Постмортем

Глава 12

Разъярённый Тальф выругался и пнул пустой глиняный горшок. Недолгий полёт, удар о стену — и мелкие рыжие осколки посыпались на плотно стоящие рядом друг с другом бочки.

— Лаванда! — в отчаянии выкрикнул некромант и поискал глазами, на чём бы ещё выместить злость. — Проклятая лаванда! Ну куда, куда нам столько лаванды?!

Кассиан, стоявший за спиной беснующегося магистра, промолчал.

Хранилище припасов для колдовства сперва заставило Тальфа порадоваться — после пережитого в казначействе удара он вздохнул с облегчением, увидев забитый бочками подвал. Однако вскоре радость сменилась полным отчаянием — в них не оказалось совершенно ничего подходящего для оживления мертвецов — одна лишь душистая сушёная лаванда.

Не веривший собственным глазам и обонянию, Тальф открывал каждый бочонок, шарил руками внутри, едва не теряя сознания от запаха, и когда выяснилось, что кроме лаванды в хранилище больше ничего нет, рассвирепел.

— Спокойно, магистр, — ректор старался дышать ртом. — Это ещё не конец. Мы что-нибудь придумаем.

— Да! — всплеснул руками Тальф. — Мы найдём озеро, выкинем туда всю эту траву и устроим самую большую в мире расслабляющую ванну!

Кассиан хохотнул.

— Да, нам бы она точно не помешала.

— Что делать?.. — схватился за голову юноша, которому было совершенно не до смеха. — Боги, это же конец. Ни денег, ни ингредиентов, ни жертвенных животных, ни людей — ничего!.. Даже мела нет! Мела, Тьма его побери!

— Деньги — есть, — заметил ректор. — А часть припасов для возьмём в лаборатории при Университете. Их немного, но будет хотя бы с чего начать.

Тальф кивнул:

— Да, спасибо… Но всё равно — остального-то нет! Ничего не готово! Вообще ничего! Это просто… Я не знаю, — молодой человек махнул рукой.

— Давайте просто делать что можем, — предложил Кассиан. — А там разберёмся.

Тальф потёр тяжёлые от усталости глаза и какое-то время помолчал, успокаиваясь.

— Да-да, вы правы. Что нам ещё надо проверить? Конюшни?..

До ушей магистра донёсся топот.

— Господин Кассиан! Вы там?

Юноша узнал голос того самого щуплого студента-посыльного.

— Да! — крикнул ректор и через секунду из-за поворота вылетел, скользя и спотыкаясь на каменном полу, взъерошенный пуще прежнего отличник:

— Там! Ворота! — сбивчиво начал объяснять он, пытаясь унять тяжёлое после бега дыхание. — К нам! Идут! А их! Там!..

— Отдышись, — серьёзно сказал Кассиан.

Нескольких секунд хватило на то, чтобы в речь студента вернулась осмысленность:

— Там, у ворот! К нам идут люди, но их оскорбляют и кидаются всяким! Не пускают к нам, представляете? Не дают пройти! Я видел, как Старому Ири гнилым помидором прямо в лицо попали!

— Что?! — воскликнул Тальф.

— Это всё его светлость, граф фон Веттин! Он на балконе «Жуткого грота» стоит со своими дамами и выступает перед всеми!

— Вот же… — стиснул зубы некромант. — И что, много народу его слушает?..

— Очень!

— Пошли взглянем! — Тальф решительно направился в гулкую темноту коридора.

Юношу нагнал обеспокоенный Кассиан:

— Что вы собираетесь делать?

— Что смогу.

Подъём на стену замка чуть не стоил Тальфу сломанной шеи: высокие и скользкие каменные ступени, отполированные за сотни лет, будто сопротивлялись, не желая пускать некромантов наверх. Для того, чтобы подняться, понадобилось некоторое количество усилий и ругательств, но колдуны справились — и вскоре уже стояли на холодном ветру между зубцов крепостных стен.

Мелкий дождик поливал выветренные камни, в щелях между которыми уже проросла сочная зелёная трава, небольшую площадь перед воротами и плотно сбитую толпу, которая выглядела как жирная чёрная клякса. Она ворочалась и волновалась, как единое живое существо, время от времени вскипая криками и вздрагивая поднятыми к небу лицами.

Прямо напротив ворот замка, на деревянном балконе «Жуткого грота» — почерневшей от времени гостиницы с пивной на первом этаже — стоял фон Веттин в роскошном белом одеянии, расшитом золотыми солнцами. У ног графа привычно увивались шипящие и стонущие от вожделения дамочки.

Вампир что-то говорил, но ветер приносил лишь обрывки слов, произнесённых с уверенностью и точно отмеренной долей праведного гнева — и чёрная толпа внимала графу с тем же подобострастием, что и его жёны.

По спине Тальфа пробежал целый табун мурашек:

— Ворота закрыты?.. — глухо спросил он.

Студент помотал головой:

— Нет.

— Закройте! — потребовал юноша, живо и в красках (преимущественно красных) представивший, как фон Веттин простирает руку к Мрачному замку, и разгневанная толпа, следуя зову, послушно врывается внутрь, чтобы… «Нет, об этом лучше не думать».

— Я бы не рекомендовал это делать, магистр, — произнёс Кассиан, стоявший за спиной.

Тальф нахмурился:

— Почему?

— Две причины. Первая: этим мы покажем, что слабы и боимся толпы. И вторая: мы закроем двери для наших сторонников. Сколько некромантов к нам успело присоединиться?..

Студент задумался на мгновение:

— Я видел человек семь.

— Вряд ли толпа пропустит кого-то ещё, — возразил Тальф.

— Она скоро разойдётся, — заверил Кассиан. — А закрытие ворот, как и любые вообще действия с нашей стороны, могут их подстегнуть и спровоцировать.

— А если они не разойдутся и всё-таки спровоцируются? — не отступал молодой человек. — Если мы останемся тут сидеть с дверями нараспашку, их ничто не остановит.

— Магистр, на этой площади множество некромантов, среди которых я вижу заседателей совета Ковена и, к сожалению, даже несколько наших бывших преподавателей, — устало произнёс Кассиан, как никогда раньше похожий на учителя, вынужденного в тысячный раз повторять очевидную вещь. — Если они решатся захватить Мрачный замок, их и так ничто не остановит.

Тальф молчал, глядя на толпу. В голове не было ни единой мысли — одно лишь желание оказаться подальше от замка, трудностей и ответственности. Желательно — дома, чтобы можно было завернуться с головой в тёплое одеяло, выспаться как следует, а утром увидеть, что всё решилось само собой. А ещё лучше — и вовсе приснилось в кошмарном сне.

— Прошу, магистр, не делайте этого. Пусть всё идёт своим чередом.

— Ладно, — Тальф со вздохом опустил плечи. — Будь по-вашему. Идёмте, поприветствуем наших гостей.

Пустоту огромного зала подчёркивали несколько колдунов, сидевших в полумраке за первыми партами. Давешний старик, который первым явился на зов, громко рассказывал историю, которую никто не слушал. Троица молодых колдунов, выглядевших, как недавние выпускники, повесили промокшие накидки на спинки стульев и смеялись над чем-то, понятным только им самим. Некромант постарше — пожилой, с окладистой седой бородой и толстой серебряной цепью на шее, флиртовал с совсем юной ведьмой, которая сняла шляпу, распустила роскошные рыжие волосы и не обращала на него никакого внимания. А в отдалении от всех, возле окна, заставленного горшками с давно засохшими цветами, которых не спасали даже оживляющие заклятья, восседала — и это стало огромным сюрпризом что для Тальфа, что для Кассиана — баронесса Леонтина.

Вокруг паланкина клубился душистый дым, который окутывал уже знакомых Тальфу полуголых мужчин. Те стояли, почти посиневшие от холода, но не выказывали по этому повода никакого неудовольствия — лишь мрачно зыркали на всех, кто смел кинуть хоть взгляд на их госпожу.

— Какой приятный сюрприз, — ректор слегка поклонился и добавил в голос совсем немного радушия — самую капельку, которая не позволила бы определить его слова как сарказм. — Добрый день, баронесса. Какими судьбами?

Вместе со словами с губ Леонтины слетело ещё одно облако дыма:

— Мы поссорились с фон Веттином. Он самовлюблённый кретин, который хочет превратить бывший Ковен в свою личную армию.

— Бывший Ковен? — усмехнулся Кассиан. — Не знаю, что говорил граф, но Ковен существует — и продолжит существовать до тех пор, пока в нём будет хотя бы один человек.

— Утешайте себя этим, мой дорогой, — на бледном лице баронессы появился некий намёк на улыбку. — Что вы намерены делать?

Ректор равнодушно пожал плечами:

— Выполнять наш долг.

Леонтина подняла идеальную чёрную бровь:

— И когда начинаем?

— Скоро, как только разрешатся некоторые формальности.

— Формальности? — баронесса в открытую усмехнулась. — А разве есть какие-то формальности, помимо получения призывающего эдикта?

— Кое-какие всё же есть, — Кассиан позволил себе снисходительный тон. — Например, получение денег у казначея.

— О, а разве у него что-то осталось? — ещё одна усмешка. — Я думала, в казне Ковена монет ещё меньше, чем в храмовой чаше для пожертвований.

— Поверьте, их всё-таки больше.

Женщина махнула изящной ручкой с массивным золотым браслетом на запястье:

— Да бросьте валять дурака, Кассиан! Как будто я не принимала участия в прошлом призыве и не вижу, что сейчас у вас настоящая катастрофа. Откуда взяться деньгам? Их не стало ещё когда Хейлер перестал интересоваться делами. Хотя… — баронесса одарила Тальфа задумчивым взглядом. — О, бедное дитя. Готовите себе ручного магистра, а?

— А вы точно пришли помогать нам, а не сеять смуту? — лицо Кассиана осталось бесстрастным.

Баронесса пожала плечами:

— Вы правы, это не моё дело. Так что? Когда я смогу применить свои таланты на практике?

— Совсем скоро, — заверил её ректор. — Как только мы завершим приготовления и уладим некоторые вопросы.

— О, неужели что-то пошло не так? — не сдержала ехидства Леонтина. Она щёлкнула пальцами, подзывая одного из мужчин, который принялся, не меняя каменного выражения лица, массировать баронессе плечи.

Кассиан натянуто улыбнулся:

— Всё в порядке. Кое-чего не хватает, но недостающее нам уже везут.

— Кое-чего? — хохотнула баронесса, высоко запрокинув голову и сверкнув белоснежными зубами. — Вы хотите сказать, что у вас в подвалах есть хоть что-то, кроме лаванды?..

— У нас в подвалах много чего есть, — уклончиво ответил ректор, взглянув на баронессу так, словно очень хотел добавить «даже дыба и железная дева».

— Что ж, хорошо, — женщина потянулась так, что в голову само собой пришло слово «грациозность». — Тогда, думаю, стоит подождать. Но не надейтесь, что я останусь на ночь в вашей ледяной берлоге.

— Уверен, вас согреют, — всё-таки Кассиан не удержался и переступил границу, разделявшую вежливую пикировку и хамство.

Тальф заскрипел зубами:

— Простите, господин Кассиан, можно вас на пару слов?

Ректор удивлённо вскинул седые брови:

— Да, конечно.

— Только не говори, что ты ей поверил, — поморщился он, когда они с Тальфом отошли в сторону. — Никто не собирается делать тебя ручным.

Молодой человек помотал головой:

— Нет, дело не в этом. Не лучше ли нам будет отправить её домой?

— Зачем? — округлил глаза Кассиан.

— Мне кажется, от неё будет больше вреда, чем пользы.

— Поясни, — попросил ректор.

— Во-первых, она может оказаться шпионом фон Веттина и рассказать ему о том, что у нас происходит.

Кассиан отмахнулся:

— Судя по всему, она и так неплохо осведомлена о том, что у нас происходит.

— Вы верите ей? — удивился Тальф.

— Ни в коем случае, — понимающе улыбнулся ректор. — Но я знаю Леонтину и знаю, чем она может быть опасна. Она коварная, тщеславная, надменная и порочная интриганка, но шпионаж, да ещё и в чью-то пользу… Она слишком горда для этого. Скорее всего, они с фон Веттином что-то не поделили и разругались, после чего она решила демонстративно уйти к нам.

— Надменная, тщеславная, коварная, — повторил Тальф и тряхнул головой. — Честно говоря, мне не хотелось бы иметь с ней хоть что-то общее.

— Решение за вами, магистр, — Кассиан пожал плечами. — Но пока мы будем ждать идеальных кандидатов на роль спасителей королевства, от самого королевства ничего не останется. Я бы предложил поработать с теми, кто есть и использовать их таланты, пусть носители этих талантов и не так приятны, как хотелось бы.

Молодой человек насупился и ещё раз взглянул на Леонтину, которая держала на ладони багровые угли, которые с каждой секундой разгорались всё сильнее. Колдуны-выпускники то и дело кидали на баронессу жадные взгляды.

— Ладно, давайте попробуем. Но тогда возьмите её на себя, а то меня она даже не услышит.

— Как угодно, — согласился Кассиан и повернулся, чтобы снова подойти к колдунам, но Тальф остановил его:

— Погодите. Раз уж замок окружён, то как мы теперь попадём в казарму Бессмертных?

Ректор замялся и отвёл взгляд:

— Что-нибудь придумаем.

Однако время шло, а придумать ничего так и не вышло.

Тальф, вернувшийся в покои магистра, едва ли не бегал по комнате, не в силах унять нервозность.

То и дело он задавал Кассиану вопросы, на которые сам же отвечал, и выдвигал предположения, которые сам же отвергал.

— Может, есть подземный ход? — молодой человек отчаянно пытался найти хоть какой-то способ. — Это же древний замок, Тьма его побери!

Ректор покачал головой:

— Все подземные ходы давным-давно завалили, чтобы в них не лезли юные искатели приключений и неадекватные борцы с тёмными искусствами.

— Ох, Темнейший… Клаус!

Голова крыса показалась из огромной колбы мутного стекла.

— Похоже, вся надежда на тебя. Ты сможешь сбегать к Жози и сказать, что Мрачный замок в осаде, а мы в опасности?

Кассиан вскочил и замахал руками:

— Нет-нет-нет, магистр, послушайте!..

— Темнейший, да что опять?! — рыкнул Тальф.

— Не нужно впутывать в это двор! — запротестовал ректор. — Вы представляете, что будет, если об этом прознает фон Веттин и те, кто идут за ним?

— А что вы предлагаете? — всплеснул руками Тальф. — Сидеть и ждать?

— Да! — воскликнул Кассиан. — Да, сидеть и ждать! Время работает на нас. Леонтина уже ушла от нашего графа-вампира, а сколько ещё собираются? Уверен, его паства уменьшается прямо сейчас.

Юноша взглянул в окно: на площади, что с высоты казалась совсем маленькой, по-прежнему расползалась чёрная клякса:

— Что-то не похоже…

— Поймите, наша задача сейчас — совершать как можно меньше телодвижений и никак себя не проявлять, — настаивал Кассиан. — Привлечение королевы, Вильгельма, гвардии — да хоть кого-то — это будет настоящий подарок для нашего кровопийцы. Да, он горазд болтать, но сколько бы он ни говорил речей, сколько бы ни гипнотизировал и убеждал — если у него под рукой не окажется реального сильного противника, его шайка быстро разбежится. Не давайте ему врага, магистр, очень прошу.

— Что же я за магистр такой… — упавшим голосом произнёс Тальф и снова повернулся к окну.

Кассиан усмехнулся:

— В отличие от Хейлера вам хотя бы есть дело до Ковена.

Услышав это, молодой человек скрипнул зубами:

— Не говорите так.

— Э-э… — послышалось со стороны Клауса. — А мне-то что делать?

— Ничего, — устало махнул рукой Тальф. — Не понимаю, зачем я тут нужен? Вы справились бы со всем куда лучше меня.

Крыс фыркнул и снова скрылся в колбе.

— Ну, если вы хотите знать, что я на самом деле думаю, то скажу без прикрас — сейчас магистр важен не как источник власти, а как её символ.

Юноша фыркнул:

— Хорош символ.

— Как сказать, — пожал плечами ректор. — Вы смогли объединить чародеев на почве ненависти к себе и избавить Ковен от интриг и борьбы за власть.

Тальф горько усмехнулся:

— Ха! Отличный способ, нечего сказать.

— Его успешно используют очень многие правители, — ободряюще улыбнулся Кассиан. — Так что он не так плох, как кажется.

Тальф усилием воли заставил себя оторваться от окна и в который раз быстрым шагом пересёк комнату.

— Я так не могу! — выдохнул он, всплеснув руками. — Сидеть так — смерти подобно.

В следующее мгновение окна башни разлетелись тысячей мелких осколков и щепок.

В комнате закружился вихрь — чёрный, тонко пищащий и шелестящий сотнями мокрых холодных крыльев, хлеставших по лицу и одежде.

Перепуганный Тальф повалился на пол — и тут же стая летучих мышей ринулась в одну точку, собираясь в ослепительного в своих бело-золотых одеждах фон Веттина и его жён.

— Добрый день! Магистр, — в обычный кивок граф сумел вложить максимум иронии. — Ректор, — повторный кивок.

Последняя летучая мышь, перепуганная и запутавшаяся в балках под потолком, врезалась в голову вампира, отчего его лицо пошло кругами, как вода от брошенного камня.

Тальф выпрямился и раздражённо поморщился:

— Надеюсь, вы пришли сообщить, что готовы оплатить ремонт окон, — пережитый страх заставил отступить усталость и нервозность — их место теперь заняла чрезвычайная лёгкость, граничащая с абсолютной свободой. Даже воздух словно сделался прозрачнее.

— Обязательно, как только перемещу сюда мою резиденцию, — мгновенно нашёлся с ответом кровосос. Жёны за его спиной довольно зашипели, рассматривая Тальфа, как смертельно уставший за день камнетёс рассматривает сочный бифштекс.

— Зачем вы пожаловали, граф? — поинтересовался Кассиан, который, казалось, даже не шелохнулся, когда в башню ворвались летучие мыши.

— Позвольте мне перейти сразу к делу, без всяких дипломатических реверансов, — на белом лице расплылась самодовольная ухмылка человека, уверенного в том, что он уже победил.

— Позволю, — встрял ректор, чем немного сузил размер ухмылки. — Переходите.

— Я бы рекомендовал вам собраться и уйти отсюда пока не поздно. Вместе с вашими… сторонниками, — слишком красноречивая пауза, чтобы не обратить внимания на пренебрежительно брошенное «сторонниками».

Кассиан одарил фон Веттина тёплой и мудрой улыбкой:

— А мы бы рекомендовали вам, ваша светлость, не сердить новую королеву. Она и так изрядно нервничает из-за того, что происходит в Ковене и беспокоится, что Гримхейм останется без армии во время войны. Нам стоит больших усилий удерживать двор от вмешательства, поэтому пожалуйста, хватит. Отпустите людей, они уже достаточно замёрзли и промокли. Давайте, наконец, начнём работать.

— И что же сделает ваша новая королева, топнет ножкой и покричит у себя в покоях? — верхняя губа графа презрительно приподнялась, обнажив крепкие белые клыки. — Вы мудрый человек, Кассиан, но сейчас вы не на той стороне. Я понимаю ваше желание завести тряпичную куклу в кресле магистра, но, тьма побери, помогать Жозефине и слушаться этого сумасбродного мальчишку — это уже слишком. Довольно с нас детей, вы сами знаете, что сейчас не время для игр. У Гримхейма будет новый король, а у Ковена — новый магистр, с вами, ректор или без вас.

Тальф дёрнулся:

— Новый король?.. Вы договорились с Альбрехтом!

— Смотрите-ка, кто это у нас такой смышлёный! — осклабился фон Веттин. — Можешь взять себе конфет, но не слишком много, а то молочные зубы выпадут. Да, великий князь возвращается в город. А когда он вернётся, мы найдём способ и Жозефину захватить, и изгнать чудовище, которое ты призвал. Кассиан! — снова обратился он к ректору. — Решайте. Прямо сейчас.

Пожилой некромант лишь развёл руками.

— Вы не заставите меня изменить решение. Я остаюсь.

— Темнейший, и на что вы только надеетесь?.. — закатил глаза фон Веттин. — Впрочем, как хотите. Из вежливости я всё-таки дам вам полчаса на раздумья. Как только часы пробьют половину пятого, мы возьмём замок. И я не могу поручиться, что в суматохе вам никто не причинит вреда.

— Как-нибудь обойдёмся и без вашей поддержки, — заверил вампира Кассиан. — Засим, если вы не хотите лично заняться ремонтом окон, не смею вас задерживать.

Жёны графа зашипели рассерженными змеями.

— Что ж, я хотя бы попытался решить вопрос миром, — поджал губы фон Веттин. — До встречи! Дамы!..

Пищащий вихрь вырвался наружу, забрав с собой останки оконных рам.

Тальф на непослушных ногах добрался до кресла магистра и тяжело свалился в него.

— Что мы будем делать? Собираться, да?

Кассиан просиял:

— Конечно же нет!

— Чему вы так рады? — Тальф с подозрением взглянул на ректора, подозревая, что тот сошёл с ума.

— А разве вы не понимаете?.. — колдун вскочил и принялся с радостной улыбкой расхаживать туда-сюда, активно жестикулируя. — Он пришёл к нам! Пытался запугать, ставил условия, угрожал. Наш кровопийца в отчаянии, — заключил Кассиан и с победным видом взглянул на молодого человека.

— Не похоже на то, — продолжал сомневаться Тальф. В комнате засвистели резкие порывы сырого холодного ветра.

— Если бы у него на руках были все козыри, он бы остался на своём балконе.

— А как же Альбрехт?..

— Граф мог солгать, — отмахнулся ректор. — К тому же даже если великий князь и идёт сюда — какая разница? Прогуляется ещё раз, поцелует ворота королевского дворца и уберётся восвояси.

Радости Кассиана Тальф разделить никак не мог — будто пытался решить одну из головоломок с подвохом, где обычная логика не работала. На первый взгляд ситуация кристально ясная и ответ на поверхности, но он совершенно точно неверный, где-то обман — и надо присмотреться повнимательнее, чтобы этот самый обман раскрыть.

— А что, если фон Веттин как раз хочет, чтобы мы так думали? — предположил молодой человек. — Будто он в отчаянии и надо гнуть свою линию.

— Я бы не множил сущности, — покачал головой Кассиан и поёжился от холодного ветра. — Предлагаю уйти. Когда всё закончится, пришлём сюда стекольщика.

Ещё на подходе к аудитории послышался шум: кто-то говорил на повышенных тонах. Переглянувшись, ректор и магистр ускорили шаг и вскоре наблюдали, как пара молодых волшебников склонялась над своим третьим приятелем, что сидел на корточках, прижав ладони к лицу. Между пальцами струилась кровь, и под сапогами некроманта успела натечь небольшая лужица.

Пожилой волшебник наблюдал за этим издалека, а ведьма, закинувшая стройные ноги на стол, хохотала, не скрываясь, вместе с Леонтиной.

— Вам это ф рук не фойдёт! — колдун с окровавленным лицом поднялся с пола и погрозил кулаком охранникам Леонтины. Из-за разбитого носа и запрокинутой головы его слова прозвучали далеко не так угрожающе, как хотелось бы пострадавшему. — Вы не внаете ф кем фвявались!..

— С мальчишкой, который не знает, как обращаться с женщиной? — баронесса рассмеялась глубоким чувственным смехом.

— Фкорей, ф бефеной фтервой! — выпалил некромант и тут же спрятался за спинами своих друзей, увидев, как охранники Леонтины шагнули вперёд.

— Стойте! — вскрикнул Тальф.

Все в аудитории замерли и с удивлением уставились на него, будто внезапно заговорила стена.

— Что здесь происходит? — спросил изрядно смущённый таким вниманием молодой человек и тут же отругал себя за неуместный тон. Таким обычно говорят торговцы всякой всячиной, не особенно уверенные в качестве своего товара, но слишком совестливые, чтобы открыто врать.

— Всё замечательно, магистр, — невинно похлопала глазами Леонтина.

— Неф! — горячо запротестовал колдун. Кровь из носа капала багровыми каплями ему на грудь и стекала вниз по дешёвому шитью, которое притворялось серебряным. — Эфи обевьяны меня ивбили!

Баронесса пожала плечами:

— Просто кому-то не стоило распускать руки. К тому же я не давала приказа вас бить, просто мои мальчики слишком ревнивы, верно?..

Мальчики молчали и глядели на избитого так же, как очень послушные сторожевые собаки смотрят на застигнутого в доме вора, с которым хозяин ещё не решил, что делать.

— Фумаффедфие! — это слово из уст колдуна прозвучало столь же забавно, сколь и неразборчиво. — Магифтр! Она фама меня пофвала к фебе в паланкин! Фама!

— В паланкин, мой дорогой, — с самым невинным видом парировала Леонтина. — Ваши руки мне под платье никто не приглашал.

— Там того платья… — прошипел некромант и громко втянул в себя кровь.

— Успокойтесь! — попросил Тальф, хотя собирался вообще-то потребовать.

— Вообще-то они его ударили! — встрял второй из троицы колдунов. — Вы будете с этим что-нибудь делать?

— Нет, — честно ответил Тальф, оценив свои силы против четырёх громил Леонтины.

— Отлифно! — всплеснул руками колдун и достал из кармана одного из друзей носовой платок. Ограбленный некромант проводил белый клочок ткани грустным взглядом. — Профто отлифно!..

Кассиан почувствовал, что ситуацию надо спасать:

— Ваши личные отношения никак не касаются магистра.

— О, а вы хотите поговорить о том, фто его кафается? — ощерился колдун. Он сумел остановить кровь, но всё ещё говорил немного в нос. — Почему мы сидим тут почти целый день без дела? Чего мы ждём?

— Мы ждём, когда будет урегулирована ситуация с… — начал Кассиан, но волшебник его перебил.

— С огромной толпой у входа, которая вот-вот явится сюда и вышвырнет нас?

Ректор тепло улыбнулся и кивнул, подтверждая:

— С огромной толпой у входа, которая скоро разойдётся и не представляет для нас никакой опасности.

— Вы сами верите в это?! — разъярённый молодой человек стоял с вымазанным в крови лицом и сжатыми кулаками. Его друзья чувствовали себя неловко и отводили глаза. — Я даже не знаю, где опаснее — тут или снаружи. Сидим тут как идиоты в холоде, есть нечего, ещё и громилы этой шлюхи распускают руки!..

Громилам это не понравилось, и они двинулись к колдуну, на ходу поигрывая мышцами и показывая выражениями лиц, что расплата за оскорбление будет быстрой и болезненной.

— Стоять! — рявкнул Тальф, напуганный не меньше, чем не умеющий держать язык за зубами волшебник. «Только драки ещё не хватало». Громилы замерли и покосились на баронессу в ожидании приказов. — Немедленно прекратите! — магистр посмотрел на Леонтину с такой ненавистью, что было удивительно, как женщина не загорелась. — Никто никого не тронет и пальцем!

— Он оскорбил меня, магистр, — баронесса выпустила очередное облако дыма. — Или вы одобряете оскорбление дамы?..

— Я не видел, что тут происходило, пока нас не было. И я не знаю, какую игру вы затеяли, но вы должны немедленно это прекратить, — Кассиан положил ладонь на плечо Тальфа, но взбешённый некромант стряхнул её. — Мы должны держаться вместе и помогать друг другу, поэтому оставьте свои свары. За пределами замка делайте что хотите, но тут…

Леонтина медленно и размеренно захлопала в ладоши.

— Прекрасная речь, магистр. Держаться вместе, помогать… Простите, но я не хочу помогать тем, кто позволяет себе такие слова и тем, кто их покрывает. Мальчики!..

Мальчики вернулись к паланкину и в одно движение подняли его, будто он ничего не весил.

— Вы не можете!.. — воскликнул Тальф, когда они проследовали мимо него к выходу. — Не можете! — повторил он в широкие спины носильщиков и тут же понял, что его слова прозвучали не угрожающе, а жалко.

— Ха! — усмехнулся получивший по носу некромант. — Давно пора. Пошли, ребята, нам тут тоже нечего делать. Зайдём в «Трупный яд», я безумно хочу пива.

Троица колдунов покинула аудиторию. Ведьма сняла ноги со стола, пожала плечами и последовала за ними. Последним, с виноватой улыбкой, постоянно извиняясь и ссылаясь на дела, вышел пожилой волшебник.

В зал хлынула гулкая тишина.

Тальф стоял столбом. Не то чтобы он не мог пошевелиться — просто не знал, что делать и нужно ли шевелиться вообще — поэтому впал в оцепенение и лишь таращился на двери, прокручивая в голове одну и ту же мысль: «Вы не можете».

Но они смогли.

— Зачем ты вмешался? — спросил Кассиан.

Он не кричал, не ругался и даже не укорял, но от этого вопроса, произнесённого с едва заметными нотками раздражения и недовольства Тальфа бросило в краску так, что лицо едва не вспыхнуло. Ответить он не сумел: чувствовал себя так, будто из головы вытащили всё содержимое, а из спины — позвоночник. Полное опустошение и бессилие: дунь — упадёт.

— Ты же сам просил взять Леонтину на себя, так почему полез с ней в перепалку?..

— Я… — «А что вообще отвечать?»

В голову вообще ничего не шло. Действительно, зачем он вмешался? Потому что чувствовал неприязнь к Леонтине и подозревал, что она сделала всё это намеренно?

— Потому что баронесса мне неприятна, — озвучил он свои догадки. — И потому что всё это явно было из-за неё.

— Да, я сам думаю точно так же. Но подумай — чего она добивалась?

— Не знаю… — пробормотал Тальф. — Внести смуту?

— Не совсем, но верно, — согласился ректор. — И как ты думаешь, помешал ли ты ей добиться своего?..

Очень хотелось исчезнуть любым возможным способом. Раствориться в воздухе, провалиться сквозь землю, выбежать прямо сейчас из аудитории, добраться с почтовыми дилижансами до северного порта, записаться юнгой на корабль контрабандистов и десять лет мёрзнуть в ледяных морях без схода на берег — подошёл бы абсолютно любой вариант, лишь бы не чувствовать этого чудовищного обжигающего стыда.

— Ладно, в конечном счёте это не так уж и важно. Всё равно они вернутся. Не вешайте нос, магистр. Всё будет хорошо, надо лишь ещё немного подождать. Кстати, где мои ученики?.. — задал Кассиан риторический вопрос. — Надеюсь, мы не остались в одиночестве.

В следующую секунду, будто отвечая на его вопрос, на задних рядах раздалось непонятное бормотание и над одной из парт выросло сморщенное лицо с длинной седой бородой.

Выросло — и тут же зевнуло во весь беззубый рот.