Потапыч: Изнанка

4. Типичное сельское убийство

Начали старички наперебой рассказывать. А я с трудом, наконец, вспомнил, откуда я про этих Квидых вообще знаю. Захиревший род (что с такой силой владетелей и неудивительно), но один из первых данников Корифея. И опрыск этого семейства, в своё время, изволил споткнуться о мою ласту на ступенях собрания. И девять раз стукнутся бестолковкой о эти самые ступени. В мой адрес тогда тоже глупости орал, но для молодого балбеса-владетеля это на тот момент было нормально: в плане, велась деятельность по дискредитации моего почтенства, а идиоты, которых подавляющее большинство в любых группах, на это велись. Впрочем, ущерба мне этот Жатец Квидый не нанёс, а наглядно продемонстрировал прочность бестолковки владетелей, даже не териантропов. И заодно стал причиной одной из первых бесед с Лисой, так что чёрт бы с ним.

Но именно «бы», потому что «горе» и вообще причина обращения престарелой парочке была именно в этом Жатеце. И к нашему мимолётному (и гораздо более плотному — со ступеньками) знакомству эта причина отношения не имела. Вроде бы, потому что если теми ступеньками из молодого идиота выбило остаток разума… Ну, впрочем, разберёмся.

А дело было вот очень адвокатским, причём почему старички, регулярно читающие Лисью Правду, обратились ко мне — я прекрасно понимаю. Итак, Квидые имели в своих владениях довольно обширные сельхозугодья, возделываемые довольно обширными пейзанами. Границы из владений находились в паре дюжин километров от Золотого, элитное сельхозугодье, можно сказать. И сами Квидые, несмотря на ослабленность и малочисленность (старички и идиот, их отпрыск — единственные Квидые в роду), на лапах стояли прочно: Лидари, несмотря на заштатность и ослабление, одних из первых своих данников берегли.

Прада, меня заинтересовал момент именно «захирения» рода. В смысле — это вообще как? Я даже было думал со свойственной мне деликатностью и вежливостью поинтересоваться у старичков, но товарищ мохнатая задница, по своей традиции, вклинился в мой внутренний монолог. Хотя дал ответ на вопрос, что неплохо.

«Не знают они ни фига. А я — знаю. Помнишь того жадного пучеглаза, который от лопоухого тебя кусок отожрал, возвращать пришлось?»

Того куньего воздушного бегуна, устроившего в подведомственной деревни навоакопалибздец, этакую ферму из слабых навок, себе на прокорм я помнил.

«Он — криво рос, щенков завести не мог, накопленное жалел. А тут», — на этом Потап продемонстрировал образ ОЧЕНЬ толстого, свернувшегося клубком и дрыхнущего песочно-жёлтого котяры, — «тоже рос не туда. Но не такой недоумок как тот пучеглаз, хотя и жадный».

В общем, оказалось, что степной котяра Квид тоже в своём духовном развитии «свернул не туда». Насколько я понял, это «не туда» — либо развитие своих духовных причиндалов, сиюминутно дающих преимущество, но в перспективе развития — гадящих. Либо интеграция таких же причиндалов от сожранных духов. Это Потап «на диете», опасаясь перейти грань божественности, а прочие тотемные духи жрут духовную нямку при возможности так, что за духовными ушами духовно пищит. Оптимальным выходом, с мыслеэмоций Потапа (что, учитывая силу, возраст и знания-умения топтыгина — почти наверняка так и есть), для тотемного духа в таком раскладе становился осознанный регресс, до момента, когда развитие становилось «не так» необратимо. Что для духов, как я понимаю, чертовски неприятно и даже страшит до усрачки. Тот же Потап, хоть и не трясётся, как заяц, но явно не желает и опасается возможного регресса, почему и держится за меня, как за единственного доступного шамана-медиума.

«И ещё потому что лень. И ты — бестолковый шебуршень но… поумнее тех, что были», — отвесил мне тяжеловесный комплимент мохнатая задница. — «Так-то можно было найти человечка, или даже десяток, раз ты, шебуршень, медвежат не заводишь. Но ле-е-е-ень! Их же надо…» — на последнем Потап продемонстрировал титанических размеров работу, по коррекции гипотетических Потапычей, как в плане тела, так и в плане душевно-магических свойств. — «Вдобавок, сделаю, а они сдохнут по глупости. А вот у твоих медвежат так горбатиться не надо будет, да и тоже, может, не совсем тупые выйдут. Так что заканчивай быстрее со своим шебуршанием и заводи медвежат, да побольше, побольше!»

Проигнорировав этот очередной пассаж на тему становления меня мишкой-осеменителем (нет, ну понятно, что придётся, со временем, но точно не в ближайшее время!), я стал дальше вникать в объяснения-образы. И выходило, что в отличие от пучеглазого психа, Квид устраивать безумных ферм из одержимых слабыми духами пейзан не стал, как и его владетели. Но и регрессировать не пожелал, хотя без некоторого регресса он не обойдётся. Но не настолько сильно, как могло бы быть: Квидый, почуяв «неладное», уже когда Квидые «легли» под Лидари, «большого кота», лёг на «самоизлечение». Впал в этакую гибернацию-спячку, в которой его медиумы получали какие-то крохи (гораздо больше чем большинство одарённых, кстати) магической энергии. А котяра, свёрнутый клачиком, дрых и сжигал жиры.

Но это небезынтересно, но к делу отношения фактически не имеет. А имела к делу отношение кромешная юриспруденция, распределение судебных и властных полномочий Золотой Волости, ну и тот самый Жатец.

Итак, пару недель назад Жатец Квидый, наследник и сынулька парочки, изволил намылиться на гулянку к соседскому роду Курбичей. Последние — териантропы-мезохи. Последние звери, насколько я знал, аналогов с земной фауной не имели, были всеядны, здоровы и… копытны. Вроде и некий аналог свиней, но здоровые, да ещё лапы на четырёх копытах имели ведущие к этим копытам подвижные и относительно функциональные пальцы. В общем — хрень непонятная, гибридная, видимо следствие, воздействия нави на реальность. В общем, были эти мезохи обитателями холодных лесов Зиманды, ну и никто духу из их братии не мешал стать тотемным духом. Вот Курб и стал.

Род этот владел прибрежным городком на берегу Золотой и какими-то там окрестными плантациями, окучиваемыми окрестными пейзанами. Площадей, как я убедился, перебирая бумаги паралельно с рассказом старичья, у чудо-юд непонятных было гораздо меньше чем у Квидых, но у Квидых не было выхода к реке. Хотя учитывая расстояние до Золотого — не так он им и нужен. Так вот, затевали Курбичи гулянки довольно регулярно, сами там гуляли и окрестных владетелей зазывали. Судя по всему, желали быть «самой большой жабой на болоте», потому как, не испытывая проблем в деньгах и будучи довольно многочисленны, в Золотой не лезли и даже, как сообщили задумавшиеся старички, не имели там родового особняка.

Жатец бывал и в Золотом, и у Курбичей, в общем вьюнош вёл активную «социальную жисть», что старички только одобряли. Проблем с деньгами род не испытывал, а вот для «поддержания» владетельности в детях, с учетом дрыхнущего Квида, ой как нужна была владеющая. Причём, КРАЙНЕ желательно, чтобы не посвящённая тотемному духу. Такие вроде как и есть, но в детородном, или хоть сколько-то близком к такому возрасту — как суслик. Они вроде как есть — и всё. Потому что бастарды в девяносто девяти процентов случаев необнаружимы и давно в Академии. А в родах оставить ребёнка без защиты тотемного духа, а себя и его без усиления новым членом рода не то, что не принято. Такое вообще кажется запредельным идиотизмом, за исключением ситуаций с ослаблением тотемного духа или какими-то родово-матримониальными договорами. Такие, как меня удивили старички, вполне были и, например, старушка была от рождения вполне себе… Радич. Правда шестилапой кунице не посвящённая, а единственный дух, с которым старушенция взаимодействовала — дрыхнущий Квид. Ну и каких-то родственных чувств или даже общения с родом прародителем, судя по всему, не поддерживала, что и неудивительно: ещё живые Радичи её родили и, по сути, «продали» Квидым, за какие-то бонусы и плюшки, так что старушка совершенно искренне и совершенно обоснованно считала себя Квидихой.

В общем, Жатец на гулянках деньгами сорил, водку пьянствовал и дисциплину хулиганил в поисках супружницы, старичьё это одобряло, но вот с результатами было неважно. Или старался Жатец просто потрахаться поразнообразнее, а не договорится о браке, тоже вполне возможный вариант: старичьё родовой особняк не покидали и с свечку с пристрастием над отпрыском не держали.

И, наконец, само «дело». О нём старички узнали от своего сынульки, на данный момент торчащего в самой натуральной темнице сырой и ждущего судебного решения по своей судьбе. Ситуация для владетеля, мягко говоря, уникальная и возникла она вот как:

Отрывающегося на гулянке в Жатеца начала высмеивать, прилюдно, громко и вслух, одна из девиц-Курбичей. То ли по пьяни, то ли в силу ангельского характера — хрен знает. Причём высмеивать довольно «жёстко», одновременно сомневаясь в мужской силе, при этом задевая «дрыхнущего кота» Квида, проводя между гипотетическим нестоянием Жатеца и дрыхнущим состоянием Квида прямые паралели. Для поединка — более чем достаточно, вплоть до смертельного… Но вряд ли Жатец вытянул поединок с нормальным владетелем. При этом ответил нормально: мол, так и так, если ты такая языкастая, то пойдём-ка потрахаемся. Если обломишься, а у меня не стоит — так будут твои слова обоснованными и правдивыми, а откажешься — пустословка, трепачка и неприятная личность.

В принципе, учитывая алкоголь, гулянку, находящиеся, в общем-то, в приятельских отношениях рода — выход из ситуации оптимальный. Правда, это интимное дело оказалось излишне публичным, и в потрахушечное место Жатец и девица удалились, но среди гуляющих ситуация обсуждалась широко. Насчёт ставок не уверен, но про подбадривающие вопли и многочисленные советы «спорщикам», в плане как, чем, куда и сколько раз — Жатец сообщил. Уединились, парень сходу (не слишком заботясь о целостности) разоблачил девицу. Продемонстрировал вполне работоспособный агрегат, перешёл к горизонтальной позиции, против которой девица не возражала… И очнулся в темнице, со следами звездюлей средней тяжести.

Дальше старики рассказывали со слов «видоков», то есть знакомых владеющих, водку пьянствующих и дисциплину хулиганящих на гулянке. Парочка удалилась, общественность гудела на тему кто кого, сколько раз и в какой позе. Через несколько минут послышался полузвериный крик — явно изданный териантропом, причём скорее всего — самкой и Курбишной. Народ погудел, на тему того, что Жатич — огого какой молодец, и вернулся к пьянству водки и хулиганству дисциплины.

Через пару часов кто-то из Курбичей решил проверить парочку (с хрена — непонятно), после чего поднялся просто невообразимый гвалт и прочие признаки великого скандала. И причина была: обнажённая девица лежала с нахрен разодранным горлом, безоговорочно дохлая. Щедро заляпанный кровью девицы Жатец, со спущенными штанами, был метелим ногами невменяемым, в обороте, бешеным Курбичем. Что, учитывая копыта, подозреваю, вскоре привело бы к смерти. Но тут вмешались гости, вместе с более вменяемыми Курбичами пинателя (главу рода, на минуточку) оттащили.

Ну, в общем, ситуация «как бы ясная». Пьяная болтовня девицы про Жатеца оказалось правдой, скорее всего, по пьяни последнего. И по этой же пьяни, оказавшись несостоятельным как самец, он девицу прирезал, о последствиях не задумываясь. И, по пьяни же, заснул. А теперь Курбичи в своём праве и будут этого алкаша-маньячило убивать: в рамках укладов-правосудия владеющих, если вопрос решался не поединком-войной родов, работал закон прямого действия. Кровь за кровь, золото за золото и прочее подобное.

Правда, часть владетелей-очевидцев возмутились, начав апеллировать к законам Корифейства: мол, не можно так, и вы данники, и Квидые, если бы была вражда объявленная — обоссы, трахни и сожри, всё правильно. Но раз Жатец бессознательный, то будь любезен, по-корифейски чтоб всё было. На что удерживаемый глава рода, несколько подутративший в бешенстве, рявкнул — чёрт с вами, гости дорогие. Буду судить этого каналью справедливым судом, как владетель и глава рода. Осужу, выкину в терновый куст, оболью мёдом и напущу муравьёв. Или ещё что-нибудь кроткое, легальное и справедливое сотворю. Суд завтра, в полдень, коль хотите — смотрите. И гостюшки дорогие, а не надоели ли вам хозяева? Не до вас сейчас! Гостюшки вняли и свалили.

В течение часа после этого старички от одного из гостей-знакомых узнают расклады. И поступают, на мой взгляд, ЧЕРТОВСКИ правильно: не срываются к Курбичам, а рвут в Золотой. Чуть ли не с боем пробиваются к самому Корифею и канючат «защиты и справедливости»! Его козлиное величество в ответ находит какого-то юного Лидарёныша, причём судя по всему — не из корифейского прайда, что, в общем-то, и неважно. И через час Лидарёныш в компании трёх боевитых Лидарих и старичков движется к Шкофье, столице и владению Курбичей.

Приезжает, наблюдает Жатеца со следами среднего похмелья и слабых побоев, задаёт вопросы. Курбичи на старичков смотрят териантропами, но на Лидари пасть не разевают. И по результатам опросов выдаёт Лидарёныш такой вердикт: суд будет, проведёт этот суд Курбич, а Лидари — присмотрит за судом. Приговор — дело Курбчей, если вердикт будет «виновен». А вот за судом и принятием вердикта Лидари присмотрят, поскольку обязательства у них перед обоими родами. А Квидым в лице старика и старушки он даёт седмицу, на то чтобы найти видоков, доказательства и прочее, если они так уверены в невиновности своего отпрыска. На виновность которого указывает всё, что Лидари узнал.

Жатеца заключают в управе корифейства — надзорно-фискальным органом, типичным для крупных поселений Золотой Волости до суда, даже дают старичкам с ним пообщаться. Они мечутся по знакомым, но понимают: в Шкофье им не рады, смотрят недобро. Всё, что они узнали, если выбросить родственные чувства — указывает на маньячилло-алкашню-импотента Жатича. Вдобавок, пока мотались, на Жатеца было совершено натуральное покушение, в ночи глухой.

В управе именно «тюрьмы», зиндана и прочей подобной роскоши не водилось. Вся надзорно-полицейская деятельность по городу осуществлялась Курбичами и их наёмниками, что и логично. Но некая камера, что-то вроде предварительного заключения, была: основной сферы работы управы был порт, ну и для публики оттуда, в основном, как я понимаю, по экономическим преступлениям против корифейства в подвале управы была даже не тюрьма, а что-то вроде клетки на несколько камер. Тут я старичков расспрашивал пристрастно, поскольку сынульку они навещали. И именно клетка с ложами, ни больше, ни меньше. И вот, в зарешеченное окно этой клетки, в ночи глухой, мечется склянка с отравой. Курбичами, горящими праведными пуканами — девяносто процентов. Но Жатец выживает, причём, видимо, по незнанию структуры места заключения. Если бы в клетке были бы стены и дверь — то Жатецу гарантированный и неминуемый некролог. Но была именно клетка, метатель метал от души. И результат покушения: обблевавшиеся и обосравшиеся, зелёные и страдающие стражники-одарённые. До владетеля Жатеца брызги от склянки, разбившейся в другом конце подвала, просто не достали. И его, высоковероятно, надёжно бы прикончили.

Лидари побуйствовал, поорал, но никаких прямых доказательств против Курбичей не имел (хотя понятно, что в их виновности не сомневался). И заточил Жатеца где-то не в клетке, причём со сменяющейся охранницей-Лидари.

Ну а мои потенциальные доверители, порыдав, попсиховав и подумав, рванули в Золотой. Сделать в текущей ситуации они ни черта не могли: вариант с принесением клятвы богам Жатецом был откровенно тухлым из-за дрыхнущего Квида. Чем и как этот кот поднасрал божествам — старички не знали. Самое весёлое, что не знали и каким божествам. Но за последнюю сотню лет четыре попытки клятвы разным богам, по разным поводам, закончились четырьмя дохлыми Квидичами. И проверять на последнем наследнике какого-нибудь пятого божка (при учёте, что в Шкуфье было святилище Ида и Шута, гарантированно летальных для Квидичей) у старичков желания не было, как и у самого наследничка. Привереды — сил нет.

Ну а с поединком — даже не смешно. Жатец-то, как боец, уступит любому дорожному одарённому, не говоря про владетелей. Прочный на всю голову, но для поединка этого маловато. Ну а про старичков говорить даже не смешно, а грустно.

А про меня и Медвежью Услугу эти потерпевшие читали, так что просто на ходу завалились в Услугу с желанием сделать меня поверенным по делу.

— Хм-м-м… — умудрённо протянул я, но паузу решил не тянуть.

Нет, понятно, что я — адвокат, а не пап Терез, и всяческих потерпевших жалеть — жалелка отвалится, доходы упадут и вообще — непрофессионализм. Но в данном, конкретном случае выбивать из стариков «кусок пожирнее» было также непрофессиональным. Так что озвучил я расценки сходу:

— Сотню золотых за поверение. Еду в Шкуфью, разбираюсь с делом. Гарантии, что выиграю тяжбу — не дам, уважаемые. Что по вашим словам следует — сами понимаете, — на что последовали тяжкие вздохи и скорбные кивки. — Но возьмусь. И посмотрю, что можно будет сделать. Если ничего — половину денег за поверение возвращаю. Если сына вашего моими трудами оправдают — ещё две сотни авров. Если осудят, но жизни не лишат — то обговорим отдельно. Устраивает?

— Так может полсотни… — начал было старичок, получил локтем от супруги, скорбно вздохнул и замолчал.

— Согласны, почтенный! — закивала бой-старушка.

— Тогда буду ряд составлять на поверение, — стал я набрасывать контракт на извлечённом пергаменте.

И не ради полтинника золотых и проигрышного дела я решил взяться. И не из жалости к пенсионерам — я их умеренно пожалел, четверть минуты, ну и перестал этой хернёй страдать. Просто в описанном стариками было несколько нестыковок. Незаметных, сами они их передавали с чужих слов и внимания не обратили. Но они были и превращали дело из «тухлого» в интересное. Может, конечно, я ошибаюсь, а старичьё по альцгеймеру и прочим хворям заговаривается. Но за полтинник авров смотаться на тройку десятков километров от Золотого, на народ посмотреть, своё почтенство продемонстрировать — а почему бы и «да»?