточной, либо у него не было иного выхода.

— Ладно, — Тальф сжал в ладони отвратительно осклизлые кругляшки. — Как скажете… Хм, а скажите, — некроманта посетила догадка. — А иных средств у Ковена нет?

— Нет, — помотал головой старик. — Вы забрали последнее. Больше ничего не осталось.

— Не расстраивайтесь так, магистр, — улыбнулся Кассиан, когда за ними закрылась дверь пустого казначейства. — Деньги можно взять и в других местах.

— Где? — простонал Тальф, которому на оба плеча плюхнулся тяжёлый и вязкий сгусток отчаяния.

— М-м, я мог бы пожертвовать определённую сумму, — осторожно сказал ректор. — В конце концов это наше общее дело и в наших же интересах сделать всё, чтобы защитить королеву и победить в войне, но… Поймите меня правильно, я ограничен в средствах и не могу разбрасываться золотом налево-направо. Поэтому мне нужны гарантии.

— Хорошо, — отмахнулся Тальф. — Разве у меня есть выбор?.. Какие гарантии вам нужны?

— Пока хватит вашего честного слова, — Кассиан аккуратно похлопал молодого человека по плечу. — Всё будет хорошо, мы справимся.

Новоявленный магистр ничего не ответил — лишь опустил голову, пряча лицо под капюшоном.