Постмортем

Глава 34

— Быстрее, быстрее, быстрее! — подгонял Тальф мёртвую лошадь. Та уже готова была развалиться на части: бешеная скачка по горной дороге доконала бы кого угодно — и ускориться никак не могла.

Небо затянуло тучами, дневной свет померк и над миром повисли странные и непривычные, больше похожие на зимние, сумерки.

Чёрный луч продолжал вспарывать реальность, и с той стороны, как протухшие потроха, вываливались клочья склизской тьмы. Они выглядели пугающе и мерзко, но куда страшнее был прильнувший к провалу с той стороны исполинский жёлтый глаз с квадратным зрачком.

Позади Тальфа ехали колдуны из Ковенанта, над которыми пищал рой летучих мышей и завывало бледное облако с огромным садовым секатором.

Магистр никак не мог отделаться от мысли, что в самый важный момент его жизни рядом нет друзей. Только в дороге у него, наконец, появилось время, чтобы понять, какой важной частью его жизни были Жози и Кассиан. Стилет оттягивал внутренний карман и Тальфу хотелось выть — даже мысль об убийстве Жози казалась чудовищной, но, если она не откажется от своих намерений, выбора не будет.

Впрочем, между чем и чем приходилось выбирать? Тальф видел оба варианта и все они смотрелись паршиво. Как ни крути, Гримхейм оказывался разрушен, а все его близкие — мертвы. И даже посмертие в случае, если город разрушит демон, не выглядело особым утешением.

Тальф закрыл глаза, и в темноте за его веками возник Исток. Манящая вечным покоем бесконечная точка. Если бы не угроза потерять его, юноша с огромной радостью прямо сейчас погрузился бы в вечное оцепенение.

Мир живых — суетливый, бессмысленный и созданный по ошибке не стоил того, чтобы отказываться от возвращения домой.

— Смерть — это только начало, — пробормотал Тальф.

Со всех сторон тут же раздались: «А? Что? Не слышу, повторите громче!» и магистр, раздражённо тряхнув головой, открыл глаза.

Ветер сдувал с ледяных шапок Рогатой горы целые вихри снега. Они мгновенно облепили Тальфа, осели, не тая, на одежде, коже и волосах, и налипли на ресницы. От холода тело одеревенело и Тальфу пришлось немного поджарить самого себя, пропустив нить магической энергии от пяток до макушки.

Древняя тропа упиралась в обвал — и, если бы не привязанные рядом лошади, Тальф преспокойно проехал бы мимо этой рыже-серой каменной мешанины.

Фон Веттин снова сменил облик на человеческий и возбуждённо закричал, указывая пальцем:

— Смотрите! Вон там! Они пошли туда!

Юноша не сразу заметил среди камней неровный чёрный провал.

— За мной, — скомандовал Тальф, спешился и полез первым.

Внутри оказалась половина древнего зала — половина потому, что другая обвалилась вместе со скалой. Нужно было спешить и Тальф быстро зашагал к широкой лестнице, уводящей вниз, в кромешную сырую темноту. Но любопытство взяло верх, и он на мгновение остановился, чтобы поднять лампу и осмотреться.

Зал был пуст и никак не украшен — совершенно не в стиле некромантов, обожавших рисунки, резьбу и статуи. Единственным, что привлекло внимание юноши, стала древняя фреска во всю стену: выцветшая, частью отсыревшая, а частью облупившаяся. Иные работы в таком состоянии стали бы совершенно неразборчивы, но этот рисунок был предельно прост и, потому, всё ещё прекрасно читался. Со стены на Тальфа и остальных смотрел ровный жёлтый круг с чёрным квадратом внутри, и все сразу же поняли, что попали куда нужно.

Магистр торопился изо всех сил и подгонял остальных. Перед ним раскрывались величественные залы, где журчали подземные реки, а затем залы схлопывались в узкие проходы, куда приходилось протискиваться боком.

Колдуны пыхтели, фон Веттин слегка поскуливал от ужаса, а садовник не переставая менял цвета и гремел ножницами, цепляясь ими о камни.

Сначала Тальф услышал голоса. Сперва он подумал, что это эхо, но на всякий случай заставил всех остановиться и задержать дыхание — и действительно, из следующего коридора доносилось протяжное песнопение, которое навевало тоску и желание сесть на камни и никуда больше не идти.

Затем, подобравшись ближе, юноша заметил свет — зеленоватые отблески на гладких камнях, будто покрытых льдом или стеклом. Стены и пол мелко вибрировали, наполняя всё вокруг едва слышным гулом.

— Тише! — шикнул юноша.

— Они там! — прошептал вампир. Его лицо, белое и перекошенное от ужаса маячило прямо перед глазами Тальфа и пугало едва ли не сильней, чем перспектива конца света.

— Тогда давайте все вместе на «три»! — прошептал Тальф. Волшебники переглянулись, фон Веттин постарался взять себя в руки, а садовник стал фиолетовым. — Раз! Два! Три!..

Они выкатились из-за угла всей ватагой, толкаясь и цепляясь друг за друга. Призраку оказалось легче всего — он проплыл прямо сквозь колдунов и до Тальфа донеслись обрывки его мыслей — что-то, связанное с розовыми кустами и черенкованием.

Огромный зал с потолком-куполом с одного взгляда вызывал ассоциации с собором — огромный, гулкий, высокий, величественный — и, в отличие от остальной пещеры, украшенный. Правда, из украшений тут были лишь многократно повторённый рисунок глаза, выбитая в полу здоровенная печать, внутрь которой поместился бы особняк Хейлера, и стоящие вокруг неё восемь обелисков из чёрного камня — но в сравнении с, опять же, остальной пещерой это выглядело настоящей роскошью.

В полутьме Тальф быстро нашёл Жози. Вообще найти её было очень простым делом — только слепой мог не заметить вымазанную в крови обнажённую девушку, стоявшую в центре печати, собиравшую чёрные энергетические нити от обелисков и перенаправлявшую эту энергию прямиком в центр потолка.

— Вы всё-таки пришли, — раздался усталый голос Кассиана. — Уходите, глупцы! Вы мешаете совершить великое дело! — колдун снял капюшон и Тальф увидел, что глаза ректора непроницаемо-черны.

— Впустить в наш мир Темнейшего — это безумие. Прекратите ритуал!

Кроме Кассиана и Жози Тальф так и не смог никого разглядеть — и это было странно, ведь лошадей у входа в пещеру было не меньше пары десятков.

Лишь потом он присмотрелся к обелискам: у их подножия лежали растерзанные тела.

Чувство вины успело поднять голову и пикнуть, что это он во всём виноват, но Тальф безжалостно его удавил — время для самокопания было неподходящее.

— Прошу тебя, одумайся! — воскликнул Кассиан. — У нас нет другого выхода! Её величество права, всё кончено! Мы либо умрём в мучениях, либо проведём остаток жизни в бегах!

— Смерть — это ещё не конец. Я видел, что по ту сторону, — и это не страшно. Остановите ритуал!..

Жози дёрнулась несколько раз и закричала. Кровь на её коже вскипела и испарилась, оставив страшные ожоги.

Тальф чуть не бросился ей на помощь, но фон Веттин его остановил.

— Слишком поздно, мальчик мой, — устало улыбнулся ректор. Непроницаемая тень у него под глазами медленно разрасталась, становясь всё глубже. — Ты ведь не перевёл самое главное, знаешь? — усталый старик вознёс руки к каменным небесам и провозгласил: — В год, когда носители алого пламени сожгут мёртвое войско! В год, когда падёт царствие живых и мёртвых! Владыке мёртвых и владычице живых суждено призвать тёиного зверя с изнанки мира! — он говорил всё громче и громче — и крепкая, как сами кости земли, скала, дрожала от его голоса. — И умрут все люди и звери! И поникнут деревья и травы! И покроются льдом моря! И камни одряхлеют и рассыплются в прах!.. — он замолчал на миг, и гора перестала вздрагивать. А затем некромант прошептал последние слова пророчества: — И ничего больше не будет.

В ладонях ректора зажглись заклятья, и Тальф бросился на него.

Первым попал под раздачу фон Веттин: Кассиан ослепил его метким и ярким лучом света. Вампир взвыл от боли, рухнул на пол и принялся кататься, протяжно воя: «Глаза-а-а!»

Скорость, с которой Кассиан творил заклинания, поражала — он с видимой лёгкостью отбивал все направленные в него заклинания и умудрялся успешно контратаковать. Тальф не заметил, как остался один — слишком увлечён был собственным выживанием. В него летели огненные шары, заострённые сосульки, сгустки кислоты и молнии. То и дело сверху, по бокам и прямо под ногами открывались порталы, из которых к магистру тянулись когти, клешни, щупальца и ложноножки.

Ошалевший Тальф метался то туда, то сюда, убегал, уворачивался и извивался, проявляя чудеса гибкости. Если б он не был мёртв, то схлопотал бы разрыв сердца.

«Ты так не победишь! — прозвучал голос демона у него в голове. — Атакуй! Атакуй сам!»

Выяснять, откуда демон узнал, как Тальф сражается, было некогда — и магистр сосредоточился на том, чтобы самому запульнуть в Кассиана что-нибудь болезненное.

И это сработало — он медленно, по крупицам, но всё-таки начал перехватывать инициативу, а на лице Кассиана появилась злость.

— Ах ты… Вот же… — рычал он, когда отражал заклятье, и пытался создать своё, но не успевал — и вновь был вынужден защищаться.

Звуковое сопровождение у схватки было жуткое — Жози, стоявшая в центре круга, страшно кричала, а затем стала хрипеть. От её волос шёл дым, а кожа покрывалась волдырями, не выдерживая проходящую сквозь неё энергию.

До Кассиана оставалось буквально несколько шагов, но сделать их не было никакой возможности. Тальф отрубил огненным мечом тянущееся к нему щупальце, уклонился от падающего на голову куска льда, а затем выкрикнул слово на древнем языке, которое обрело в полёте форму булыжника и стукнуло колдуна в лоб. Тот покачнулся — и магистру на мгновение показалось, что всё получилось, но в ладони Кассиана появился хлыст из чистого огня — и пришлось снова драться не на жизнь, а насмерть.

Силы закончились у обоих. Противники знали, что всё решит одна-единственная ошибка, и проиграет тот, кто её допустит…

Щёлк!..

Тальф, вперившийся в глаза Кассиана, не сразу понял, почему они вдруг стали ниже.

Голова покатилась по каменному полу, ректор бесформенной тёмной кляксой упал следом за ней.

За его спиной клубился садовник, принявший красный цвет.

— Спасибо, — поблагодарил его Тальф охрипшим голосом и бросился к Жози — та уже молчала.

— О, нет… Что же ты так?.. — он смотрел на обожжённое тело любимой, радуясь, что не может заплакать, и благодаря всех богов за то, что удар стилетом будет милосерднее, чем оставление в живых. — Сейчас-сейчас, — он запутался в собственной накидке — и куда только делась недавняя ловкость? Впрочем, промахнуться он не боялся, благо знал анатомию и сердец за свою карьеру видел предостаточно. — Сейчас всё кончится, слышишь?.. — он погладил её по горячей щеке. — Мы увидимся, Жози, мы обязательно увидимся на той стороне. Верь мне, — наткнувшись на обезумевший от боли взгляд девушки, Тальф зарычал и изо всех сил ударил её стилетом в грудь.

35.

Тальф с ужасом сравнивал реальную панораму города со своим недавним сном и не находил отличий.

Гримхейм горел. Пламя расползлось по всему центру — и некому было его тушить.

В самом сердце города, на месте королевского дворца, выросла багровая гора. Она швыряла в небо гигантские камни и чихала тучами серого пепла, а по её склонам с обманчивой неторопливостью стекала раскалённая лава.

Небо отвечало огромными разветвлёнными молниями, которые били в вершину вулкана, как в громоотвод.

А рядом с горой, немногим меньше её в размерах, сидел, удивительно похожий позой на исполинского кота Пожиратель Камней, Патриций Сплетников, Повелитель Сокрытых Клавиш и Коллекционер Страшных Сказок.

Не хотелось даже представлять, сколько было бы жертв, если б горожане не разбежались раньше, напуганные приближением Коалиции.

Фон Веттин нёс Тальфа по воздуху, кряхтя и возмущаясь тем, какой он тяжёлый.

Когда они плюхнулись во дворе Мрачного замка, вампир выдохнул с облегчением и принялся демонстративно разминать спину.

— Сюда! — Борислав с Клаусом на плече высунулся из входной двери донжона и помахал рукой, подзывая магистра.

— Как идут дела?

— Не так плохо, как кажется. Альбрехт и Коалиция не стали ждать переговоров, а наперегонки помчались к городу. Мы пропустили их подальше, а потом окружили и…

— О, это был сущий кошмар. Для них, — кровожадно поддакнул крыс. — А потом освободился демон и почему-то стал жечь и жрать именно их солдат, а не нас. Странно, почему?

— Из-за договора, — понял Тальф. — Ему нельзя вредить жителям Гримхейма, а вот о чужаках мы не говорили — вот он на них и сорвался.

— А, то есть вулкан в центре города — это он нам ещё не вредит? — съязвил Клаус.

— Да, ведь нам вредит вулкан.

Крыс хмыкнул:

— Логично.

Тальф схватил его и посадил к себе на плечо:

— Время пришло, покажем ему наше детище.

Тальф промчался по Мрачному замку, собрал всех, кого нашёл и поставил у двух огромных крутящихся колёс.

— Тяните! — скомандовал он и все тут же потянули. — Сильнее! И ещё!..

Огромные цепи наматывались на валы и происходило то, чего никто раньше не видел: центр двора Мрачного замка приподнялся, как крышка в великанский погреб. С неё скатилась забытая телега и врезалась в лежащие штабелем мёртвые тела.

Послышалось рычание, в темноте зажглись два зелёных глаза и на край ямы легли когтистые лапы размером с дом.

— Держите!.. — прикрикнул Тальф на колдунов, которые переглядывались, явно раздумывая, стоит ли выпускать в мир ещё одно чудовище.

Тварь выбралась во внутренний двор, потянулась, сшибла длинным хвостом стоящие друг на друге бочки и вопросительно взглянула на Тальфа.

— Убей его! — приказал магистр и его творение, расправив огромные кожистые крылья, взмыло в воздух.

— Дракон! — зашептались колдуны, уважительно косясь на Тальфа. — Настоящий дракон!..

— Ха! — вполголоса усмехнулся Клаус. — Знали бы они, из какого дерьма мы его слепили.

— Только бы не развалился, — шептал магистр, вспомнивший, что вообще никак не подсчитывал нагрузку на крылья. — Только бы не развалился…

Замковые стены тут же оказались забиты людьми, несмотря на вероятность получить по голове куском застывшей лавы.

Колдуны с надеждой смотрели как дракон кружит в чёрном небе над демоном. Тот смотрел на него во все свои восемь глаз и пытался схватить, но постоянно не успевал. Видимо, увеличение в размерах не лучшим образом сказалось на его реакции.

Улучив момент, дракон бросился на чудовище и вцепился ему в морду всеми когтистыми лапами.

Над городом прокатился громкий рёв, встреченный в Мрачном замке ликованием — но оно тут же сменилось гробовым молчанием, когда демон ухватил создание Тальфа и одним движением разделил дракона на верхнюю и нижнюю половины.

Увидевший это Тальф схватился за голову так, что чуть не выдрал два клока волос.

— Это конец! — запричитал он. — Нам конец!.. Мы погибли! — перед его глазами назойливо маячила показанная демоном картинка: огонь, руины и мертвецы.

— Пр-рекратить! — рявкнул на него Клаус и куснул за ухо, приводя в чувство. — Ты что, паники захотел?! Тоже мне, магистр!

— Я видел, как всё будет. Демон показывал мне варианты будущего и…

— А он не показывал вариант, где мы надрали ему зад? Нет? Удиви-ительно! Соберись! Где твоё зелье?

— Да толку в нём, — отмахнулся Тальф. — Неясно, сработает ли оно, да и его ещё надо доставить, а это самоубийство.

— Давай сюда! Граф! — позвал крыс. — Граф, вы должны вылить эту дрянь на башку демона. Больше некому!

Фон Веттин оскалился:

— Нет уж, я не хочу повторить судьбу дракона. Меня будет разорвать значительно легче.

— Так превратитесь в летучих мышей, и он вас не поймает!

— Да, но что, если он дыхнёт огнём и сожжёт всю стаю?..

— А что-о, а то-о… — передразнил его Клаус. — Трус!

— Может, сам попробуешь? — оскалился вампир.

— А попробую! Ты главное подбрось меня к нему.

Граф задумался:

— Это можно.

— Ну, хоть так. Тальф! Привяжи ко мне эту склянку!

— Ты уверен? — забеспокоился магистр. — Это же самоубийство!

— Я и так мёртвый!

— Да, но если…

— Ох, да что ж вы все ломаетесь как барышни?! Привяжи ко мне эту ерундовину и покончим с этим!

Воздух шевелил усы Клауса и трепал ленточку, которой Тальф привязал склянку с зельем. Вампир то и дело уворачивался от падающих с неба валунов и молний. Живая гора приближалась.

— Готов? — спросил фон Веттин.

— Ближе!..

— А сейчас?

— Ещё ближе!

— Он нас заметит и сожжёт!

— А ты ори погромче!.. Ближе, сказал!

И тут голова чудовища повернулась. В его ноздрях засветилось рыжее пламя и фон Веттин запаниковал:

— Он готовится! Готовится!

Струя пламени прочертила в чёрном небе ослепительно-яркую дугу.

Вампир маневрировал, как мог.

— Над ним! — орал Клаус. — Над ним пролетай, там не достанет!

Услышав это, вампир рванулся вперёд, но не успел — пламя достало его.

— Держи! Держи меня! Не роня-а-й!.. — заголосил Клаус, но было поздно. Фон Веттин в горящей одежде заверещал и, превращаясь в стаю летучих мышей, скрылся из виду, а крыс, несколько раз перевернувшись в воздухе, шмякнулся прямиком на макушку демона.

Тот, несмотря на размер, почувствовал незваного гостя и принялся активно скрести голову когтями, в то время как перепуганный до полусмерти Клаус метался между складок кожи и костяных наростов так, как могла метаться только перепуганная крыса.

Завидев что-то похожее на нору, Клаус шмыгнул в неё и затаился.

Демон тоже замер — видимо, пытался сообразить, покончено ли с незваным гостем, и через какое-то время вернулся к своим демоническим занятиям.

Крыс получил возможность осмотреться и полез вглубь.

Ухо.

Он очутился в огромном ухе.

— Что случилось? — подбежал Тальф к опалённому фон Веттину.

Демон вдали оглушительно ругался, колотил и скрёб себя по голове.

— Достал он меня, вот что… — прошипел вампир. Его кожа и одежда восстанавливались на глазах.

— А Клаус где?

— Не знаю, я его потерял.

У Тальфа потемнело в глазах — он готов был кинуться на кровопийцу с кулаками.

— По-те-рял?! Да у него же единственное зелье, способное остановить эту тварь! И ты его потерял?!

— Да! — оскалился фон Веттин. — Такое случается, когда в тебя плюётся огнём огромное чудовище!..

Тальф разжал кулаки:

— Простите, граф. Срываюсь.

— Да ничего… Ох, надеюсь, он справится.

Клаус прогрыз то, что показалось ему барабанной перепонкой, и вопли демона усилились. С трудом, который был слишком тяжёл для крысы, он ползал, грыз и вообще прокладывал себе дорогу до тех пор, пока не увидел перед собой нечто, похожее на осклизлый грецкий орех размером с крепость.

Сил уже ни на что не осталось и крыс на пару мгновений прилёг.

— Ничего-ничего… — бормотал он, подбадривая самого себя. — Сейчас я тебе устрою контрданс!..

Спрыгнув на мозг и дотащившись примерно до середины, Клаус попытался вытащить пробку, чтобы доделать дело — и не смог.

Он пытался снова и снова, сломал когти на передних лапках, пытался подцепить зубом, а когда стало ясно, что и это не поможет — отвязал склянку и прыгал, прыгал, прыгал по ней в исступлении, выкрикивая сложные многоэтажные ругательства.

Устав окончательно, он лёг рядом и поддался апатии.

«Такой позор! — думал он. — Какой же позор. Пробка. Судьбу королевства решила дурацкая пробка. Не будь пузырёк из кости, его можно было бы разбить, а так…»

Клаус поднял голову и возбуждённо зашевелил усами.

— Единороги существуют! — уверенно сказал он.

Пузырёк не отреагировал.

— Я сказал, единороги существуют!..

Ничего. Клаус попробовал зайти с другой стороны:

— Это же чушь собачья! Как можно создать что-то из материала, которого нет? Откуда-то же его взяли! Значит, это точно единорог! Настоящий! Его поймали, отпилили ему рог и сделали этот пузырёк. А как же иначе?

Пока он говорил это, склянка становилась всё прозрачней и, наконец, исчезла совсем. Клаус возликовал, наблюдая за тем, как кислота с шипением и пеной ухнула вниз, разъедая всё на своём пути.

— Да! — заорал он. — Да-а! Вот тебе! Получай, гадина!.. Ой!..

Тальф смотрел со стены, как взбешённый демон орёт, бьёт себя по голове и тщательно пытается выковырять что-то из уха. Юноша сжимал кулаки до судорог в мышцах и шептал:

— Давай, Клаус, открывай чёртову скянку, открывай!..

Неожиданно демон выпрямился и застыл, ощупывая голову неловкими движениями.

— Чего это с ним? — спросил Атис, пришивающий себе руку.

— Надеюсь, что…

Договорить он не успел: чудовище дёрнуло головой, в последний раз дохнуло огнём, сделало пару шагов, споткнулось о Старокоролевскую башню, разломав её вдребезги, и тяжко, всей тушей свалилось на город.

Вулкан погас, с тёмного неба пропали молнии.

— Да-а-а! — заорал Тальф во весь голос. — Молодчина! Молодчина, Клаус!

Сопровождаемый всеобщим ликованием, он выбежал из Мрачного замка, схватил первую попавшуюся лошадь и погнал её к голове демона, не обращая внимания на огонь и продолжавшие падать с неба камни.

Возле головы демона он остановился и закричал, пытаясь переорать треск огня:

— Клаус! Клаус! Ты где?! Ау-у!

Ответа пришлось ждать очень долго и когда тот прозвучал, Тальф не сразу понял, откуда он доносится.

— Чтоб я!.. Ещё раз!.. У-у, колдуны-волшебники, так вас и разэтак! А ты чего рот раззявил?

Юноша поднял голову и увидел Клауса, вымазанного в крови и слизи. Он сидел на краю ушной раковины демона и сердито топорщил усы.

Тальф расплылся в улыбке:

— Ох, боги, ты цел. Я так боялся, что что-то случится. Ты настоящий герой!

— Герой-герой… — проворчал крыс, но было видно, что похвала ему приятна. — Штаны с дырой. Давай снимай меня, а то стоит лыбится, смотреть тошно!..