Постмортем

Глава 16

Ойкнув, молодой человек отскочил в сторону и выругался.

— Ты слышишь меня?

«Да, я могу тебя слышать, — ответил демон. — Но вообще предпочитаю читать мысли»

«Странно, — нахмурился Тальф. — Печать должна защищать от ментальных воздей…»

«Только не от меня. Это ведь ты меня призвал, так что мы связаны».

— Эй! Прекрати!

«И не подумаю».

Зарычав от злости, молодой человек быстрым шагом направился в сторону защитного купола, под которым был заточён демон.

— И каким же образом мы связаны?.. Что-то не помню в описании ритуала части про чтение мыслей.

«Звучит так, будто ты обвиняешь в этом меня. Но описание вообще-то составлял не я».

Тальф снова выругался.

— А почему ты не говорил со мной раньше? — Тальф повернул за угол зелёной изгороди и нос к носу столкнулся с удивлённым садовником, несущим на плече стремянку.

— Э-э… Но мы… — промычал слуга, пытаясь понять, что ответить на этот вопрос, но некромант уже прошёл мимо.

«Ты был мне неинтересен»

— О, а сейчас, стало быть…

«Нет, — перебил демон. — Я вообще сомневаюсь, что ты интересен хоть кому-то в этом замке».

— Ну да, ну да… — пробормотал Тальф, вспомнив нападение боевой гончей. Тальф подозревал, что в мире существует мало способов показать свой интерес к кому-то лучше, чем покушение. Боевых гончих кому попало не посылают

«Я слышу иронию в твоём голосе, но она неуместна. Это даже забавно, — чудовище издало странный хлюпающий звук, в котором с трудом можно было опознать усмешку. — Ты до сих пор жив просто потому, что слишком ничтожен, и твоя смерть не стоит затраченных усилий».

— Звучит обидно, — некромант скорей поверил бы дряхлому старику, продающему эликсир вечной молодости, поэтому не воспринимал слова потусторонней твари всерьёз.

«Кто-то же должен сказать правду».

— Демон? Правду? — произнося эти слова, Тальф чувствовал, как они изо всех сил отталкиваются друг от друга, не в силах находиться рядом.

«Ты мыслишь стереотипами. Демоны могут говорить правду. Например, когда она им выгодна. Или, как в твоём случае, когда скрывать её не имеет смысла. Какая разница, что ты знаешь, если всё равно ничего не сможешь изменить?»

— Вообще-то, — молодой человек развернулся, — я могу сходить за Кассианом и чёрным петухом.

«Можешь. Но Кассиану сейчас явно не до тебя, и он не станет отвлекаться ради того, чтобы проучить демона, задевшего твоё самолюбие. А чёрного петуха ты просто не найдёшь».

Магистр хмыкнул, вспомнив, что птицу в прошлый раз принёс ректор и Тальф действительно не помнил, откуда она взялась.

— Ну-ка попробуем… — юноша осенил себя простейшим защитным знаком.

«Не-а, не помогло».

Тропинка завела в тупик, где, окружённый высокой живой изгородью, журчал фонтан в виде изрыгающей воду мраморной рыбы. Юноша чертыхнулся.

«Заблудился?» — участливо поинтересовалось чудовище.

В ответ Тальф раздражённо пнул попавшийся под ногу белый камешек.

— Лучше бы тебе вылезти из моей головы. Или, клянусь, я сделаю всё, чтобы твоё пребывание под куполом стало максимально неприятным.

«Ты поверишь, если я скажу, что мне о-очень страшно?»

Магистр помрачнел:

— Нет.

«Пожалуй, нам стоит болтать почаще».

Выйдя из зелёного лабиринта, Тальф наконец-то увидел печать, купол и лежащего внутри демона. Выражение на морде чудовища было сложно разобрать: слишком уж много было этого самого выражения, слишком много на голове твари шевелилось всяческих приспособлений, созданных для причинения боли; но воображение магистра помогло определить его как саркастическое.

Тварь встала на множество когтистых конечностей и потянулась удивительно кошачьим движением. Чешуйчатый хвост с погремушкой на конце при этом упёрся в купол, от которого во все стороны с треском полетели голубые искры.

Тальф обошёл купол по кругу, внимательно выискивая взглядом хоть малейшие повреждения печати. Ничего. Купол находился в полном порядке и по идее не должен был пропускать ментальное воздействие. Но пропускал.

— Хорошо, ты всё проверил. Что дальше? — насмешливо произнёс демон и облизнулся двухметровым раздвоенным языком.

Магистр пожал плечами. Действительно — что?..

Отыскав взглядом опрокинутую скамейку, он поставил её на место, отряхнул от налипшего песка, уселся уткнулся лицом в ладони. Вновь накатила страшная усталость.

— Ты скучный, — чудовище зевнуло, показав все свои десять тысяч зубов, которыми пасть была утыкана до самой глотки.

— Ну, уж какой есть, — негромко ответил магистр.

Демон улёгся обратно и свернулся кольцами. В голове Тальфа раздался неразборчивый раздражающий шёпот. Нужно было срочно придумать что-то, чтобы разорвать связь с чудовищем, но, как назло, ни одной мысли в голову не приходило.

— Чего ты хочешь? — простонал Тальф.

Навязчивый шёпот прекратился.

— Чтобы ты страдал.

В голове магистра вновь зашевелились неразборчивые слова, звучащие, как клубок змей в бассейне с сухим песком.

— Я и так страдаю. Куда уж больше?

— Поверь мне, есть куда.

Юноша смог, наконец, разобрать слова и понял, что лучше бы не делал этого. Голоса на все лады убеждали его в том, что он неудачник, ничего не может, ничего не умеет, провалил всё на свете, всех подвёл и никому не нужен. Они не говорили ничего особенного, но метко били по болевым точкам. Обида стиснула горло, а в глазах защипало.

— Хватит!.. — Тальф закрыл уши ладонями и, не в силах даже разрыдаться как следует, заскулил. Ощущение было таким, будто его повалили на землю и как следует пинали по рёбрам трое громил: Чувство Вины, Подавленность и их главарь Тоска.

— Прекрасное зрелище, — проурчал демон. — Смотрел бы на это целую вечность.

— Ты неплох, — выдавил Тальф сквозь всхлипывания. — Очень неплох. Но недостаточно. Можешь… О боги, как же плохо!.. Можешь наслаждаться моим видом, но если хочешь меня сломать, этого явно недостаточно. Я… — магистр зашёлся в горьких рыданиях, которые разрывали грудь и разъедали глаза. — Я-то всё равно знаю, что это обман. И спасибо, кажется, мне даже немного полегчало.

Тальф не стал говорить, что давить на чувство никчемности человека, который уже давно чувствует себя никчемным и кое-как научился с этим справляться — сомнительная стратегия.

— Ха! — возмутился демон. — Обман? Ты уверен? Конечно, проще спрятать голову в песок, а не взглянуть в глаза реальности. А что, если я покажу тебе?

— Можешь показывать что угодно, меня это не… — начал говорить юноша, но в следующий миг вдруг почувствовал необыкновенную лёгкость.

Глаза не видели ничего, кроме густой бесконечной темноты, а голова кружилась, но в то же самое время закрадывались подозрения, что глаз и головы в этой реальности не существует. Не успел Тальф ничего подумать, как вдруг заметил, что к нему приближается что-то невероятно огромное, размером с целую реальность. Пронизанный тонкими полупрозрачными нитями пузырь разрастался до тех пор, пока в нитях не стали различимы точки, которые оказались спиральными скоплениями других точек, которые, в свою очередь, оказались гигантскими огненными солнцами.

Будь у волшебника физическое тело, то он бы, наверное, закричал от смеси ужаса и удивления, но тела не было — и оставалось лишь смотреть, как бесчисленные огни уносятся вдаль.

Полёт закончился болезненно и резко — Тальфа изо всех сил впечатало в малюсенькую песчинку. Мелькнули перед глазами сине-зелёные пятна — и уменьшение закончилось.

Демон не поскупился на зрелища: Тальфа кидало то туда, то сюда, он витал призраком над Гримхеймом и слышал всё, что так или иначе его касалось — все оскорбления, насмешки и колкости, все переговоры, в которых обсуждали, как он никчемен и как бы его убрать, чтоб не мешался под ногами. Он видел, как уходил из дворца Атис, раздосадованный отменой Закона Карла Славного, он был свидетелем разговора Жози, которая проговорилась, что подумает над объединением с фон Веттином — ведь Тальф, хоть и друг ей, но всё провалит и нет шансов, что из него на посту магистра выйдёт что-то путное. И завершилось всё мыслями Кассиана, которые тот быстро закрыл, как только почуял чужое присутствие — ректор думал о Тальфе лишь как о способе подобраться поближе к королеве, а значит, к казённому золоту, власти и влиянию. На самого юношу ему было глубоко плевать.

Очередной взлёт и облака где-то далеко внизу — белые, мягкие и притягательные, как чистое постельное бельё после долгого и трудного дня.

Мир уменьшился до размеров песчинки, пронеслись в обратном порядке звёзды и их скопления, мириады галактик превратились в нити — и реальность вновь сжалась в яркую светящуюся точку, которая отдалялась до тех пор, пока не погасла вовсе.

Вернулось зрение, но порадоваться этому Тальф не успел, потому что вместе с ним вернулась подавленность и желание раствориться в воздухе, чтобы больше никому ничем не навредить.

— Что скажешь теперь? — ухмыльнулся демон. Все отростки на его морде подёргивались от удовольствия.

— Скажу, — Тальф безуспешно пытался вытереть слёзы, которые лились, как из фонтана, — что видел картинки и поинтереснее.

— Ха! — чудовище хлестнуло хвостом по куполу, вызвав нечто похожее на праздничный салют. — Я переоценил тебя. Надеялся, ты будешь умнее и поймёшь, что всё, виденное тобой — правда и происходит прямо сейчас.

— Даже если и так, мне не впервой кого-то разочаровывать, — юноша пожал плечами.

— Что ж, ладно, — демон пожал тем, что было у него вместо плеч. — Тогда я просто заставлю твой мозг закипеть и вытечь через уши. Было приятно поболтать.

В макушку Тальфа будто молния ударила. В глазах потемнело, кричащий магистр рухнул на землю, как подрубленный и схватился за голову.

— Нет-нет-нет!.. — вопил он, но боль лишь усиливалась. — Стой! не надо! — юноша буквально чувствовал, как разрушается его тело. — Давай… Давай договоримся!..

Стоило ему лишь произнести два этих слова, как боль тут же отступила.

— Надо же, — снова облизнулся демон. — А ты можешь быть благоразумным.