Потапыч: Изнанка

24. Неожиданная находка

Правда, сразу за дело я взяться не успел: вернулась Лиса. Что приятно — сразу ко мне, но даже поговорить не успели толком: полсуток провели вместе, не до разговоров. Ну а после рыжая ускакала в Лисью Правду, знакомиться с обстановкой. Только хвостом на прощание взмахнула.

Впрочем, дел у меня хватало: взятое дело, по большому счёту, делало меня и вправду третейским судьёй. Только не «независимым» от сторон, а наоборот. Лидари, в переносном смысле, держали меня за глотку. Будучи государствообразующей силой, могли «перекрыть кислород», а то и вовсе «придушить». В кавычках, потому что чёрта с два я им дамся, но на деле, как меня лично, так и Медвежьего Товарищества и обитании на территории корифейства эти потенциальные странгуляционные потуги скажутся летально. Огрызнусь, естественно, нагажу, но потерпевшим стану я, а не наоборот. Ну а Рейнары — держали меня за яйца, тоже в переносном смысле, но ситуация понятна.

Впрочем это ситуация понятная, да и профессиональный риск на Зиманде для адвоката такой, никуда не деться. Но соломоновы решения (и подобные исторические решения прочих раздолбаев) в данной ситуации не годятся. Нужно, чтобы решение спора основывалось на общепринятых укладах Зиманды, при этом не вступило в прямой конфликт с законами Корифейства.

Да ещё вдобавок надо, чтобы фигуранты это решение приняли, пусть недовольно и со скрипом. Потому что если не примут — смысла в моём участии не будет, а я, как стряпчий-консультант, блестяще и с треском провалюсь

Обдумал я всё это, признал себя ослом…

«Да. И шебуршень глупый», — не остался в стороне Потап.

Но не потому что взялся, а потому что мыслеблудствую. Надо дело делать. Собрался и поехал в корифейскую библиотеку. Потратил там полдня, с некоторым толком. Потом — в Пантеон, потрещал с жрецами. Жрец шута, паразит такой, хоть я к нему не подходил, отирался неподалёку с моим почтенством и корчил рожи. Типа: многозначительные, заговорщические и смищьные. Лично у меня эта клоунада вызывала рефлекторное подёргивание лапы к кобуре, правда, осуществить естественный порыв я себе не давал. Как-то пристрелить старшего жреца одного из божеств в сердце Пантеона несколько нелюбезно. Да и последствия могут быть неприятные…

Но к счастью подходить ко мне и требовать, чтобы я по утрам кричал петухом или совершал ещё что-то такое, угодное Шуту, жрец не стал. А я в текущем деле нашёл тропинку: пока умозрительную.

Дело в том, что ключевым моментом действий фигурантов было то, что они… не хотят конфликта. Ни Лидари ни Рейнары: им это не выгодно, бесперспективно и даже потенциально опасно. При этом, у сторон есть интересы, есть «принципиальные моменты» — всякие там блааародные чести. Не говоря о самом факте прецедента данного конфликта и его возможного разрешения. Но ключевой момент — конфликта они не хотят, от этого надо отталкиваться.

И то, что на первый взгляд их интересы напрямую сталкиваются — так это исключительно на первый взгляд. На самом-то деле интересы львов и лисов пересекаются в месте этого грешного добывающего городка, но лежат в разных плоскостях, если разобраться.

Правда, есть несколько чисто прикладных моментов, из-за которых мне, по уму, надо бы в эту Находку смотаться. Потому что «словесные описания» — вещь занятная. Но в данном случае нужны конкретные данные. С расстояниями, дорогами и видимостью — вплоть до того, чтобы я мог принести клятву богам при переговорах, что «всё так, и никак иначе». Тогда пазл складывается, и возможность развести клиентов бортами — почти гарантированная. Недовольны будут обе стороны, но решение не затронет принципиальных и ключевых моментов, так что почти гарантированно «проканает». Ну а нет — буду дальше думать. Хотя есть у меня подозрение, что если придуманный вариант не сработает, моё посредничество будет заключаться в жалком нытье на тему «ну может договори-и-итесь⁈»

Впрочем, заниматься этим «прям щаз» я не стал, а как нормальный и почтенный я, дождался подругу. Провёл с ней время, уже с разговорами: про текущее дело, конечно, не говорил, но она, как Рейнар, «в общем» — была в курсе. Ну и про дела её семейного сексшопа, на тему сколько было отгружено резиновых членов… в смысле афродизиаков и стимуляторов, сама рыжая не рассказывала, стеснялась. Всё равно пообщались не только телами, что неплохо.

Наутро топтыгин поднял меня непотребным рёвом ни свет, ни заря, но был обломан:

— Никакой охоты… и-э-эа-эа-эах, — душераздирающе зевал я. — Мне в эту Находку переться. Отстань!

«Вот и прись», — буркнул Потап. — «Не отстану!»

Но соврал: если не вообще — понятно, что вообще хрен отстанет, то в частности. Так что собрался, нараздавал героически борющемуся с зевотой Младу указаний и направился в, чтоб его, утренний променад. Впрочем, сидеть на аркубулюсе и обозревать утреннюю округу несколько приятнее, чем в беролачьем обличье сайгачить по лесам, судорожно пытаясь попасть огненным потоком в какую-нибудь вёрткую животину.

Добрался до района ближе к вечеру и стал шагами аркубулюса вымерять примерные расстояния. Тут крылась некая особенность маготехнической цивилизации: вопрос с теми же боеприпасами решался мастерами без проблем, единые лекала и размеры были. Но вот с большими расстояниями чёрт голову сломит. Я сам в свое время, ориентируясь по карте, несколько раз пропускал нужные повороты, несколько раз не доезжал. Это при том, что тракты, крупные дороги в Корифействе, были снабжены верстовыми столбами! Просто понятие «верста» — понятие растяжимое во всех смыслах. Примерно километр, а вообще — «расстояние, которое может пройти пахарь с плугом за лошадью до передыха». Понятно что с такими «вводными» верста могла быть и полкилометра и все полтора. Причём никакой систематизации в виде соотнесения мер расстояния и стандартизированных мастерами мер длины не наблюдалось. Дни пути и прочая хренотень, даже в морских расстояниях: вроде как мера — узел. Та же верста, точнее — верёвка, к которой крепится дощечка, верстовой длины (которая сама по себе, как мера расстояния, плавает!). Так вот, эту доску выбрасывают в море, ну и время-расстояние (время-то точно) высчитывают. За сколько вся верёвка вытянется и узел на её конце не застопорится. Точностью, как понятно, даже близко не пахнет, не говоря о том, что корабли даже если бы были точные мерила расстояний, как бы не по верёвочке плавают, всякие там отклонения, течения, штормы и прочие похмелья водителя корыта.

Хотя в данном случае мне были важны не точные расстояния — чёрт бы с ними, к вывертам картографии я приноровился и на бардак плюнул. Мне важна была прямая видимость и именно «дни пути» — именно от них отталкивались уклады и основанные на укладах прецеденты.

И, вроде, всё выходило: то есть вариант решения в рамках укладов Зиманды, частично удовлетворяющий обе стороны, нашёлся. Правда, когда я закончил изображать беролака на распутье, на сосне-на беролаке, солнце уже сныкалось за горизонт, а ехидная луна подмигивала с синего неба. Саркастично напоминая, что врата Золотого — закрыты, и если я не хочу перед ними подпрыгивать до рассвета — надо думать, где переночевать.

Впрочем, особой проблемой это не было, хотя я бы предпочёл дрыхнуть дома. Находка эта под боком, так что напрошусь к лисам воды напиться. А то так жрать охота, что переночевать негде.

Сам городишко городишкой как таковым можно было назвать с большой натяжкой. Именно домов — два штука, коттеджей, каменно-деревянных, в два этажа. Со всякими лисами и прочими управляющими. Ну и под сотню каких-то хижин, чуть ли не землянок. Судя по мной узнанному — не из лисьей жадности, а просто потому, что поселение существует хрен, да ни хрена. Форсированно возводилось после обнаружение рудных залежей. А вот с логистикой данного засранска всё хреново, что я, собственно, и выяснял, объезжая округу дозором. Были бы нормальные дороги — Рейнары отгрохали бы сносное поселение, со стеной и прочими причиндалами. Но их банально не было: вялая тропинка в двух верстах, ведущая через земли Корифейства от Рейнаров к каким-то замшелым владениям. Судя по тому, что тропинка после поворота к Находке начинала нахрен зарастать молодыми деревцами — пользовались ей полтора человека раз в полтора года.

При этом транспортный трафик, даже при мне, вечером, был довольно активным, только вёл не в Золотой, а в Рипеер, фактически столичный город лисов, хотя с последним у них было… по-лисьи, в смысле, хрен поймёшь, если не вникать, какой из десятка городков столичный. Может, и вообще все, с «переходящим знаменем». А активность трафика, как я понимаю, была связана как раз с тем, что дороги хреновые. Для нормальной телеги не годятся, так что руду возили чуть ли не пролётками, относительно малыми партиями. Причём именно руду — из-за той же фиговой логистики нормальных плавилен и прочего такого в Находке не наблюдалось.

В общем, сделал я морду почтенную и сиволапую и направил аркубулюса к самой большой лисьей избушке. И даже постучал в двери, не стал вваливаться, вежливый я со всех сторон адвокат!

— Кто… — раздалось из-за двери от явного Рейнара, молодым, почти подростковым голосёнком.

— Медведь в кожаном пальто, — вежливо представился я. — Видом Михайло Потапыч изволит просить Рейнар приютить: ночь в пути застала.

— Здравия вам, уваж… почтенный, — открылась дверь, обозначив и вправду совсем молодого лисёнка. — Добро пожаловать.

Ну а что? Гостиниц в «походно-полевой» Находке не водилось, вторая сносная изба — явно обитель управляющих и чиновников, не говоря о том, что «ратуша», о чём возвещала табличка перед входом. Либо в землянку к пролетариату сиволапо заваливаться, что лень и вообще проще на природах переночевать: и трудяг не напрягу, а главное — самому же приятнее будет на травке, а не в зачуханой (и гарантированно вонючей!) землянке.

В общем, завалилось моё почтенство в гости к лисам. Слуг в избе, кстати, оказалось всего трое, на пятёрку Рейнаров: один матёрый лис в возрасте, явный боевик. Престарелая лиса (не удивлюсь если Патрикеевна) с молодыми и зоркими глазами, причём, судя по всему, за главную в Находке. Ну и троица подростков — то ли родственники, то ли опыта набираются, то ли хрен знает что, да и не очень интересно.

Провёл меня мелкий провожатый к застолью, в котором принимала участие вся присутствующая лисья общественность. Поздоровались, представились, за стол усадили, в ночлеге не отказали. И засыпали всякими вопросами насчёт новостей последних дней: лисы от природы любопытные, а до местных всякое интересное добирается с явной задержкой.

Про своё дело я рассказывать не стал — уж чёрт знает, знали ли местные про дела Бача. Этот пройдоха вполне мог вообще род в известность «по мелочи» не ставить, огласив уже свершившийся факт. Правда, если ущерб от его скрытности нарисуется — стопроцентно отымеют, всем родом, не хуже корифея. Но если молодец — так только спасибо скажут. По крайней мере, насколько я понимаю взаимоотношения в лисятнике.

При этом, в качестве ответных рассказов приводилось несколько комичных моментов «рейдерского захвата», точнее, попытки такового чиновниками корифейства.

— Смотрю — стоит рожа незнакомая, противная, прямо на железке, — хихикал ветеран, Одл, имея в виду рельсы из шахты. — Там затор уже, а этот тонконогий стоит, в тележки нос суёт, записывает. Я к нему — мол, кто таков, какого лешего мешаешь работникам? А он в ответ щёки надул и талдычит: «Дело Корифеево, не препятствуйте».

— А ты? — хмыкнул я.

— Пинков надавал, на пинках до центра Находки и доставил, — оскалился лис.

— Всё правильно сделал, — покивал я под одобрительное урчание Потапа в недрах.

— Это само собой, только в Находке — таких пара десятков. И стражники бегают…

— А мы, что делать — не решили. Со мной их главный толковал, — подхватила старушенция с именем Нариха. — И тут смотрю — летит. Листами машет, как крылами, и прямо в лужу мордой, — захихикала она.

— Под ногу удачно подвернулся, — фыркнул Одл.

Ну такая, забавная выходила история, в которой корифейских рейдеров просто выпнули из Находки. Что мне небезынтересно: это был не «захват», силовой поддержки чиновники не имели — стража ни количеством, ни качеством для «оккупации» не годилась, а так: отбиться от зверья, нави и разбойников по пути. То есть вполне возможно, что изначально конфликта-то не возникало: Корифей про Находку просто не знал, чинуши «проявили инициативу», что логично следует из поведения «как дома». Получили по щам, но его полорогому величеству было не до того, так что от повреждённых средней тяжести чинов он просто отмахнулся. Возможно, даже их начальника из Управы нахлобучил, за самоуправство.

Тем временем, на улице раздался ну если не грохот, то громкий стук. Я было напрягся, причувствовался, ну и не стал расслабляться: владеющий, Курбич, судя по ощущениям. Вроде как у меня конфликта с этим родом нет, но «вроде» — не гарантия. И сам факт нахождения в чужом владении…

— Слован Курбич это, часто приезжает, — заметив мою реакцию махнула лапкой Нариха. — Да и не только он…

И рассказала, что из-за фиговых дорог и отсутствия производства часть покупки-доставки берут на себя… владетели. Причём обычно — в ночи глухой, потому как «невместно», хихикала старушенция.

А на деле — вроде и глупость, но вот тот же Курбич — загрузится парой десятков пудов руды. Медной, серебряной и свинцовой. И не меньше десятка, а то и все двадцать авров отобьёт за такую поездочку, если литейные у рода есть. А если металл на производство нужен — так и побольше выйдет. Так что «ночные закупки», «чтоб никто не догадался» — как по мне, придурь. Но каждому своё, а мне — поспать не помешает.

Лисы мне выделили, извинившись, небольшую комнатушку — но тут и понятно, сама трёхэтажная изба не слишком велика, а «гостевых комнат», судя по контексту, аж три штуки — для всяких гостей и прочих залётных товарищей. Но тут Потап начал занудно клевать меня в мозг, на тему «не охотился, глупый шебуршень, вот помрёшь смертью дохлых!»

— Высокочтимый Потап отметил отсутствие в моём окружении Лисы Рейнар и, по причине своей бесконечной милости, решил поспособствовать моей регулярной половой жизни за счёт траха в мозг? — поинтересовался я, которому все это гудение не давало спать.

«Смешно», — расхрюкался Потап. — «Но ты, шебуршень, не делал ничего! Лень, понимаемо», — понимающе выдала эта ленивая мохнатая задница. — «Но сдохнешь же ленивым!»

— И когда мне тренироваться было? Купцов и прохожих огоньком прожаривать⁈ — возмутился я. — Дай поспать, зануда мохнатый!

«Глупый шебуршень!» — буркнул Потап.

— И тебе доброй ночи, — заворочался я.

Подумал и навертел вокруг лежбища защитных духов — всё же не дома, нехрен расслаблятся. И уснул. Правда, спал неважно — какие-то владетели в ночи глухой суетились, а расшалившееся подсознание и без всякого Потапа будило меня появлением «неопознанного опасного объекта в зоне обнаружения». Но я превозмог и выспался. А с утра меня усадили за стол, заставленный блинами с начинкой.

— Сама стряпала, — небрежно сообщила старушенция, что было весьма почётно.

Так-то владетельницы сегрегированы не только не были, но даже были матриархами в чуть ли не большинстве родов: свойство тотемного зверя. Но, как бойцы-териантропы, всё же несколько уступали мужчинам, хотя именно в среднем. Так-то дамочки так жгли, как не всем не дамочкам дано: те же Лидарихи — те ещё «домохозяйки», как самый наглядный пример.

При этом, определенный флёр «домохозяйства» оставался, по ряду причин. И готовить всякое вкусное своими руками считалось для владетельницы приличным. Потребности в этом не было, так что подобные «накормить собственноручно приготовленным» было скорее знаком внимания, уважения или намёк на «личные отношения». Правда, не только мне: за стол присела Шелец, териантроп-черепаха лет тридцати. Тортиллой её называть очень хотелось, но не выходило: и довольно молода, и даже, можно сказать, симпатична. Хотя во что её растериантропит — видеть совершенно не хотелось.

— Уважаемая Лица Шелец, почтенный Михайло Потапыч, регулярно закупается в Находке, — сообщила старушенция.

— Приветствую, почтенный, — кивнула Тортилла.

Ну закогтил я блинчик с мясом — пахли вкусно, чего же не пожрать? И через секунду мою пасть и не только раздирала адская, сводящая с ума боль. А Потап ревел медведем, шараша в меня просто ниагарой энергии…